Электронная библиотека

Кружева поступили в музей в 1887-1888-х гг., о чем есть запись в книге поступлений.

Долгое время коллекция лежала в запасниках музея, изредка, отдельными единицами, появляясь на внутримузейных выставках. Лишь в конце 1970-х гг. на нее была составлены карточки инвентарного описания, сделанные сотрудницей фондов музея И.А. Алексеевой. В конце 1980-х гг. отдельные предметы реставрировались в ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря.

К настоящему времени вопрос об атрибуции по-прежнему актуален. Часть сведений вызывает сомнения. В первую очередь, это касается датировок кружев.

Данные были подвергнуты перепроверке, проведены архивные изыскания, сделан стилистический анализ, составлены каталожные описания.

В результате удалось выделить эти образцы из обширной коллекции нитяного кружева ГМЗРК в отдельную группу и настоящим сообщением она вводится в научный оборот.

В.В. Верещагина с 1887 по 1894 г. тесная дружба связывала с хранителем и основателем ростовского музея И.А. Шляковым¹. Художник переписывался с ним и дважды приезжал в Ростов. Он был почетным членом музея и много способствовал увеличению его коллекции. Во время собственных путешествий, посещая монастыри, художник отбирал из числа вышедших из употребления, предметы, представляющие историческую и художественную ценность, позднее они были переданы в музей².

Нужно отметить, что, одаривая, В.В. Верещагин был очень скромен и в письме И.А. Шлякову от 4 июня 1888 г. замечал: «…посылаю Вам 10 образцов кружева из тех, что были у меня в 2-х экземплярах, но прошу Вас не писать, что получили от меня…»³.

Тем не менее, в отчете Ростовского Музея Церковных Древностей за 1888 г. сообщается, что В.В. Верещагин принес в дар музею «…довольно значительную коллекцию собранных им старинных кружевных тканей, а также некоторые вещи из домашней утвари»⁴. Кроме подарков, художник в дальнейшем помогал музею отбором образцов для этой части коллекции. Так в архивах музея за 1993 г. в разделе «Расход денежных сумм» указано выделение средств для Елизаветы Петровой Маслениковой «…за коллекцию предметов старины, приобретенную чрез В.В. Верещагина»⁵. Среди прочего там значатся семь простынь с плетеными кружевами, вышивка, полотенца и т.д.

Сличение этой информации со старыми книгами поступлений, привело к неожиданному результату. Несмотря на то, что в архиве были указаны конкретные инвентарные номера, под ними значилась лишь часть упомянутых в документах предметов, указанных же простыней, полотенец и прочего в них не оказалось. По какой причине это произошло, сейчас установить уже невозможно⁶.

Хотя в Отчете Музея Церковных Древностей сказано о десяти образцах, старые книги поступлений свидетельствуют о поступлении не десяти, а одиннадцати предметов вышивки и кружева⁷.

Из них позднее, в 1950-е и 1960-е гг., три были списаны. Оставшиеся восемь имеются в наличии⁸.

О том, как сформировалась подаренная коллекция, мы, к сожалению, надежных сведений не имеем. На некоторые размышления наводят строки из письма к И.А. Шлякову от 8 октября 1891 г. Верещагин просит: «Пожалуйста, купите мне, коли будете вскорости в Ярославле, полотенца 3-4 штуки с богатыми кружевами – всегда нужны мне они для комнат. Также штуки 2-3 кружевных подвесок к простыням или детским одеяльцам. Эти, конечно, должны быть широкие. Разумеется, это можно купить у Маслениковой»⁹. Елизавета Петровна Масленикова была торговкой старинными вещами в г. Ярославле в конце XIX – начале XX вв. Многие предметы в коллекции ГМЗ «Ростовский кремль» имеют пометку:« Куплены у Е.П. Маслениковой…».

Еще одно письмо от 25 октября того же года: « Кружева я разсмотрел милый друг – тонкой работы, между ними несколько, орнамент в которых очень хорош – приятно смотреть на них! Если в Ярославле или на Вашей Ростовской Ярмарке будут хорошие концы, куда ни шла: потранжирьтесь еще на несколько рублевиков, а то и на все 2 десятка»¹⁰.

