Электронная библиотека

Данная работа посвящена военному аспекту истории летописной мери – финно-угорского этноса, населявшего в VI – XI вв. район озёр Неро и Плещеева: «а на Ростовьскомъ озере Меря а на Клещине озере Меря же»¹.

Подавляющее большинство предметов вооружения летописной «ростовской» мери, найденных археологами, происходит с территории мерянского племенного центра – Сарского городища, располагавшегося в 15 км к югу от Ростова Великого в излучине реки Сары и сопутствующего ему могильника (Ил. 1)². Городище занимало среднюю часть длинного холма и с самого начала своего существования (VI в.) являлось укреплённым поселением. Поперечные валы (до 6 м.) и рвы (до 3 м.) разделяли площадь городища на три части. Для своего времени, это было довольно сложное и эффективное оборонительное сооружение. Сарское городище просуществовало до середины XI в., последние 100 лет соседствуя с древнерусским Ростовом. Археологических данных, свидетельствующих о внезапной гибели городища, нет. Скорее всего, оно постепенно прекратило своё существование в связи с утратой мерей самостоятельной племенной организации. Следует отметить, что ни на одном из синхронных Сарскому городищу поселений, включая городища соседних финно-угорских территорий, такого количества оружия не найдено: «на полностью раскопанном Поповском городище IX в. («финская глубинка», бассейн костромской Унжи) оружие представлено всего лишь 16 наконечниками стрел»³. По насыщенности культурного слоя оружием и предметами воинского снаряжения Сарское городище не уступает многим древнерусским памятникам X в., включая знаменитые Гнёздово и Рюриково городище. Среди находок с территории городища и могильника – 80 наконечников стрел (Ил. 2)⁴, 26 наконечников копий (Ил. 3-4), 24 топора⁵ (Ил. 5), 5 наконечников сулиц, 1 меч (тип I по классификации А.Н. Кирпичникова) (Ил. 6), 1 обломок однолезвийного меча, 1 обломок наконечника ножен боевого ножа скрамасакса. Из предметов оборонительного вооружения найдены обрывок кольчуги и навершие шлема (тип II по классификации А.Н. Кирпичникова) (Ил. 7). Среди перечисленных предметов вещи как местного производства, так и, явно, привозные.

Помимо Сарского городища, с военной историей мери связан ещё один археологический памятник, получивший название Сарское-2 или «сезонный лагерь гостей» (Ил. 1; IV). Сарское-2, датируемое началом X в., располагается в 150-200 м. от вала городища на противоположном берегу реки Сары и имеет площадь около 300 кв. м. Своеобразие памятника заключается в отсутствии следов хозяйственной деятельности, при этом на его территории найдено большое количество предметов воинского снаряжения: 17 наконечников стрел, 6 панцирных пластинок, 2 кольчужных колечка, ножи, наконечник ножен боевого ножа, рогатина, подвеска к рукояти плети, часть стремени, детали поясного набора, фитильные трубки⁶. Плохая сохранность памятника затрудняет его идентификацию. По всей видимости, Сарское-2 представляет собой остатки временного поселения. Среди найденных там предметов воинского снаряжения можно условно выделить две группы вещей: ланцетовидные наконечники стрел, панцирные пластинки, наконечник ножен боевого ножа, ножи с уступом, детали рукояти плети – относятся к кругу европейских древностей. В свою очередь, фитильные трубки, поясная накладка, рогатина, явно имеют финское происхождение. Косвенным подтверждением непосредственной связи Сарского-2 с мерянской племенной организацией может служить и его расположение в непосредственной близости от городища. Впрочем, следует отметить, что этническая идентификация археологических памятников раннего средневековья по находкам предметов воинского снаряжения крайне затруднена. «В период раннего феодализма оружие в отличие, например, от бытового и хозяйственного инвентаря, все более утрачивает свою племенную окраску. И происходит это не только в пределах одной области или страны, но и в масштабе всего европейского континента. Единство в развитии оружия наблюдается на огромных пространствах. Одни и те же по форме мечи и копья носили воины в разных концах Старого света. Поразительная быстрота распространения военно-технических достижений приняла всеобщий характер.»⁷ Однако, для реконструкции мерянского комплекса вооружения материалы Сарского-2 не имеют определяющего значения. Единственными среди них находками, не имеющими прямых аналогий среди предметов воинского снаряжения, происходящих с территории городища, являются панцирные пластинки и наконечник рогатины. Поэтому, ввиду спорной этнической принадлежности Сарского-2, найденные там предметы при реконструкции мерянского комплекса вооружения в данной работе не использовались.

