Электронная библиотека

1380 г. является рубежом юридической самостоятельности Белозерского княжества. В результате пресечения линии великих белозерских князей в лице Федора Романовича и его сына Ивана Белозерское княжество стало выморочным и перешло в руки великого владимирского и московского князя Дмитрия Ивановича. В 1389 г. по своей духовной он передал Белоозеро в удел своему третьему сыну Андрею Можайскому. С этого времени начинается почти столетняя история Белозерского удела в составе Московско-Владимирского великого княжения.

Однако, кроме погибших на Куликовом поле старших белозерских князей, в конце XIV в. оставались и представители другой ветви этого рода, потомки Федора Михайловича – старшего сына белозерского князя Михаила Глебовича. Двоюродный брат Федора Романовича Василий Федорович носил прозвание Согорский. Именно с ним и его потомками связано в дальнейшем образование корпорации белозерских князей.

В XV – начале XVI в. действовало четыре поколения белозерских князей, всего более семидесяти человек. Старшее поколение, в лице Юрия, Афанасия, Семена и Ивана Васильевичей могло появиться на исторической сцене уже в конце XIV в., а их внуки и правнуки встречаются в источниках на рубеже XV-XVI вв. Практически о каждом из них в источниках имеются прямые или косвенные данные, позволяющее на наш взгляд, с определенной долей вероятности восстановить в целом историю белозерского княжеского рода в этот период, выяснить его фамильный состав, определить совокупность землевладельческих и служебных характеристик членов рода.

Вначале предпримем краткий экскурс в родословную белозерских князей первой половины XV в., сравнивая данные родословных росписей с показаниями других источников. Юрий, старший сын Василия Федоровича Согорского стал родоначальником фамилий Белосельских, Андомских и Вадбольских. Давыд, старший сын Юрия в родословных значится бездетным, неизвестны его потомки и по другим источникам. От второго сына Юрия князя Романа произошла ветвь князей Белосельских. Хотя в поздних родословных с фамилией Белосельский впервые называется только внук Романа Гаврила Федорович, мы полагаем, что Гавриил не был основателем этой фамилии. В Бархатной книге была записана лишь ветвь Белосельских, происходившая от Гавриила, поэтому в генеалогических трудах утвердилась ошибочная точка зрения о том, что именно он стал основателем рода Белосельских и первым носил эту фамилию. Однако, в писцовой книге Шелонской пятины 1498 г. упоминается князь Иван Федорович Белосельский¹, которого можно считать братом князя Гаврила Федоровича Белосельского, владевшего в это же время поместьем в Копорском у. Водской пятины². Следовательно, и отец Гаврила и Ивана уже носил фамилию Белосельский. Кроме детей и внуков Гаврила и Ивана среди новгородских помещиков в XVI в. встречается еще не менее десятка князей Белосельских³. Они образуют отдельную ветвь рода и происходят от князей Василия и Владимира Ивановичей, живших в первой половине XVI в. Отчество Ивановичи позволяет отождествить их отца с князем Иваном Ивановичем, внуком Романа Юрьевича, хотя в родословных о его потомстве ничего не говорится. Общим предком этих двух ветвей является князь Роман Юрьевич, а поскольку его отец Юрий Васильевич в Ростовском летописном своде XV в. и Типографской летописи назван Белосельским (см. главу 1), то, скорее всего именно он был первым владельцем пошехонской волости Белое село и дал фамилию Белосельский своим потомкам.

Третий сын Юрия Васильевича князь Андрей был отцом князей Михаила Андожского, Ивана Вадбольского и Семена Андожского. От двух старших братьев пошли роды князей Андомских и Вадбольских соответственно, а Семен значится в родословных бездетным. Именование в родословных Андожскими Михаила и Семена Андреевичей позволяет предположить, что первым фамилию Андожский носил их отец князь Андрей Юрьевич. Подтверждение этого мы находим в Ростовском соборном синодике, где Андрей Юрьевич записан с фамилией Андожский⁴.

