Электронная библиотека

Среди первых поступлений конца XIX в. в музее имеется коллекция предметов с народными росписями, получившими позднее (в советские годы) название пермогорских. Все они были закуплены, за исключением одного экземпляра, единовременно на Нижегородской ярмарке в 1898 г. До последнего времени эта коллекция, насчитывающая 9 предметов, и в составе которой прялки, сани, детский стульчик-каталка, кухонная утварь, оставалась неизученной; образцы не публиковались, но все они представляют значительную ценность.

Пермогорье – группа деревень под общим названием «Мокрая Едома» (бывший Сольвычегодский уезд Вологодской губернии, ныне – Красноборский район Архангельской области). Находится в среднем течении Северной Двины и соседствует с двумя крупными, древними центрами ремесла, Сольвычегодском и Великим Устюгом. В Пермогорье росписью украшался широкий круг бытовых предметов, в чем с ним не может сравниться ни один другой этнографический район.

Росписи Пермогорья имеют ряд характерных черт: растительный узор, состоящий из трехлопастных изогнутых листьев, кустиков с круглыми «ягодками», среди которых помещены сирины и разнообразные жанровые сцены из крестьянского быта. Преобладающая цветовая гамма – красный, желтый и зеленый на светлом фоне.

На рассматриваемые нами народные росписи оказали влияние традиции двух соседних крупнейших очагов культуры, славившихся искусными живописцами, эмальерами и травщиками, писавшими иконы и украшавшими бытовые вещи. Светлый фон росписи, тщательность выполнения рисунка при его плоскостности – традиции Строгановской иконописной школы, зародившейся в Сольвычегодске в XVII в. Обводка рисунка черным контуром с зеленым, красным и желтым цветами росписи; растительное узорочье, плотно заполняющее свободное пространство – это живописные традиции Великого Устюга¹.

Исследователи выделяют 2 этапа развития пермогорской росписи: перв. пол. XIX в., втор. пол. XIX – нач. XX в.²

Первый этап отличается особо высоким уровнем исполнения росписей. Их характеризует тонкость выписанных деталей³, уверенный четкий рисунок, сдержанный спокойный колорит. Повествовательные композиции в ранних росписях многообразны, занимают значительно больше места по сравнению с мелким растительным орнаментом. Во втор. пол. XIX в. сюжеты росписей упрощаются, жанровые сцены вытесняются орнаментом, сокращается и разнообразие украшаемых предметов. В кон. XIX – нач. XX в. (времени затухания промысла) происходит полная замена сюжетных сцен декоративными решениями. Многофигурные композиции заменяются отдельными изображениями людей и животных⁴. В связи с появлением анилиновых красителей изменяется колорит росписей: он становится более ярким, построенным на цветовом контрасте⁵.

В нашем собрании представлены все этапы развития пермогорских росписей.

К раннему периоду относятся следующие экспонаты (здесь и далее в скобках инвентарные номера хранения): прялка (Д-64⁶ рис. 1), сани (Д-943 рис. 2), бурак (Д-40 рис. 3), туес (Д-45 рис. 4).

Их росписи схожи между собой по рисунку и стилистически. На золотисто-желтом фоне изображен одинаковый круг сюжетов, выполненных в единой манере и отличающихся лишь незначительно. Человеческие фигурки плоскостны и графичны, а тщательно выписанные «благолепные» лица с кудрявыми волосами так схожи между собой, что кажутся близнецами или одними и теми же действующими персонажами. Черты лиц и складки одежд детально проработаны.

Жанровые сцены окружены затейливым и тонким растительным узором из трилистников с «ягодками» на ветках, заполняющих свободное пространство. В росписях виден художник-миниатюрист, поражающий тонкостью письма, тщательностью прописки мелких деталей.

В публикациях можно найти предметы очень близкие по манере росписи нашим, а в работах предшественников – мысль о том, что выполнял их один мастер. Материалы экспедиций ГИМа и Русского музея в Пермогорье позволили назвать имя выполнившего их народного художника, работавшего в перв. пол. XIX в. – Якова Ярыгина⁷.

По мнению В.М.Василенко, «…Ярыгин предстает перед нами как очень значительный мастер, со своеобразной художественной манерой письма, с присущими только ему приемами и любопытным кругом сюжетов»⁸. Наиболее ранняя работа Я.Ярыгина (в собрании ГИМа) имеет дату 1811 г., самая поздняя - 1867 г.⁹ Таким образом, все изделия, отнесенные нами к кругу работ Я.Ярыгина, нужно датировать перв. пол.-сер. XIX в. От них стилистически отличается следующая группа предметов с пермогорской росписью, датируемая втор. пол. XIX в. К ней относятся: стульчик-каталка (Д-596 рис. 5), хлебница (Д-40 рис. 6), жбан (Д-605 рис. 7), прялка (Д-1414 рис. 8).

