Электронная библиотека

Как и все города средневековой Руси, г. Ростов Великий в первой половине XVII в. представлял собой прежде всего центр местной торговли и ремесла, но благодаря своему выгодному расположению на одной из важнейших торговых дорог страны, связывающей Москву с Архангельским портом через Ярославль, Вологду и Устюг Великий с кон. XVI в. был втянут в орбиту межобластных рыночных связей. Ростовцы участвовали в "отъезжей" торговле различными товарами местного городского и уездного производства в основном агропродуктов, и ее объем и интенсивность зависели от величины местного рынка. Поэтому прежде чем говорить о межобластных связях города, необходимо охарактеризовать его рыночные связи с округой. В 20 - 30 гг. XVII в. по писцовой книге 1624 г. Ф.Дурова и подьячего И.Петрова и по другим источникам в Ростовe на посаде насчитывалось 10 торговых рядов: красильный, москатильный, сапожный, рыбный, мясной, солодяной, масляный, калачный, соляной и москатильный и калачный (объединенный). Кроме того, на городской площади перед торговыми рядами стояли скамьи, с которых проводилась розничная мелкая торговля свечами, маслом, хлебом и калачами, луком и чесноком. Перед рядами же "с московского приезда" находилась житная площадь размером 47 х 43 саж., на которой торговали "рожью и всяким житом" приезжие из Ростовского уезда крестьяне и из разных городов "торговые и всякие люди". Позади рядов стоял гостиный двор, огороженный забором. Во дворе находились "изба на подклети да сарай крытый дранницами да 6 анбарцев крыты дранью ж, в длину того двора 26 саж., а поперек 16 саж."¹ Во всех этих торговых заведениях уездные крестьяне всех категорий, иногородние и местные торговцы продавали самый разнообразный товар... "в зиме на санях и на полках солью в резвее и мясом сеченым и рыбою и всяким товаром..."². О конкретных промыслово-торговых контактах крестьян и посадских людей-ростовцев свидетельствуют некоторые сохранившиеся документы. Так, в Ростовском озере в 1629 г. ловили рыбу всякие люди, в том числе крестьяне ростовских сел Угодич, Поречья, Воржи и др. и продавали ее на городском торгу, "а на озере у тех же рыбных ловцов покупали рыбу, приезжая в лодках, торговые люди - рыбные прасолы"³. О том, что эти рыбные прасолы были из Ростова, можно узнать из челобитной крестьянина Ростовского Спасского монастыря с Песку Павла Русинова, который жаловался на ростовцев посадских людей Родиона Петрова и Богдана Одинцова, которые в 1634 г. в Великий пост, в Вербное воскресенье заняли у него на рыбный свой промысел 35 руб. "до Николина дня вешнего и не отдают...⁴. В 1640 г. стольника И.Ф. Луговского села Угодичи крестьянин Митька Кокотов "промышлял в Ростове продажною пшеницею" и купил у него пшеницы 15 четвертей по 1,5 руб. за четь посадский человек Миней Тарасов, но когда крестьянин привез товар "к нему на двор и отмерил и деньги стал просить", то Миней "стал его лаять и бить и грабить и завладел животом его по 30,5 руб."⁵