Второй сын Василия Согорского Афанасий по родословным стал основателем фамилии Шелешпальских. У него значится только один сын Иван, у которого, в свою очередь, было четыре сына – Юрий, Дмитрий, Челядня и Финята. Два старших брата положили начало двум особым ветвям князей Шелешпальских, существовавших еще в XVIII в.: Юрий – собственно Шелешпальских, а Дмитрий – Угольских, во второй половине XVI в. возобновивших именование Шелешпальские.

Родословная Кемских, Согорских и Ухтомских за XV в., вероятно, вполне достоверна, поскольку другие источники не дают новых сведений, которые могут дополнить информацию родословных книг. Единственным исключением является отсутствие в родословной князя Филиппа Федоровича Карголомского, который вместе с матерью Анастасией и братом Иваном назван в качестве вкладчика в Кирилло-Белозерский монастырь⁵.

Таким образом, родословные росписи белозерских князей за XV в., за некоторыми исключениями, в целом соответствует картине, рисуемой нам другими источниками. На основе родословной и актового материала имеется возможность выяснить, по какому принципу образовывались новые фамилии белозерских князей.

В XV в. по разным источникам можно проследить существование у белозерских князей 8 фамилий: Андожские, Белосельские, Вадбольские, Карголомские, Кемские, Согорские, Ухтомские, Шелешпальские. К концу XV в. к названным фамилиям прибавляются Дябринские, Угольские, а в XVI в. – Чесноковы (из Вадбольских), Калитины (из Шелешпальских), Фуниковы и Нащокины (из Кемских), Угримовы, Пенкины, Волковы, Холуевы (из Ухтомских).

В историографии утвердилось мнение о происхождении фамилий белозерских князей от названий белозерских волостей. Тем не менее, несмотря на длительную историографическую традицию в настоящее время не существует целостной концепции раскрывающей принципы, по которым происходило образование всех фамилий белозерских князей. До сих пор не предпринималось попыток объяснить происхождение фамилий Угольских и Дябринских. Кроме того, в историографии утвердилось искаженное, не соответствующее бытовавшему в то время, написание некоторых фамилий белозерских князей, что в некоторой степени затрудняло для наших предшественников анализ и подчас приводило к неверным выводам (яркий пример в этом плане – этимология фамилии Сугорский, как произошедшей от никогда не существовавшего в действительности топонима Сугорье).

Как уже отмечалось, в XV в. по разным источникам можно проследить существование у белозерских князей фамилий Андожских, Белосельских, Вадбольских, Дябринских, Карголомских, Кемских, Согорских, Угольских, Ухтомских, Шелешпальских. Причем написание некоторых фамилий в XV в. отличалось от принятого в XVII в., а затем усвоенного в позднейших генеалогических трудах и бытующего вплоть до настоящего времени. Например, фамилия Шелешпальских в XVIII в. превратилась в Шелешпанских, а Согорских в XVII в. – в Сугорских. Неустойчивой было написание фамилии Андомских. Именно в таком виде она зафиксирована во множестве актов XVI в., однако в XV в. бытовало написание Андожский, зафиксированное в акте первой трети XV в., духовной белозерского князя Михаила Андреевича (1486 г.) и Ростовском соборном синодике⁶. В XVII-XVIII вв., уже после пресечения рода, в родословных утвердилось написание в форме Андогский.

В тексте настоящей работы мы будем придерживаться написания фамилий в форме зафиксированной источниками XVI в. то есть Согорский, Шелешпальский⁷. Исключение составляет фамилия Андомский, при употреблении которой мы будем строго следовать источникам, сохраняя для XV в. написание Андожский, а для XVI в. – Андомский.

В историографии общая тенденция по вопросу о происхождении фамилий белозерских князей прослеживается довольно четко: еще генеалогами XIX в. образование фамилий напрямую связывалось с княжеским землевладением в ранний период. На наш взгляд, именно это направление в объяснении принципов образования интересующих нас фамилий наиболее продуктивно. Опираясь на изыскания предшественников, попробуем дать собственную реконструкцию землевладения белозерских князей в XV в. Действительно, все фамилии, существовавшие в это время, за единственным исключением (Шелешпальские), могут быть связаны с белозерскими волостями известными в XV-XVI вв. О землевладении в XV в. – первом десятилетии XVI в. имеются сведения по родам Андожских (только вне родового гнезда), Белосельских, Карголомских, Кемских, Согорских, Ухтомских и Шелешпальских.

