Электронная библиотека

Вопрос о производстве ростовской финифти по заказам Бгоявленского Авраамиева монастыря, как и любой другой городской обители, встает при решении одной из основных задач научной работы в музее – атрибуции музейных памятников. В Ростове позволить себе заказать церковную утварь с финифтью, а не принять ее в качестве вклада, мог только монастырь или такой крупный храм, как Успенский собор. Чтобы «привязать» то или иное иконописное произведение к конкретному времени и месту, необходимо найти упоминание о заказе, в соответствии с которым оно было выполнено. Если, конечно, этот предмет не был вкладным, что сразу возвращает наш поиск на исходную позицию. Конкретизируем и время нашего исследования – последняя четверть XVIII- первая половина XIX в., т.е. период, когда еще можно выделить почерк того или иного мастера на эмалевых дробницах.

Из ростовских иконописцев на монастырь в последней четверти XVIII – первой четверти XVIII в. работали, в основном Степан Васильев сын Ликинский¹, Петр Семенов сын Юров², Тимофей Сергеев Кучеров³. Реже встречаются следующие имена: иконописца «бываго служителя оного монастыря Ивана Семенова»⁴, Великосельского дьячка Егора⁵, иконописца сторожа Успенского собора Леонтия Иванова Коркина⁶, протоиерея Успенского собора Гавриила⁷, иконописцев Алексея Васильева Ставотинского⁸, Козьмы Михайлова Щаднева⁹, Михаила Гладкого¹⁰. Они выполняли весь спектр иконописных работ: писали иконы в иконостасы, для благословения вкладчиков, расписывали артосы, вели малярные работы. Монументальной живописью занимались иногородние мастера: переславец Петр Васильев Шманаев¹¹ и московский мещанин Петр Иванович Думнин¹². За весь исследуемый период наиболее активно иконы заказывались в конце XVIII – начале XIX в. Основную массу составляли иконы, предназначенные для благословения приезжающим для поклонения именитым людям, с изображением либо преподобного Авраамия, либо преподобного Авраамия с апостолом и евангелистом Иоанном Богословом.

Из иконописцев для нас наибольший интерес представляют те, кто мог осуществить росписи по эмали. Это, прежде всего, Тимофей Сергеев Кучеров – сын первого ростовского мастера Сергея Кучерова, названного эмальером уже в исповедных росписях 1762 г. Но по монастырским заказам Тимофей Кучеров выполнял только росписи и позолоту артосов, что надо полагать было все же миниатюрной живописью.

Другим мастером, пополнившим ряды ростовских эмальеров XVIII в., оказался Степан Васильев Ликинский. Степан Ликинский родился около 1743 г.¹³, был сыном, как написано в одном случае – солдата¹⁴, в другом – отставного капрала¹⁵, проживал с семьей в приходе ростовской церкви Воскресения, был женат на Анне Григорьевой, имел троих детей. Уже в 1774 г. он занимался починкой и позолотой икон в иконостасах Введенской и Богоявленской церквей Авраамиева монастыря¹⁶. Обитель часто заказывала ему иконы апостола и евангелиста Иоанна Богослова с преподобным Авраамием Ростовским Чудотворцем на благословение «приезжающим в оной монастырь для моления разным персонам»¹⁷. В 1787 г. он получал деньги не только за иконы на досках, но и за 10 штук финифтяных икон «из оных два со изображением святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова с преподобным Авраамием ростовским Чудотворцем и преподобным Авраамием» отдельно¹⁸. Надо сказать, что именно с этого года монастырь начал закупать финифтяные иконы для благословения богомольцев. Мы не знаем, какого уровня иконы писал Степан Ликинский, так как его подписные произведения до нас не дошли, но его фамилия, как мы можем предположить, происходит от прозвища, от слова «лик», т.е. носивший ее сын отставного капрала был личником или иконописцем высокого уровня.

