Электронная библиотека

Вплоть до перевода архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль во второй половине 1780-х гг., Ростовский Успенский собор сохранял за собой статус кафедрального храма Ростово-Ярославской епархии. Настоящая работа посвящена соборным штатам и кругу обязанностей соборных служителей в период с начала XVIII в. до второй половины 1780-х гг.

Ростовский собор имеет обширную историографию, однако специальных работ, раскрывающих эту тему, не существует. Пожалуй, единственным исключением служат статьи А.Г. Мельника и А.Е. Виденеевой о соборных звонарях¹. Основными источниками для данного исследования послужили документы архивных фондов Ростовской духовной консистории и Успенского собора, хранящиеся в РФ ГАЯО (Ф. 197, 123). В большинстве своем это архиерейские указы и распоряжения консистории относительно собора и служащих в нем лиц; многочисленные консисторские дела, касающиеся служителей собора; доношения протоиереев, а также разнообразные и разновременные ведомости, перечни и списки соборных служителей.

Ростовский собор, выступающий в качестве архиерейской кафедры, основного места проведения архиерейских богослужений, являлся важным звеном в системе Ростовского архиерейского дома. Соборные служители или, как они себя называли, соборяне, входили в числослужащих архиерейского дома и получали содержание из архиерейского бюджета². На протяжении всего XVIII столетия соборные штаты были достаточно многочисленными. Общее число служителей Ростовского собора либо равнялось законодательно установленным нормам, либо превосходило их. Как известно, в 1722 г. Синод утвердил штаты кафедральных соборов; по этому определению количество соборян ограничивалось в пределах до пятидесяти человек. Между тем, в период с начала XVIII в. до реформы 1764 г. на службе в Ростовском соборе одновременно состояло от 50 до 70 человек³. Далее. По высочайше утвержденным в 1764 г. штатам кафедральных соборов при архиерейских домах II класса число служащих должно было равняться 46 человекам. В Ростовe же, вплоть до перевода архиерейской кафедры в Ярославль, в штате собора числилось от 46 до 60 человек⁴.

В источниках XVIII. в. зафиксировано 13 наименований различных должностей соборных служителей. В зависимости от степени их значимости, мы делим эти должности, на три большие разряда. К первому разряду, включающему в себя всех священнослужителей собора, относятся должности настоятеля собора, ключарей, священников, протодиакона, и диаконов. Во второй разряд мы выделяем всех церковнослужителей, это псаломщики, пономари, певчие, иподиаконы и малые подьяки. Наконец, третий разряд соборных должностей составляют низшие причетники - сторожа и звонари. Рассмотрим численный состав представителей каждой из названных должностей.
1. Настоятель собора. Должность настоятеля собора и главы соборного клира занимал один священнослужитель в сане протопопа или протоиерея (первое название употреблялось в первой половине XVIII в., а к середине столетия было вытеснено вторым). Назначение на этот высокий пост осуществлялось по выбору архиерея. Сроки службы настоятелей исчислялись десятилетиями. С начала XVIII в. до середины 1780-х гг. в соборе сменились пятеро протоиереев. Дольше всех, без малого 30 лет, настоятелем собора являлся протоиерей Стефан⁵.
2. Ключари. Двое из числа соборных священнослужителей назначались на должность ключарей. Один из них назывался "первым" или "старшим", другой, находившийся в подчиненном положении - "вторым". По высочайше утвержденным штатам 1764 г. в соборе должен был остаться один ключарь, но до тех пор, пока Ростовский собор оставался кафедральным, в его штате числилось два ключаря. Наряду с другими соборными священниками, ключари принимали участие в богослужениях⁶.
3. Священники или иереи. В XVIII в. в состав соборного штата входило от трех до пяти священников. По описи 1701 г. в соборе служило 3 священника. В период с середины 1740-х по первую половину 1760-х гг., то есть во время правления Ростовской епархией митрополита Арсения Мациевича, число священников, одновременно служивших в соборе, было максимальным и составляло 5 человек. По высочайше утвержденным штатам в соборе предполагалось наличие трех священников, но вплоть до середины 1780-х гг. в составе соборного штата состояло 4 священника⁷.
4. Протодиакон. Подобно протоиерею, прoтодиакон в соборе был один. Его основной обязанностью являлось участие в архиерейских богослужениях⁸.
5. Диаконы. До 1764 г. в штате собора числилось 4 диакона. После реформы их число должно было сократиться вдвое, но в действительности в соборе продолжали служить 3- 4 диакона, два из которых занимали утвержденные диаконские ставки, а остальные числились на церковнослужительских вакансиях⁹.
6-7. Псаломщики и пономари. На протяжении всего XVIIIв. в составе соборного причта находилось по два псаломщика и по два пономаря. Их обязанностью являлось исполнение клиросного чтения во время богослужений¹⁰.
8. Иподиаконы. До реформы 1764 г. в соборе служили 2-3 иподиакона, после реформы в штате были оставлены двое. Иподиаконы были обязательными участниками архиерейских богослужений¹¹.
9-10. Певчие и малые подьяки. Собор располагал большим хором, в состав которого до реформы 1764 г. входило от 20 до 30 певчих и малых подьяков. После реформы должность малых подьяков упразднили, но разделение певчих на старших и младших сохранилось. Для певчих были выделены 24 ставки, правда, зачастую одна, две или даже три из них освобождались для представителей других должностей, например диаконов или иподиаконов. Обязанности певчих заключались в исполнении церковного пения¹².
11. Просфирия. Эта ставка появилась в штатном расписании собора после 1764 г.¹³
12. Звонари. На протяжении XVIII в составе соборного причта состояло 6-7 звонарей. Высочайше утвержденными штатами 1764 г. для звонарей выделялись четыре ставки, между тем, вплоть до 1793 г. в штате Ростовского собора числилось 6 звонарей. Наличие такого большого числа звонарей объяснялось спецификой колокольного набора Ростовской соборной звонницы; для исполнения больших праздничных звонов на ее огромных колоколах необходимо было участие как минимум пяти человек¹⁴.
13. Сторожа. По давней традиции, имевшей корни еще в XVII в., вплоть до реформы 1764 г. при соборе числилось 16 сторожей. В 1743 г. митрополит Арсений Мациевич попытался сократить число сторожей вдвое, но это нововведение не продержалось и года. По высочайше утвержденным штатам 1764 г. для сторожей учреждались три вакансии, однако ростовский еписком Афанасий в своем соборе предпочел увеличить число сторожей до десяти, в три раза уменьшив размер их жалованья. Свою службу сторожа несли посменно¹⁵.