Родовые владения Карголомских располагались в волости Карголома, на территории которой находился город Белоозеро. Известны вклады Карголомских в Кирилло-Белозерский монастырь деревнями, расположенными в этой волости («в своей отчине в Карголоме»⁸, в нескольких документах в Карголоме упоминаются межи князей Карголомских с соседними землевладельцами⁹.

Князья Кемские владели территорией под названием Кема, расположенной в бассейне реки Кемы, впадающей с северо-запада в Белое озеро. Дети князя Давыда Семеновича после его смерти поделились «вотчиною отца своего, княжью Давыдовою, Кемою»¹⁰. Судя по сохранившимся актам владениями Давыдовичей исчерпывалось все феодальное землевладение в Кеме. Детальную реконструкцию землевладения Кемских во второй половине XV-XVI вв. позволяет осуществить большой комплекс актов (более 60 номеров), сохранившийся большей частью в составе архива Кирилло-Белозерского монастыря.

В нижнем и среднем течении пошехонской реки Ухтомы, левого притока Согожи, в XVII в. располагалась Ухтомская волость, но в XVI в. и, вероятно, ранее эта местность обозначалась даже самими Ухтомскими довольно размыто: «в Пошехонье на Ухтоме»¹¹. Владения Ухтомских в этой местности (от впадения Ухтомы в Согожу до впадения в Ухтому речки Шелекши) восстанавливаются по актам конца XV-XVI вв. (более 40 номеров). Судя по ним, Ухтомские «в Пошехонье на Ухтоме», как и Кемские в Кеме первоначально обладали всеми землями на этой территории.

Особой Шелешпальской волости в XVII в. не существовало, но территория где располагались родовые вотчины Шелешпальских в XVI в. называлась «Шелешпали». Находились эти земли по верхнему течению р. Ухтомы, выше владений Ухтомских, при впадении в Ухтому речки Шелекши, по которой, вероятно, местность и получила свое название. В актах географические ориентиры этой местности звучат как «людчик шелешпалький», «шелешпальские межи», «в Шелешпалех»¹². О землевладении здесь нетитулованных феодалов до конца XVI в. сведения отсутствуют. Скорее всего, Шелешпальские, как другие их родичи, владели в этом районе всеми землями. Это также относится и к младшей ветви Шелешпальских – князьям Угольским, владевшим волостью Углеца Константинова¹³. Не столь однозначно обстоит дело землевладением князей Дябринских. Их вотчины находились в Дябрине (в XVII в. Дябринская волость), но уже в первой половине XVI в. они не являются здесь монопольными землевладельцами. Кроме них, вотчины в Дябрине имеют князья Кемские и Согорские, но их владения характеризуются в актах как прикупы¹⁴. Вотчины нетитулованных феодалов в Дябрине также отсутствовали до конца XVI в.

В XVII в. в Пошехонском уезде по реке Соге, левому притоку Согожи располагалась Согорская волость. Однако ранее, в актах XVI в. эта местность называлась не Согорской волостью, а просто «Согорза»¹⁵. Здесь в XV и XVI в. располагались обширные родовые вотчины обоих ветвей князей Согорских. На рубеже XV и XVI вв. Согорские начинают межевать свои владения с вотчинами Ухтомских и Шелешпальских, находящимися севернее.

Родовым гнездом Андомских можно считать Андомскую волость, расположенную при слиянии рек Андога и Суда. Прямое указание на владение Андомскими вотчинами в этой волости имеется в книге езовых и оброчных волостей Белозерского уезда 1585 г. где говорится о вотчинах князей Ивана Васильевича Меньшого и его племянника Андрея Ивановича Андомских¹⁶.

О землевладении Белосельских в XV в., до испомещения их в Новгородской земле, прямые сведения отсутствуют. В завещании Ивана III прямо указывается, что в составе пошехонских владений его матери великой княгини Марии Ярославны находилась и волость Белое Село¹⁷. Следовательно, не позднее 1485 г. (а возможно и 1473 г.) Белосельские вотчин в этой волости не имели. Учитывая, что в 1480-х гг. Белосельские находятся на службе у Ивана Салтыка Травина можно предположить, что Белосельские владели Белым Селом еще в первой половине XV в., а затем, в 1450-80-е гг. потеряли вотчины и опустились по социальной лестнице до субвассалов нетитулованного боярина. Скорее всего, потеря вотчин произошла в результате опалы. Причиной опалы могло быть участие Белосельских в феодальной войне на стороне проигравших, или же просто опала на отдельных членов двора Ивана Андреевича Можайского после его бегства в Литву.