На основе имеющихся археологических данных эволюцию мерянского комплекса вооружения можно условно разделить на два больших периода: VII-IX и IX – середина XI вв. соответственно. Для первого из них (Ил. 9-10)⁸, по-видимому, было характерно господство традиционных для финских племён образцов вооружения – ромбовидных наконечников стрел т.н. «новгородского типа» (Ил. 2; верхний ряд), втульчатых топоров-кельтов (Ил. 5 – слева), наконечников копий удлинённо-треугольной формы (Ил. 3; 4-6 наконечники слева), коротких метательных копий с двушипными наконечниками⁹ (Ил. 4).

Второй период (Ил.  11-12) характеризуется заметным увеличением в мерянском комплексе вооружения доли новых, явно заимствованных, форм. С начала IX в. всё чаще встречаются ланцетовидные наконечники стрел (Ил. 2; нижний ряд) и копий (Ил. 3; первые два наконечника слева), проушные топоры (Ил. 5 – справа). Ко второму периоду относятся меч, наконечник ножен скрамасакса, обрывок кольчуги, навершие шлема. Количество таких находок ощутимо возрастает к середине X в. – времени, когда активно шёл процесс аккультурации мери, связанный с развитием международной торговли и пребыванием в составе древнерусского государства, и постепенно приближающий мерянскую культуру к древнерусской. Обращает на себя внимание и тот факт, что большая часть известных на данный момент предметов вооружения мери относится к IX-XI вв. Это 63 наконечника стрел, 10 наконечников копий, меч, обрывок кольчуги, навершие шлема, 6 проушных топоров, 5 наконечников сулиц. Такое положение, в целом, характерное и связанное, прежде всего, с увеличением плотности населения в рассматриваемый период, может указывать и на увеличение военной активности мери в IX-X вв., прослеживающееся по данным письменных источников (см. выше). Впрочем, следует отметить, что новые образцы вооружения вплоть до середины XI в. не заменили традиционные полностью, а использовались параллельно с ними.

В целом, мерянские воины были вооружены вполне типично для своего времени. Большая их часть, по всей видимости, владела луками, топорами, копьями, сулицами¹⁰, и сражалась в пешем порядке, не применяя плотных построений. Представители племенной верхушки могли позволить себе дорогое защитное (кольчуги и шлемы) и наступательное клинковое вооружение (мечи, скрамасаксы).

В мерянский комплекс вооружения, безусловно, входили и ножи. Но «Воинские ножи в большинстве случаев не отличаются от обычных бытовых. И те и другие были разного размера, однако, всегда меньше, чем скрамасаксы. Для воина нож являлся универсальным хозяйственным и походным инструментом. Специально боевые ножи (включая скрамасаксы) изготовлялись, по-видимому, довольно редко (возможно, к боевым следует отнести некоторые ножи длиной свыше 20 см)»¹¹

Плохая сохранность найденного на Сарском городище фрагмента кольчуги не позволяет с уверенностью судить о способе плетения и покрое этого защитного элемента вооружения в целом. Можно лишь предполагать, что они были типичны для своего времени (см. Ил. 12). Судя по находке обрывка кольчуги, племенная верхушка мери могла использовать и более простые в изготовлении и дешёвые, по сравнению с кольчугой, пластинчатые доспехи. Панцирных пластинок на Сарском городище не найдено, но среди предметов вооружения, происходящих с Сарского-2, они присутствуют. Это говорит о том, что мерянские воины, во всяком случае, были знакомы с подобной конструкцией доспеха. Чрезвычайно вероятным представляется также присутствие в мерянском комплексе вооружения т. н. «мягких доспехов», изготовлявшихся из органических материалов (кожа, войлок, ткань), плотно набитых шерстью, либо конским волосом и простёганных. По вполне понятным причинам, подтвердить существование такого рода доспехов археологическими данными невозможно. Ничего определённого нельзя сказать также об их покрое и внешнем виде. В силу этого, на реконструкциях такие доспехи не воспроизведены.

Никаких следов использования мерей щитов не найдено. Однако, щиты сами по себе являются весьма редкой археологической находкой, а письменные и изобразительные источники о мере крайне скудны и малоинформативны. Во всяком случае, существование щитов в мерянском комплексе вооружения IX – XI вв. возможно, т. к. и славяне, и скандинавы, бесспорно, контактировавшие с мерей, широко пользовались щитами, распространённой в то время, фактически, по всей Европе круглой формы¹², что подтверждается и письменными и археологическими источниками¹³. Находки деталей снаряжения коня и всадника – стремена, пряжки, распределитель ремня, наконечник плети¹⁴ (Ил. 8), при фактически полном отсутствии предметов вооружения, специально приспособленных для кавалерийского боя (пики, сабли, кистени), позволяют сделать вывод об отсутствии у мери конницы, как особого рода войск. Такая ситуация характерна для всего Северо-Востока Руси. Кавалерия как самостоятельный род войск развивалась прежде всего в Южных районах древнерусского государства не ранее X в.¹⁵ Лошади в военных конфликтах, безусловно, применялись, но далеко не всеми воинами и, в основном, в качестве средства передвижения. И лишь применительно к X-XI вв., можно, с очень большой долей осторожности, предполагать наличие небольших конных отрядов, состоящих из племенной знати.

