Вопросы экспонирования коллекций в российских музеях второй половины ХIX - начала XX вв. уже освещались с музееведческой литературе. Наиболее полная характеристика этого вида музейной деятельности в рамках указанного периода содержится в статьях А.М. Разгона, который выявил основные тенденции в подходе к построению экспозиций археологических и этнографических музеев1.
Однако для изучения истории музейного дела вряд ли могут оказаться бесполезными исследования, посвященные отдельно взятым музейным экспозициям. Такие работы, на наш взгляд, способны воссоздать новые интересные детали и местные особенности, которые были свойственны для той или иной экспозиции.
К настоящему времени представления об экспозиции Ростовского музея 1883-го - начала 1920-х гг. ограничиваются описаниями, содержащимися в некоторых дореволюционных изданиях2, старыми фотографиями3, а также весьма краткими заметками в работах современных авторов4.
Процесс формирования и пополнения коллекции Ростовского музея церковных древностей протекал очень интенсивно: уже спустя два года со дня основания музея она насчитывала 5289 предметов5, а к октябрю 1918г. - 128296. Примечательно, что с первых дней существования музея его коллекция была доступна для очень широкого круга посетителей.
Музейная экспозиция формировалась и расширялась так же активно, как и сама коллекция. В 1883г. под нее были приспособлены Белая и Отдаточная палаты. Через год она получила продолжение в Княжьих теремах, а к 1887г. экспонаты заполнили Ионинскую палату и помещение Садовой башни. Общая экспозиционная площадь составляла 602,47 кв. м.
Самые ранние свидетельства о характере экспозиции содержатся в путеводителе по Ростовскому музею 1886г. Пытаясь обозначить ее структуру, автор описания выделяет два основных отдела: церковно-археологический и историко-этнографический. Первый располагался в Белой и Отдаточной палатах и подразделялся на коллекции: икон и других богослужебных предметов; портретов духовных деятелей; нумизматическую; рукописей, автографов и древних актов; старопечатных книг. Другой помещался в Княжьих теремах, где были представлены портреты русских царей и видных исторических лиц, а также предметы "относящиеся до местной и вообще русской истории, этнографии и археологии"7.
Наиболее подробно описана экспозиция Белой палаты8, где, судя по всему, была сосредоточена большая часть собрания. Вокруг столба группировались крупные предметы. Другие экспонаты, в основном небольшие по своим размерам, помещались в 16 витринах, часть которых располагалась по стенам, а другая часть была оборудована в оконных углублениях. Иконы, портреты и картины были развешаны на столбе, по стенам и откосам окон.
При всем многообразии предметов, в построении экспозиции в целом просматривается определенный план.
В частности, сам автор путеводителя обращает внимание на три тематических комплекса, которые, предваряя основную часть экспозиции, выявляли связи прошлого с настоящим. Так, уже у входа в Белую палату, на откосах дверного проема висели парные портреты братьев Всеволода и Евграфа Ивановичей Королевых. Как известно, эти томские купцы пожертвовали на восстановление Белой и Отдаточной палат более 6 тыс. рублей и до конца своих дней являлись почетными попечителями Ростовского музея. В центре палаты, в верхней части столба выделялась памятная доска с указанием имен строителя палаты митрополита Ионы Сысоевича и способствовавших восстановлению здания братьев Королевых. Несколько ниже висели два портрета Ионы. Здесь же, на столбе помещался портрет св. Димитрия Ростовского - небесного покровителя музея. Кроме того, тут были представлены и другие материалы, связанные с памятью св. Димитрия: портрет его отца Саввы Туптало, посох святителя, ставленные грамоты за его подписью. Третий тематический комплекс, отражающий новый период истории Белой палаты, размещался в юго-западном ("переднем") углу, откуда начинался осмотр основной части экспозиции. Здесь главенствующее положение занимала икона Владимирской Богоматери, которой архиепископ Ярославский и Ростовский Ионафан благословил создание музея. Напомним в этой связи, что и сам владыка, будучи официальным покровителем музея, сыграл поистине выдающуюся роль в комплектовании музейного собрания, издав циркулярное распоряжение о доставлении в Ростовский музей церковных предметов, вышедших из богослужебного употребления. Возможно, не случайно в этом углу оказались и иконы, пожертвованные в музей Д.А. Булатовым. Предводитель дворянства Ростовского уезда, первый товарищ председателя Комитета музея, Булатов был первым частным лицом, передавшим в дар музею довольно большую и разнообразную личную коллекцию.
