Электронная библиотека

В фондах Переславль-Залесского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника хранится редкий памятник русского декоративно-прикладного искусства – запрестольный крест из собора Николая Угодника Никольского монастыря¹. Он поступил в музей в 1923 г. и в каталожный карточке значится как «крест корсунский четырехконечный, дубовый, византийской формы XVI-XVII вв.». В то же время, среди служителей церкви до сих пор бытует мнение, что данный памятник является одной из древнейших святынь Ростово-Ярославской епархии, связанной своим происхождением с первыми веками христианства на Руси, едва ли не подлинником «корсунского дела». И в обстоятельствах, когда возобновленный Никольский монастырь и епархиальные власти пытаются настаивать на возвращении креста в обитель, вопрос о его датировке приобретает принципиальное значение.

Переславский «корсунский» крест имеет весьма внушительные размеры. Его высота – 208 см (с рукоятью – 239 см), ширина – 135 см. Его ветви неодинаковой длины, нижняя – заметно длиннее, чем три остальных. Деревянная основа креста обита золоченой медью и украшена тридцатью серебряными дробницами-мощевиками (по 15 с каждой стороны), обведенными серебряными же картушами. Кроме того, по полю креста, как с лицевой, так и с оборотной стороны, разбросаны касты с ограненными цветными стеклами и полудрагоценными камнями-кабошенами, а также небольшие крестики из полудрагоценных камней-яшмы, лазурита и др. По периметру крест обведен обнизью из речного жемчуга и стеклянных бусин.

На лицевой стороне креста дробницы с гравированными на них изображениями расположены следующим образом: в средокрестии – Распятие с Богоматерью и Иоанном Предтечей; на концах – Рождество Христово, Сошествие Святого Духа, Положение во гроб и Сошествие во Ад; на ветвях – Дмитрий Солунский, Иоанн Богослов, Иоанн Предтеча, Святой Василий пресвитер Анкирский, Великомученик Георгий, Апостол Павел, Федор Тирон, Великомученик Виктор, Федор Стратилат, Федор Смоленский и Чада его Давид и Константин. На оборотной стороне: в средокрестии – Вознесение Христово; на концах – Въезд в Иерусалим, Благовещение, Успение Богоматери, Сретение Господне; на ветвях – Мученица Христина, Мученик Евстратий, Святой Василий епископ Амасийский, Святой Агафоник, Святой Меркурий, Великомученица Марина, Великомученик Орест, Святой Игнатий Ростовский, Святой Исайя Ростовский, князь Василий Ярославский. К сожалению, еще до поступления креста в музей дробницы были грубо вскрыты и находившиеся в них мощи перечисленных выше святых утрачены. При этом часть дробниц серьезно повреждена, а некоторые целиком оторваны от креста и ныне хранятся отдельно (например, центральная композиция лицевой стороны «Распятие с предстоящими» лишь недавно была обнаружена хранителями музея среди других предметов прикладного искусства неизвестного происхождения)².

Сохранившиеся до нашего времени документы Никольского монастыря не дают никаких сведений о происхождении «корсунского» креста и обстоятельствах его появления в обители³. Сторонники древности этого памятника апеллируют к мнению известного историка церкви и исследователя переславской старины А.И.Свирелина, посвятившего кресту отдельную работу⁴.

Отнесение креста к «корсунским» древностям Свирелин аргументирует его схожестью со знаменитым запрестольным крестом из Успенского собора Московского Кремля: «Если Московский крест считается Корсунским крестом, то и Переславский крест должен быть отнесен к типу (выделено нами – Л.С. ) Корсунских крестов»⁵. Из этого сравнения и ряда отвлеченных рассуждений исследователь сделал неожиданные, ничем более не аргументированные выводы: 1) крест, находящийся в переславском Никольском монастыре, есть корсунский, принесенный из Киева в Ростово–Суздальскую землю в конце X или в начале XI в.; 2) московский корсунский крест принесен в Москву из Ростова во второй половине XV в.; 3) украшения на переславском корсунском кресте выполнены в северной Руси попечением князя Дмитрия Донского и царя Ивана Грозного с супругами; 4) корсунский крест принесен в Никольский монастырь из Суздаля во второй половине XVII в. некими почитателями старины⁶.

