Электронная библиотека

Реставрация Ростовского кремля в 1950-е – 1960-е гг. стала крупным явлением отечественной культуры. Автор проекта и участники работ в своих публикациях охарактеризовали разрушения, обосновали важнейшие концепции реконструкции, описали технологию восстановления¹. Вместе с тем остались неизвестными многие подробности этой реставрации.

В архиве Ростовского музея сохранился комплекс документов, касающихся реставрации кремля середины ХХ в. С одной стороны, это делопроизводственные документы музея – акты обследований памятников, официальная и хозяйственная переписка, с другой – рукописи В.С. Баниге (автографы научных отчетов, рабочие дневники, черновики статей). Помимо того, ряд ценных документов из личного архива В.С. Баниге обнаружен в частных собраниях его бывших сотрудников и учеников. Авторам статьи удалось встретиться с некоторыми из участников и очевидцев реставрации, записать их воспоминания. Перечисленные источники позволяют составить представление о состоянии памятников Ростовского кремля накануне реставрации, уточнить обстоятельства и хронологию реставрационных работ.

В 1950-е гг. здания Ростовского кремля, почти так же, как и в конце XIX в., были наполовину заняты складами и квартирами². Помимо музея, в кремле размещалось множество различных организаций. Подклеты церквей и нижние этажи Белой палаты, Судного приказа, Дома на погребах, соборной звонницы занимали под склады и конторы Райпотребсоюз и Горторг, артель «Ударник» и артель инвалидов, консервный завод и Главсырпром, Главликерводка и Главкинопрокат, Заготзерно и автобаза³.

Верхние этажи гражданских зданий кремля занимали жильцы, доставлявшие много хлопот музею. На территории кремля паслись их козы, в пруду плескались утки⁴. Жильцы жаловались друг на друга в музей и в более высокие инстанции, требуя «принять меры» к нарушителям порядка, например, «немедленно вывести козу которая находится в чулане, чем разрушает памятник архитектуры»⁵, или прося «запретить работающим на территории музея Косоурову и Гусарову круглосуточное содержание уток, которые день и ночь оглашают воздух своими дикими криками и не дают покоя проживающим на территории музея гражданам. Кроме того, – добавляют жалобщики, – считаем и неуместным пастьбу уток на дорожках и клумбах территории музея. Тем более, что имеется прекрасное место для их содержания – озеро Неро. Кроме того, указанные утки уничтожают посевы овощей в огороде при музее»⁶.

Экспозиции и служебные помещения музея располагались в Самуиловом корпусе, Отдаточной и Белой палатах, Княжьих теремах, Садовой квадратной башне с Ионинской палатой, Иерарших палатах, верхних этажах всех церквей⁷.

Смерч, обрушившийся на Ростов 24 августа 1953 г.⁸, нанес серьезные повреждения всем кремлевским памятникам. Катастрофические последствия урагана вызвали необходимость восстановления архитектурного ансамбля Ростовского кремля.

«В августе 1953 года над Ростовом Ярославским пронесся смерч небывалой силы. Были сброшены в озеро Неро церковные главы, сорваны крыши вместе со стропилами. Бесценные фрески оказались беззащитными перед лицом непогоды. Комитет по делам архитектуры объявил своего рода «междугородное реставрационное ополчение», – вспоминал о начале работ Б.В. Гнедовский, – В распоряжение Ярославской Специализированной Научно-реставрационной производственной мастерской (ЯСНРПМ) было направлено около ста кровельщиков и плотников. И я был назначен руководителем работ. Но уже в ближайшие дни выяснилось, что ЯСНРПМ, плохо руководимая и оснащенная, не в силах решать возникшие перед ней «ростовские задачи»⁹.

Аварийно-восстановительные работы 1953 г. переросли в планомерную научно обоснованную реставрацию, которую возглавил В.С. Баниге, приехавший в Ростов почти сразу после смерча. Его приняли на работу 17 сентября 1953 г. по рекомендации «старой большевички» Е.Д. Стасовой¹⁰. В.С. Баниге был назначен руководителем (старшим архитектором) Ростовского реставрационного участка.

При решении «ростовских задач» можно было ограничиться лишь необходимым ремонтом покрытий. Однако произведенные стихией разрушения открывали небывалые возможности для натурного исследования памятников, и, следовательно, для научной реставрации всего ансамбля. Как известно, было решено воссоздать первоначальный облик Ростовского кремля, и в начале 1954 г. архитекторы ЯСНРПМ создали несколько вариантов проекта реставрации.