Как видим, штаты собора были достаточно представительны. Содержание соборных служителей требовало немалых затрат. Соборяне располагали следующими источниками средств к существованию.
1. Первым и основным являлось получение жалования. До реформы 1764 г. служителям собора выплачивались денежные и хлебные оклады. Некоторые соборяне вместо получения жалованья довольствовались предоставлением им определенных льгот и привилегий. Так, например, настоятель собора не имел денежного оклада, зато получал все доходы с принадлежащих собору земель. Младшие певчие и малые подьяки обходились без жалованья, поскольку находились на содержании архиерейского дома. Соборные сторожа также по давней традиции не имели ни денежных, ни хлебных окладов, но были освобождены от оплаты оброка за их дворы, стоящие на церковной земле. После реформы 1764 г. хлебные оклады для всех соборян были отменены, а денежное жалованье стали получать все члены соборного клира. Размеры окладов соответствовали иерархии должностных постов. К примеру, в 1770-х гг. протоиерей получал вдвое больше ключарей, священников и протодиакона, втрое больше диаконов, иподиаконов и старших певчих, в шесть раз больше пономарей, псаломщиков и младших певчих, в двенадцать раз больше звонарей и, наконец, в двадцать пять раз больше сторожей. Помимо установленных окладов, соборным служителям время от времени выплачивались наградные деньги. Как правило, их получали по большим праздникам самые низкооплачиваемые причетники - певчие, звонари и сторожа¹⁶.
2. Вторым источником средств для соборян являлись церковные доходы по собору. Плата, получаемая за служение в соборе заказных молебнов и отправление треб, делилась между членами соборного клира "по надлежащим частям". Сюда же, на наш взгляд, возможно отнести пожертвования (вклады, кружечный и кошельковый сборы), а также доходы от крестных ходов¹⁷.
3. В особый источник доходов следует выделить плату, получаемую соборянами за выполнение различных работ, не связанных напрямую с режимом соборного богослужения (освящение церквей, выдача антиминсов, приведение к присяге и т. п.), а также оплата аренды помещений, принадлежащих собору и сдаваемых внаем¹⁸.

Обратимся к рассмотрению обязанностей соборян. Помимо участия в богослужениях, обязательного для всех священно-церковнослужителей, на членов клира кафедрального собора, в связи с особым статусом их храма, возлагалось выполнение целого ряда других функций, а именно: участие в системе епархиального упрaвления и приведение к присягам в соборе, освящение церквей и выдача антиминсов, наблюдение за состоянием храмов и забота о благочинии паствы, наконец, охрана собора и хранившихся в нем ценностей. Дадим краткое пояснение каждой из названных функций.