На позднем этапе развития мерянской военной организации (X-XI вв.), скорее всего, существовал небольшой контингент профессиональных воинов – дружинников, для которых война являлась основным родом деятельности. Локализовалась эта группа, предположительно, на Сарском городище – месте, наиболее вероятного пребывания князя или вождя. Возможно, именно этим, отчасти, и объясняется большое количество найденных на городище предметов вооружения. Однако, если провести параллели с развитием древнерусской вооружённой организации, основная масса войска мери, особенно в случае крупных военных конфликтов, и в X-XI вв. состояла из ополчения. Постоянное войско отсутствовало, каждый свободный мужчина мог владеть оружием и являлся, в случае необходимости, воином. Это позволяет предполагать широкое использование мерей в военных конфликтах промыслового оружия (луки, копья с двушипными наконечниками) и рабочих топоров. Средства на приобретение специализированного «боевого» оружия, скорее всего, имелись только у представителей социальной верхушки общества. Впрочем, применительно к раннему средневековью, само деление оружия на боевое и не боевое является, в значительной степени, условным. Так, например, особые, «бронебойные» наконечники стрел, предназначенные специально для пробивания кольчуг, появились довольно поздно и так и не смогли окончательно вытеснить обычные плоские наконечники, годные как для охоты, так и для боя. Более поздний хронологически пример боевого использования охотничьего, по преимуществу, оружия представляют собой рогатины, которыми русские воины вооружались вплоть до XVII в.

Что касается мобилизационных возможностей летописной мери, то они были для своего времени довольно значительными. На данный момент есть веские основания рассматривать две упомянутые в ПВЛ группы мери, как единую этносоциальную общность с центром в Сарском городище. «Это мог быть союз двух родственных племён или две обособленные вследствие существующих географических особенностей группы общин, входившие в одну племенную организацию.»¹⁶ Численность населения, проживавшего в рассматриваемый период вокруг озёр Неро и Плещеево, могла измеряться в тысячах человек¹⁷, что позволяло, в случае необходимости, выставлять сотни воинов.

В целом, военный потенциал летописной мери можно оценить, как высокий. Структура её вооружённой организации и комплекс вооружения с течением времени видоизменялись, обогащаясь элементами заимствованными у соседних этносов, но сохраняя некоторую самобытность. Эти обстоятельства наряду с довольно высокой для своего времени плотностью населения и неплохим экономическим потенциалом позволили мере района озёр Неро и Плещеево принять заметное участие в событиях ранней русской истории.

Ил. 9. Мерянские воины VII – IX вв.

На первом плане изображён представитель племенной знати. О высоком социальном статусе этого человека говорит характерный для финно-угорских племён наборный пояс с бронзовыми бляхами, и бронзовая шейная гривна. В его наборе вооружения наряду с дорогим клинковым (меч, скрамасакс), и оборонительным (щит) оружием, присутствуют традиционный для мери топор-кельт (Ил. 5 – слева) и наконечник копья удлинённо-треугольной формы (Ил. 3; 5-6 наконечники слева). Наконечник ножен скрамасакса, топор, наконечник копья и гривна, происходят с территории Сарского городища. Меч представлен на реконструкции условно как оружие, которому в большинстве погребений рассматриваемого периода сопутствует скрамасакс (единственный найденный на территории Сарского городища меч относится к более позднему периоду и представлен на Ил. 6).

Воин изображённый на втором плане вооружён топором-кельтом, ножом и копьём с большим ромбовидным наконечником (инвентарь погребения 6, датированного VIII в., из могильника, расположенного рядом с Сарским городищем). Интересен наконечник копья (Ил. 3 – третий наконечник слева), единственный в своём роде и самый ранний из предметов вооружения, найденных на территории могильника и городища. Значительная ширина пера и острая заточка рабочей кромки позволяли использовать копьё с таким наконечником не только для колющих, но и для рубяще-режущих ударов.

Ил. 10. Мерянские воины VII – IX вв.

