Электронная библиотека

Основное назначение вкладных книг С.Б. Веселовский видел в хронологической фиксации поступивших в монастырь вкладов вотчинами, деньгами, иконами, вещами, скотом, хлебом и т. д.¹. Книги также являлись юридическими документами, содержавшими информацию о монастырской собственности; в них вносились сведения, использовавшиеся при проведении определенных церковных служб². Специалисты широко привлекают эти памятники в исследованиях по социально- экономической истории и культуре России ХVI - ХVIII вв³. Вместе с тем вкладные книги до сих пор остаются источниковедчески малоизученными; нуждаются в уточнении вопросы их происхождения, структуры, формуляра, достоверности.

Не были предметом специального изучения вкладные книги переславских монастырей. Известные нам три вкладные книги Никитского, Троице-Данилова и Федоровского монастырей хранятся в Санкт-Петербургском филиале Института российской истории (Кол. 115)⁴. Самая ранняя из них - федоровская вкладная книга 1592/93 г. (№ 170, далее ФВК).

Переславский Введения Пречистой Богородицы и святого великомученика Федора Стратилата (общепринятое сокращенное название - Федоровский) монастырь, согласно одной из легенд, был основан в начале XIV в., точная же дата его возникновения неизвестна. До 1667 г. он был мужским, затем обращен в женский. В 50-е годы XVI в. монастырь привлек внимание Ивана IV, сделавшего в обитель щедрые пожертвования. Особую известность обитель приобрела в конце XVII - начале XVIII в., когда превратилась в место насильственного заточения женщин и их принудительного пострижения. Одновременно здесь проживали несколько монахинь, не потерявших связей с внешним миром и сохранивших отношения с двором и которым дозволялось не придерживаться строго монастырского устава⁵. Монастырь неоднократно посещали Петр I и члены его семьи, давшие в него значительные вклады. Монастырь был упразднен в 1923 г.

Сохранившаяся федоровская вкладная книга содержит сведения за вторую половину XVI - начало XVIII вв. Это рукопись форматом в 1° на 104 листах (заполнено 66), пагинация начала XX в., филигрань - кувшинчик с ручкой и литорами 1Н⁶. Первые записи (введение, предисловие, описание вкладов второй половины XVI в.) выполнены одним почерком полууставом. Позднейшие сделаны различными почерками и чернилами полууставом и скорописью. Книга, согласно записи в предисловии, была начата в 1592/93 г. и оставалась действующей до 1733 г. (дата последнего вклада).

Сами составители ФВК объяснили ее появление желанием увековечить "государевы дачи или кто что инои в монастырь давали и вперед кто что даст, чтоб забвенно не было ничто", поскольку до этого времени книги "дачные" в обители отсутствовали, и стало "беспаметно, что давали в монастырь цари Иван Васильевич и Федор Иванович"⁷. Не исключено также, что одной из основных причин, побудивших братию взяться за составление вкладной книги спустя десятилетия после решения Стоглавого собора 1551 г., установившего обязанности монастырей по выявлению и учету вкладов и поминаний по вкладчикам, было описание земель Переславского уезда.

ФВК состоит из введения, обосновывающего необходимость благотворительности в пользу монастырей и поминаний по умершим; предисловия, указывающего на причины создания книги и источники первых записей; собственно записей вкладов. Первоначально их предполагалось систематизировать весьма традиционно, по социальному положению складчиков. Для этого были выделены следующие разделы: царские вклады; "дачи князей и бояр, детей боярских"; "вклады братские Федоровского монастыря старцев"; "дачи монастырских слуг и сторонних людей всяких". Внутри разделов записи должны были вестись по хронологии, по монастырским игуменам. Но выдержать подобную систематизацию не удалось уже в записях 20-х годов XVII в. (так, например, в "дачи боярские" начали вноситься в это время вклады царя Михаила Федоровича и его семьи, там же оказался вклад посадского человека и т. д.). С середины XVII в. все вклады стали записываться в хронологической последовательности, независимо от социальной принадлежности вкладчиков.

Устойчивого формуляра для фиксации вкладов XVI в. в книга нет. Он установился в основном в записях поступлений после Смуты и включал дату (часто неполную), имя игумена в это время; имя вкладчика, а иногда и имя того, по ком давался вклад; затем описание вклада и его цель (поминание, погребение, пострижение); в некоторых случаях Указана судьба вклада.