Таким образом, два из возможных источников пополнения его коллекции нам известны. Но, разумеется, он мог купить эти предметы и в Москве, где жил, и на родине в Вологодской области, и в местах своих путешествий.

Чтобы более определиться в этих вопросах в отсутствии фактографических данных, обратимся к стилистическому анализу.

Итак, из 8 предметов – 7 с кружевами. Одиночный край выполнен в технике вышивки по плетеной сетке - филе.

Пять образцов имеют четырехчастную компановку: кружевные прошвы и край, перемежающиеся шелковыми лентами. Два – трехчастные. Почти все кружева – штучные. Лишь один конец сшит из 2-х кусков обрезанного с подшитыми боковыми краями мерного кружева. Все кружева – однотонные, без введения цветной нити льняные гипюры. По характеру орнаментов и манере исполнения, все образцы можно причислить к народным.

Прошивка цветными атласными лентами наиболее характерна для втор. пол. XVIII – перв. пол. XIX вв., но в XVIII в. кружева также выделяются цветностью. Наиболее любимые материалы – металлическая нить и шелк. Поэтому указанные выше пять образцов, на наш взгляд, следует отнести к первой половине XIX в. Два образца с белой прошивкой из х/б ткани – ко втор. пол. XIX в. Одиночный край – к сер. – втор. пол. XIX в.

Отличительной чертой кружев 3-х из 5-ти вышеуказанных концов является использование в решетке фона элемента, получившего позднее название «Ростовский крест». Этот элемент – отличительная черта кружева Ростова Великого. На него в свое время обратила внимание С.А Давыдова – первая исследовательница этого искусства в России¹¹. Ее труд вышел в 1892 г. Позднее, на рубеже XIX-XX вв. указанная деталь распространилась и в других местностях через вновь открытые школы кружевниц, где ей обучали. Таким образом, со значительной долей уверенности эти образцы мы можем отнести к Ростовским, подразумевая под этим не только сам Ростов, но и ростовский уезд. Обращает на себя внимание также введение скани в вилюшку-полотнянку. Рельефность, как характерную деталь ростовских гипюров, выделяет В.А Фалеева¹².

Чтобы провести более основательную атрибуцию при дальнейшем рассмотрении для сравнения мы будем при необходимости привлекать образцы кружев из собрания нашего и других музеев.

Обратимся непосредственно к коллекции.

Два парных конца (Т-454 и Т-262) интересны, на наш взгляд, творческим подходом в создании образа орнамента. Они имеют в верхней части прошвы решетку, образованную ростовским крестом. Введение этой легкой, ажурной решетки преследует, очевидно, художественные задачи: зрительно усилить отделение кружевного конца от собственно полотенца. При этом возникает эффект подвешивания кружева на петлях-лепестках цветов мерно-ритмичного орнамента. Противопоставление подчеркивается плотным расположением деталей, плотностью косой решетки фона (рис. 1).

Орнамент этого кружева и характер его исполнения не несут ни какой, на наш взгляд, другой задачи, кроме чисто декоративной. Выбор такого решения, возможно, продиктован городской модой.

Вместе с тем, нельзя не обратить внимания на близость орнамента края калязинским образцам¹³.

Край полотенца состоит из трех крупных зубцов. Орнамент выведен плотной вилюшкой-полотнянкой со сканью посередине. В каждом зубце расположен профиль куста в вазоне. Между ними – трилистники. Фон – косая решетка с отвивными петельками.

Кромки прошвы и края окантованы полоской орнамента, получившего название «кудрявка».

В образце Т-274 «Ростовский крест» используется также только в прошве. Кружево тонкое. Цвет прошвы оттенка теплого серого льна, отличается от цвета края, что говорит о возможной случайности их соединения (рис. 2).