Архитекторы Е.А. Ефремов и Л.К. Россов в своих эскизных проектах, по всей видимости, руководствовались авторитетной тогда концепцией, согласно которой образцом Ростовского кремля считался ансамбль Борисоглебского монастыря¹¹. Предполагалось устройство на всех башнях шатровых покрытий со сторожнями, крыши всех церквей оставались четырехскатными.

Однако В.С. Баниге, уловив несоответствие формы башен и конструкции шатра, стал искать другие образцы¹². Приступая к разработке своего варианта проекта, архитектор сформулировал метод изучения памятника в одной из дневниковых записей: «Следует еще раз обратиться к натурной части памятника и постараться уяснить себе, в чем же специфика ростовской архитектуры. Следует как бы сжиться с памятником, вчувствоваться в него. Выяснить не только палитру архитектурных форм, но и внутренний дух, которым проникнут этот замечательный ансамбль»¹³. В своей работе реставратора В.С. Баниге придавал большое значение анализу пропорций древнерусских памятников. Позже он отмечал, что «для восстановления крупных масс, например, верхних этажей, пришлось изучить пропорции аналогичных зданий. Немалую роль сыграла пропорциональная привязка аналогичных форм при реконструкции Красной палаты, а также при реставрации покрытий ростовских башен – шатров и кубов»¹⁴. В.С. Баниге предположил, что башни кремля имели кубоватые покрытия, в чем сказалось влияние на московскую архитектуру 1670-х гг. украинских форм.

Проект реставрации Ростовского кремля В.С. Баниге поэтапно рассматривался и был одобрен на Методическом совете по охране памятников Академии Наук СССР под председательством И.Э. Грабаря¹⁵.

В течение 1954-1955 гг. проводились первоочередные восстановительные работы и одновременно обмеры и исследование кремлевских памятников. Было сделано множество зондажей. Открытия первоначальных форм, выявленных в результате этих исследований, свидетельствовались актами¹⁶. Характер разрушений и весь процесс реставрации детально фиксировался фотографом ЯСНРПМ А.Н. Кувыркиным¹⁷.

В это же время велось тщательное изучение архивных источников – документов и старых чертежей. Этим занимался В.С. Баниге, а позднее – Э.Д. Добровольская, составившая историческую справку к проекту реставрации¹⁸.

В ходе аварийно-восстановительных работ осенью 1953 г. были сделаны металлические кровли на Самуиловом корпусе, Белой и Отдаточной палатах, Княжьих теремах, на основном кубе церкви Воскресения и алтаре церкви Одигитрии. Временными фанерными кровлями покрыли церкви Иоанна Богослова и Григория Богослова, корпуса юго-восточной части кремля, все башни, кроме Садовой круглой, и Красную палату¹⁹.

В дальнейшем В.С. Баниге фиксировал ход реставрационных работ в рабочих дневниках²⁰. Его хроника несколько отрывочна, однако комментарии и меткие характеристики отдельных действующих лиц дают яркое представление об обстановке на строительных площадках.

В 1954 г. усилия реставраторов были сосредоточены на западном фасаде кремля и на кровлях кремлевских церквей. В течение этого года были сделаны кубоватые покрытия на башнях западной стены кремля и тесовые кровли на пряслах западной и отчасти северной стен. Тогда же соорудили тесовую кровлю и на Круглой Садовой башне, в которой жил В.С. Баниге.

На кровлях кремлевских церквей Воскресения и Григория Богослова шла вычинка каменной кладки малых барабанов и воссоздание металлических и деревянных конструкций маковиц. Вместе с тем В.С. Баниге вел детальное натурное обследование сводов всех церквей с целью установить первоначальную форму покрытий, для чего делалось множество зондажей. В конце года обнаружилось, что временные кровли на надвратных церквях пришли в «ветхость и негодность», пришлось проводить срочный их ремонт, а на церкви Воскресения – полную реконструкцию крыши²¹.

На страницах рабочего дневника В.С. Баниге встречаются упоминания о разногласиях, возникавших в ходе реставрации, например, о спорах относительно формы покрытия церкви Спаса на Сенях, о столкновении В.В. Насонова и Б.В. Гнедовского с А.П. Ополовниковым, который предлагал сделать на северо-восточной башне рубленое завершение.