Некоторые крестьяне села Угодич по сведениям писцовых книг 1624 г. имели в городе оброчные лавки и вели стационарную торговлю. Так, "Лукьянко прозвище Завьялко Романов владел в солодовом ряду анбаром кладовым в 5 саж. и местом лавочным в 2 саж." совместно с посадскими людьми Богдашком и Стенькою Ивановыми детьми Мышкина, крестьянин Молчанко Офонасьев лавкой в рыбном ряду, Первушка Маланин - лавкой в красильном ряду и Первушка Пахомов - местом лавочным в солодяном ряду⁶. Эти крестьяне, очевидно, торговую деятельность совмещали с хлебопашеством. В свою очередь, посадские торговцы промышляли в уезде. Про некоторых из них в писцовой книге 1624 г. прямо сказано, что они ездят "по торжкам с луком и чесноком" (Наумко Самойлов сын Горшечников и Ловка Исаев сын Брязгин). Про Федота Овдеева сына Хлебникова сказано что он "по торжкам торгует". Очевидно, он торговал тем жe товаром, т. к, у него на площади была скамья, с которой он продавал лук и чеснок⁷, т. е. совмещал разъездную и стационарную торговлю. Естественно, что мелкая и средняя местная крестьянская и городская торговля была питательной средой для деятельности крупных и средних торговцев-скупщиков, которые вели "отъезжий" торг и имели своих торговых агентов. Так, ростовец Гришка Федоров сын Черемхин от своего дяди Ивана Карепина "с торгом по городам ездил", а Еремей Иванов сын Ботин "жил у тестя своего Вторушки Хорошавина и торговал с ним заодно по городам"⁸. В этих примерах нет указаний, в каких городах они торговали, однако мы знаем, что самые тесные торговые связи были v ростовцев с Москвой, Ярославлем и Вологдой. В одном документе от 1622 г. в числе приезжающих торговать в Ростов названы ярославцы и вологжане, которым предписывалось торговать только на Гостином дворе⁹. С Москвой же ростовцы были связаны не только торговой деятельностью, но и промысловыми и судебно-административными отношениями. В нашу же задачу входит лишь анализ торговых контактов Ростова с Москвой. В нашем распоряжении имеются данные, свидетельствующие о том, что рынок Ростова привлекал внимание не только московских торговцев, но и хозяйственные службы приказа Большого Дворца. Так, в 1613 г- для московских дворцовых рыболовов в Ростове приобретались "двестесаженные дели" - толстые пеньковые нити для неводов, в 1616 г. закупали овес для царских лошадей на 228 руб. 20 алт., в 1617 г. - патоку (17,5 пуд.) и масло конопляное (одно ведро) для приготовления более 30 ягодных пастильных труб. В том же 1617 г. для "государева обихода" на ростовском рынке закупались патока, мед-сырец, солод, хмель, овес и "всякой столовой запас"¹⁰. В октябре 1637 г. в Ростовe закупалась "репа самая добрая, которая б про государев обиход пригодилась". Репа приобреталась в большом количестве, т. к, для хранения купленной репы предписали было выделить "амбар добрый", а к репной покупке "дати целовальников, сколько человек пригоже и для письма дьячка..."¹¹. Во всех отмеченных примерах деньги за купленный товар предписывалось "брать" из местных "таможенных и кабацких доходов". Пользовался также известностью и ростовский конский торг. Так, в 1640 г. московский дворянин Иван Мусоргский, который ранее в 1634 - 35 гг. был воеводой в Ростовe, "в Великий пост посылал в Ростов покупать лошадей человека своего Федьку Исаева", и когда он купил лошадей и поехал с ними к Москве, то ростовцы посадские люди Зиновий и Василий Неждановы дети Аладьины его ограбили, отняв 13 лошадей, которые стоили 52,5 руб.¹²

В свою очередь, ростовцы торговали в Москве. Так, в августе 1634 г. они отмечены как продавцы лошадей на конской площадке¹³. Некоторые ростовцы вообще годами жили в Москве, а подати платили в Ростове "с Москвы приезжая"¹⁴. Интересно, что эти ростовцы торговали в Москве "мелким торгом" - луком и чесноком.

Показателем торговых связей городов был факт перевода из ростовских тяглецов в конце З0-х годов в гостиную сотню торгового человека Окундинка Яковлева сына Князева, который торговал хмелем¹⁵. Связь Ростова с Ярославлем осуществлялась как сухопутным, так и водным путем по судоходной в то время реке Которосли, вытекающей из Ростовского озера и впадающей в Волгу под Ярославлем. Летом 1620 г. из Ростова по Которосли направлялась царская свита во главе с Михаилом Романовым "к Макарию чюдотворцу Желтоводскому" под Нижний Новгород, где проходила знаменитая ярмарка¹⁶. В 1641 г. в августе месяце торговая артель из З-х ростовцев поехала закупать товар в Ярославль на 35 руб., которые она занимала у более состоятельного торговца¹⁷. Через г. Романов возможно из Твери или Углича проплывали в лодке 4 ростовца в 1649 г. в Ярославль¹⁸.