Заказы на финифтяные иконки мог выполнить и Петр Семенов сын Юров¹⁹. Сторож ростовского Успенского собора Петр Семенов сын Юров в конце 1780-х годов проживал в приходе Ростовской церкви Введения во храм. Он был дважды женат, в 1790 г. вступил в ростовское купечество. С 1778 г. он интенсивно работал на Богоявленский монастырь. Кроме разовых заказов на выполнение икон для благословения богомольцев, по контракту, заключенному в этом году²⁰, он должен был отреставрировать 36 икон в иконостасе церкви Николая Чудотворца, расписать северные и южные алтарные двери.

Ростовский Богоявленский Авраамиев монастырь, как было сказано выше, заказывал и финифтяные иконы для благословения богомольцев и вкладчиков. Такие заказы осуществлялись с 1787 по 1792 гг. Кто их выполнял, не указано, но, возможно, не только Степан Ликинский. Всего за весь период было заказано 183 иконы на финифти. Причем, больше всего с 1790 по 1792 гг.. Затем заказы резко прекратились. Это могло быть связано со сравнительной дороговизной финифтяной миниатюры, которая стоила от 25 копеек до 2 рублей²¹. В то время как «печатаные» листы на благословение богомольцев с той же тематикой, которые монастырь периодически заказывал в Москве купцу Якову Алексеевичу Шмагину, стоили всего несколько более двух копеек за штуку²².

Поступления ростовской финифти в музей из Ростовского Авраамиева Богоявленского монастыря представляют собой, в основном, отдельные миниатюры, которые мы можем сгруппировать в соответствии с комплексами, используемыми на том или ином предмете²³. К сожалению, все миниатюры не являются произведениями, созданными по особому заказу, из тех, что упоминаются в монастырских документах. Поэтому мы не можем идентифицировать их с конкретным временем и именем мастера. Что возможно по отношению к церковной утвари и облачениям так же поступившим в музей из монастыря, на которые мы и обратим свое внимание. В данном случае речь пойдет о митрах из Ростовского Богоявленского Авраамиева монастыря.

По описи 1919-1928 гг., в Авраамиевом монастыре было восемь митр с финифтяными дробницами. По картотеке ГМЗ РК, сегодня их всего три: две хранятся в фонде тканей (Т-3227 и Т-2985) и одна в фонде драгметаллов (Дм-34). Кроме того, в поле нашего внимания будут находиться пять митр с финифтью неизвестного происхождения. При этом рассматривать мы будем не все подряд митры, происхождение которых не определено, а только те, которые можно соотнести с монастырским архивом.

Самая ранняя информация о митрах Богоявленского монастыря встречается в документах 1770 г., где сказано, что «Куплено на починку архимандричьей шапки жемчугу дому его преосвященства у певчего Федора Васильева на 6 рублей 66 копеек»²⁴.

В 1780 г. монастырь покупал ткани, в том числе «фриз парчи золотной с травами серебренными и разных шелковых цветов» для шитья риз и «бахрому золотную» для митры. Причем, в документе указано, что бахрома необходима не для ремонта, а на «делание» новой митры²⁵. Но не в 1780, не в 1781 гг. в документах монастыря не оказалось новой митры. Только в 1786 г. в ризнице обители появилась «Шапка архимандричья по серебряному глазету»²⁶, но она была изготовлена не силами самого монастыря, а вложена «от доброхотного подателя а от коего именно не объявлено». В нашем собрании нет митры из серебряного глазета с девятью миниатюрами, украшенной фольгой и золотом, как сказано в монастырской описи, поэтому мы решили, что позже она была переделана, о чем мы имеем сведения в документах за 1806 г.²⁷

Информацию о создании очередной митры мы находим уже в 1788 г.²⁸ «Прибыло … Шапка архимандричья по золотому глазету – обнизана бусами с разноцветною фольгою на оной местами девять разными наименованиями финифтяными в серебряной опайке штук в круге оной шапки опушено веревочным золотом изнутри подложена тафтою белой». Позже она же упоминается в «Реестре прибылым 789 г. в церковь ростовского Богоявленского монастыря ризнице вещам …»²⁹. Эта митра уже была изготовлена «из положенной по штату на починку церкви и монастыря и на содержание ризницы и монастырская неокладная церковная суммы»³⁰ при архимандрите Ювеналии. За митру было заплачено 68 рублей, но кому не указано.

