Начало работам по воссозданию колокольных подборов, включающих в себя сверхтяжелые, более тысячи пудов колокола, было положено восстановлением московского храма Христа Спасителя - памятника Отечественной войны 1812 г. Из множества проектов, посвященных этому храму, был избран проект его полного воссоздания в возможно более достоверном виде, на основании исторических и архивных изысканий. Тот же подход исторической достоверности применялся и при изготовлении колоколов, которые предлагалось восстановить в максимально близком виде к старым, утраченным. По сохранившимся фотографиям и одному уцелевшему колоколу специалистами Общества церковных звонарей (ОЦЗ) были разработаны проекты художественного оформления всех 14-ти колоколов храма Христа Спасителя. Работы по отливке колоколов проводились в несколько этапов и к празднованию 850-летия Москвы зазвучали все четыре колокольни возрожденного храма.
Воссоздание колоколов Троице-Сергиевой Лавры явилось более сложным делом, поскольку в наборе лаврских колоколов находился Царь-колокол, весивший четыре тысячи пудов – больше, чем все колокола храма Христа Спасителя, вместе взятые. Судя по документальным свидетельствам и воспоминаниям очевидцев, лаврские колокола не являлись образцом подбора колоколов в смысле благозвучия. Колокола Годунов и Корноухий звучали довольно близко друг к другу, не образуя между собой терцовый интервал, тогда как Царь-колокол звучал в больший интервал с Годуновым и Корноухим, что слушалось не достаточно благозвучно. Поэтому, после консультаций со старшим регентом обители архимандритом Матфеем (Мормылем), игуменом Михеем (Тимофеевым), главным звонарем Государственного Большого театра Валерием Алексеевичем Диш, Игорем Васильевичем Коноваловым и музыкальным руководителем ансамбля кремлевских звонарей Олегом Александровичем Цициновым и мною, художественным руководителем звонов московского Московского Кремля и храма Христа Спасителя, священноначалие лавры принято решение о созвучии новых колоколов по подобию подбора колоколов звонницы Ростовского Успенского собора. Как известно, ростовские соборные колокола являют собой классический образец колокольной гармонии: три больших колокола звучат в большую терцию между колоколами Сысой и Полиелей и малую терцию между колоколами Полиелей и Лебедь, образуя, таким образом, созвучие близкое к мажорному аккорду. Отметим, что эксперты-музыканты, согласившись с принципом созвучия новых колоколов, разошлись во мнении о звучании приближенном к мажорному или минорному, хотя данные понятия, рожденные в недрах Западноевропейской музыкальной культуры, в принципе, не совсем подходят для руководства созвучием колоколов российского монастыря.
Хотелось выразить особую признательность исследователям колокольного наследия Руси, без научных работ которых воссоздание лаврских колоколов было бы далеко неполным. Это сотрудник Сергиево-Посадского музея Лариса Матвеевна Спирина, которая в своей работе впервые описала лаврские колокола и поведала их историю1; Инна Дмитриевна Костина – хранитель колоколов Московского кремля, посвятившая свои труды истории и художественному оформлению кремлевских колоколов Кремля2; Вера Александровна Кондрашина – автор целого ряда блестящих работ о выдающихся российских мастерах-литейщиках и их колоколах3; Вольфганг Вольфгангович Кавельмахер – выдающийся исследователь архитектуры колоколен и звонниц Древней Руси4 и многих других ученых, посвятивших свои труды колокольной тематике.
Колокольный подбор Троице-Сергиевой лавры начал складываться в первой четверти XV в. Самым ранним по дате отливки из сохранившихся лаврских колоколов является Никоновский или Чудотворцев колокол 1420 г. Последними датированными историческими колоколами лавры являются зазвонные и подзвонные колокола, приобретенные к новым курантам в 1908 г.
Троицкие колокола размещались в различные времена на нескольких колоколонесущих сооружениях. Два колокола находилось при надвратном Сергиевском храме, несколько колоколов было подвешено на звоннице при храме Зосимы и Савватия Соловецких при больничных палатах. Основной вес и количество колоколов несли на себе пятистолпная звонница XVI в. и стоящая рядом с ней подколокольная церковь Сошествия Святого Духа 1476 г.
По окончании строительства большой лаврской колокольни (1741-1770 гг.), на ее четырех ярусах разместились почти все монастырские колокола. Звонница при Духовском храме, звонница-стена при церкви Соловецких чудотворцев и звонница-стена Сергиевского надвратного храма были разобраны. Несколько малых и средних колоколов оставались в качестве ясачных при алтарях лаврских храмов.