Принято считать, что в основе вкладных книг - акты, писцовые и копийные книги, описи ризниц и другие документы⁸. Источники ФВК, видимо, иные: как сказано в предисловии, келарь Варсунофей и казначей Арсений по решению братии расспрашивали "старых старцов и всеи братьи с собору, кто что вспомнит, и тому уложа написали книгу"⁹. Обращение к памяти монахов было вынужденным, так как в монастыре не оказалось письменных данных даже о царских вкладах ("писма нету никакова").

Насколько замечания составителей книги отражали реальный состав монастырского архива, сказать сложно. Неясно, куда могли исчезнуть в конце XVI в. некоторые документы, в том числе и жалованные грамоты. Причем пропажа части из них, видимо, была временной, так как в описях обители второй четверти XVII в. жалованные грамоты Василия III, Ивана Грозного, Федора Ивановича и Бориса Годунова зафиксированы. Стихийные бедствия в монастыре за это время неизвестны, военные действия тоже не велись. И тем не менее, часть материалов архива была недоступна составителям ФВК или на какое-то время затерялась. Имеется примечание под записью вклада федоровского игумена Рафаила за 1622 / 23 г. со словами, что при этом настоятеле "сыскалися вотчиные грамоты, и тарханную грамоту государь пожаловал при нем же"¹⁰. В описи 1641 г. также указано, что одну из федоровских грамот Ивана IV нашел келарь Горицкого монастыря в Москве у подьячего Василия Толмачева¹¹. В цитированных словах можно увидеть подтверждение предположению о пропаже актов и их позднейшем обнаружении. Но вероятнее, что эти находки связаны с событиями Смутного времени, когда монастырь серьезно пострадал и вынужден был восстанавливать не только постройки, но и права на собственность.

Записи вкладов, данных в монастырь до появления вкладной книги, лаконичны, их цель определена обобщенно или вовсе отсутствует, нет каких-либо ссылок на другие документы. Вклады Ивана IV объединены в одной записи без разбивки на отдельные "дачи", подробного описания, традиционных воспроизведений фрагментов жалованных грамот, условий и дат. Пожертвования Ивана Грозного внесены в ФВК выборочно (судя по описям), пожалования Василия III не упоминаются в ней вообще. Содержание первых записей и история с пропавшими актами позволяют предположить, что составители действительно могли пользоваться только устными воспоминаниями старцев и в начале работы Над ФВК не располагали другими источниками.

Вкладов XVI в. в книге немного. Первыми записаны пожертвования Ивана IV. В честь рождения сына, царевича Федора, царь "изобрел... в Переславле-Залесском за посадом монастырь особняк Федора Стратилата во имя ангела сыну своему Федору и велел... тот монастырь устроить... и церковь... Федора Стратилата камену поставил и украсил образы и пеленами, и книгами, и ризами, и всякою церковною утварью, и трапезу камену заложил, и келии многые поставил, и монастырь оградил...". Царь, заново отстроив обитель, также пожаловал туда новые земли (с. Ивановское и Петровское, подмонастырская Слободка), пятьсот рублей, одежду и посуду по сыну Ивану (очевидно, после его гибели)¹². Царь Федор Иванович дал в монастырь 12 кобылиц и дворцовое село Ильинское и установил кормы по отцу, матери и брату. Факт пожалования царями вотчин, указанных в ФВК, подтверждается монастырскими документами второй половины XVI в. и описями XVII в¹³. В память о царе Федоре Борис Годунов пожертвовал двести рублей. Он также сделал вклад по своей сестре царице Ирине Федоровне, лист с описанием которого не сохранился, и пожаловал "старую тарханую грамоту царя... Федора Ивановича"¹⁴.

Другие пожертвования в это время были значительно скромнее. Это в основном деньги в сумме 1 - 5 рублей, зерно, сено и скот. Постоянным вкладчиком в последнюю треть XVI в. был келарь монастыря старец Варсунофей Гончаков, очевидно, один из составителей книги. Его вклады записаны очень подробно, помещены в одном месте в хронологической последовательности (по монастырским игуменам). Келарь, в частности, "зделал келью с комнатою своими денгами, стала восмь рублев с полтиною"¹⁵. "Посадский человек Пятой, прозвище Питух, дал лавку свою с местом в городе Переславле"¹⁶.