Что касается формы переславского креста, то он действительно принадлежит к древнему типу процессуальных и запрестольных крестов, восходящих к кресту императора Константина, явившемуся ему перед Мильвийской битвой. Неизвестный византийский автор конца VIII – начала IX в. описывает один из таких крестов, украшавших площадь Константинополя: «В северной части форума стоит крест [такой], каким увидел его на небе великий Константин, позолоченный и с круглыми шарами [яблоками] на концах»⁷. Эволюция этой формы креста изучена и подробно описана А.П. Смирновым в статье, посвященной греческому выносному кресту XI-XII вв.⁸ Кресты, подобные константинову, в период раннего средневековья встречались в алтарях храмов Сирии, Армении, Грузии, на Афоне⁹. Вполне возможно, что на Русь такие кресты впервые попали из Византии через Корсунь, и здесь за ними закрепилась традиция именования «корсунскими»¹⁰.

Ветви креста из Никольского монастыря, как и его византийских прототипов, заканчиваются дисками, связанными с концами перемычками, выходящими из середины выемок концов. Из глубокой древности идет и традиция обнизывать крест по периметру бусинами и жемчугом (в некоторых случаях обнизь заменялась чеканным узором из выпуклых бляшек), украшать кастами с драгоценными и полудрагоценными камнями и снабжать его крючками и кольцами для удобства ношения во время крестных ходов. В средокрестии изображены «Распятие» (с лицевой стороны) и «Воскресение» (с оборотной) как ведущие сюжеты литургического действа. Но на этом сходство заканчивается.

В XI-XII вв. концы византийских запрестольных крестов обычно украшали чеканные изображения Богоматери, Иоанна Крестителя, Архангелов Михаила и Гавриила, Святых Дмитрия Солунского, Георгия Победоносца, Федора Стратилата и Николая Мирликийского. В случае с переславским крестом мы имеем дело с более сложной декорацией, включающей в себя дробницы с мощами святых Ростовской митрополии, большинство из которых удостоились канонизации только на Макарьевских соборах середины XVI в.¹¹ На почетных местах на верхней ветви с двух сторон расположены мощевики святых Василия Амасийского и Василия Анкирского, получивших известность как ревнители чистоты христианства и борцы с ересью. Такая программа декорации, несомненно, была обусловлена какими-то особыми обстоятельствами.

В древности победные выносные кресты должны были убеждать новообращенных язычников и еретиков в торжестве истинного христианства и играли важную роль в религиозных процессиях и действах, как на православном Востоке, так и на Католическом Западе. Не случайно, такой тип креста был распространен на Руси в первые века ее христианизации¹².

Интерес к форме большого запрестольного креста возродился на русской почве в середине XVII в. Н.Ф. Каптерев связывал его с деятельностью патриарха Никона. В 1656 г. для только что построенного Кийского Крестного монастыря Никон заказал точную копию креста Господня, для чего даже посылал в Иерусалим иеромонаха. На кресте были устроены мощевики с тремя сотнями частиц различных святынь. По мысли Никона, поклонение новому кресту должно было заменить путешествие в Святую землю: «Аще кто с верою восхощет к тому Животворящему Кресту на поклонение приити, да не менее тому силою того святого Животворящего Креста благодать дается, якоже путешествующим в святые палестинские места»¹³.

Деяние патриарха, надо полагать, вызвало подражание в среде ревнителей древнего благочестия. Известно, что подобные кресты появились в это время не только в Московском Кремле, но и в Ярославле, Дмитрове и других городах¹⁴. Вероятно, эти новые святыни использовались в борьбе с расколом и влиянием идей протестантизма.