Колокола на большой колокольне располагались поярусно, сообразно своим весам. На втором ярусе колокольни с востока на запад висели колокола Годунов (ок. 30 тонн.), посередине яруса – Царь-колокол (65 тонн) и в западном пролете колокольни – Корноухий (20 тонн). На третьем ярусе в центре находился колокол Лебедь (10 тонн). В южном пролете восемь мелких, зазвонных и подзвонных колоколов и шесть средних колоколов, по два в каждой арке. На четвертом ярусе колокольни находится будничный колокол Переспор (5 тонн). На пятом в восточном пролете висели несколько мелких и средних колоколов. их значение в лаврском общем звоне было ничтожным, поэтому все колокола этого яруса не действовали.
После закрытия лавры колокола еще какое-то время находились на своих местах, но зимой 1929-1930 гг. было принято окончательное решение о снятии колоколов для нужд промышленности. К счастью, не все колокола погибли в 1930 г. Сохранились колокола Лебедь, Переспор, Никоновский, а также зазвонный и подзвонный ряды колоколов. Позже на лаврской колокольне нашли свое пристанище колокол из разоренного Сретенского монастыря, колокола московских храмов Петра и Павла на Яузе и Покрова в Рубцове, единственный сохранившийся колокол московского храма Христа Спасителя. Тем не менее, даже такой усеченный подбор колоколов почти шесть десятилетий служил чудесным музыкальным наполнением лаврского неба.
С середины 90-х годов уже прошлого, XX века начались переговоры о восстановлении лаврского колокольного звона в наибольшей полноте, но за неимением средств исполнение проекта откладывалось на неопределенное время. Лишь в конце 2000 г. его Святейшество Патриарх Алексий благословил священноначалие лавры в лице наместника Архимандрита Феогноста и эконома архимандрита Георгия начать работы по проектированию и отливке лаврских колоколов. Тогда же священноначалие лавры обратилось в ОЦЗ с просьбой и благословением предоставить свой проект воссоздания новых колоколов.
Работы предполагалось осуществить в два этапа. Первый - отливка двух меньших колоколов – наследников Корноухого и Годунова, которые в первоначальной документации именовались либо именами прежних колоколов, либо указывались согласно проектируемому весу соответственно «К-20» и «К-32». Позже к этим первым колоколам добавился «К-64» или Царь-колокол. Специалисты ОЦЗ, имевшие уникальный опыт воссоздания колоколов храма Христа Спасителя и колокольных подборов многих других храмов и обителей России, предложили свой проект по колоколам Годунову и Корноухому, который заключался в возможно полном уподоблении внешнего оформления новых колоколов утраченным. Оснований для такого подхода было несколько: колокола, висящие в арках второго яруса колокольни были хорошо видны от подножия последней и являлись, таким образом, фасадообразующими элементами большой лаврской колокольни.
Колокола Годунов (1601-1603 гг.) и Корноухий (1683 г.), несомненно, были выдающимися памятниками колокололитейного мастерства русских литейщиков, работавших под руководством Андрея Чехова, создателя великих благовестников, в том числе лаврского колокола Лебедь, кремлевского Реута и других и Федора Дмитриева Моторина – основателя славной династии российских колокололитейщиков, вершиной мастерства которых стал знаменитый Царь-колокол Московского Кремля. (И не вина мастеров в том, что гигант повредили во время пожара). Необходимость восстановления внешнего вида колоколов Годунова и Корноухого диктовалась еще и тем, что данные колокола закрепляли собой значимые этапы становления российского колокололитейного мастерства.
Колокол Годунов знаменовал собой время, когда обученные иностранными специалистами русские литейщики превосходили своих учителей размерами и весом колоколов. К сожалению, мы не можем сравнить колокола учителя Андрея Чехова немецкого мастера Кашпира Ганусова с чеховскими по звучанию из-за отсутствия таковых сохранившихся колоколов. Хотя колокола русских мастеров по конструкции являют иностранное происхождение, с отличием в большей толщине стенок русских колоколов, отсутствует и окончательная чистовая отделка внешней поверхности русского литья.
Колокол Корноухий, отлитый в 80-е годы XVII в., относится к времени, когда российские мастера находят свой звук в колоколе, добиваясь этого изменением профиля. Кроме того, мастера колокольщики выбирают свое оригинальное художественное оформление колоколов, размещая горизонтальные пояски в местах изменения изгиба внешнего профиля колокола, и подчеркивают их расположением под и над поясками различных орнаментальных фризов и опоясывающих Главу и Вал колоколов вкладных надписей, выполненных затейливой вязью. Облик российского колокола, удачно найденный в середине-конце XVII в., просуществовал до насильственного прекращения в СССР колокольного литья в 1928-29-е годы.
