Известно, что после неудачного похода к Азову в 1695 г. Петр I убедился, что без господства на воде из крепости турок не выбить.
К 1696 г. по распоряжению царя из Голландии через Архангельск и Вологду в дворцовое село Преображенское под Москвой была привезена галера, по образцу которой на «лесопильной мельнице» начали строить боевые суда и по частям переправлять на воронежскую верфь для их окончательной сборки1.
Галера представляла собой плоскодонное, гребно-парусное судно размером не меньше 30 м в длину и до 6 м в ширину, с осадкой до 1 м, с 32 веслами в один ряд, одномачтовое – паруса ставили при попутном ветре, при пушках. Галера могла брать на борт около 100 ратников.
Кроме галер для очередного похода под Азов, в Воронеже делали брандера – судна, которые начиняли горючим составом, поджигали и пускали самоходом по течению на неприятельские суда и мосты.
После победного завершения второго азовского похода, когда русские корабли блокировали туркам подвоз боеприпасов, продовольствия и людей к осажденной крепости и тем самым обеспечили успех кампании, Петр I на совещании с боярами в селе Преображенском 20 октября и 4 ноября 1696 г. принял решение о создании боевого российского флота – «морским судам быть»2.
По указу Петра I от 24 ноября 1696 г. для постройки боевых мореходных кораблей были созданы так называемые «кумпанства» – сообщества из светских и духовных землевладельцев, которыми было более 100 крестьянских дворов, привилегированного московского купечества («гостей»), торговых людей провинциальных городов и именитого человека Г.Х. Строганова. Менее чем за 4 года эти «кумпанства» построили 52 мореходных боевых корабля. Кроме галер в их число вошли баркалоны – 2-3-х мачтовые, многопушечные корабли, а также барбарийские и бомбардирские судна. Последние предназначались для обстрела вражеских береговых крепостей3.
Когда эта русская флотилия в 1699 г. дошла через Азов до Керчи, турки были в шоке – они не ожидали, что у России появится мощный флот и в 1700 г. заключили мир с Россией.
Важно отметить, что по распоряжению Петра I в 1696 г. в г. Брянске на р. Десне – левом притоке Днепра – начали строить верфь, на которой уже в 1697 г. было изготовлено 200 стругов «против образца того, которое судно делалось … в Преображенском». В отступлении от образца эти струги были размером побольше4.
Построенный в Брянске боевой флот использовался для походов под турецкую крепость Очаков. Эта крепость стояла у выхода из Днепровско-Бугского лимана в Черное море. Русский флот сдерживал турецко-татарские набеги на южнорусские крестьянские и казачьи поселения, а также во время азовских походов Петра I, отвлекал турецкие силы от обороны Азова.
Русские полки и казачьи отряды, доставленные брянскими судами под Очаков, громили и сжигали турецкие крепости по правому и левому берегу нижнего Днепра и на его островах, но к Очакову пробиться не могли из-за яростного сопротивления турок.
Проход судам через днепровские пороги можно было осуществить с большим риском и потерями только по большой воде в мае месяце5. Кроме того, провиант и боеприпасы с кораблей перед порогами выгружались и перевозились по суше. Естественно, что русские суда после боев с турками назад не возвращались и для очередных походов в Брянске и других местах строились новые суда.
В нашем распоряжении находится одно интересное дело Разрядного приказа от 1698 г., из которого можно узнать об участии плотников Ростовского уезда в строительстве боевых кораблей в г. Брянске6. Это дело началось по челобитной ростовских плотников, которым «сполна» не заплатили «кормовых денег».
Из справок и выписок Разрядного приказа, а также из пересказов правительственных распоряжений, которые находятся в нашем источнике, выясняется следующее. В 1698 г. брянскому воеводе стольнику Селиверсту Огибалову по государеву указу «велено зделать для плавного походу под Ачаков и под иные буcурманские юрты полку боярину и воеводы князя Якова Федоровича Долгорукова под ратных людей 380 стругов, в том числе мореходных, да 180 стругов под хлебные запасы да 120 лодок».
Эти струги приказано было делать «заоцких уездов монастырскими церковными помещиковыми и вотчиниковыми крестьянами, бобылями и задворными людьми по переписным книгам 186 (1678) г. за которыми меньше 100 дворов и которые к корабельному делу не прикреплены».
Таким землевладельцам «заоцких уездов» предписывалось высылать плотников к корабельному делу на верфи на Десне, Сейме и Днепре.
Землевладельцам же южных уездов с числом крестьянских и бобыльских дворов менее 100 предписывалось для строительства кораблей собирать с каждого двора по 50 коп. в два срока.
Из Ростовского и Переяславского уездов велено было выбрать и выслать в Брянск по 10 плотников, а из Ярославского – 20 плотников. Для «взятья» плотников из крестьян уездов Разрядный приказ послал своих подьячих: в Ростов – Клима Суровцева, в Переяславль-Залесский – Тимофея Прокшина, в Ярославль – Филиппа Томилова.