Среди митр, поступивших из Авраамиева монастыря в музей в 1921 г., находится митра, близкая к описанной выше. Это митра из фонда тканей Т-3227 (ил. 1). Она выполнена из золотистого глазета, украшена растительным орнаментом, выполненным искусственным жемчугом, фон которого застлан разноцветной фольгой. Из девяти миниатюр на митре сохранилось восемь. Отсутствует дробница с изображением евангелиста Иоанна. В центральном перекрестии находится дробница с изображением Бога Отца (ил. 2). Четвертой дробницей нижнего деисусного ряда является миниатюра с изображением святого Ювеналия патриарха Иерусалимского (ил. 3), надо полагать, святого покровителя заказчика – архимандрита Ювеналия, что лишний раз подтверждает датировку нашей митры 1788 г. Дальнейшее изучение показало, что такое посвящение является не правилом, а скорее исключением, которое только уводит исследование в сторону.

Декоративное оформление этой митры можно назвать скромным, а эмалевые миниатюры на ней очень хорошей работы. Судя по всему, митра позже не перешивалась, и на ней сохранились миниатюры 1788 г. Подписные работы этого мастера нам неизвестны, но даже на первый взгляд они близки к миниатюрам мастеров Спасо-Яковлевского монастыря.

В описях Богоявленского Авраамиева монастыря упоминается сразу несколько близких по декору митр. Отличительной приметой предыдущей, как мы думаем, является не достаточно скромное шитье искусственным жемчугом, а использование фольги. Поэтому, когда в документах говориться о «бусовой шапке», видимо, имеется в виду другая митра. «Бусовую», как и предыдущую, назовем ее «фольговой», митры могли изготовить и в Ростове и даже непосредственно в монастыре. Так, служитель Богоявленского монастыря Козьма Иванов в 1778 г. шил архимандричьи ризы из «венецианского бархату» и «парчи золотной», а их оплечья низала «половинчатыми зернами Дому архиерейского подканцеляриста жена, Анна Сахарова дочь»³¹. А в 1802 г. заказы выполнял уже «Ярославского Архиерейского дома служитель Карп Кондратьев»³². До 1804 г. Богоявленский монастырь имел своего портного Семена Иванова³³.

Первый раз «бусовая» митра упоминается в описи ризничных вещей 1808 года³⁴. Это «шапка по золотной фризе низана бусами с вставочками и восточными хрусталями, на ней 9 образов и 4 вензелевые штуки в оправе финифтяные в оправе серебряной; опушена бахромою золотною». Но уже с 1802 г. монастырь начинает периодически покупать бусы для ее починки³⁵. Эта работа выполнялась и в 1805, и в 1807 гг. «низальщицей ростовского посадского вдовой Александрой Козьминой Заводской»³⁶. Александра Заводская умерла в 1813 г. и была погребена на кладбище Богоявленского монастыря³⁷. Возможно, с ней были связаны заказы монастыря на шитье жемчугом и бусами в Ростове, которые затем прекратились. Александра Заводская чинила не только «бусовую», но и жемчужную митры³⁸. Последняя, как и митра 1780 г., не сохранилась, а была использована для создания новой митры в 1814 г., о чем будет сказано ниже.

В собрании тканей нашего музея хранится митра Т-3225, которую иначе как «бусовая» назвать трудно (ил. 4). Это глазетовая митра, шитая искусственным жемчугом (бусами) на бели, в ее декоре используются так же стекла и финифтяные дробницы. На митре имеются пластинки с вензелями «БЯ» и «ПА» (ил. 5, 6). Прежде, мы как только не пытались истолковать эту аббревиатуру, но теперь очевидно, что она читается как название обители: Богоявленский и Преподобного Авраамия монастырь.