Исходя из вышеизложенного, ОЦЗ вышло с предложением сохранить внешний вид утраченных колоколов. Разработки специалистов Общества были приняты священноначалием лавры и утверждены благословением Святейшего Патриарха. Было предложено несколько вариантов надписей на колоколах, из которых был утвержден вариант, где сообщалось об отлитии сих колоколов в лавру Преподобного Сергия, указывалась дата отливки, благословение Святейшего Патриарха, перечислялось священноначалие обители и имена благотворителей. Силами преподавателей Московской духовной семинарии и академии надписи были переведены на церковнославянский язык и с добавлением имени действующего главы Российской Федерации утверждены к нанесению вверху по Главе колоколов, между верхними поясками и внизу с продолжением по Валу колоколов.
Одной из главных задач специалистов ОЦЗ являлось определение внешнего профиля колокола Годунов, так как от профиля зависит и размер элементов художественного оформления, и размещение горизонтальных поясков. Кроме того, эти данные были необходимы сотрудникам акустической лаборатории АМО ЗиЛ, на которых возлагалась ответственность за звучание колоколов. С этой целью вырабатывалось техническое задание для решения комплекса вопросов по звуку, прочности и художественному оформлению колокола. К счастью для исследователей, сохранились несколько колоколов Андрея Чехова. В Троице-Сергиевой лавре оставался звучащий колокол мастера – десятитонный Лебедь, и два колокола сохранилось в Московском Кремле, среди которых колокол Реут имеет несомненное сходство с утраченным Годуновым, что подтвердилось изучением профиля Реута и системы его художественного оформления. Еще два кремлевских колокола работы Андрея Чехова и Игнатия Максимова - колокола Глухой и колокол третьего яруса столпа Ивана Великого, дали необходимый материал для подготовки технического задания. Также, благодаря сохранившимся колоколам явилась возможность наиболее полного восстановления стиля надписей, Голгофских крестов и растительного орнамента колокола Годунов. Кроме того, специалистами ОЦЗ были проведены исследования шрифтов на годуновских вкладных вещах, находящихся в экспозиции Ризницы Троице-Сергиевой лавры. В результате этих исследований и с учетом пожелания зиловских акустиков, скульпторами Эдуардом Ладыгиным, Андреем Забалуевым и Олегом Широковым (шрифты) были исполнены элементы художественного оформления колокола.
Восстановление колокола Корноухий было бы невозможно без детального изучения сохранившихся колоколов моторинского литья. Московский Кремль располагает самым тяжелым звучащим колоколом этой прославленной династии российских литейщиков. Колокол Семисотный или Великопостный, отлит мастером Иваном Моториным в 1704 г. и весит по разным данным от 11,5 тонн до 13,5 тонн. На первом ярусе столпа Ивана Великого находится также действующий моторинский колокол, отливки 1730 г. – Новгородский. На втором ярусе колокольни звучит колокол Новый или Успенский мастера Федора Дмитриева Моторина. На колоколе Даниловском, также моторинской работы, отлиты изображения Сил небесных, такие же, как на утраченном Корноухом. Данные изображения уникальны еще и потому, что в надписях около каждого из них Херувимы отличаются от Серафимов, что пока не находит аналогий.
Для изучения утраченных лаврских благовестников впервые было проведено сканирование с большим разрешением фотографических негативов писателя Михаила Михайловича Пришвина, бывшего в Троице-Сергиевой лавре во время сброса колоколов и оставившего более 200 негативов с изображениями осколков колоколов, целых, стоящих на земле больших и малых лаврских колоколов, и людей, делающих свое дело. Сотрудники Дома-музея М.М. Пришвина в селе Дунино Московской обл., по просьбе В.А. Кондрашиной, предоставили эти уникальные фотоматериалы в распоряжение ОЦЗ. Сканирование и обработка негативов осуществлялись сотрудником ОЦЗ Владимиром Резником.
В предложениях ОЦЗ по внешнему оформлению нового Царь-колокола была впервые высказана мысль об отступлении в данном колоколе от копирования исторического Царя. Прежний лаврский Царь-колокол был отлит Семеном Степановым и Гавриилом Лукьяновым, мастерами «второй руки», никогда прежде не руководившими работами подобного масштаба. Один из них, Г. Лукьянов, прежде работал у Моториных, участвуя в отливке Царь-колокола в Московском Кремле. Об уровне их мастерства красноречиво свидетельствует оформление лаврского Царь-колокола, в котором были использованы несколько различных орнаментальных поясков из моторинского арсенала и разные по величине и толщине букв шрифты надписей, также имеющие моторинское происхождение. Из оригинального оформления на колоколе присутствовали три рельефных портрета царственных вкладчиков: Императрицы Елизаветы и двух будущих российских монархов – Петра III и Екатерины II. С четвертой стороны на Полях колокола изображался герб Российской империи - двуглавый орел. Все четыре изображения были расположены низко и наползали картушами на трехсоставной поясок и Вал колокола.
