Электронная библиотека

В отечественной историографии мало уделялось внимания церковным иерархам XVII в. Исключение представляет, пожалуй, только патриарх Никон, о котором существует большая литература. Исторический портрет патриарха, сложившийся под влиянием оценок С.М. Соловьева, Н.Ф. Каптерева, а также П.П. Смирнова, не соответствует уровню современных эмпирических знаний о нем¹. В советское время о церковных иерархах предпочитали не писать. В понятии вероисповедания, как подчеркивает Эрнст Питц, "теснейшим образом переплетены церковные, правовые, экономические, эстетические и религиозные цели"². Научная формула "вероисповедание" обозначает взаимосвязанные мотивы поведения самой различной целенаправленности³. Анализ документальных источников о церковных иерархах - представителях православного вероисповедания предполагает сочетание методологических и методических принципов для определения комплекса мотивов поведения их в реальной обстановке и разных сферах человеческой деятельности.

Митрополит Иона не был писателем, как патриарх Никон, оставивший обширное полемическое сочинение, написанное им в Воскресенском монастыре (Новый Иерусалим)⁴. Наделенный природной энергией, Иона оставил результаты своей деятельности в религиозной, церковной, вотчинно-хозяйственной сферах, церковной политике (взаимодействие с патриархом, правительством царя Алексея Михайловича, Освященным собором, управление Патриархией после ухода Никона с престола и т. д.), а также охранительной церковной идеологии (борьба с раскольниками). Он покровительствовал и развивал культовое искусство и церковное зодчество в Ростовe Великом. Эстетические цели, которыми руководствовался этот иерарх, его художественные вкусы - предмет исследования искусствоведов, но мотивы, побуждавшие его вести каменное строительство, украшать храмы, важны для его биографии и исторической оценки.

Ростовская кафедра, основанная в XI в., одна из древнейших; в конце XVI в. здесь учреждена была Митрополия. Ростовский и Ярославский митрополит в XVII в. (до 80-х гг.) занимал третье место на иерархической лестнице высших соборных властей после митрополитов Новгородского и Казанского. Предшественник Ионы Ростовский митрополит Варлаам поставил свою подпись-рукоприкладство на Соборном Уложении 1649 г. вторым, за патриархом Иосифом⁵. Будучи архимандритом Богоявленского Авраамиева монастыря. Иона возведен на Ростовскую Кафедру 15 августа 1652 г. патриархом Никоном. Оба происходили из социальных низов: Никон, 1605-го года рождения, сын нижегородского крестьянина из мордовской деревни; Иона, 1607-то - сын пономаря. Богоявленский монастырь занимал первое место среди ростовских степенных обителей и 16-е на иерархической лестнице церковных соборных властей.

О связях архимандрита Ионы с придворным просветительским кружком благовещенского протопопа Стефана Внифантьева⁶ (в него входил архимандрит московского Новоспасского монастыря Никон, он же митрополит Новгородский, а затем патриарх), документальных сведений не имеется. Вряд ли они существовали, поскольку Иона представлял традиционную монашескую культуру⁷. Однако отношения его с Никоном прослеживаются до избрания последнего патриархом⁸. Поэтому необходимо посмотреть на церковную и строительную деятельность Ионы с точки зрения политического курса патриарха Никона и его программы незавершенных церковных преобразований⁹.

Период кратковременного патриаршества Никона и начальный этап пребывания Ионы на Ростовской Кафедре - время формирования в обществе правосознания на основе Соборного Уложения 1649 г. В соответствии с его правовыми нормами, законоподчинение ставилось выше церковного послушания и монашеского обета. Закрывался таким образом путь для совершенствования законодательства и критики правящих феодальных верхов, недаром в его преамбуле говорится: "...чтобы то все Уложенье впредь было прочно и неподвижно"¹⁰. Патриарх Никон, обучавшийся богословию и греко-римскому праву под руководством ученого иеромонаха Епифания Славинецкого, осознавал в какой-то степени взрывоопасность политической ситуации в стране в постуложенный период¹¹. Внутриполитический курс патриарха определяет прежде всего его отношение к Уложению. Критический отзыв об Уложении в XVII в. квалифицировался как "великое государево дело", т. е. приравнивался к бунту против царя и государственного порядка.

По восшествии на Патриарший престол Никон стал открыто высказываться критически о правовом кодексе благодаря, конечно, личной поддержке царя Алексея Михайловича. Первое его выступление имело место на церковном соборе летом 1653 г., участником которого был протопоп Казанского собора Иоанн Неронов, сосланный Никоном в Спасo-Каменный монастырь¹². Неронов извещал из ссылки царя в челобитной (донос) на Никона и приложении к ней ("Роспись спорных речей протопопа Ивана Неронова с патриархом Никоном", ноябрь 1653 г.). Осознавая, что царь непременно покажет челобитную патриарху, он обращается прямо к последнему: "А ее ты укоряешь Новоуложенную книгу и посохом ее попираешь и называешь ее недоброю, а ты и руку приложил, когда ее строили, ее ты в те поры называл ее доброю. А как руку приложил для земного страха, так ныне ты на соборе дерзаешь, потому что государь тебе волю дал"¹³.