Орнамент выведен узкой полотнянкой без скани. По центру древовидная фигура с 9 ветками-лапами. Справа и слева от нее одинаковый узор, который состоит последовательно слева направо и наоборот из 2-х пятилепестковых цветов на наклонном, соответственно к правому или левому краю, стебле. Первый – на высоком, второй – на низком. Затем идет древовидная фигура и вновь пара цветов, подобная первой, но склоненная ей навстречу. У всех цветов, расположенных справа, все середки заплетены по-разному, слева – имеют одинаковое снежинкоподобное заполнение.

В заплетах фона также использован «Ростовский крест», но в отличие от предыдущих образцов, применение этого элемента здесь носит характер случайности. Он расположен в разных местах по нескольку штук и не приобретает характера решетки, но все-таки он помогает избежать монотонности. В XVIII веке этому способствовал цвет. Здесь ту же задачу решают разнообразные заплеты серединок и разные по плотности и исполнению решетки.

Характер композиции традиционный для народного искусства с древом жизни в центре, но справа и слева от него не птицы, а растения, что говорит о более поздней традиции. Но вцелом вся она пластична и наполнена ритмикой.

В крае цвет льна отличается от прошвы кремоватым оттенком. Он состоит из 3-х зубцов. Орнамент выведен плотной вилюшкой-полотнянкой, со сканью, вплетенной посередине. В каждом зубце цветы на длинных стеблях венчиками вниз, с крючкообразными листьями, загнутыми вверх. Между цветами трилистики.

В противоположность прошве, край статичен и носит характер окантовки. В нем мы также усматриваем некоторое сходство с калязинским кружевом¹⁴.

Этот конец полотенца воспринимается как более характерный для народного искусства и, возможно, более ранний по сравнению с предыдущим.

В образце Т-303 кружево довольно тонкое. Орнамент образован извивами редкой полотнянки со сканью по середине. Узор состоит из чередования крестовидной и антропоморфной фигур на фоне косой решетки. По контуру прошва обрамлена сантиметровой полосой орнамента типа «кудрявка» (рис. 3).

Край состоит из 3-х зубцов. В каждый из них вкомпанован контур цветка с пятью лепестками на ножке и двумя крючкообразными узкими листьями, загнутыми вверх по бокам стебля. По контуру идет также сантиметровая полоса типа «кудрявка».

Орнаменты выделяются архаичностью мотивов, лаконичностью композиций, сухостью и даже монотонностью технического исполнения. Для правильного их восприятия требуется, на наш взгляд, развернуть образец на 180 градусов.

Один из элементов композиции прошвы в своих очертаниях напоминает одновременно и древо жизни и женскую антропоморфную фигуру.

Во время экспедиций 1920-х гг. было привезено из села Угодичи Ростовского района Ярославской области несколько полотенец. По словам сдатчицы Граханцевой, их выплела когда-то ее прабабушка. В прошве одного из них есть элемент, близкий по очертаниям второму мотиву из вышеуказанной прошвы. Он только не имеет перекладины (рис. 4).

Подобные элементы в кружевоплетении встречаются редко. Возможно, что оба образца происходят из одной местности.

Мотив края прочитывается, на наш взгляд, также как женская антропоморфная фигура, где воздетые вверх руки еще не трансформированы в листья, хотя голова уже преобразуется в цветок. Но можно рассматривать этот мотив и как Древо жизни с предстоящими.

Еще одно близкое по орнаментике и исполнению кружево поступило в музей от некой Рахмановой. Хотя фамилия Рахмановых в Ростове известна и достаточно распространена, ее носил и торговец, от которого поступило немало вещей, с полной уверенностью мы не можем сказать, откуда происходит кружево (рис. 5).

Следующая группа, состоит из 2-х концов. Первый - подарен В.В.Верещагиным, (Т-459), второй – поступил через 20 лет после подарка художника от некоего татарина Шамши Фейзетинова. Его кружево - точная копия образца (Т-459), поэтому они рассматриваются в совокупности. Обращает на себя внимание, что в обоих случаях кружева мерные. Небольшая разница между концами заключается в разном расположении направления орнамента прошвы (рис. 6, 7).

Орнамент образован вилюшкой-полотнянкой со сканью посередине. Он состоит из чередования антропоморфного мотива и цветка на длинной ножке с пятью лепестками и раскидистыми листьями внизу на фоне косой решетки.