В распределении предметов по витринам и в самих витринах заметно стремление экспозиционеров к систематизации. Три первых витрины были заполнены в основном предметами, применявшимися при литургическом богослужении. В витринах IV, V и VI экспонировались кресты, складни и образки, которые, судя по косвенному указанию автора путеводителя, разделялись не только по функциональным признакам, но и по материальным (медь, дерево, камень). Следующие две витрины (VII и VIII) объединяли произведения шитья (пелены, иконы, хоругви). В IX и X витринах была представлена нумизматическая коллекция. Причем, в первой показывались русские монеты, медали и жетоны, а во второй - монеты византийские, из Боспора Киммерийского и римские. В витрине XI демонстрировались брачные венцы. Автографы, рукописи и грамоты были сосредоточены в витринах XII и XIII. Одна из витрин (ХIV) вмещала дары Д.А. Булатова: иконы, документы, акты, грамоты и т.д. Так же отдельно, но в застекленном тайнике северной стены была выставлена коллекция серебряных кубков и чарок, подаренная А.Л. Кекиным. Завершали экспозицию две витрины с фотографиями зданий Ростовского кремля до и после реставрации.
Помимо витрин, в Белой палате стояли два книжных шкафа, и большой стол, за которым работали исследователи и собирались на заседания члены Комитета музея.
Однако сложившаяся на 1886г. система организации музейных предметов не удовлетворяла создателей экспозиции.
Об этом свидетельствует протокол заседания членов Комитета музея от 23 января 1886 г.9. Председательствовавший на заседании И.А. Шляков предложил собравшимся обсудить вопрос о систематизации предметов, представленных в Белой палате. Комитет признал необходимость значительных перемещений в сложившейся экспозиции. Но при этом было отмечено, что количество предметов постоянно возрастает и может оказаться, что вскоре вновь возникнет надобность в перестановке, а это повлечет за собой угрозу их сохранности. Поэтому решили "полную систематизацию отложить на неопределенное время, сделав в настоящий момент некоторые частичные перемещения".
По данным более поздних протоколов, в последующие годы вопросы, связанные с систематизацией экспонируемых предметов, на заседаниях Комитета музея не обсуждались. Однако подробное описание экспозиции, имеющееся в путеводителе И.Н. Богословского 1911 г.10, позволяет утверждать, что частичные перестановки производились. При описании Белой палаты упоминается комплекс, полностью состоявший из богородичных икон. В отдельных витринах помещались медные образки и складни. Кресты объединялись в группы по материалу (золото, серебро, медь и т. д.), функциональному назначению (тельные, наперсные, напрестольные, подвесные к иконам) и форме. В одной из витрин был подобран комплекс из дарохранительниц. Брачные венцы были разобраны по материалу (дерево, жесть, медь). Особый комплекс составляли напрестольные предметы: антиминсы, евангелия, кресты. В отдельной витрине были собраны памятники новгородского происхождения. Нумизматический отдел к этому времени насчитывал уже шесть витрин с монетами и несколько витрин (точное число неизвестно) с медалями. Все материалы здесь, как и в предыдущих случаях, были систематизированы.
Пожалуй в меньшей степени систематизация коснулась предметов, расположенных в Княжьих теремах, Ионинской и Садовой палатах. Это признал и сам Богословский, указав, что представленные тут предметы сосредоточены не по отделам, а "в зависимости от времени поступления их"11.
Мы не располагаем сколь-нибудь подробными данными о характере аннотационного материала. Нам известна лишь одна случайно сохранившаяся этикетка к комплексу археологических памятников из Херсонеса, изготовленная типографским способом. Но и этот факт свидетельствует о присутствии в экспозиции этикетажа.