На митре из 13 миниатюр сохранились 12, отсутствует миниатюра с изображением евангелиста Иоанна. На четвертой дробнице в деисусном ряду представлен преподобный Авраамий (ил. 7). Изображение преподобного Авраамия первоначально, по аналогии с предыдущей митрой, позволяло нам предположить, что митра создана в годы правления монастырем архимандрита Авраамия Флоринского, т.е. с 1775 по 1786 гг. Поэтому с особой тщательностью нами были просмотрены архивные дела за этот период. Но в документах нет упоминания ни об одной созданной в этот период митры, ни об оплате выполненных работ. Хотя чинить митру начали уже в 1802 г., а в 1799 – м монастырь платил иконописцу «за нарисование вензелей на трех садовых щитах»³⁹, надо полагать аналогичным, тем, что на митре. Поэтому очень осторожно, создание митры мы относим к концу XVIII – началу XIX в.

В описи 1808 г. упоминается еще одна митра из музейного собрания: «3-я шапка по серебряной земле низана каменьями самородных зеленого и алого цветов в серебряной оправе а внизу вокруг и по перекрестьям жемчугом мелким на ней девять финифтяных образов»⁴⁰. Это митра Т-2985 с дробницами, выполненными в технике гризайли на зеленом фоне (ил. 8). Точную дату создания митры найти не удалось, но, судя по всему, она недалека от времени составления описи и относится к началу XIX в. Возможно, заказ на ее изготовление был размещен уже не в Ростове.

Тканью на основе плетения металлической нити, только не серебряной, а золотой покрыта и последняя монастырская митра этого периода. Она была изготовлена в 1814 г. и подробно описана в книге поступлений в монастырь: « Архимандричья шапки: 1-я на коей по золотой плетеной бити наложены 13 финифтяных образов кои обнизаны настоящим жемчугом неозначенных сортов имянно: около первых пяти образов: Господа Саваофа, Спасителя, Божия Матери и преподобного Авраамия сияния вынизаны из среднего сорта. Около четырех образов херувимских травы из мелкого сорта и под каждым из сих образов херувимов по одной крупной жемчужине уродливой. Около четырех образов евангелистов обведено кругом одной ниткою среднего сорта, да особо наложены около сих евангелистов гирлянды из среднего сорта жемчугу у коих внизу по одной жемчужине крупной ... над евангелистами четыре короны из разноцветных стразов с камешками. Опушена бахромою золотною. …Оные шапки сделаны из трех прежних ветхих шапок»⁴¹. В последнем случае имеются ввиду еще две митры, но без финифти.

На изготовление митры с 13-ю эмалевыми дробницами отцу архимандриту было выдано 350 рублей⁴². Митра была заказана и изготовлена в Ярославском Казанском монастыре золотошвейкой и казначей – монахиней Афанасией, которой за работу заплатили 50 рублей. В документе детально описан весь материал, который пошел на изготовление митры, процитируем его без указания цен «…10 золотников бити золотой…; … 23 золотника канители … 28 золотников вьюни золотного … 14 золотников золотых на бахрому … на бумагу хлопчатую нитки и бель, …14 золотников шелку»⁴³. Она же, казначея, получила «за переделку … еще трех шапок бархатных, красной, черной и зеленой из снятых с прежних ветхих шапок дробниц и плашек 46 рублей 95 копеек». Кроме того, за оправу серебром пяти финифтяных образов было заплачено 10 рублей серебрянику. А так же были куплены четыре короны на 55 рублей и за оправу и гранку ставок заплачено 19 рублей. Сравнивая архивное описание с митрой ДМ-34 в ростовском собрании (ил. 9), мы можем убедиться, что музейный памятник и является митрой, изготовленной по заказу ростовского Богоявленского Авраамиева монастыря в Ярославском девичьем Казанском монастыре в 1814 г.