На рисунке изображены воины, занимающие невысокое положение в социальной структуре мерянского общества. Их набор вооружения состоит из промыслового оружия и топоров. На первом плане – лучник, вооружённый луком, стрелами, ножом и проушным топором (такие топоры, в целом нехарактерные для мери, уже начали появляться в IX в. как следствие торговых контактов со славянами и скандинавами). Никаких данных о конструктивных особенностях собственно мерянских луков на данный момент нет. На реконструкции представлен простой лук и стрела с характерным в этот период для мери ромбовидным наконечником т.н. «новгородского типа». Футляры для хранения луков и колчаны по всей видимости выполнялись из органических материалов (в данном случае кожа и береста соответственно), об их форме также ничего неизвестно. На втором плане изображён воин вооружённый топором-кельтом и несколькими метательными копьями с двушипными втульчатыми наконечниками (Ил. 4.).

Реконструкция выполнена по материалам раскопок Сарского городища.

Ил. 11. Мерянские воины IX – середины XI вв.

В наборе вооружения изображённых на реконструкции воинов, наряду с традиционным для мери копьями с двушипными втульчатыми наконечниками, в значительном количестве представлены и новые образцы: наконечник сулицы и ланцетовидный наконечник стрелы, а также массивный, явно рабочий проушной топор. Реконструкция выполнена по материалам раскопок Сарского городища.

Ил. 12. Знатный мерянский воин IX – середины XI в.

Кольчуга, шлем, меч, наконечник копья, навершие плети, наконечник ножен меча, реконструированы по материалам раскопок Сарского городища. Клеймо на мече (Ил. 6.) читается как +LVNVECIT+ т. е. «Лун сделал» и является на данный момент единственным в своём роде. Выделяющийся своими размерами ланцетовидный наконечник копья (Ил. 3 – первый наконечник слева) относится к типу I по классификации Кирпичникова и имеет, по всей видимости, скандинавское происхождение. Конструкция навершия шлема (Ил. 7), позволяет закрепить в нём султан. Ременный распределитель и рукоять плети (Ил. 8), также происходят из материалов Сарского городища, но относятся по всей видимости к более раннему периоду.

1. Лаврентьевская летопись. ПСРЛ М., 2001 Т. 1 Л. 4.
2. Рисунок приводится по книге А.Е. Леонтьев. Археология мери. М., 1996. С. 73. Рис. 23.
3. Леонтьев А.Е., Поповское городище // Раннесредневековые древности Верхнего Поволжья: Материалы работ Волго-Окской экспедиции. М., 1989. С. 69.
4. На всех фотографиях представлены предметы вооружения из собрания Государственного музея-заповедника Ростовский кремль.
5. Далеко не все из них могут быть определены как боевые, однако, топор в средние века, как правило, был инструментом многопрофильным, использовавшимся как для работы, так и для боя.
6. Леонтьев А.Е. Археология мери. М., 1996. С. 99.
7. Кирпичников А.Н. Вооружение воинов Киевской державы в свете русско-скандинавских контактов. Скандинавский Сборник, Вып. 22. Таллинн, 1977. С. 161.
8. Реконструкции выполнены на основе археологических данных. Комплекс вооружения реконструирован по материалам, опубликованным в работе А.Е. Леонтьева «Археология мери». М., 1996. При реконструкции одежды авторы опирались на работу П.Н. Травкина «Костюм раннесредневекового финского населения VI – XII вв.» М., 1999.
9. В IX-XI вв. лёгкие и относительно короткие, явно рассчитанные на бросок, копья с такими наконечниками имели, по-видимому, преимущественно, промысловое значение. (См. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 2. М., 1966. С. 17.) В более ранний период они могли использоваться, в основном, как боевые. Во всяком случае, форма наконечников (шипы, плотно фиксирующие наконечник в ране или щите, и удлинённая втулка, препятствующая перерубанию древка) говорит, скорее, об их военном применении. Копьями-ангонами, чрезвычайно сходными по форме наконечников с двушипными, активно пользовались в боевых столкновениях франкские воины VI-IX вв. (См. Разин Е.А. История военного искусства. М., 1994. Т. 2. С. 126-127.)
10. В данном случае термин «сулица» используется в значении – «метательное копьё».
11. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 1. М. – Л., 1966. С. 72.
12. Такие щиты были плоскими, составлялись из нескольких дощечек и обтягивались кожей. В центре пропиливалось отверстие, которое снаружи закрывалось металлическим, а в некоторых случаях деревянным умбоном. На внутренней стороне щита прикреплялась планка, средняя часть которой служила для захвата рукой. (См. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Л., 1971. Вып. 3. С. 34-35.)
13. Там же.
14. Леонтьев А.Е. Археология мери. М., 1996. С. 141.
15. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3. Л., 1971. С. 55-56.
16. Леонтьев А.Е. Археология мери. М., 1996. С. 51.
17. Там же. С. 42.