В декабре 1954 г. по причине морозов и финансовых затруднений зондажи пришлось прекратить. Остановились строительные работы – бригады из-за отсутствия денег практически распались. Вернувшись из отпуска в начале февраля 1955 г., В.С. Баниге записал в дневнике: «Ознакомился с положением на стройке. Утешительного ничего нет – почти ничего не делается: закончены лишь деревянные маковицы церкви Григория Богослова, да кровельные работы на маковицах церкви Иоанна Богослова»²².

В феврале 1955 г. работы возобновились. К концу марта было завершено покрытие маковиц церкви Григория Богослова. В этом же году производились обмеры и реставрация посводного покрытия соборной звонницы. В сентябре 1955 г. В.С. Баниге отметил, что сооружены леса у стен церкви Спаса на Сенях, реставрацией которой занимался Л.К. Россов. В октябре 1955 г. установили кресты на церквах Иоанна Богослова и Григория Богослова. 5 ноября В.С. Баниге писал в дневнике: «Предпраздничные дни – работы начали «затухать», что можно объяснить только лишь «расхлябанностью» дисциплины на участке – прорабы на постройке бывают редко. Косоуров часто пьян»²³.

Зимой 1955-1956 гг. морозы в Ростове иногда достигали 42 градусов, но тем не менее работы продолжались. В феврале 1956 г. строили леса внутри Успенского собора. В начале марта 1956 г. состоялась приемка работ по покрытиям всех кремлевских башен и переходов²⁴. Кровельные работы на алтарях церквей Григория Богослова и Спаса на Сенях, центральной главе церкви Воскресения, звонницах церквей Иоанна Богослова и Воскресения продолжались до мая 1956 г. В этом же году шла реставрация щипцов, а в ноябре было начато сооружение стропильных конструкций многоскатных покрытий на церквах Григория Богослова и Иоанна Богослова.

В течение 1955-1957 гг. велись натурные исследования Красной палаты – шурфы и зондажи фундаментов, вычинка и восстановление деталей. В 1957 г. был завершен проект воссоздания палаты и В.С. Баниге сдал в печать статью о памятнике²⁵. Осуществить проект архитектор смог только в начале 1960-х гг.

В 1957 г. работы на большей части реставрировавшихся объектов Ростовского кремля были в основном закончены. В начале этого года реставраторы занимались покрытием ограды Митрополичьего сада, установкой дымников на зданиях юго-восточной части кремля. Зондажи и исследование фундаментов проводились в Иераршей палате, Часобитной башне. 10 мая 1957 г. датирован документ, требовавший завершения отделки памятников Ростовского кремля к юбилею Октябрьской революции – установки подзоров и крестов, разборки лесов²⁶.

Развернувшиеся реставрационные работы усложнили охрану музея. Участились попытки краж, и многие из них были непосредственно связаны с реставрацией.

Объектом особого внимания воров стала церковь Григория Богослова. В январе 1955 г. воры четыре раза пытались пробраться в расположенное здесь фондохранилище. И, наконец, «… в ночь на 22.01.55 г. воры проникли в фондохранилище через окно второго света, спустившись по веревке с верхнего чердака церкви от глав, выломали забитую раму окна. На чердак воры проникли по лестнице и лесам, так как наверху проводились ремонтно-реставрационные работы (работала бригада плотников). <…> До 1954 года, до начала ремонтно-реставрационных работ хищений из фондохранилищ не было. В данный момент, несмотря на все принятые со стороны музея меры предосторожности, оградить от хищений фондохранилища трудно, так как все здания памятников архитектуры, где расположены фонды, обнесены строительными лесами (стоящими по шесть и более месяцев), что дает возможность проникновения к окнам всех этажей»²⁷.