Дошедшие до нашего временя документы позволяют охарактеризовать в общих чертах экспозиционное оборудование Музея церковных древностей12. Перечень приспособлений, применявшихся для показа экспонатов, выглядит довольно внушительно. В него, помимо уже упоминавшихся витрин, входят шкафы, остекленные ящики "для моделей с фресковой орнаментацией", щиты для развешивания картин, киоты для икон, горки под кресты, тумбы для запрестольных крестов и икон, рамы, лафеты под пушки. Часть из них были обычной столярной работы, но нередко они украшались бронзированной отделкой, резьбой и росписью. Заказы на изготовление оборудования давались как подрядчику Ивану Комарову, так и отдельным ростовским мастерам.
Попытаемся обобщить все изложенное и дать хотя бы предварительную оценку музейной экспозиции в целом.
Во-первых, необходимо отметить, что на ее характере отразилось то синкретическое состояние, которое вообще было свойственно Ростовскому музею, находившемуся тогда на первоначальной стадии своего развития. Собрание музея не делилось, как в современной практике музейного дела, на фонды и экспозицию. Все, что поступало в музей, почти сразу же выставлялось для публичного обозрения. Работа по комплектованию, изучению и экспонированию коллекции совершалась почти ежедневно и велась она малочисленным составом сотрудников, работавших на общественных началах. Коллекция росла очень интенсивно и требовалось немало времени даже на первичную обработку предметов. А если к этому прибавить постоянно возникавшие финансовые, хозяйственные и прочие проблемы, то станет понятным, в чем кроется причина недостатков, проявившихся как в общем построении экспозиции, так и в научном осмыслении ее подразделений.
И все же были попытки распределения материала по отделам. Проводилась, хотя и не совсем последовательно, систематизация предметов, которые в некоторых случаях выстраивались в простейшие типологические ряды. Для показа предметов широко применялись различные виды музейного оборудования, качество которого по тем временам было достаточно высоким. Показ сопровождался пояснительным материалом, существовавшим, по меньшей мере, в виде этикеток.
Все это свидетельствует о том, что в первобытном хаосе древлехранилища зримо проявлялись черты музейной экспозиции.
- Разгон А.М. Археологические музеи в России (1861 - 1917 гг.) // Очерки истории музейного дела в России. Вып. III. М., 1961. Он же. Этнографические музеи в России (1861-1917 гг.) //Там же.
- См., например: Бычков Ф.А. Путеводитель по Ростовскому музею церковных древностей. Ярославль, 1886; [Богословский И.Н.] Путеводитель по Ростовскому музею церковных древностей. М., [1911]; Он же. Краткий путеводитель по Ростовскому музею церковных древностей. Ростов, [1911].
- Инв. №№ РМЗ - 250 - 265, 267.
- Полознев Д.Ф. Возникновение музея в Ростове Великом // Краеведческие записки. Вып. V - VI. Ярославль, I984. С. 52; Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986. С. 176; Вахрина В. И. История создания, реставрации и экспонирования коллекции икон Ростовского музея-заповедника // СРМ, вып. III. Ростов, 1992. С. 121.
- Отчет о деятельности комиссии по восстановлению древних зданий в кремле Ростова Великого в 1885 году. Ярославль, 1885. С. 11 и след.
- Доклад Комитета музея отделу народного образования при Ростовском уездном Совете. РЯАХМЗ, А-71. Л. 38.
- Бычков Ф.А. Ук. соч. С. 4 и след.
- Там же. С. 5 - 26.
- РЯАХМЗ, А-15. Лл. 50 - 52.
- [Богословский И.Н.] Путеводитель по Ростовскому музею церковных древностей. М., [1911]. С. 2 - 60.
- Там же. С. 73 - 97.
- Сведения об этом см.: РЯАХМЗ, А-12; А-17; А-34; А-42; А-44; А-45; А-47; А-50; А-52; А-54; А-55; А-56; А-61; А-62; А-66.