Росписи этой группы не так изящны и тонки по рисунку. Меняется костюм персонажей жанровых сцен – они уже не в длиннополых кафтанах, а в штанах, заправленных в сапоги, в рубахах навыпуск и жилетах.

Среди перечисленных экспонатов можно выделить три предмета, росписи которых обладают редким для Пермогорья колоритом. К традиционным цветам – красному, желтому, зеленому – мастер добавил синий кобальт, который, по мнению О.В.Кругловой, присущ работам Егора Ярыгина, племянника Якова Ярыгина, являвшегося одним из наиболее известных мастеров последних десятилетий существования промысла¹⁰.

Между тем мы наши предметы отнести к кругу работ Е.Ярыгина не можем, т.к. их сравнение с изделиями мастера¹¹ показывает сходство лишь в наличии синего цвета. Замечание О.В Кругловой о принадлежности синего кобальта в росписях исключительно Е.Ярыгину вызывает сомнения, т.к. оттенки синего встречаются и в более ранних работах, хотя и реже красного, желтого и зеленого цвета.

Наиболее примечателен стульчик-каталка (Д-596 рис. 5). Это уникальный экспонат, сохранивший известную с XVIII в. форму¹², при том, что колорит и композиция росписей характерны для втор. пол. XIX в. По сравнению с более ранними росписями, фигурки людей изображены намного крупнее, традиционный растительный орнамент дробный, состоящий из отдельных, не связанных между собою элементов.

Если в работах перв. пол. XIX в. Я. Ярыгина изображались отдельные сцены чаепития, охоты, посиделок, конного выезда, объединенные свадебной тематикой, то здесь основная тема – гуляние. Изображения выстраиваются в единый подробный повествовательный рассказ. Он начинается с правой стенки стульчика, плавно переходит на левую и заканчивается композицией на спинке с двумя коньками.

Фигурки людей и животных изображены в движении, все совершают какие-либо действия. В центре правой стенки выделяется юная пара - девушка с букетом цветов руках и юноша, поддерживающий подругу за талию. Они заняты беседой.

Выше, в правом углу, дама в повойнике склонилась к курице. Ниже, в левом углу, – мальчик в полосатых штанах, заправленных в сапоги, везет на коляске девочку с подобием банта на голове.

Движение продолжается и на левой стенке. Здесь в общее действо включены две прогуливающиеся барышни, а также животные – собака, столкнувшаяся с кошкой, и бегущий олень.

Одежда персонажей в росписи стульчика носит новые черты: одна из барышень – в шляпке, другие – без головных уборов, упомянутый выше юноша – в рубахе навыпуск и жилете.

Следующий предмет – хлебница – коробка с крышкой круглой формы (Д-40 рис. 6).

Здесь на крышке изображена излюбленная в ранних работах сцена чаепития, но уже в новой трактовке.

Несмотря на то, что в центре, как и раньше, находится стол с самоваром, вокруг – фигурки людей и даже, по традиции, написанная лишь одним черным контуром собачка, размещение предметов и их изображение заметно изменилось. От подчеркнутой витиеватости стола перешли к простой прямоугольной конструкции. В самоваре от формы античного сосуда первых десятилетий девятнадцатого столетия – к овалу, характерному кон. XIX в.¹³

Если раньше в тереме с двумя окошечками сидела вокруг стола семья, то здесь связь между персонажами иная: трое бородатых мужчин и юноши. Все участники сцены в длиннополых одеждах - кафтанах и круглых шапочках, подобные которым можно найти в росписях, нач. XIX в. на мужчинах¹⁴. Один из юношей стоит, правой рукой держа в руках штоф, а левой подавая чарку. Изображение ее характерно для жанровых росписей Пермогорья втор. пол. XIX в.¹⁵

Возникает вопрос: кто персонажи разворачивающейся перед нами сцены и где происходит действие?

Это довольно просторное помещение, на что нам указывает и число участников чаепития – шесть, и число расположенных по линии круга окон – четыре. Их изображение, по сравнению с более ранними, изменилось. Вместо разноцветных слюдяных, имевших арочное завершение, они стали простыми прямоугольными без шахматной раскраски. Данный факт косвенно указывает на время изготовления предмета – период после 1870-х гг.¹⁶

Дату подтверждает и растительный узор, окружающий сцену. Он крупный, дробный, состоит из элементов, не связанных между собой. Это те же трилистники, что и раньше, но уже не такие «кудреватые» и затейливые, без гибких стеблей. По краям композиции надпись буквами славянской азбуки: «Милости просим к нам садись на чашку чаю». Может быть, действие разворачивается где-то в общественном месте (например, в трактире?). Содержание росписи боковых стенок хлебницы значительно отличается от изображения на крышке. Здесь помещены сцены крестьянского труда. Одежда персонажей соответствует той, какую изображают в конце XIX в. Мужчины, вместо прежних длиннополых одежд, теперь в штанах, заправленных в сапоги и рубахе, в брюках и жилете. Женщины, вместо сарафанов - в юбке с передником.