Ситуация оставалась неизменной и в течение 1956 г., о чем свидетельствуют акты от 11 июня и 26 ноября²⁸. 10 декабря зав. фондами О.М. Белкина, потеряв всякое терпение, с возмущением пишет докладную записку: «В связи с тем, что почти каждую неделю происходят нападения на Григорьевскую церковь, где находится фондохранилище музея, прошу усилить охрану последней. В последние два воскресенья 2 и 9 декабря попытки попадания в церковь были в дневные часы, а поэтому на воскресенье прошу назначить дневную сторожевую охрану специально для охраны Григорьевской церкви. Кроме того, поставить перед Н[аучно]-Реставрационной мастерской вопрос о разборе лесов Григорьевской церкви, так как воры пробираются к церкви по лесам. А леса стоят вот уже полтора года, долго ли это можно терпеть?! Без всякой надобности приделали леса к паперти церкви, откуда легко пробраться на переходы. Вечерне-ночной охране также следует почаще наведываться в сад и прислушиваться, не производятся ли взломы»²⁹.

Реставрация сопровождалась постоянными финансовыми затруднениями. Прекращение работ по этой причине отмечено уже в конце 1954 – начале 1955 гг. Особенно острым стал этот вопрос в 1957 г., когда происходила ведомственная перестановка – был ликвидирован Госстрой, а реставрационные мастерские передавались в Министерство культуры³⁰ 20 августа 1957 г. руководство музея и реставрационной мастерской обратилось с письмом в редакцию газеты «Известия» о недопустимости сокращения средств на реставрацию Ростовского кремля, что создавало угрозу прекращения работ и роспуска коллектива. В письме подчеркнуто, что еще не установлены капитальные покрытия на памятниках кремля, а временные кровли разобраны. Спустя месяц, 24 сентября 1957 г. директор музея А.А. Соловьева и В.С. Баниге просили Е.Д. Стасову поддержать ходатайство о выделении средств на работы в кремле³¹ Однако в 1958 г., по воспоминаниям Э.Д. Добровольской, финансирование было прекращено, и почти все ведущие участники реставрации уехали из Ростова.

29 сентября 1964 г. В.С. Баниге уволился из ЯСНРПМ и переехал в Вологду, где стал главным архитектором реставрационных мастерских. Ему предстояло возглавить реставрацию Софийского собора и Архиерейского дома.

В. С. Баниге не только занимался реставрацией, но и обдумывал будущее использование зданий, наиболее благоприятное для их сохранности³². Архитектор обосновал необходимость вывода из кремля овощехранилищ в помещения Мытного и Гостиного дворов, предложил устроить гостиницу в Судном приказе и Доме на погребах³³. Воссозданную Красную палату В.С. Баниге предназначал Горисполкому, считая, что «размещение в кремле резиденции Советской власти возвратит кремлю роль административного и культурного центра города и района»³⁴.

Сохранился отклик В.С. Баниге на проектные предложения по устройству в палатах Ростовского кремля Международного молодежного центра. Это письмо от 10 марта 1966 г., адресованное управляющему делами ЦК ВЛКСМ тов. Светликову³⁵. Проект вызвал у архитектора несколько принципиальных возражений. Он считал нецелесообразным размещать спальни в палатах со стенами двухметровой толщины, предлагая с большим удобством разместить гостиничный комплекс в Яковлевском монастыре. Критическую оценку В.С. Баниге дал и идее устройства двухъярусных коек в древнерусском дворце. Недопустимым как с санитарной точки зрения, так и со стороны режима охраны памятника В.С. Баниге полагал устройство столовой и кухни в нижнем этаже Красной палаты. Котельная, в соответствии с инструкцией по охране памятников архитектуры, должна была располагаться не только за пределами кремля, но даже за линией валов. Нельзя было допускать, по его мнению, стоянку автомашин на территории кремля.

Реставрация Ростовского кремля под руководством В.С. Баниге уже в ближайшее время стала хрестоматийным примером строго научной реконструкции³⁶. Обстоятельное натурное изучение памятников Ростовского кремля во время реставрационных работ 1954-1962 гг. и анализ литературных и архивных источников легли в основу кандидатской диссертации В.С. Баниге, в которой он сформулировал собственную концепцию ростовской архитектурной школы³⁷.

1. Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры Ярославской области. Вып. 1. Древний Ростов. Ярославль, 1958; Баниге В. С. Восстановление Ростовского кремля. Ярославль, 1963.
2. Яркая характеристика ростовского быта 1950-х гг. дана в письме директора музея А.А. Соловьевой археологу Н.Н. Воронину: «в отношении продуктов можно сказать, что все есть и в то же время нет ничего, так как за всем надо стоять в очереди часа по четыре и больше. Хорошо было бы, если бы Вы привезли с собой сахар, песок, масло топленое и подсолнечное, так как его у нас тоже нет, круп макаронных изделий, мясных консерв и муки, ввиду того, что муку видят два раза в год в Май и октябрьские праздники». ГМЗРК. А-785. Научная переписка. 1956 г. Л. 105.
3. ГМЗРК. А 813. Документы по аренде. 1953 г. Л.1.
4. ГМЗРК. А-802. Хозяйственная переписка. 1957 г. Л. 43.
5. ГМЗРК. А 314. Переписка музея. 1955 г. Л. 60.
6. ГМЗРК. А-802. Л. 72.
7. ГМЗРК. А 805. Л. 2-5. В статье приняты исторически сложившиеся названия памятников Ростовского кремля.
8. Обстоятельства этого стихийного бедствия подробно описаны в статье Н. В. Чижикова. Подробнее см.: Чижиков Н. В. Смерчи в Ярославской области летом 1953 года // Краеведческие записки. Вып. 1.Ярославль, 1956. С. 67-85.
9. Добровольская Э.Д. Владимир Сергеевич Баниге в Ростове Великом. Машинопись. 2004 г. Л. 3.
10. Добровольская Э.Д. Владимир Сергеевич Баниге в Ростове Великом… Л. 4.
11. Павлинов А.А. Древности Ярославские и Ростовские. М., 1892. С. 30; Эдинг Б.Н. Ростов Великий. Углич. М., 1913. С. 95-96.; Безсонов С.В. Ростов Великий. М., 1945. С. 22.
12. ГМЗРК. А – 1095. Л. 4.
13. ГМЗРК. А – 1095. Л. 5.
14. ГМЗРК. А – 1175. Л.10.
15. «Первые реставрационные соображения» были поданы в Методический совет к 20 января 1954 г., результаты исследования покрытий надвратных церквей изложены В.С. Баниге 22 декабря 1954 г., проект покрытия Успенского собора утвержден в феврале 1956 г. ГМЗРК. А-1095. ЛЛ. 2 об., 54, 103.
16. ГМЗРК. А-409. Л. 29, 30, 31.
17. Эти сведения любезно сообщила Э.Д. Добровольская.
18. Добровольская Э.Д. Ростовский кремль. Историческая справка. ГМЗРК. НТА. Д. 233.
19. ГМЗРК. А – 1095. Л. 3.
20. ГМЗРК. А – 1095, А – 1436, А – 1190.
21. Об этом эпизоде пишет в своих воспоминаниях В.Г. Брюсова. См.: Брюсова В.Г. Прекрасное – это Родина. Записки искусствоведа-реставратора. – М., 1989. С. 116.
22. ГМЗРК. А-1095. Л. 55.
23. ГМЗРК. А-1095. Л. 101.
24. ГМЗРК. А – 404. Л. 2-7.
25. Баниге В.С. Красная палата в Ростовском кремле // Памятники культуры. М., 1960. Сб. 2. С. 96-109.
26. ГМЗРК. А- 811. Л. 1.
27. ГМЗРК. А-785. Л. 4.
28. ГМЗРК. А-785. Л. 121, 183.
29. ГМЗРК. А-785. Л. 185.
30. ГМЗРК. А – 811. Л. 7-9.
31. ГМЗРК. А – 811. Л. 12-14.
32. Е.В. Ким без ссылки на документы приписывает В.С. Баниге разработку Положения о Ростовском музее. Ким Е.В. К истории картинной галереи Ростовского музея. 1950-60-е годы // ИКРЗ. 2001. Ростов, 2002. С. 345, 349.
33. ГМЗРК. А – 1101. Л. 6.
34. ГМЗРК. А – 1101. Л. 4.
35. Письмо от В.С. Баниге управляющему делами ЦК ВЛКСМ т. Светликову. 10 марта 1966 г. Машинопись.
36. Серегин А.В. Опыт лучших – всем реставрационным мастерским // Бюллетень технической информации Госстроя РСФСР. 1956. № 3-4. С. 30; Щенков А.С. Тенденции развития и основные достижения российской архитектурной реставрации в ХХ веке // Судьба культурного наследия России. ХХ век. Т. 2. Белая книга. М., 2003. С. 30.
37. Баниге В. С. Искусство ростовских строительных мастеров. Дисс. Л., 1963.