Смысл никоновской критики Уложения Неронов представляет в искаженном виде: обличает патриарха с позиции абсолютных религиозно-нравственных ценностей, на которых складывалось в средневековой книжности представление об общественном согласии, тогда как в жизненной практике действовало право феодала. По челобитью Неронова, моральный облик верховного пастыря не тверд, а его благонадежность сомнительна. Поскольку Уложением руководствуется правительство царя Алексея Михайловича, патриарх обязан признавать его законоположения.

Когда проходил земский собор 1648/49 г. архимандрит московского Новоспасского монастыря Никон поставил свою подпись под Уложенной книгой десятым после архимандрита Чудова монастыря Кирилла¹⁴. В то время он не имел никакого политического влияния в правительстве. "Я руку приложил (к Уложению. - В.Р.) поневоле", - отвел он обвинение царя в свой адрес во время соборного суда¹⁵. Из этого следует, что Никон довольно трезво соизмерял свои возможности с эмпирической оценкой политической ситуации, когда господствовал феодальный обычай сильных властью - бояр и дьяков - прибегать к насилию в классовых интересах для предотвращения каких-либо перемен к лучшему.

Иоанн Неронов не только не разделял смелый политический шаг патриарха, но даже считал его опасным для царя, государства и общественного спокойствия. В то время как Никон держался мнения, что на основе Соборного Уложения не может быть мира в государстве¹⁶. Даже после возвращения из ссылки и примирения с церковью Неронов (в монашестве старец Григорий) резко отрицательно относился к Никону, подчеркивая это в личной беседе с царем: "Смутил всею Рускою землею и твою царскую честь попрал и уже твоей власти не слышать, от него врага (Никона. - В.Р.) всем страх", 13 января 1657 г.¹⁷ Члены просветительского кружка, группировавшиеся вокруг Неронова, не разделяли внутриполитического курса на "искоренение" Уложения. Этим, вероятно, объясняется резкий разрыв Никона с кружком и коломенским епископом Павлом (ставленник патриарха на Кафедре).

В сложной церковно-политической ситуации важно определить отношение Ростовского митрополита Ионы к политическому курсу патриарха. В окружном послании Ионы от 15 августа 1652 г. в связи с его поставлен нем на Митрополию, во главу угла своей политической линии он ставит охранительную функцию в конфессиональной деятельности. Всех недовольных церковными порядками Иона называет "душевными разбойниками и прямо "раскольниками", хотя церковная реформа Никона еще не развернулась. Митрополитом перечислены признаки причастности к расколу: 1) критика Божественного Писания ("аще ...от Божественнаго Писания по учению кто учнет соперник быти"); 2) неповиновение церковным пастырям ("кто истиннаго пастыря и учителя архимадрита или игумена или попа или дьякона поносити учнет")¹⁸. Послание объявляет борьбу всем раскольникам с помощью "духовной палицы". По-видимому, такой путь указывал патриарх Никон иерархам, склонным прибегать к государственной силовой поддержке.

В 1990 г. мною опубликован комплекс сыскных дел о раскольниках, в том числе ростовские документы о сыске, проходившем под руководством митрополита Ионы¹⁹. Собственно из документов можно назвать непосредственно ростовскими две отписки митрополита Ионы царю Алексею Михайловичу с извещением о церковных "развратниках" портном мастере Силе Богданове с двумя работными людьми - огородниками Федором Голицыным и Алексеем Шалдовым. Как свидетельствуют источники, 13 января 1657 г. митрополит послал отписку патриарху Никону с извещением о пойманных. Ответа патриарха не последовало, но известно неодобрительное его отношение к судным духовным делам, проводимым светскими властями²⁰. Стало быть, патриарх не мог рекомендовать ростовскому митрополиту обратиться за поддержкой к правительству.

Расспросные речи Силы Богданова в Москве в Посольском приказе, выписи из его показаний в Ростовe, отписка самого митрополита свидетельствуют, что традиционные средства по "смирению" церковных "развратников" не помогли. В отписках патриарху Никону и царю Алексею Михайловичу Иона извещает со всей непосредственностью: "И взяв животворящий крест при всем народе многажды его Богдашку ко Кресту приводил, чтоб он поклонился и приложился и святою водою кропил. И он Богдашко ко Кресту не пощол и от святые воды пал на землю и Спасову Образу не поклонился ж и к Образу Пречистые Богородицы не пошел"²¹. Очевидно, других форм духовного (словесного) воздействия на паству Иона не знал. Он обращается за поддержкой к царю вопреки советам патриарха. После завершения сыскного дела над ростовцами в Посольском приказе и их ссылки. Иона не посылал известов на раскольников. Во всяком случае документов об этом не имеется. Свою энергию он направляет на церковное строительство в Ростове Великом, которым занимался много лет.