Таким образом, этот предмет мы относим к 1870-1890 гг., где нижняя граница – время изменения формы окон, верхняя – дата поступления в музей - 1898 г.

В нашем собрании имеется еще одна хлебница, овальной формы (Д-62 рис.9). От покрывавших ее когда-то росписей сохранилось лишь изображение рыбы в центре крышки, что не позволяет произвести датировку точнее, чем XIX в.

Еще один предмет, где в росписях употреблен синий кобальт, и который может быть датирован аналогично - жбан (Д-605¹⁷ рис. 7). Характер его растительного орнамента близок тому, какой изображен на круглой хлебнице и на стульчике. Поверхности для декора здесь немного – две узкие полоски между обручами, которые воспринимаются как живописная обвязка из крупного растительного узора. Роспись состоит из ритмично повторяющихся элементов: трилистника с «ягодками» - контурного изображения животного или ярко раскрашенной птицы (сирин, курица).

Отличительной особенностью жбана из нашей коллекции является украшение крышки резьбой – редкий прием для Пермогорья.

При атрибуции названных памятников можно предположить, что выполнены они одним мастером, на что указывает характерный колорит росписи, особенности растительного орнамента. Он состоит из отдельных, не связанных традиционным черным извивающимся стеблем элементов – трилистников, «ягодок», цветочков.

Кроме того, в арсенале выразительных средств росписей обнаруживается такая деталь, как тройной штрих, прежде тесно связанный с орнаментом. Теперь же, видоизменившись и потеряв смысловую нагрузку, он просто заполняет свободное пространство.

Этим же хронологическим рамкам (втор. пол. XIX в.) принадлежит и прялка (Д-1414 рис. 8), хотя она и отличается стилистически от ранее рассматриваемых экспонатов, что может указывать на принадлежность росписи руке иного мастера.

О времени ее изготовления свидетельствует деление лопаски на два поля (на прялках перв. пол. XIX в. их три)¹⁸. Основное место росписи отводится декоративному растительному узору. Он мелкий, дробный, заполняет весь свободный фон.

В нижней части лицевой стороны помещена сцена катания, в верхней - характерный для Северной Двины мотив птицы Сирин, чье изображение встречалось в росписях еще XVII в. У крестьянских художников Сирин ассоциировался с представлениями о благополучии и счастье. На ножке прялки в том же ракурсе и с той же раскраской помещена курица, отличающаяся от Сирина только изображением головы.

,pОсобый интерес вызывает роспись оборотной стороны. В нижней части лопаски расположено наивное изображение небольшого домика со слуховым и подвальными окнами.

В черном контуре дома изображена сцена чаепития. На небольшом прямоугольном столике стоит гигантский самовар, имеющий овальную форму (характерную для втор. пол. XIX в.) с чайником на конфорке. За столом - две человеческие фигурки, откинувшиеся на спинки стульев, с блюдцами в одной и чашками в другой руке. Их силуэты настолько наивны, что создается впечатление, будто нарисованы они маленьким ребенком: в изображениях людей отсутствуют шеи, предплечья, колени. Головы условны: у мужчины - круглая, «лысая», безухая, у женщины она отличается лишь копной волос.

Над фигурками людей – два чуть перекошенных окна с прямоугольными рамами, форма которых появилась в росписях в 1870-е гг.

Ниже помещено древо жизни. С ним связывались представления о могуществе сил природы, о зависящем от нее благополучии человека, его счастье. Мы видим здесь, как трансформируются народные представления о древнем, одном из излюбленных в русском народном искусстве, образе. О нем остались, судя по изображению, лишь смутные воспоминания.

Древо изображено с толстым черным стволом и тонкими веточками-прутиками, с круглыми листиками. Сверху ствол заканчивается крупным тюльпанообразным цветком. На ветках расположились птички. Они невелики по размеру, но выделяются на фоне хрупких ветвей плотными черными силуэтами и напоминают тетеревов.

Особняком от рассмотренных выше предметов стоит прялка Д-93 (рис. 10)¹⁹. В отличие от других памятников данной коллекции, она поступила в музей в 1980 г. Ее достоинством является наличие даты и подписи автора, что довольно редко для предметов народного искусства.