Если о торговых связях Ростова с Москвой и Ярославлем мы имеем лишь отрывочные данные, то о связях города с Вологдой у нас есть более подробные сведения из вологодской таможенной книги 1634/35 г. Эта книга сохранилась за полгода - с сентября по март, и в ней зафиксированы имена 34 ростовцев, которые сделали 37 явок. Один торговец Григорий Пятой сделал три явки, а другой Прокофий Парфенов - две явки. Возможно, что под собирательным названием "ростовцы" в книгу попадали и крестьяне Ростовского уезда, но в основном, как нам удалось установить, это были ростовские посадские тяглецы и беломестцы (при сопоставлении имен торговцев с данными писцовой книги 1624 г. и других источников). Прибывающие в Вологду ростовцы производили явку денег на покупку товаров, явку товаров на продажу, явку "порозжих" саней под извоз своих купленных товаров или под сдачу в наем под извоз чужих товаров, Всего зимой 1634/35 г. ростовцы явили более 1400 руб. денег, на 900 руб. различного товара, примерно на 50 санях, 164 "порозжих" саней со 100 извощиками. Ассортимент привозимых ростовцами на вологодский рынок товаров был "привязан" к спросу на Вологде. Больше всего в привозе было хмеля 18 кип (18 возов) на 360 руб. и пеньки 16 возов на 240 руб. Возами доставлялись лук и чеснок (5 возов), пшено (5 возов), горох (1 воз), сало-сырец (7 возов), а также щетина - 12 пуд, семена огурешные - 3 пуда, семени конопляного около 10 пуд, 3 воза лык и 1 воз "лавочной мелочи". Хмель, пеньку, щетину, сало у ростовцев покупали вологжане, которые готовили эти товары для Архангельской ярмарки.

В Вологде ростовцы покупали в отвоз в Ростов в основном соль (мехами) у старцев Кириллова и Соловецкого монастырей¹⁹. На Вологду ежедневно по зимнему санному пути из центральной России прибывали огромные товарные обозы с хмелем, пенькой, щетиной, хлебом, кожами, салом и т. д. Ростовцы, как и торговцы из других городов, объединялись в санные обозы до 30 саней, груженых и "порозжих" и на всем протяжении пути держались вместе. В Вологде они останавливались на Гостином дворе или на подворьях у посадских людей или на монастырских подворьях. О прочности ростовско-вологодских торговых связей говорит и тот факт, что ростовские торговцы иногда "выбирались" в Ростовe по царским указам на службу таможенными головами в Вологду, как это было в 1626 г., когда на эти должности были выбраны Микифор Шарапов и Петр Карепин. Целовальниками при них были выборные вологжане²⁰. Кстати, таможенной книгой 1634/35 г. упомянут брат Микифора Гаврила (беломестец) и Петр Корепин, которые являли в Вологде деньги на покупку товара. Некоторые торговые люди из Ростова добирались и севернее Вологды - до Тотьмы, Устюга Великого и Соли Вычегодской, а про одного торгового человека Павла Ермолаева в таможенной книге Устюга Великого сказано, что он "с летчинами" (сукнами), купленными для него в Архангельске Василием Грудциным - торговцем гостиной сотни, в марте 1651 г. "поехал из Устюга в Сибирь на 2 лошадех"²¹.

О связях ростовцев с городами северо-запада с Тихвинским посадом и Новгородом через Устюжну Железнопольскую можно узнать из таможенных книг Устюжны 20 - 40-х годов, где зафиксированы их явки "впроезд" - до 4 явок в год (в одной явке - до 12 лошадей), без указания на вид товара²². (Кроме проездов в 1637 г. ростовца Ив. Федорова, у которого на возах был лук и чеснок). Но по таможенным книгам Новгорода и Тихвинского посада устанавливается, что это были лен, воск, огуречные семена. Есть сведения, что на Тихвинском посаде ростовцы закупали уклад²³. В Устюжну "в привоз" ростовцы являли возами лук и чеснок²⁴. На Романове ростовцы покупали чеснок. Кстати, чеснок ростовцы покупали также в Калуге и в Рузе²⁵. Во всех этих городах местный чеснок пользовался широкой известностью и, возможно, ростовцы специализировались не только на продаже своего лука и чеснока, но на перепродаже популярных сортов чеснока из указанных городов.