Когда же такой крест мог появиться в Переславле? В решении этого вопроса, пожалуй, можно согласиться с А.И. Свирелиным, который связывает его перемещение в Никольский монастырь с деятельностью в обители раскаявшегося расколоучителя Питирима, который с 1704 г. был здесь строителем, а с 1713 г. игуменом. В начале XVIII в. Питирим выступает уже в роли яростного борца с расколом, за что заслуживает поставления в 1719 г. в епископы Нижегородские¹⁵. Напомним, что среди мощевиков переславского креста есть ковчежец с мощами Апостола Павла, также пережившего обращение в истинную веру.

При Питириме на средства «московского гражданина» Герасима Яковлева Обухова строился новый каменный Никольский собор, для которого и предназначалась святыня. Храм был завершен в 1721 г.¹⁶

В монастырской описи конца XVIII в. среди существенного соборного имущества указан «на горнем месте крест большой серебряной обложен медью…»¹⁷. О его древности не упоминается. Возможно, в самом монастыре и не питали никаких иллюзий по поводу времени создания святыни. Так, назначенный в 1898 г. настоятелем Никольского собора священник Ф.П. Делекторский в своем описании обители высказался весьма определенно: «…в Николаевском монастыре находится замечательный археологический памятник XVII века-так называемый Корсунский Крест». И только ниже, будто спохватившись, излагает версию А.И. Свирелина о его корсунско-киевском происхождении¹⁸.

Анализ стилистических особенностей декора креста подтверждает версию Делекторского. Изображения на дробницах выполнены в характерной для конца XVII в. «гравюрной» манере. А обрамляющие их картуши с европейскими «императорскими» коронами в верхней части не оставляют сомнений в своей принадлежности к стилю русского барокко¹⁹. Учитывая время строительства храма, для алтаря которого предназначался крест, думается, можно ограничить датировку его создания рубежом XVII-XVIII вв.

Жесткая, несколько грубоватая техника исполнения гравировок и чеканки, а также отсутствие пробирных и авторских клейм на деталях декорировки, выполненных из серебра, могут свидетельствовать о провинциальном происхождении памятника. Фигуры людей гравированы контурно, без теней, что было особенно характерно для ярославских ювелиров второй половины XVII столетия²⁰. Выбор из числа русских святых, чьи мощи были вмонтированы в крест, исключительно тех, кто почитался в Ростове и Ярославле, также позволяет предположительно связать его изготовление с местными серебряниками, выполнявшими церковные и частные заказы на территории Ростовской митрополии.

В 90-е гг. XIX в. Никольский собор был отремонтирован на средства переславского купца А.А. Варенцова. После ремонта «корсунский» крест переместился из алтаря и оказался «на завороте к левому клиросу»²¹. Вероятно, его также «реставрировали» в конце XIX или в начале XX в. На месте некоторых дробниц, которые А.И. Свирелин считал утраченными, появились новые – «Благовещение», «Успение», а также был заменен поврежденный мощевик Федора Стратилата (все они заметно отличаются небрежностью исполнения и примитивностью рисунка от более древних).

Таким образом, «корсунский» крест из переславского Никольского монастыря если и может считаться таковым, то не по происхождению, а исключительно по своей типологической принадлежности. Датировать этот памятник можно концом XVII – началом XVIII в., и ничто не указывает на его более древнее происхождение. Приблизительно в это же время крест оказался в Переславле, но привезен он был сюда, вероятнее всего, не из Суздаля, а из Ростова или Ярославля. А первый серьезный исследователь креста А.И. Свирелин, видимо, оказался жертвой искушения обрести среди столь высоко ценимых им переславских древностей «настоящую корсунскую вещь», что было свойственно многим «археологам» его времени²².