Но самым ценным для нас здесь является упоминание имени мастера, который получил деньги за изготовление финифтяных дробниц. «Плачено иконописцу штатному Ярославского Архиерейского дома служителю Аврааму Данилову Метелкину за тринадцать финифтяных образов на шапку Архимандрическую 50 рублей»⁴⁴, ему же заплатили за проезд из Ростова в Ярославль, куда он, видимо, возил свои миниатюры для монтажа их в митру⁴⁵.

Таким образом, выясняется, что мы имеем в своем собрании миниатюры мастера, про которого А.А. Титов писал следующее: «В 20-30-х годах были истинные художники между которыми особенно славился Метелкин. Это был Рафаэль финифтяной живописи. Что за прелесть рисунка! Что за блеск и изящество красок! Оставшиеся после него образки (преимущественно итальянского стиля) ценятся, чуть ли не на вес золота, да их почти совсем нет. Мне пишущему эти строки с трудом и страшною ценой удалось достать его небольшой образ медальон: «Спаситель у колодца»»⁴⁶.

Теперь обратимся непосредственно к миниатюрам на митре. Из 13 дробниц на митре сохранилось только девять. Полностью отсутствует нижний ряд – деисусный чин. Но мы можем составить себе некоторое представление о том, как он выглядел.

Сравним митру Т-3225 и Дм-34 (ил. 10). Сразу можно отметить одинаковый принцип расположения декора. Каждая митра первоначально имела по 13 дробниц. Кроме традиционных миниатюр в центральном перекрестии, в данном случае изображение Бога Отца; деисусного чина – на концах ветвей креста и среднего ряда с изображением евангелистов, митры имеют дополнительные миниатюры меньшего размера, расположенные между дробницами деисусного чина. В первом случае это дробницы с изображением вензелей, во втором – головок сил небесных. На обеих митрах мелкие дробницы объединены с дробницами среднего ряда гирляндами. На митре Т-3225 дробницы нижнего ряда венчают короны, на митре Дм-34 такие же по форме короны расположены над дробницами среднего ряда. Перекрестие в обоих случаях выложено полудрагоценными камнями и стеклами в кастах. Единственным отличием более поздней митры является наличие ободка над очельем. Поэтому не вызывает сомнения, что митра Т-3225 являлась образцом при создании митры Дм-34.

Таким образом, в ходе нашей работы были уточнены происхождение и датировки миниатюр на четырех митрах из собрания музея. Выявлены произведения Авраама Метелкина, подписные миниатюры которого нам неизвестны.