Локализация вотчин Андомских, Карголомских, Кемских, Согорских, Дябринских, Угольских, Ухтомских и Шелешпальских в местностях с соответствующими названиями свидетельствуют о том, что фамилии были усвоены ими как следствие обладания соответствующими территориями. На владельческое происхождение фамилий, указывает и формант –ский, обязательно присутствующий в каждой из них.

Поскольку вотчины являлись наследственными владениями, можно выяснить, какими землями обладал каждый из четырех сыновей Василия Согорского, и, следовательно, сам Василий. В руках Юрия Васильевича находились Белое село, Андома и Вадбал. Афанасий Васильевич владел Шелешпалью, Углецой и Дябрином, Семен Васильевич – Согорзой и Кемой, а Иван Васильевич – Карголомой и Ухтомой. Подчеркнем, что владения каждого из Васильевичей состояли из двух частей, одна находилась на севере, собственно в Белозерье: Андома, Вадбал, Карголома и Кема, а другая – на юге княжества, в Пошехонье: Белое село, Дябрино, Согорза, Ухтома, Углеца, Шелешпаль. Причем южный блок волостей образовывал единый территориальный комплекс.

Как видим, образование фамилий у белозерских князей на протяжении всего XV в. проходило строго по владельческому принципу – от названия княжеских владений, сначала уделов, затем вотчин. Формирование фамилий с владельческим формантом –ский прекратилось с исчерпанием возможности дробления уделов до размера волостей. Последними фамилиями, образованными по такому принципу были Угольские и Дябринские, которые появились в конце XV в. Территории соответствующих волостей находились в наибольшем удалении от основной водной артерии края – Шексны и, вероятно, их хозяйственное освоение происходило несколько позднее, чем освоение земель по Ухтоме и Соге.

Реконструировав состав земельных владений детей Василия Согорского, мы можем предположительно восстановить границы его удела. Он состоял из позднейших Андомской, Белосельской, Вадбольской, Дябринской, Карголомской, Кемской, Согорской, Углецы Константиновой и Ухтомской волостей.

В фундаментальной монографии В.А. Кучкина приведена карта Белозерского княжества в XIV в.¹⁸ На ней показаны границы удела князя Василия Романовича Сегорского (правильно Василия Федоровича Согорского). На момент публикации карта, без сомнения, была огромным шагом вперед в изучении истории Белозерского княжества, но, к сожалению, по нашим наблюдениям, она содержит ряд неточностей. В состав владений Василия Согорского В.А. Кучкиным были включены все земли, расположенные на берегах озера Белое, включая земли на западном, северном и восточном берегах озера. По нашему мнению, в Согорский удел входили только земли перечисленных выше волостей, а из них в районе Белого озера находились только Карголомская и Кемская волости. Следовательно, волости, расположенные на западном берегу Белого озера, по рекам Ковжа, Шола и Илекса, в состав удела князя Василия Согорского не входили, а принадлежали старшему белозерскому князю Федору Романовичу, а затем его преемникам – удельным белозерским князьям московского дома Андрею Дмитриевичу и Михаилу Андреевичу. Земли на северном и восточном берегах Белого озера (волости Киснема, Киуй, Вашки, Мунга) по крайне мере уже в конце XIV в. принадлежали светским нетитулованным землевладельцам, составлявшим верхний слой вассалов белозерских князей¹⁹. К этому же комплексу вотчин нетитулованных феодалов относились и земли по реке Ухтоме, впадающей с востока в Белое озеро. Одноименность этой реки с пошехонской Ухтомой, на которой располагались вотчины Ухтомских и ее близость к волости Карголома неоднократно толкали историков на ошибочное включение земель в этом районе в состав владений карголомско-ухтомского князя Ивана Васильевича. Не избежал этой ошибки и В.А. Кучкин²⁰. Однако земли в районе белозерской Ухтомы находились во владении нетитулованных землевладельцев и под общей юрисдикцией московских удельных князей Андрея Дмитриевича и Михаила Андреевича. Следовательно, они, как и земли на западном берегу Белого озера, не входили в удел Василия Федоровича Согорского. Таким образом, удел князей Кемских территориально не соединялся с другими уделами белозерских князей. Изолированным был и Карголомский удел, который не граничил непосредственно с владениями князей Андомских и Вадбольских.