На оборотной стороне прялки крупными цифрами написано: «1897 г.» Выше – широкой кистью нанесены плохо сохранившиеся значки, напоминающие в сочетании букву «М». Нам известны имена мастеров, творивших в кон. XIX – нач. XX в., чьи инициалы начинаются с подобной буквы – братья Мишарины - Василий и Александр¹.

В декоре прялки проявились черты, свойственные времени, – упрощение и огрубление орнамента, довольно жесткий рисунок. Предварительная прописка пером черной тушью заменена быстрым мазком кисти с уже последующей контурной обводкой. Жанровые композиции отсутствуют.

В двух полях (ставах) свободно расположены крупные трилистники, подобные которым изображались и раньше, и были характерны для Пермогорья, но использовались лишь для украшения крупных предметов (сундуков, саней, колыбелей), или больших свободных плоскостей (оборотная сторона лопасок и донец прялок).

Таким образом, анализ коллекции позволил соотнести ранее не атрибутированные предметы с росписями Пермогорья других музейных собраний и определить хронологические рамки, в которые укладывается их изготовления, предположительно назвать имена мастеров.

На основе проведенного исследования, можно также дать характеристику коллекции.

Она, несмотря на малочисленность, разнообразна по составу и содержит, как редкие в собраниях произведения (стульчик-каталка), так и характерные для перв. пол. – сер. XIX в.

Среди экспонатов имеются датированные и подписные изделия, что значительно повышает ценность коллекции.

Коллекция расширяет представления о творчестве известного мастера перв. пол. XIX в. Якова Ярыгина, позволяет осветить по-новому вопрос об использовании синего цвета в росписях втор. пол. XIX в. и вычленить произведения безымянного художника, также как и Егор Ярыгин, включившего в колорит своих произведений синий кобальт.

1. Жегалова С.К. Русская народная живопись. М.,1984. С. 91
2. Жегалова С.К. Художественные прялки // Сокровища Русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 1967. С. 128; ее же Русская народная живопись. С. 114 М.,1984; Круглова О.В. Русская народная резьба и роспись по дереву. М, 1983, с.репродукция 70-72; ее же Народные росписи Северной Двины М., 1987. С. 14; Тарановская Н.В.Русские прялки. СПб., 2001. Ил. 36
3. Жегалова С.К. Художественные прялки // Сокровища Русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 1967. С. 128.
4. Круглова О.В. Народная роспись Северной Двины. М., 1987. С.15
5. Тарановская Н.В.Русские прялки. СПб., 2001, ил. 35
6. Вопрос атрибуции данного предмета затронут в статье Зубец И.З. Северодвинские прялки в коллекции ГМЗРК. СРМ. Вып. XIV, Ростов, 2003. С. 251
7. По поводу имени мастера исследователи расходятся во мнениях (см. Круглова О.В. Народная роспись Северной Двины. М.,1987, с.13, Жегалова С.К. Новые материалы по истории Северодвинской росписи // Русское народное искусство Севера. Л., 1968, ее же Народный мастер росписи Яков Ярыгин // Музей народного искусства и художественные промыслы. Сборник трудов НИИХП вып. 5. М., 1972, ее же Северодвинская роспись по дереву // Труды ГИМ. Вып. 56. М., 1983.
8. Василенко В.М. Народное искусство. Избранные труды о народном творчестве X-XX вв. М., 1974.
9. 9 Жегалова С.К. Северодвинская роспись по дереву // Труды ГИМ. Вып. 56. М., 1983. С. 121.
10. Круглова О.В. Народная роспись Северной Двины. М.,1987. Комментарий, № 68. С. 15.
11. Бурак, ранее находился в коллекции Музея народного искусства НИИХП, Инв. № 11984 (ныне музей ДПИНИ); прялка, инв. № 3889 д Сергиево-Посадский историко-художественный музей-заповедник.
12. Нам известен лишь единственный аналогичный предмет – резной детский стульчик, находящийся в коллекции ГИМ и датированный XVII в.
13. Волкова С.В. Русские самовары в собрании Всероссийского музея ДПИНИ // Музей 6. М., 1986.
14. Жегалова С.К Художественные прялки // Сокровища Русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 1967. С. 128.
15. Круглова О.В. Народная роспись Северной Двины. М.,1987. Комментарий, № 69.
16. Жегалова С.К. Новые материалы по истории северодвинской росписи // Труды ГИМ. Вып. 7. С. 45.
17. Употреблялся как праздничная посуда для пива.
18. Жегалова С.К Художественные прялки // Сокровища Русского народного искусства. Резьба и роспись по дереву. М., 1967. С. 128.
19. Вопрос атрибуции данного предмета затронут в статье Зубец И.З. Северодвинские прялки в коллекции ГМЗРК. СРМ. Вып. XV. Ростов, 2004 (в печати).
20. Круглова О.В. Народная роспись Северной Двины. М.,1987. С. 15.