1. РФ ГАЯО Ф.2 Оп.1 Д.4 Л.33(об.); Ф.232 Оп.1 Д.120 Л.9(об.), 13; Ф.232 Оп.1 Д.110 Л.24; Ф.232 Оп.1 Д.93 Л.24; Ф.232 Оп.1 Д. 67 Л.6(об.), 49(об.); Ф.232 Оп.1 Д.50 Л.5(об.); 18(об.)
2. РФ ГАЯО Ф. 232 Оп.1 Д.68 Л.1; Ф.23 Оп.1 Д.67 Л.2
3. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.70 Л. 3(об.); Ф. 232 Оп.1 Д.197 Л.46(об.); Ф.232 Оп.1 Д.184 Л.67; Ф. 232 Оп.1 Д.209 Л.9(об.)
4. РФ ГАЯО Ф.232 Оп. 1 Д.36 Л.3; Ф.232 Оп.1 Д.6(об.); Ф.232 Оп.1 Д.209 Л.9(об.)
5. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.142 Л.13(об.)
6. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.50 Л.5(об.)
7. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.150 Л.13
8. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.50 Л.6(об.)
9. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.166 Л.9(об.)
10. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.184 Л.42
11. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.169 л.9; Ф.232 Оп.1 Д.189 л.40, 49; Ф.232 Оп.1Д.188 Л.46
12. РФ ГАЯО Ф. 32 Оп.1 Д.169 Л.8(об.)
13. РФ ГАЯО Ф.196 Оп. 1 Д.140 Л.31
14. Там же
15. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.96 Л.24
16. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.4 Л.33(об.)
17. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.67 Л.16
18. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.120 Л.9(об.)
19. О покупке финифти у Юрова (без указания имени и отчества) упоминает в своих дневниках преосвященный Арсений (Верещагин) архиепископ Ярославский и Ростовский. ГАЯО Ф.298 д.173 л. 11
20. РФ ГАЯО Ф. 232 Оп.1 Д.68 Л.1 «1778 г. июля 29 дня Ростовского Успенского собора сторож Петр Семенов сын Юров Дал я сей контракт Ростовского Богоявленского Авраамиева монастыря господину Архимандриту с братиею в том что подрядился я в оном монастыре в церкви Николая Чудотворца в олтаре Распятие Господне с предстоящими поясных в лицах и в протчем поправить вычистить и золотить. В третьем ярусе апостольском пророческом тридцать шесть икон» Л. 1(об.) «да северные и южные двери написать вновь и как оные написанные вновь икон тако ж и починку вышеписанных поясех и оных же поставить в иконостас по прежнему и оные писание образов и починку начать сего 778 г. августа месяца первого числа и окончить в будущем 1779 г. апреля в первых числах а за оные письмо образов и починку получить мне Семенову от монастыря » Л.2 «денежной суммы 70 рублев из коих в задаток 10 рублев а достальные 60 рублев сего 778 г. … По окончании всей работы в чем я Семенов под сим контрактом подписуюсь. Подлинного контрактау подписано числа к сему контракту Петр Семенов сын Юров своеручно подписался»
21. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.120 Л.9(об.)
22. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.166 Л.14(об.)
23. Таким образом, в собрании ГМЗ «Ростовский кремль» мы имеем: икону с изображением Спасителя, стоящего на головах херувимов, второй трети XIX в.(КП-6180 Ф-431); дробницы с напрестольного креста – Богоматерь и Иоанн Богослов первой половины XIX в. (КП-5672 Ф-337; КП-5673 Ф-338); пластинку Богоматерь так же первой половины XIX в. (КП-6231 Ф-454); дробницы с напрестольного креста – Господь саваоф и Голгофа первой половины XIX в. (КП-6651Ф-489; КП-6716 Ф-531); пластинку с наперсного креста «Положение во гроб» по клейму – Москва первой половины XIX в. (КП-6809 Ф-589); икону Иисус Христос с финифтяными дробницами начала 1860-х годов (КП-7116 Ф-708); дробницу с напрестольного креста Распятие, по клейму – Москва первой половины XIX в.(КП-7756 Ф-921) и крест наперсный на цепеи второй половины XIX в. (КП-10745 Ф-1562)
24. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.36 Л.3(об.)
25. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.72 Л.48(об.)
26. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.48 Л.66(об.)
27. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.188 Л. 2
28. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.48 Л.70(об.)
29. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.96 Л.2
30. Там же, Л.5 (об.)
31. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.67 Л.6
32. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.166 Л.8(об.)
33. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.82 Л.10
34. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.206 Л.15(об.)
35. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.232 Л.9
36. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.188 Л.45
37. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.226 Л.4(об.)
38. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.67 Л.6
39. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.157 Л.10
40. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.206 Л.16
41. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.204 Л.10(об.)
42. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.233 Л.10
43. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.233 Л.11
44. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.233 Л.9(об.)
45. РФ ГАЯО Ф.232 Оп.1 Д.233 Л.18
46. Титов А.А. Живопись по финифти в Ростове. (Посвящается Е.А. Алексееву). Вестник Ярославского земства 1875. отд. III. С.73