Кроме того, в удел Василия Согорского В.А. Кучкиным включена территория позднейшей волости Андопал, расположенной в верховьях реки Андоги, севернее волости Вадбал. На наш взгляд, включение этой волости в состав владений младших белозерских князей нет никаких оснований. В источниках отсутствуют какие-либо сведения о вотчинах белозерских князей в этой волости, а в XVI в. она находилась в разряде черных.

На карте В.А. Кучкина в состав удела князя Василия Согорского также включена обширная территория на левом берегу Шексны. В нее вошли земли не только по рекам Согоже и пошехонской Ухтоме, но и территории, расположенные севернее, вплоть до волости Угла, находившейся в бассейне одноименного левого притока Шексны. Волость Углу в состав владений Василия Согорского В.А. Кучкин включил на основании упоминания о владении здесь пустошами Михаила Андожского, хотя и отметил то, что вся территория по Угле принадлежала князьям московского дома²¹. Полагаем, что ученый ошибочно относил упоминаемые пустоши к старинным родовым владениям Андожских, тем более, что волость Угла действительно находилась под юрисдикцией белозерских князей Андрея Дмитриевича и Михаила Андреевича, а некоторое время великой княгини Марии Ярославны.

Земли между Согожей и Углой позднее входили в состав Южской и Водожской волостей Вологодского уезда. В этих волостях не зафиксировано землевладения белозерских князей ни в XV ни в XVI вв. По-видимому, территории этих волостей, как и территория Углы, никогда не входили в состав удела Василия Согорского или его детей. Вместе с тем, в состав владений Василия Согорского В.А. Кучкиным не была включена волость Углеца Константинова, располагавшаяся в верховьях р. Ухтомы и по правому берегу р. Соть. Она была вотчиной младшей ветви Шелешпальских и получила вторую часть своего названия (Константинова) от имени князя Константина Дмитриевича, унаследовавшего эту волость по духовной своего отца Дмитрия Судицы в 1470 г.²² В родословных Константин назван Угольским, с этой фамилией писались его дети и внуки.

В число территорий, подчиненных старшему белозерскому князю Федору Романовичу, входили не только волости, перечисленные в духовной Дмитрия Донского (опричнина княгини Феодосьи): Вольское, Шаготь, Милолюбский ез, Суда, Колашна, Городок и Волочек, но и земли, принадлежавшие нетитулованным вотчинникам (Монастыревым, Хромым, Лихаревым, Всеволожским, Ильиным, Горбовым и др.). Они включали северо-восточное и центральное Белозерье. Под юрисдикцией старшей ветви белозерских князей, а затем удельных князей московского дома, вероятно, так же находились такие волости как Луковесь, Арбужевесь, Череповесь, Угла.

Таким образом, имеется возможность очертить более достоверную границу владений Василия Согорского. По нашим наблюдениям, площадь удела Василия Согорского оказывается примерно в два раза меньше, чем на карте В.А. Кучкина. Сам Согорский удел был разделен на три части, расположенных на периферии Белозерского княжества. Все главные транспортные артерии, включая водные пути (Шексну, Ковжу, Суду), волоки (волок на Ковже и Волочек Славенский) и торговые центры (г. Белоозеро, торг на Угле) были в руках старшего белозерского князя. Явная диспропорция в наделении земельными владениями белозерских князей младшей линии, разбросанность и более слабое развитие экономики, вероятно должны были сдерживать их сепаратистские устремления. Экономическая и политическая слабость младшей ветви белозерских князей позволила московским князьям, вероятно, без особых усилий включить Белозерское княжество в состав своих владений в конце XIV в.

