Электронная библиотека

Один из интереснейших памятников книжной культуры позднего русского средневековья - лицевой Синодик (книга записи лиц для церковного поминания с обширным литературным предисловием) претерпел на протяжении XVII - первой половины ХVIII вв. заметную эволюцию. Изменения коснулись и приемов декоративного оформления рукописей, и стиля миниатюр. Но особенно заметной для глаза исследователя, несомненно, оказывается смена иконографических образцов иллюстраций.

На протяжении почти целого столетия "подлинниками" служили более древние иллюминированныe рукописи. Их миниатюры были использованы даже неизвестным ксилографом 80 - 90-х гг. XVII в. при создании гравюр единственного известного на сегодняшний день рукописного Синодика с гравированными на дереве иллюстрациями из Музейного собрания ГИМ¹.

В последней трети XVII в. в качестве образца для синодичных миниатюр мастера все чаще начинают использовать западноевропейские гравированные книги, в основном, Библию Пискатора. В первую очередь это касается цикла "Сотворение мира и человека", текст которого был заимствован из краткой Палеи². О том, что послужило первоисточником для иллюстраций, свидетельствует не только сходство иконографии, но и некоторые технические особенности рисунка: как правило, он не раскрашен, а только слегка подцвечен зеленой и красно-коричневой красками, применяется перьевая штриховка, имитирующая гравюрную, но не способная в отличие от нее придать фигурам и предметам объем.

В 1670 - 80-х гг., по утверждению Д.А. Ровинского, появляется Синодик в лист с гравюрами Афанасия Трухменского, Василия Андреева и Леонтия Бунина, в которых ощущалось влияние европейской и, в первую очередь, голландской, печатной графики³. Возможно, именно эти гравюры были использованы художниками, рисовавшими миниатюры для рукописного Синодика 1695 г. с гравированными виньетками Л.Бунина из собрания РНБ ("Крещение неверных языков", "Добро по умершим милостыню давать", к повестям о преподобном Макарии и скупце Ионе)⁴. Иконография и стиль этих миниатюр близки к гравюрам Синодиков, выполненных той же группой граверов во главе с Буниным в более позднее время.

Гораздо лучше известен Синодик, гравированный Л. Буниным, В.Андреевым, Г. Топчегорским и А. Трухменским около 1700 г.⁵ Книга выдержала на протяжении XVIII в. несколько изданий. Один из вариантов с виршами Симеона Полоцкого и Кариона Истомина, созданный по кончине патриарха Андриана стал образцом для рукописной книги XVIII столетия. Предполагается, что его экземпляры рассылались по крупнейшим монастырям "в помин по патриарху"⁶.

Сразу два помянника XVIII в., представляющие собой рукописные копии Синодика Л. Бунина обнаружены нами в собрании Переславского музея⁷. Оба происходят из Николаевской Сольбинской пустыни.

Николаевский пустынный мужской монастырь на реке Сольбе в Переславском уезде основан в конце XV или начале XVI в. Сильно пострадав в Смутное время, он возобновляется только в начале XVIII столетия с разрешения Петра I по ходатайству архимандрита Троице-Данилова монастыря Варлаама Высоцкого, игравшего важную роль при царском дворе. В 1713 г. тем же Варлаамом в обители была построена каменная церковь Успения с приделами Николая Чудотворца и Покрова. Сначала Сольбинская пустынь была приписной к переславскому Борисоглебскому, что на песках, монастырю, а к середине XVIII в. стала самостоятельной⁸.

Первые десятилетия после возобновления были самым лучшим периодом в истории пустыни. Покровительство Варлаама Высоцкого, курировавшего все местные монастыри, обеспечивает ей материальную поддержку со стороны богатых обителей, а также внимание солидных вкладчиков: стольника Михаила Дмитриевича Ртищева, князя Алексея Юрьевича Адуевского, купцов Щелягиных, монахини переславского Федоровского девичьего монастыря Наталии Взимковой, известной своими "царскими" пожертвованиями. Это позволило не только в короткий срок завершить строительство келий и храмов, но и наполнить их иконами, утварью и богослужебными книгами⁹.

Для записи поминаний монастырской братии и покровителей пустыни были необходимы Синодики, еще оставшиеся в те времена обязательными в монастырском и церковном обиходе¹⁰. Выбирая образец, авторы и заказчики сольбинских помянников отдали предпочтение Синодику Л. Бунина, несмотря на наличие в переславских монастырях прекрасных рукописных иллюминированных экземпляров старой традиции.