Среди немногочисленных вкладчиков времени Смуты - казак Трофим Васильев сын Ванюшин, пожертвовавший лошадь в 1610 / 11 г. При том же настоятеле и, судя по почерку, в это же время, преставился казак Зимовий, давший в обитель "полтрети рубля"¹⁷. Внимание к монастырю усилилось позднее. Так, несколько сот рублей поступило в 20-е годы XVII в., когда здесь велись строительные работы. В 1622 / 23 г. по указу царя игумен Рафаил "монастырь огородил и в церкви образы все поновил". На деньги царя, княжны Мстиславской, переславского воеводы И. Селунского, самого игумена "построили" "кельи игуменские и братцкие" и "храм большой покрыли". При Рафаиле же "храм поставили теплой, два престола Введение Богородицы да Николы Чюдотворца с трапезою да святые ворота"¹⁸. На личные средства Рафаила были сделаны пять крестов на "большой храм". В 1638 г. царь Михаил Федорович дал в монастырь семь золотых. Он также установил в нем кормы по отцу и матери.

В середине XVII столетня охотнее жертвовали церковные облачения, литургические предметы, книги, скот, стройматериалы. Средние размеры денежных вкладов почти не изменились, но их стало меньше. Так, евангелие, минею и псалтырь вложил в монастырь царь Алексей Михайлович; 20 рублей дал боярин кн. А.М. Львов, 15 рублей поступило по околничему кн. С.П. Львову; ризы пожертвовал боярин кн. И.Б. Репнин. Основную массу вкладчиков составляли монастырская братия, мелкие переславские вотчинники, представители посада, крестьяне. Судя по ФВК, монастырь не имел постоянных покровителей, поддерживавших его на протяжении длительного времени (в отличие, например, от переславского Горицкого монастыря). Здесь почти нет записей о вкладчиках, принадлежавших к одному роду. Исключение составила семья Тяпкиных, вклады четырех членов которой внесены в книгу в 20 - 50-е гг. XVII в.

Самым частым условием вкладов было поминание родственников с записью их имен (а после смерти и имени вкладчика) в синодики: "в просфиромисалной", "литейной и подстенной", только в "литейной" или просто "в синодик". Определенной цены за включение имен в синодики в монастыре, очевидно, не было, так как это требование встречается при вкладах и в 2 рубля, и в 30 рублей. Не был установлен и размер вклада при пострижении.

Значительные вклады стали поступать в монастырь в конце ХVII - начале XVIII в. В это время немалые пожертвования были получены от царской семьи. В 1703 г. "две тысячи денег" пожаловала сестра Петра I царевна Наталья Алексеевна, и на те деньги была "построена церковь теплая" во имя Введения Богоматери с приделами св. мучеников Адриана и Натальи¹⁹. Согласно ФВК, цари Петр Алексеевич и Иван Алексеевич вложили в монастырь в конце XVII в. 100 рублей, ризы, стихарь, орарь и орариновые кружева "с городами", медное паникадило и серебряное кадило, "двери царские, дело столярное, позолочены", семь белых медных лампад²⁰. Известны также данная царей на московское дворовое место (1693 г.), денежные пожертвования царевны Натальи Алексеевны на строительство церкви Казанской Богоматери, вклады литургическими предметами цариц Прасковьи Федоровны и Натальи Кирилловны, не внесенные в ФВК. Посещения монастыря царем Федором Алексеевичем тоже не нашли отражения в книге.

Особое место в Федоровской обители монахини, Натальи Взимковой, дочери дьяка царицыной Мастерской палаты И.Д. Взимкова, подтверждают и ее вклады, частично записанные в ФВК. Среди них - евангелие напрестольное стоимостью в 600 рублей, иконостас в соборную церковь ценою 500 рублей, ризы, стихари и т. д., а также средства на ремонт ограды и устройство пруда²¹. Условие - "молится за государево здравие, а государыню царицу Наталию Кириловну поминать да родителей еях Иоанна, Евдокии, Петра, Александры и всех сродников" (подобное требование н поминальный список для ФВК являются исключением).

Распространенными в эти годы были вклады по 100 рублей. Среди вкладчиков глава Пушкарского приказа боярин кн. Ф.С. Урусов, "великокого государя уставщик" С.И. Уваров, "построивший" паперти в соборной церкви в 1704 г.; княгини Козловские. Прибыльщик Петра I А.А. Курбатов в 1720 г. дал в монастырь 40 рублей серебряных и 5 золотых (за этот вклад постригли "рабу его Христину")²².

В первую четверть XVIII в. в монастырь были также пострижены постельница царевны Марфы Алексеевны Анна Клушина; А.Ф. Ягужинская, жена генерал-прокурора Сената П.И. Ягужинского; жена И.П. Мусина-Пушкина Наталья Юрьевна. Но их имен нет в ФВК. Не упоминается в книге и строительство, которое велось в монастыре в конце XVII в., не записаны и целевые вклады на эти работы. Фиксация пожертвований в ФВК в конце XVII - начале XVIII в. не отличалась системностью и полнотой. Очевидно, часть их регистрировалась в других документах, ссылки на которые во вкладной книге отсутствуют. В 1733 г. в ФВК сделали последнюю запись - о вкладе полковника И.И. Головина. Суди по монастырским описям, новой вкладной в обители не завели, а вклады, видимо, стали вносить в приходно-расходные книги, "Церковные и хозяйственные описи".