Край состоит из трех зубцов (два полных и один неполный). Весь орнамент выведен вилюшкой-полотнянкой. В каждом зубце мотив цветка в вазоне. Между ними пятилепестковая розетка. Фон – косая решетка.

В целом, орнаменты и прошвы и края воспринимаются уже целиком цветочными.

Указанные концы и предшествующий образец объединяет повторяющийся мотив Рожаницы, но он уже заметно трансформирован в дерево.

Загадочный крестообразный мотив на полотенце встречается, на наш взгляд, еще и на фотографии из фондов музея, где воспроизведены кружева из неизвестного селения Ростовского уезда. Там он сливается с указанным мотивом Рожаницы. (рис. 8).

Во всех вышепредставленных образцах фигуры свободно располагаются на фоне косой, мастерски исполненной, решетки. Прошвы и края имеют одинаковые кромки исполненные «Кудрявкой».

В художественном плане обращает на себя внимание, место, занимаемое в композиции решеткой. Оно довольно большое По площади она занимает почти столько же, что и фигуры. На ее спокойном простом фоне они читаются особенно ясно.

Эти полотенца мы рассматриваем, как вышедшие из одной местности. Может быть, это село Угодичи с окрестностями Ростовского уезда?

Три оставшихся образца отличаются тем, что в композиции использована вышивка.

Два из них – концы одного полотенца (рис. 9). Они имеют прошивки, выполненные в строчевой технике. Композиция – трехчастная. В центре – здание. Формы его условны, но ближе к каменной архитектуре усадебного типа. Внутри – две женские фигуры по обе стороны от окна. Под окном вышита крестовидная розетка. Снаружи, с обеих сторон – павы, развернутые хвостами к краям. Над ними справа и слева от терема фигура, определяемая нами как цветочный букет с крючковатыми листьями. За ними квадрат, разделенный крестом на 4 мелких. В одном из концов полотенец с левой стороны он крупнее, а каждый из мелких квадратов перечеркнут косым крестом.

Изображение дома-усадьбы, по мнению известного исследователя Масловой, больше связано с городской бытовой вышивкой¹⁵.

Прямых аналогий этому зданию в вышивке мы не нашли. И сама композиция также достаточно редкая. Изображение 2-х женских фигур внутри какого-то строения приведена в вышивке, вероятно крестом, на полотенце, в альбоме Сидамон-Эристовой и Н.П Шабельской за 1910 год¹⁶. Оно происходит из Олонецкой губернии. Еще один близкий предыдущему образец со свадебной простыни Новгородской губернии приведен в альбоме Л.В. Ефимовой и Р.М.Белогорской¹⁷. В то же время эти композиции весьма далеки от имеющейся в музее.

Рисунок пав ближе всего к распространенному в Ярославской губернии, с характерными ягодками-«рябинками» на концах перьев хвоста. По характеру цветовых сочетаний, использованию в обводках цветных шелков, мягких пастельных оттенков, на что указывала еще в 1955 году В.Я. Яковлева, опираясь на широкий материал ГИМа и других музеев, мы можем также отнести к этому региону¹⁸.

Наличие белой прошивки из х/б ткани указывает, что, скорее всего, образец выполнен во второй половине XIX в.

Кружевной край выполнен из отбеленного льна. В виде трех крупных зубцов, внутри которых вилюшкой-полотнянкой со сканью посередине выведены силуэты цветов на высоком стебле, венчиками вниз, с крючковатыми, загнутыми наружу листьями. Венчики цветов имеют 5 лепестков. В серединках цветов и в средокрестье листьев – розетки из овальных насновок. Между зубцами трилистники на длинных ножках.

В орнаменте кружева практически отсутствует фон, что сближает его с краем верхнего полотенца, на указанной выше фотографии из фондов ГМЗРК. Своей характерной крючковатостью листья напоминают кружева ростовских концов полотенец, хранящихся в ГИМе и ГРМ¹⁹, а также из альбома С.А. Давыдовой²⁰.

Имеющиеся данные не позволяют определить место производства этих концов уже, чем рамки Ярославского региона.