Итак, митрополит Иона оказался вполне законопослушным пастырем, действуя согласно Соборному Уложению.

В сложившейся обстановке Иона не мог поддерживать политического курса патриарха Никона на отмену Уложенной книги.

Источники раскрывают границы духовного горизонта Ионы, его приверженность традиционной культуре и древнерусской образованности.

После соборного осуждения патриарха Никона Иона не отошел от его церковных реформ, поддержанных правительством; но не разделял богословских и правовых воззрений опального патриарха.

И тем не менее митрополит Иона пошел дальше официальной черты в деле церковных преобразований: огромный запас энергии он израсходовал на строительство Православного Центра при Кафедре Ростовской Митрополии.

Служение Богу осознавалось этим иерархом как созидание рукотворной - зримой в камне и красках - Красоты человеческой.

1. Румянцева В.С. Патриарх Никон и Соборное Уложение 1649 г. // Реформы в России: ХVI - ХIX вв. Сб. научных трудов. М., 1992. С. 89 - 101.
2. Питц Эрнст. Исторические структуры. (К вопросу о так называемом кризисе методологических основ исторической науки) // Философия и методология истории. Сб. статей. Общая редакция и вст, статья И.С. Кона. М., 1977. С. 181.
3. Там же.
4. Мнение патриарха Никона об Уложении... // Записки Отделения русской и славянской археологии имп. Русского Археологического Общества. СПб., 1861. Т. 2. С. 517 и след.; его название "Возражение или разорение смиреннаго Никона Божию милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа Газскому митрополиту Паисию Лигаридиусу и на ответи Паисеевы" (РГБ. Ф. 310. Собр. В. М. Ундольского, № 417).
5. Соборное Уложение 1649 г.: Текст. Комментарии. Л., 1987. С. 404.
6. О придворном кружке благовещенского протопопа Стефана см. библиографию в кн.: Румянцева В.С. Народное антицерковное движение в России в XVII в. М., 1986. С. 54 - 65.
7. О традиционной монашеской культуре, сложившейся под воздействием аскетического идеала и ее кризисе в XVII в. см.: Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Предисл. Д.С. Лихачева и А.В. Меня. М., 1990.
8. Вопрос нуждается в специальном изучении.
9. О незавершенности церковных преобразований Никона (свидетельствуют источники и прежде всего его сочинение (см. сн. 4). Вопрос в исторической литературе еще не рассматривался.
10. Соборное Уложение 1649 г.: Текст. Комментарии. С. 18.
11. Вопрос нуждается в специальной разработке; см.: Румянцева В.С. Собрание Греко-Римского права И. Левенклава в России XVII - ХIХ вв. // XVIII Международный конгресс византинистов: Резюме сообщений. М., 1991. Т. II. С. 970 - 971.
12. Причиной ссылки было выступление Неронова против соборного решения о муромском протопопе Логине: Никон проявил жесткость по отношению и к Логину и Неронову как членам кружка Стефана Внифантьева, выступивших против его конфронтации с боярством. Протопоп Стефан не прерывал дружеских отношений с Никоном, но ему пришлось оставить должность царского духовника и принять монашество с именем Савватия; он умер в ноябре 1656 г. (Письма русских государей и других особ царского семейства, изданные Археографическою комиссиею. М., 1848. Т. I. С. 305).
13. Материалы для истории раскола за первое время его существования. М., 1875. Т. I. С. 48. Протопоп Аввакум, как и Неронов, представлял Никона нарушителем тишины, ниспровергателем государственного порядка, хотя сам он действовал также как Никон, обличая гордых и сильных. (Памятники истории старообрядчества XVII в. Кн. 1. Вып. 1 // Русская историческая библиотека. Л., 1927. Т. 39. Стб. 729).
14. Соборное Уложение 1649 г.: Текст. Комментарии. С. 404.
15. Гиббенет Н. А. Историческое исследование дела патриарха Никона. СПб., 1884. Часть 2. С. 1014.
16. Записки Отделения русской и славянской археологии имп. Русского Археологического общества. Т. 2. С. 517.
17. Материалы для истории раскола за первое время его существования. Т. 1. С. 158.
18. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1842. Т. 4. С. 174-175.
19. Документы Разрядного, Посольского, Новгородского и Тайного приказов о раскольниках в городах России. 1654-1684 гг. М., 1990. С. 29 - 58.
20. Этой же точки зрения придерживался Е. В. Барсов, опубликовавший частично ростовское дело. (Барсов Е. В. Новые материалы для истории старообрядства ХVII-ХVIII вв. М., 1890. Предисловие).
21. Документы Разрядного, Посольского, Новгородского и Тайного приказов о раскольниках в городах России. 1654-Г684 гг. С. 30, 50.