Главной обязанностью священно-церковнослужителей собора являлось проведение богослужений. Участие в соборных службах самого владыки делало эту обязанность в равной степени и почетной и ответственной. Архиерейские служения отличались особой пышностью и торжественностью, в первую очередь это относилось к службам по праздничным и высокоторжественным дням. В связи с этим стоит упомянуть указ митрополита Арсения Мациевича от 15 ноября 1754 г., которым он запрещал всем архимандритам, игуменам и протопопам своей епархии при проведении ими служб в кафедральном или городовых соборах привлекать к участию в богослужении более двух священников и диаконов, "дабы с архиереем не верстаться". Ростовские архиереи проявляли заботу о том, чтобы во время церковных служб собор не был пуст. Так, к примеру, митрополит Арсений Мациевич своим указом 1751 г. повелевал всем жителям Ростова приходить "в праздничные и воскресные дни в соборную церковь к Божественным пениям и к нашим поучениям". Для проведения богослужений между членами соборного клира устанавливалась определенная очередность, так называемая "череда"¹⁹.

Помимо богослужения, прямой обязанностью всех соборных священно-церковнослужителей было участие в крестных ходах. Соборяне проводили собственные процессии со святынями, принадлежавшими собору, в первую очередь, с иконой Владимирской Богоматери, а кроме того, принимали у себя в соборе приносимые во время крестных ходов святыни других храмов и монастырей²⁰.

Соборные служители, занимавшие высшие должности, получали право принимать непосредственное участие в деятельности по управлению епархией. Настоятель собора и ключари имели возможность быть избранными архиереем для представительства в Духовной консистории. Соборные ключари и священники зачастую утверждались в качестве благочинных (заказщиков) или духовных депутатов²¹.

Кафедральный собор являлся местом приведения светских и духовных лиц, к присягам, производимым по различным поводам. Во-первых, в соборе, впрочем, равно как и в прочих церквях, осуществлялась процедура приведения к присяге на верность государю. Во-вторых, все лица, определяемые к каким-либо должностям, именно в соборе должны были произнести присягу, обязующую их к "добропорядочному" исполнению возлагаемых на них обязанностей. В-третьих, духовные лица при поставлении в священники или в диаконы давали в соборе присягу "в проклятии всяких раскольнических согласий" и неутайке раскольников в своих приходах. В-четвертых, особую "отрицательную от раскола" присягу приносили в соборе раскаявшиеся раскольники при обращении их в правоверие, а также лица подозревавшиеся в причастности к расколу. Наконец, при разборе судных дел в ряде случаев обвиняемые приводились в соборе к крестному целованию перед евангелием. Все виды присяг производились публично, при большом стечении народа. Приведение к присяге осуществлялось протоиереем или одним из соборных священников²².

Важной обязанностью ростовских соборян являлось освящение церквей, производимое ими на территории всей епархии за исключением Ярославля и Ярославского уезда, где храмы освящались служителями Ярославского собора. На освящение церквей соборные священнослужители в сопровождении причетников посылались поочередно²³.

На священнослужителей Ростовского собора была возложена ответственность за хранение антиминсов, прием старых и выдачу новых. Из текста архиерейского указа 1753 г. следует, что собор являлся местом хранения антиминсов для храмов всей Ростовской епархии²⁴.

К числу обязанностей соборных служителей относилось наблюдение за состоянием храмов, церковного убранства и церковного имущества в Ростовe и в Ростовском уезде. Начиная с 1746 г., по распоряжению митрополита Арсения Мациевича в епархии вводилась практика регулярных "освидетельствований" состояния храмов; условий хранения святых даров, антиминсов, мира, качества церковного вина и просфор. Эти ревизии проводили назначенные протоиереем священнослужители. Отчеты, составляемые ими по итогам их проверки, предоставлялись на рассмотрение архиерея. Помимо общих проверок состояния приходских церквей имели место целевые ревизии, направленные на выявление и изъятие из храмов "неискусно" или некачественно написанных икон, проведение которых также поручалось представителям соборного клира²⁵.

Обязанностью соборных служителей являлась забота о благочинии паствы в пределах всей епархии. В частности, соборянам поручалось исправление и обучение обращавшихся к правоверию раскольников, а также лиц, склонных к различным суевериям²⁶.

Большое внимание следовало уделять охране собора, поскольку ему принадлежали огромные материальные ценности. Основная ответственность за их сохранность была возложена на настоятеля и ключарей, хранивших ключи от ризниц - большой архиерейской и малой соборной. Сторожа обеспечивали круглосуточную охрану собора²⁷.

В заключении следует подчеркнуть, что кафедральный Ростовский Успенский собор, будучи важной частью структуры Ростовского архиерейского дома, являлся одним из наиболее значимых духовных учреждений Ростовской епархии. Штаты собора были достаточно многочисленны, а обязанности соборных служителей обширны и разнообразны.