Сам бунинский Синодик .в составе местных собраний не обнаружен, ни по фактическому наличию, ни по описям монастырского имущества. Однако его присутствие в Переславле в первой половине XVIII в. можно предположить с достаточной долей уверенности. Дело в том, что Леонтий Бунин был вкладчиком по крайней мере одного из местных монастырей. Запись его рода есть в Синодике конца ХVII - ХVIII вв. Никольского, что на болоте, монастыря¹¹. Не исключено, что при составлении и украшении сольбинских Синодиков воспользовались аналогичной книгой из одноименной обители. Таковой мог оказаться Синодик Бунина, возможно, вложенный гравером в монастырь "на помин рода".

Первый из помянников Сольбинской пустыни состоит из нескольких разновременных частей, собранных под один переплет в 80-е гг. XVIII в. (формат 1°). Древнейшая из них, которая собственно и является копией бунинского Синодика, по археографическим признакам и поминаниям датируется первой четвертью XVIII столетия¹².

Недостаточная сохранность старого ядра сольбинского Синодика не позволяет судить, насколько его структура повторяла образец. Синодик открывается рисованной вариацией на тему гравюры "Адамова голова" Василия Андреева, сопровожденной виршами: "Мрака смертию людей поглощенных; иерей имей в мольбе обновленных спасение..."¹³, а на л. 1 об.) - 2 приведены стихи (так указано писцом) "О погребении человеков". Далее следует прозаическое "Предисловие о помяновении умерших до читателя" и "Указ о панахидах, како подобает пети семижды годом". Потом идет вставка из другой, более поздней, рукописи с миниатюрами, выполненными двумя разными художниками, образцами для которых служили иллюстрации рукописного Синодика традиционного типа. С 12 листа возвращается первоначальный вариант книги. Именно здесь в 16 миниатюрах листов 12 - 27 мы сталкиваемся с рисованной интерпретацией бунинских гравюр с соответствующими виршевыми и прозаическими текстами, начиная с "Плачу и рыдаю егда помышляю смерть" и заканчивая "Макарием Египетским вопрошающем череп". Часть миниатюр, видимо, утрачена (персонифицированные изображения отцов церкви и некоторые другие), часть перепутана местами. Но их датировка по филиграням бумаги и наличие среди сюжетов "Чуда о разбойнике Домицеле" из "Неба Нового" Иоанникия Галятовского позволяют предположить, что образцом было скорее всего второе издание бунинского Синодика 1715 - 1725 гг., в которое были включены новые доски, соответствующие рукописным дополнениям в сборном Синодике Истомина-Бунина, составленном "на кончину Адриана". Это подтверждается и завершением помянника митрополитов и патриархов его именем.

Художник, выполнявший миниатюры, вероятно, не имел большого опыта использования гравюры или других произведений искусства нового стиля в качестве образцов. Он плохо понимает смысл некоторых элементов европейской архитектуры, не может справиться с непривычными сложными ракурсами предметов и фигур. В ряде случаев он заменяет детали изображения на более традиционные для русской синодичной миниатюры (одежда, аксессуары, мебель). В целом миниатюры этого Синодика изобличают руку мастера старой школы, достаточно опытного и умелого, но получившего не совсем обычный для себя заказ. В его творчестве европеизирующий стиль гравюр Л. Бунина получает своеобразную адаптацию, приближаясь к идеалу провинциального искусства петровского времени, стремящегося примирить новые эстетические требования с древней традицией.

Второй, более поздний, сольбинский Синодик форматом в четверку также как и предыдущий состоит из разновременных частей¹⁴. Иллюминированный фрагмент первоначальной рукописи по филиграням бумаги и по поминанию "о здравии" переславского епископа Амвросия Зертис-Каменского (1754 - 1761) датируется серединой XVIII в. Остальные листы были добавлены в 70-е гг. того же столетия.

Рукопись не имеет начала, часть миниатюр утрачена¹⁵. Оставшиеся свидетельствуют об использовании того же образца, что и в первом Синодике. Среди сохранившихся миниатюр встречаются сюжеты, отсутствующие в старшей рукописи (там они, надо полагать, были утрачены): деяния Иакова брата божьего, притчи о блудной матери и о человеке, плененном в Персиде, из "Великого зерцала".