Последний образец подаренной коллекции – вышивка по плетеной сетке (рис. 10).

Узор состоит из 2-х орнаментальных полос.

Первая, более широкая прямоугольная, обрамлена по всему контуру узкой полоской цепеобразного орнамента. В центре, на фоне сетки цвета сурового льна, вышита голубая птичка с красным хохолком и желтым приподнятым кверху крылышком. Справа от нее вышит развивающийся навстречу по горизонтали побег, с одним крупным цветком в окружении более мелких цветов, узких листьев и круглых бутонов. Розетка крупного цветка представляет собой косой крест, между крыльями которого расположены сердцевидные лепестки. Слева расположен сходный побег с аналогичным, крупным цветком, но более короткий и развивающийся вверх по вертикали.

Вторая орнаментальная полоса оканчивается небольшими, слегка скругленными зубцами, по контурам которых вышиты две цветные полоски: болотная нижняя у кромки зубцов и розовая, выше нее.

Мотивы композиции близки народным. Вышивка выполнена частично разноцветной шерстью не слишком ярких оттенков, что отчасти указывает на временной период до 1870-х гг. – времени, когда появились анилиновые красители. К сожалению, скудость имеющихся в нашем распоряжении материалов, отсутствие известных нам аналогов, не позволяют сделать какие-либо еще заключения.

Таким образом, анализ коллекции показал, что составлена она, преимущественно, из предметов перв. пол. – сер. XIX в. ярославского региона. Несмотря на то, что прямых аналогий, данным образцам мы не нашли, со значительной долей уверенности можем отнести большую часть кружев к ростовским. Это значительно расширяет наши представления о них, что не маловажно, поскольку образцов ростовского кружева в музеях страны сохранилось считанное количество единиц.

1. ГАЯО. Коллекция рукописей. № 285 (находится в переработке).
2. Брюханова Е.В. В.В. Верещагин и Ростов // Сообщения Ростовского Музея. Вып. 5. 1993. С.140 - 152.
3. ГАЯО. Коллекция рукописей. № 285. Л. 61.
4. Шляков И.А. Отчет Ростовского Музея Церковных Древностей, находящегося в Белой Палате г. Ростова Ярославской губернии, за 1888 и 1889 гг. М., 1890. С. 14.
5. ГМЗРК. А-45. Л. 24, 24 об.
6. Книги поступлений Музея Церковных Древностей за 1883-87 и 1888 гг.
7. Там же.
8. № 88/9 – акт 31907 от 3.01.1952 г. Имеет пояснение: «…изъят в 1929 г.; ММ 83 -7/2 и 88/9 (два разных по описанию образца значились под одним номером – Е.Б.) изъяты по акту № 1903, 1962.
9. ГАЯО. Коллекция рукописей. № 285. Л. 261, 261 об.
10. Там же. Л. 300.
11. Давыдова С.А. Русское кружево и русские кружевницы. СПб., 1892.
12. Фалеева В.А. Русское плетеное кружево. Л., 1983. С.141.
13. Там же. С. 90.
14. Там же. С. 89.
15. Маслова Г.С.. Орнамент русской народной вышивки как историко-этнографический источник. М., 1978. С. 146.
16. Собрание русской старины кн. В. П. Сидамон-Эристовой и Н. П. Шабельской. Выпуск 1. М., 1910. Таблица XII, № 3.
17. Ефимова Л. В., Белогорская Р.М. Русская вышивка и кружево. Собрание Государственного Исторического музея. М. 1982. Репродукция № 95.
18. Вологодская и Ярославская народная вышивка. Автор вступительной статья В.Я. Яковлева. М., 1955. С. 6.
19. Ефимова Л. В., Белогорская Р.М.. Русская вышивка и кружево. Собрание Государственного Исторического музея. М. 1982. Репродукция № 156; Фалеева В.А.. Русское плетеное кружево. Л., 1983. С. 141. Илл. 126.
20. Давыдова С. А. Русское кружево и русские кружевницы. СПб., 1892. Таблица LIV. №№ 2, 3.