Учитывая некоторые шероховатости стиля в оформлении исторического Царь-колокола и принимая во внимание непреходящее значение лавры Преподобного Сергия, специалисты ОЦЗ внесли предложение о разработке нового скульптурного оформления создаваемого колокола с совершенно иной программой организации его внешней поверхности. Новый колокол предлагалось посвятить духовной истории обители, отразить в его декоре основные святыни лавры, обозначив их в рельефных изображениях праздников-престолов лавры, которых, по нашему мнению, должно быть восемь. В декоре колокола предлагалось изобразить наиболее духовно и исторически выдающихся святых и не прославленных церковью иерархов, внесших свой вклад в историю обители. Так, по Главе колокола должно было располагаться 64 фигуры подвижников, составляющих собор Радонежских святых; на Полях колокола предполагалось изобразить восемь ростовых фигур иерархов церкви, представляющих по векам историю обители, среди которых должны были быть выполнены изображения Святейшего Патриарха Тихона, при служении которого была закрыта лавра, Алексия I, во время первосвятительства которого вновь зажжена была лампада у образа Торицы, и Святейшего Патриарха Алексия II, в предстояние которого отливается колокол, причем ростовые рельефы иерархов на Полях колокола предполагалось исполнить без обрамления, подобно рельефам Кремлевского великана, где фигуры царя Алексея Михайловича и императрицы Анны Иоанновны представлены в рост без рам или картушей.
Внося такие, довольно смелые предложения, мы рассчитывали на помощь иконописной школы, расположенной в стенах обители, но иконописцы, впервые привлеченные к помощи в подобных работах и не ведающие ни истории оформления колоколов, ни традиций этого дела, внесли свои предложения по оформлению колокола, выраженные в неприятии самого стиля рельефных изображений XVIII-XIX вв., предлагая скульпторам изменить «живоподобное» на «иконописное», не говоря уже об изображениях на колоколе не прославленных церковью иерархов, а тем более, ныне живущих. Месяцы прошли в бесполезных спорах, пока не был выработан проект, устраивающий обе стороны. В результате поля колокола оказались перегруженными тяжелыми рамами, внутри которых по трое размещались изображения Спасителя, Богоматери и Святых, количество праздников-престолов сократилось до четырех и вместо собора Радонежских святых были исполнены только шестнадцать изображений избранных святых в круглых медальонах. Но предложенная нами схема и наполнение оформления остались прежними. По Валу колокола и нижней его части в четыре яруса исполнена рельефная надпись, повествующая об истории лаврских колоколов и об отлитии нового Царь-колокола. Таким образом, работа по художественному оформлению больших благовестников лавры Пресвятой Троицы и Преподобного игумена Сергия была завершена и в настоящее время два меньших благовестника заняли свои места на ярусе звона большой лаврской колокольни. Отлитый Царь-колокол ожидает подъема.
- Спирина Л.М. О колоколах Троице-Сергиева монастыря // Колокола: История и современность. М., 1985. С. 120-136.
- Костина И.Д. Царь-колокол и его создатели // Журнал «Воспросы истории» 1982. № 5. С. 180-183; Она же. Орнаментация русских колоколов в XIX – начале ХХ в. из коллекции Государственных музеев Московского Кремля // Колокола: История и современность. М, 1985. С. 88-103; Она же. Царь-колокол // Журнал «Наука и жизнь». 1992. № 7; Она же. К истории создания Царь-колокола: Новые архивные материалы // Колокола: История и современность. М., 1993. С. 119-127; Она же. Кремлевские звоны // Журнал «Наука и жизнь». 1993. № 12; Она же. Колокола Ивана Великого // Журнал «Наука в России». 1994. № 1. С. 72-79.
- Кондрашина В.А. Государев пушечный и колокольный мастер Александр Григорьев // Колокола: История и современность. М., 1985. С. 79-87; Она же. Обучение колокольному ремеслу на Московском Пушечном дворе во второй половине XVII в. // Колокола: История и современность. М., 1993. С. 62-74; Она же. Звенигородские колокола // Знаменитые колокола России. М., 1994. С. 175-182; Она же Московская школа колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в. Дис. … канд. ист. наук. М., 2000.
- Кавельмахер В.В. Большие благовестники Москвы XVI – первой половины XVII века // Колокола: История и современность. М., 1993. С. 75-118; Он же. Способы колокольного звона и древнерусские колокольни // Колокола: История и современность. М., 1985. С. 39-78.