1. Мельник А. Г. Звонари XVII - начала XVIII вв. // Соборная звонница Ростова Великого. СРМ. Ростов, 1993. Выл. IV. С. 47 - 57; Виденеева А.Е. Звонари Ростовского Успенского собора во второй половине XVIII - первой четверти XIX вв. // Колокола и колокольни Ростова Великого. СРМ. Ростов, 1995. Выл. VII. С. 18 - 27.
2. РГАДА. Ф. 280. Оп. 3. Д. 506. Ч. 1. (Далее - Оп. 1763). Л. 16 об. - 18 об., 37 - 39; РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 1. Д. 5029. Л. 23 об. - 25 об.
3. ОДДАС. Спб., 1879. Т. 2. Ч. 1. С. 1170. № 756; РГАДА. Ф. 237. Оп. 1. Д. 6338. (Далее - Оп. 1701). Л. 9 - 14, 100 - 106; ЯЕВ. 1886. Ч. неофич. (Далее - Вед. 1743). Л. 216; Оп. 1763. Л. 37 - 37 об.
4. РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 1. Д. 7932. (Далее - Вед. 1764); Д. 6644. (Далее - Вед. 1777). Л. 1 - 7; Д. 6643. (Далее - Вед. 1777*). Л. 1 - 13.
5. РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 1. Л. 156; РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 2. Д. 277. Л. 1 - 2.
6. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 223. Л. 38; Ф. 197. Оп. 1. Д. 6863. Л. 2, 5; Вед. 1764. Л. 6 об.; Вед. 1777. Л. 1 об. - 2.
7. Оп. 1701. Л. 10 - 11; Вед. 1743. Л. 216; Оп. 1763. Л. 37; Вед. 1764. Л. 6 об.; Вед. 1777. Л. 1 - 2.
8. Оп. 1701. Л. 11; Оп. 1763. Л. 37; Вед. 1777. Л. 4 об.
9. Оп. 1701. Л. 11 - 12 об.; Оп. 1763. Л. 37 об.; Вел. 1764. Л. 6. об.; Вед. 1777. Л. 5 - 6.
10. Оп. 1701. Л. 12 - 13 об.; Оп. 1763. Л. 37 - 37 об.; Вед. 1777*. Л. 10 - 11 об.
11. Вед. 1743. Л. 216; Вед. 1764. Л. 6 об.; Вед. 1777. Л. 6 - 6 об.
12. Вед. 1743. Л. 216; Оп. 1763. Л. 38; Вед. 1764. Л. 6. об.; Вед. 1777*. Л. 1 - 7.
13. Вед. 1764. Л. 6 об.; Вед. 1777*. Л. 13.
14. Мельник А.Г. Звонари... С. 47 - 57; Виденеева А.Е. Звонари... С. 18 - 27.
15. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 208. Л. 86: Д. 147. Л. 38 - 38 об.; Оп. 1701. Л. 100 - 106; Оп. 1763. Л. 38.; Вед. 1764. Л. 6. об.; Вед. 1777*. Л. 12 об. Виденеева А.Е. Соборные сторожа. Газета "Ростовский вестник". 29 сентября 1995г.
16. Оп. 1701. Л. 9 - 14, 100 - 106; Вед. 1743. Л. 216; Оп. 1763. Л. 37 - 38; Вед. 1777. Л. 1 - 6 об., 1 - 13; РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 288. Л. 1.
17. РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 2. Д. 277. Л. 2, 9; Ф. 123, Оп. 1. Д. 13. Л. 5 об., 7.
18. РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 1. Д. 407. Л. 1 об.; Ф. 123. Оп. 1. Д. 13. Л. 2 - 8.
19. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 210. Л. 86; ЯЕВ. 868. Ч. неофиц. С. 291 - 293.
20. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 13. Л. 5 об.. 7; Д. 147. Л. 23; Д 224. Л. 130.
21. РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 2. Д. 277. Л. 1. Ф. 123. Оп. 1. Д. 210. Л. 68.
22. МЗ "РК". Р - 277. Л. 18. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 147, 208, 233; Д. 210. Л. 1 - 7, 13 об.
23. РФ ГАЯО Ф. 123. Оп. 1. Д. 210. Л. 39, 53, 57; Д. 7. Л. 1 - 37.
24. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 210. Л. 53 - 53 об.
25. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 147. Л. 81 - 82; РГАДА. Ф. 764. Оп. 1. Д. 200. Л. 9 - 10.
26. РФ ГАЯО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 210. Л. 17.
27. РФ ГАЯО. Ф. 197. Оп. 1. Д. 6863. Л. 2; Ф. 123. Оп. 1. Д. 210. Л. 68; Д. 208. Л. 86.