В нашем распоряжении есть сведения об эпизодических поездках ростовцев в Тверь и на Чарондский посад (в Твери в 1619 г. они продавали пшеницу, а на Чаронде в 1632 г. - лук и чеснок)²⁶. В Ростовe иногда появлялись торговцы и из отдаленных местностей - в 1623 г. осташковец патриарший крестьянин Сергей Федоров торговал серебром²⁷. Можно предположить, что Ростов был связан торговыми контактами с ближайшими городами - Переяславлем Залесским, Угличем, а также с Костромой и Нижним Новгородом, но конкретных сведений об этом пока нами не найдено.

Во второй половине XVII в. торговые связи ростовцев значительно расширились, чему немало способствовала Соборная Ростовская ярмарка, проходившая ежегодно (по нашему предположению с середины XVII в.).

Таким образом, в первой половине XVII в. г. Ростов Великий в торговом отношении был связан с 15 городами России. Наиболее тесными торговые контакты были у него с Москвой, Ярославлем и Вологдой. Ростовцы опосредованно принимали участие и во внешней торговле (через Архангельск), а также в торговле с отдаленными районами - Сибирью.

1. РГАДА, ф. 1209, Поместный приказ, кн. 380, лл. 146 - 179.
2. Титов А.А Рукописи славянские и русские, принадлежащие А.А. Вахрамееву, вып. 4, Сергиев посад, 1897. С. 64.
3. Там же. С. 78.
4. РГАДА, ф. 396. Столбцы Оружейной палаты, № 48596, л. 1.
5. Там же, № 50576, л. 1.
6. Там же, ф. 1209, кн. 380, лл. 153 об. - 168 об.
7. Там же, лл. 40 об., 42, 46.
8. Там же, ф. 210. Разрядный приказ. Приказной стол, № 98, лл. 86, 110.
9. Титов А.А. Рукописи славянские и русские... Вып. 4. С. 69.
10. РГАДА, ф. 396, № 20, л. 1; № 83, л. 1; № 36235, л. 2.
11. Там же, № 2861, л. 1.
12. Там же, № 50556, л. 1.
13. Там же, ф. 137, Боярские и городовые книги, оп. 2, № 152, л. 2 об.
14. Там же, ф. 210. Приказной стол, № 98, л. 156.
15. Там же, ф. 396, № 50536, л. 12; ф. 1209, кн. 380, л. 31.
16. Титов А. А. Рукописи славянские и русские... Вып. 4. С. 66.
17. РГАДА, ф. 396, № 48609, л. 1.
18. Там же, ф. 137, г. Романов, кн. 2, л. 193.
19. Таможенные книги г. Вологды 1634 - 1655 г. Составитель Е.Б. Французова. Выл. 1 - 3. М., 1993.
20. РГАДА, ф. 137, г. Новгород.
21. Таможенные книги Московского государства XVII в. Т. II М., 1951. С. 175.
22. РГАДА, ф. 137, г. Устюг В., кн. 16а, кн. 41, кн. 16, а также см.: Сперанский А.А. Торговля Устюжны Железопольской в первой половине XVII в. // Русское государство в XVII в. М., 1961. С.
23. Сербина К.Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад в ХVI - ХVII вв. М.-Л., 1951. С. 165, 240, 250; Варенцов В.А. Торговля и купечество Новгорода по данным тамoженных книг 1610/11 и 1613/14 гг. // Торговля и предпринимательство в России. М., 1994. С. 112.
24. РГАДА, ф. 137, г. Устюг В., кн. 41, лл. 20, 33, 35.
25. Там же, ф. 396, № 48597, л. 1.
26. Там же, ф. 231, Земский приказ. № 1210, л. 5; ф. 14. Приказные дела старых лет. 1632 г. № 72, л. 3 об.
27. Там же, ф. 396, № 9905, л. 170.