В феврале 1698 г. отобранные плотники были в Москве, где им из Разрядного приказа дано «государево жалованье на подъем» по 1 р. человеку, а 6 марта того же года они уже были в Брянске и приступили к работе.
В Брянск в 1698 г. были присланы также иноземные мастера (голландцы), обучавшие в 1697 г. корабельному делу русских плотников: корабельный плотник Иван Рейс, мастер парусного дела Геккель Хорторх и матросы – Лоренс Эверс и Курт Крестьян7.
Кроме ростовских, переяславских и ярославских крестьян-плотников там же работали и московские плотники (20 чел.) Все они трудились под наблюдением иностранных специалистов и приказных «начальных» людей.
Ростовским плотникам, как и другим, за струговое дело в марте выдали из государевой казны «поденного корму» по 6 ден. (3 коп.) в день человеку, а в апреле за 30 дней по 8 ден. Увеличение нормы кормовых денег в апреле было связано, очевидно, с возрастанием объема работ.
В разных числах мая по государеву указу ростовские и московские плотники в числе 28 чел. были посланы из Брянска в Самару.
Однако, для этого «плавного похода» им не выдали подъемных и кормовых денег.
Капитан Денис Норов «начальный человек», с которым они направлялись в Самару, когда они на стругах «прошли Киев», по их челобитью дал им денег по 9 алт. человеку, да на Самаре дал им «хлебных запасов» – муки ржаной 2 четверти (16 пудов) да сухарей столько же на всех.
До Самары из Брянска они добирались три месяца не только реками, но и по суше и жили там «у дела», но у какого дела не сказано. Из Самары они были отпущены в сентябре и «пришли к Москве» в октябре 1698 г.
В Москве ростовские плотники подали в Разряд челобитье с просьбой выдать им кормовые деньги за поход и работу в Самаре с 1 мая по 1 сентября 1698 г.
Из этого челобитья мы можем узнать имена и владельческую принадлежность ростовских плотников – корабелов. В Брянске их было 10 чел. но в Самаре работали 8 чел. Два человека из Брянска были отпущены домой, возможно, по болезни.
Эти имена следующие:
1. Яким Остафьев, крестьянин (далее кр-н) Преосвященного Иоасафа митрополита Ростовского.
2. Яков Леонтьев, кр-н Троицы Сергиева монастыря.
3. Федор Ермолаев, кр-н «Спасова монастыря с Песку»
4. Авдей Ильин, кр-н Богоявленского монастыря.
5. Дементий Карпов, кр-н стольника И.М. Головина.
6. Сидор Артемьев, кр-н стольника Д.Я. Собакина.
7. Андрей Трофимов, кн-н стольника Б.И. Леонтьева.
8. Федор Шелехов (не обозначено чей он был крестьянин).
В своем челобитье ростовские плотники, прося о выплате им «кормовых денег», ссылались на практику выдачи таких денег вологодским плотникам 15 чел., которые в 1697 г. «были во Брянску у строгового дела как они изо Брянску от стругового дела отпущены и к Москве пришли а им по их челобитью дано государево жалованье на Москве из Разряду по 16 алт. 4 ден. человеку».
Однако ростовским плотникам в Разряде «кормовых денег» не выдали, потому что в этом приказе «в записной книге отписок об отпуске из Самары ростовских плотников отписки не написано»,а сами же они в разряд такой отписки не объявили, потому что у них ее не было.
Скорее всего, воевода не дал им отписку об их отпуске из Самары, вымогая, как было принято, за это взятку, но денег у ростовских плотников не было. Конечно, в этом была и вина самих плотников, не проявивших настойчивости для получения такой отписки – они торопились домой к своим хозяйствам и не стали задерживаться в Самаре.
Из этого дела видно, что московские приказные бюрократы не считались с интересами людей, которые выполняли государственную работу.
Таким образом, обнаруженное в архиве дело раскрывает мало известную страницу истории ростовской земли, когда ростовские плотники выступали как корабелы на заре зарождения русского боевого флота.
- Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. 7, т.14.М., 1951. С. 573-514.
- «Преображенское». Века, события. Портреты. М., 1997. С. 67.
- Елагин С.И. История русского флота. Период Азовский. Воронеж, 1997. С. 36, 54, 64-67.
- .Письма и бумаги императора Петра I, т.1. СПб., 1887. С. 673.
- Порфирьев Е.И. Петр I – основоположник военного искусства русской регулярной армии и флота. М., 1952. С. 35-36.
- РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Столбцы Белгородского стола, № 1707. Л. 2-10. Все дальнейшие цитаты из источника даем без указания листов дела.
- Письма и бумаги императора Петра I… С. 673.