Вполне естественно, что после этого белозерские князья младшей линии переходят на службу князьям Московского дома. В конце XIV-начале XV в. действовали дети Василия Федоровича, которые зафиксированы в источниках уже в качестве подчиненных, вероятно служилых, князей Василия I и его брата Андрея Дмитриевича. В 1398 г. при нападении новгородцев на Белоозеро упоминаются не названные по имени «белозерские князи», оборонявшие город вместе с воеводами великого князя. Скорее всего, это были дети князя Василия Федоровича Согорского.

1. НПК. Т. IV. С. 160-161; СПб., 1905. Т. V. С. 70.
2. НПК. СПб. 1868. Т. III. С. 495, 505, 517-520.
3. Самоквасов Д.Я. Архивный материал: новооткрытые документы поместно-вотчинных учреждений Московского государства XV-XVII столетий. М., 1905. С. 11-13, 15, 26, 49-50, 54-55.
4. Конев С.В. Синодикология. Ч. II: Ростовский соборный синодик // Историческая генеалогия. Вып. VI. Екатеринбург; Нью-Йорк, 1995. С. 102.
5. АСЭИ. Т. II. № 225. С. 146-147.
6. «Что купил Александр у князя Михаила у Андожского» (АСЭИ. Т. II. №55. С. 37), «пожаловал Александра Андожского» (ДДГ. № 80. С. 304, 307, 310), «князю Андрею Юрьевичю Андожскому» (Конев С.В. Синодикология. Ч. II: Ростовский соборный синодик. С. 102). В «Сказании о Мамаевом побоище» среди участвовавших в Куликовской битве белозерских князей названы «Андомскые князи» (Памятники Куликовского цикла. СПб., 1998. С. 149), что может являться еще одним свидетельством в пользу датировки этого памятника XVI в.
7. На начальном этапе исследования автор данной работы, как и многие его предшественники, находился под влиянием историографической традиции. В частности Василий Согорский первоначально считался мной сыном белозерского князя Романа Михайловича, а не его брата Федора Михайловича (благодарю А.В. Кузьмина указавшего на ошибочность этого мнения), а фамилию Шелешпальский, следуя позднейшим публикациям, писал Шелешпанский (см.: Грязнов А.Л. Князья Шелешпанские в XV – XVII веках // Белозерье. Краеведческий альманах. Вологда, 1998. Вып. 2. С. 93-117).
8. АСЭИ. Т. II. № 114. С. 71, № 210. С. 136, № 225. С. 146-147.
9. АСЭИ. Т. II. № 87. С. 53 (1435-1447 гг.), № 209. С. 136 (1471-1475 гг.), АЮ. № 414. С. 442 (кон. XV в.) – датировка наша.
10. АСЭИ. Т. II. № 227а. С. 148. И.А. Голубцов датировал этот акт временем ок. 1474-1486 гг.
11. АЮ № 241. С. 263, № 242. С. 264.
12. АЮ. №152. С. 171, № 263. С. 275, 276.
13. АЮ. № 106. С. 139.
14. АЮ. № 264. С. 277.
15. АЮ. № 264. С. 277, № 392. С. 418.
16. Писцовая книга езовых дворцовых волостей и государевых оброчных угодий Белозерского уезда 1585 года. М.:Л., 1984. С. 178. Уже в середине XVI в. значительная часть Андомской волости попала в руки князей Кривоборских, точнее Ивана Александровича Кривоборского, который завещал свою вотчину пятерым сыновьям. Часть вотчины Ивановичи передали в Троице-Сергиев монастырь (Троицкие Танищи), а часть – в Кирилло-Белозерский (Кирилловские Танищи). Кроме того, дочь одного из братьев получила в приданое село Андугу в Белозерском уезде (Акты суздальского Спасо-Евфимьева монастыря 1506-1608 гг. М., 1998. №228. С. 431).
17. ДДГ. № 89. С. 356.
18. Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X – XIV вв. М., 1984. С. 313.
19. Грязнов А.Л. Светские акты конца XIV – начала XV в. из архива Кирилло-Белозерского монастыря // в печати.
20. Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси. С. 313, 314.
21. Кучкин В.А. Указ. соч. С. 311.
22. Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века. М., 1997. Т. I. №301. С. 294.