Иллюстрации выполнены одним мастером, который, судя по иконографическим подробностям, пользовался не работой своего предшественника, а первоначальным гравированным образцом. Для художника середины XVIII в. европейские архитектурные формы, жесты и позы персонажей, присущие новому искусству, уже не были непреодолимым препятствием. Он может справиться с техническими трудностями рисунка, прямой перспективой. Но при этом он утрачивает строгость стиля, свойственную мастеру предыдущего Синодика. Персонажи миниатюр фольклоризируются, и иллюстрации приобретают оттенок "лубочности", в стилистическом значении этого понятия. Одновременно происходит и упрощение текста предисловия. Вирши и прозаические рассказы зачастую сокращаются до двух первых строк или предложений, девальвируясь до подписи к соответствующей миниатюре. Мастер сольбинского помянника середины XVIII в. уже вплотную подошел к той грани, которая отделяет позднее православное церковное искусство от религиозной народной картинки.

Таким образом, местные мастера книжного дела в течение первой половины XVIII в. полностью приспосабливают образец высокого искусства графики позднего средневековья, каковым является Синодик Л. Бунина, к эстетическим потребностям русской провинции в новую эпоху. Это не потребовало больших духовных усилий, так как уже сам образец соединял в себе новаторство формы с незыблемой традицией в содержании. Подобная эклектичность, характерная для искусства рубежа двух эпох, была идеализирована провинциальной культурой и сохраняла эстетическую привлекательность еще на протяжении целого столетия.

1. Грибов Ю.А. Рукописный Синодик с гравюрами на дереве рубежа 80 - 90-х годов XVII века // Филевские чтения: Тезисы конференции 16 - 19 мая 1995 г. М., 1995. С. 22 - 25.
2. См., Например, Синодики последней трети XVII в. РГБ. Ф. 310 (собр. Ундольского). № 154 и РНБ. Тит. 25 - 95.
3. Ровинский Д.А. Русские граверы и их произведения с 1564 года до основания академии художеств. М., 1870. С. 26 - 27.
4. РНБ. F. 1. 323.
5. Ровинский Д.А. Русские народные картинки. СПб., 1881. Кн. 3. С. 189 - 213.
6. Подробнее см.: Хромов О.Р. Синодик патриарха Адриана и первые издания гравированного Синодика Леонтия Бунина // Филевские чтения: Тезисы конференции 16 - 19 мая 1995 г. М., 1995. С. 112 - 115.
7. ПЗИХМЗ. Инв. 4309 и Инв. 4310.
8. Николаевская Солбинская женская пустынь // Владимирские епархиальные ведомости, 1908, № 50. С. 897 - 900. В 1903 г. пустынь из мужской была обращена в женскую по причине нравственного разложения братии и развала хозяйственной деятельности. см. также: Ростовский филиал ГАЯО. Ф. 331. Оп. 1. Д. 249, 283, 460.
9. К середине XVIII в. монастырь имел два храма: каменный Успенский и деревянный Никольский. Был обнесен деревянной, рубленной клетьми, оградой с семью башнями и двумя воротами, одни из которые завершались "колокольницей". Кельи и трапезная также были деревянными. См.: Опись монастырского строения и его имущества за 1756 г. // Ростовский филиал ГАЯО. Ф. 331. Оп. 1. Д. 14. Л. 1 - 1 (об.) и Опись церковного имущества за 1756 г.// Там же. Ф. 331. Оп. 1. Д. 15. Л. 2 - 7 (об.).
10. Русский Синодик окончательно утрачивает свои литургические функции во второй половине XVIII в. В 1766 г. Чин православия заменяется новым более общим текстом и исключается из состава Постной Триоди, а позже и из церковных служб. Подробнее см.: Петухов Е.В. Очерки из литературной истории Синодика. СПб., 1895. С. 62.
11. ПЗИХМЗ. Инв. 1272. Л. 78. Запись рода Л. Бунина впервые обнаружена Н.В. Левицкой, занимавшейся источниковедческим изучением рукописи. Приношу ей глубокую благодарность за указание на этот факт.
12. ПЗИХМЗ. Инв. 4310. Завершение формирования книги в ее современном виде можно приблизительно датировать по записи в нижней части л. 11: "Подписал сию книгу той пустыни строитель иеромонах Макарий 1782 года февраля 12 дня".
13. Там же. Л. 1.
14. ПЗИХМЗ. Инв. 4309.
15. Рукопись открывается миниатюрой "Плачу и рыдаю егда помышляю смерть". Утрачена вся теоретическая часть предисловия.