1. ПЗИАХМЗ. Инв.1711. Автор благодарит главного хранителя Переславского музея Герасимову Н.Р. за предоставленную возможность исследовать этот памятник.
2. Благодарю за указание на эту находку Герасимову Н.Р. и Петровнину Г.М.
3. Переславский Никольский монастырь был основан около 1350 г. Преподобным Дмитрием Прилуцким. Разорен в Смуту и восстановлен в середине XVII в. старцем Дионисием. Расцвет монастыря падает на вторую половину XVII – первую половину XVIII в. и связан с деятельностью бывшего расколоучителя игумена Питирима (в будущем Нижегородского архиепископа) и царского духовника Варлаама Высоцкого. В это время весь ансамбль монастыря был отстроен в камне, в том числе главный храм – Никольский собор. В 1898 г. монастырь из мужского был преобразован в женский. В 1923 г. упразднен. с 1993 г. – вновь действующий женский монастырь Русской Православной Церкви. До нашего времени сохранились монастырские описи и синодики XVII-XIX вв.
4. Свирелин А.И. Древний запрестольный крест в городе Переславле-Залесском // Труды Владимирской ученой архивной комиссии. Владимир, 1900. Кн. II. С. 1-20.
5. Там же. С. 6-7.
6. Там же. С. 19-20.
7. Цит. по: Смирнов А.П. Выносной чеканный крест греческой работы XI-XII веков // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М., 1975. С. 36.
8. Там же. С. 27-40.
9. Baumstark A. Altarkreuze in nestorianischen Klostern des VI. Jahrhunderts // Romische Quartalschrift. XIV. Rom, 1900. S.70-71; Чубинашвили Г.Н. Грузинское чеканное искусство. Тбилиси, 1959. С. 174-176; Grabar A. La precieuse craix de la Lavra Saint Athanase au Mont Athos // Cahiers archeologiques. XIX. 1969. P.99-125.
10. См. размышления о «корсунском» деле А.П.Смирнова: Смирнов А.П. Ук.соч. С. 40.
11. Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. М.,1903. С. 92-108.
12. Смирнов А.П. Ук.соч.
13. Каптерев Н.Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях. Сергиев Посад, 1914. С. 62.
14. Владимир, иеромонах. Ярославский Спасо-Преображенский монастырь, что ныне Архиерейский дом. М., 1881; Касаткин Д.В. Сказание о древнем чудотворном кресте господнем, находящемся в Успенском соборе г. Дмитрова Московской губернии. Дмитров, 1895; Саликова Э.П. Запрестольный крест XVII века из собрания Государственных музеев Московского Кремля // Гос. Музеи Московского Кремля. Материалы и исследования. Вып.VIII. М., 1991. С. 32-47.
15. Свирелин А.И. Ук.соч. С. 18.
16. Опись зданий Переславского Никольского монастыря за 1748 г.(?) // РФ ГАЯО. Ф. 331. Оп.1. Ед.хр.8. Л.13 (об). В архиве ошибочно названа описью Сольбинской Николаевской пустыни.
17. Николаевский мужской монастырь. Опись монастырского и церковного имущества за 1798 г. // РФ ГАЯО. Ф.327. Оп.1. Ед.хр.143. Л.3.
18. Делекторский Ф.П. Николаевский женский монастырь в городе Переславле, Владимирской губернии. М., 1904. С. 25.
19. Похожий орнамент встречается на изделиях первой половины – середины XVIII в. Например, на серебряной стопке новгородской работы из собрания ГИМ. См.: Постникова-Лосева М.М., Платонова Н.Г., Ульянова Б.Л. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. М., 1995. С. 95.
20. Постникова-Лосева М.М. и др. Ук.соч. С. 115. Отметим, что элементы барочного орнамента в виде короны появляются в русском декоративно-прикладном искусстве только в последней трети XVII столетия как символ «единого Христа, Пророка, Царя и Архиерея» и обозначают тенденции к абсолютизму в государственном устройстве России предпетровского и раннего петровского времени (См.: Шитова Л.А. Жемчужное шитье второй половины XVII века. Проблемы атрибуции // Филевские чтения: Тезисы конференции 16-19 мая 1995 года. М., 1995. С. 131).
21. Опись церковного имущества Никольского монастыря. 1894 г. // ПЗИАХМЗ. Инв. 5387; Делекторский Ф.П. Ук.соч. С. 30.
22. См., например, статью Г.Ф. Корзухиной, специально посвященную этой проблеме: Корзухина Г.Ф. О памятниках «корсунского дела» на Руси (По материалам литья) // Византийский временник. Т.XIV. М., 1958. С. 129-137.