Как и другие монастырские вкладные книги, ФВК служит источником по экономической истории, культуре, генеалогии, исторической географии России и представляет интерес прежде всего для истории Федоровского монастыря. Так, она является основным источником по составу федоровских вкладчиков с начала XVII в. до 70-х годов XVII в. (данные за вторую половину ХVI в. и конец XVII - начало XVIII в. отрывочны). ФВК содержит сведения о строительных работах в обители и источниках их финансирования, составе ризницы и библиотеки, указания на время создания и "поновления" ряда икон и иконостасов в монастырских церквях второй половины ХVI - ХVII в. Однако изучать текст книги необходимо с привлечением не только письменных, но и вещественных источников, работая совместно с историками искусства и архитекторами-археологами.

1. Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 30 - 31.
2. Клитина Е.Н. Вкладные книги Троице-Сергиева монастыря // ТОДРЛ. 1971. Т. 24. С. 292.
3. См., напр.: Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев: Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного: Очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI в. М., 1960; Ивина Л.И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси в конце XIV - первой половине XVI в. Л.. 1979.
4. См. о них: Левицкая Н.В. Монастырские вкладные книги Переславля-Залесского // Реализм исторического мышления: Проблемы отечественной истории периода феодализма: Чтения, посвященные памяти А.Л. Станиславского. М., 1991. С. 152 - 154.
5. См. об этом: Свирелин А.И. Переславский Федоровский женский монастырь. Владимир, 1903: Левицкая Н.В. К истории переславского Федоровского монастыря в конце XVII - начале XVIII в. // Труды Всероссийской научной конференции, посвященной З00-летнему юбилею отечественного флота. Переславль-Залесский. 1992. Выл. 1. С. 131 - 136.
6. Аналогичный знак по альбому Н.П. Лихачева датируется 1594 г. См.: Лихачев Н.П. Палеографическое описание бумажных водяных знаков. СПб., 1899. Ч. 3. № 1953.
7. Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. 115. № 170. Л. 12.
8. См., напр.: Ивина Л.И. Вкладная и кормовая книга Симонова монастыря // Вспомогательные исторические дисциплины. Л.. 1969. С. 229 - 240. Клитина Е.Н. Вкладные книг Троице-Сергиева монастыря.
9. Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. 115. № 170. Л. 12 об.
10. Там же. Л. 19 об.
11. РФ ГАЯО. Ф. 326. Оп. 1. № 2. Л. 21 об.
12. Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. r15. № 170. Л. 12 об. - 13. Вероятно, данная запись послужила причиной путаницы во времени основания монастыря: глагол "изобрел" понимался некоторыми исследователями как "основал", и датой основания обители называли середину XVI в.
13. См., напр: РФ ГАЯО. Ф. 326. Оп. 1. № 2. Л. 19 об. - 21 об.: Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. 102. Карт. 1. № 237; Обзор "грамот коллегии экономии: Кострома "с товарищи" и Переславль-Залесский // Сост. С Шумаков. М., 1917. Вып. 4 № 1454, 1455
14. Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. 115. № 170. Л. 14
15. Там же. Л. 21.
16. Там же. Л. 18.
17. Там же. Л. 30 - 30 об.
18. Там же. Оценка этих и других подобных сведений возможна при комплексном изучении вопроса (археологические работы, архитектурно-искусствоведческий анализ памятников, сохранившихся до нашего времени, технико-технологические исследования, данные других письменных источников). Так, например согласно ФВК, Иван IV заложил в монастыре каменную трапезную, а по описи 1641 г. - "трапеза деревянный рубленная". А "построить" могло означать "доделать, привести в порядок, благоустроить".
19. Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. 115. № 170. Л. 61
20. Там же. Л. 54 - 54 об.
21. Там же. Л. 58 об. Некоторые из книг и литургических предметов со вкладными надписями царей Петра Алексеевича и Ивана Алексеевича, Н.И. Взимковой, упоминаемые в ФВК и не указанные в ней, хранятся сейчас в Переславль-Залесском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике.
22. Архив СПФ ИРИ РАН. Кол. 115. № 170. Л. 56 - 64