Электронная библиотека

В XVII столетии Переславль-Залесский уезд с его шестью крупными и несколькими десятками мелких монастырей и приходских храмов принадлежал к числу крупных религиозных центров Русского государства¹. Поэтому исследование проблемы, как здесь реализовалось стремление церковных властей насаждать почитание региональных святых в поддержание и развитие решений Стоглавого собора 1551 г. и последующих соборов русской православной церкви, представляет определенный интерес.

До середины XVII в. по различным источникам в Переславле устойчиво фиксируется только культ местного святого Никиты Столпника, связанный с Никитским монастырем, основанным предположительно в XII столетии². Развитие почитания Никиты во второй половине XVI в. связано с Иваном Грозным, часто бывавшим в Никитском монастыре и отстроившим в 1560-е годы обитель в камне на свои средства³. В XVI в. основателем и настоятелем Троицкого Данилова монастыря будущим преподобным Даниилом была осуществлена закончившаяся неудачей попытка установления местного почитания второго переславского угодника – князя Андрея Смоленского, сведения о жизни и подвигах которого не были в то время признаны достоверными⁴.

С XII в. в городе был распространен культ святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, которых в Северо-Восточной Руси почитали как «святых сродников» ростово-суздальского и владимиро-суздальского княжеских домов. Почитание Бориса и Глеба было общерусским, но здесь оно имело свои региональные особенности⁵.

Таким образом, в середине XVII в. на фоне деятельности государства и церкви по восстановлению и укреплению «древлего благочестия» задача расширения пантеона местночтимых святых и распространения культа святых, почитаемых на территории Московского патриархата и, в первую очередь, сопредельных митрополий и епископий, сохраняла свою актуальность. Источники свидетельствуют о том, что в Переславле и его окрестностях не существовало никакого особенного почитания святых, чья земная жизнь была связана с этими местами, но канонизированы они были в других епархиях. Это относится, в том числе, к Александру Невскому, Дмитрию Прилуцкому, Герасиму Болдинскому. Их иконы также не фиксируются в описях местных храмов. Исключением является Сергий Радонежский, почитание которого было поистине общерусским. Поэтому задача состояла, вероятно, в том, чтобы ввести почитание тех святых, чьи мощи можно было обнаружить в Переславле, и провести их местную или епархиальную канонизацию.

Первым кандидатом в местные святые в XVII в., несомненно, был Даниил Переславский⁶. Основатель местного Троицкого монастыря скончался 7 апреля 1540 г. и с тех пор почитался в своей обители. Место его захоронения было хорошо известно. В 1652 г. архимандрит Данилова монастыря Тихон обратился к патриарху Никону с просьбой открыть мощи преподобного, на что и получил дозволение⁷. В результате вскрытия могилы были обнаружены останки Даниила и его одежда, о чем было доложено патриарху: «И мощи, государь, преподобного чудотворца игумена Даниила, лежат вкупе, а одежда, государь, на нем иноческая обвит мантиею и спеленан плетцами, а на голове куколь, – и та, государь, одежда поветчала»⁸. После получения этого известия Никон поручил освидетельствовать вскрытые мощи Ростовскому митрополиту Ионе Сысоевичу (1652-1690), недавно занявшему этот высокий пост. В так называемом «кратичном» листе, находящемся в составе рукописи жития Даниила Переславского из собрания В.М. Ундольского указывается, что в этой процедуре участвовали также архимандриты и игумены переславских монастырей: Успенского (Горицкого) – Гермоген, Данилова – Тихон, Никитского – Порфирий, Федоровского – Леонид, Борисоглебского патриаршего – Варсонофий и протопоп Спасо-Преображенского собора Лаврентий⁹.

Иона Сысоевич, вероятно, был не против пополнить пантеон русских святых таким видным деятелем православной церкви, каким был Даниил Переславский, поэтому при «дозирании мощей» он увидел «преподобнаго аки жива суща»¹⁰. Вряд ли Ионе действительно удалось наблюдать подобное. Мощи Даниила Переславского дошли до настоящего времени и представляют собой череп и несколько костей (сейчас мощи Даниила Переславского в медной посеребренной раке находятся в Троицком соборе Данилова монастыря). Гораздо лучше сохранилась одежда святого. Его монашеская мантия и куколь находятся в собрании Переславль-Залесского музея-заповедника. Но «тленное» состояние мощей не было препятствием для признания их подлинности и канонизации святого¹¹.

В 1653 г., после подтверждения святости открытых мощей Даниила Переславского совершавшимися от них чудесами, патриархом Никоном было установлено местное празднование святого дважды в год: в день преставления (6 и 7 апреля) и в день обретения мощей (30 декабря)¹². Специально для почитания Даниила Переславского в том же, 1653 г. к Троицкому собору Данилова монастыря был пристроен придел – небольшая церковь во имя святого, где долгое время и находилась его рака с мощами. Открытие мощей Даниила и совершавшиеся при них чудеса резко увеличили приток паломников в обитель. Монастырь стал быстро богатеть и составил серьезную конкуренцию Никитскому монастырю, в котором в приделе Никитского собора «под спудом» находились мощи Никиты Переславского. Но Никитский монастырь мог противопоставить Даниловой обители колодцы с целительной святой водой, по преданию, выкопанные самим Столпником, и реликвии в виде железных вериг Никиты и каменного жернова, который он в свое время носил на голове.

Особенностью почитания Даниила Переславского было то, что в отличие от Никиты Столпника он обладал не исключительно легендарным жизнеописанием, а житием, основанным, в том числе, и на реальных фактах его биографии. Любопытно, что род преподобного Даниила был внесен в Синодик Данилова монастыря 1672 г. Эта страница в синодике украшена заставкой, в картуше которой находится образ преподобного, облаченного в коричневую мантию и зеленую рясу с куколем на плечах¹³.

Культ Даниила Переславского, еще со времени написания в XVI в. его жития, в Переславле сопоставлялся с культом преподобного Сергия Радонежского, также имевшего отношение к местной истории¹⁴. В XVII в. на берегу реки Трубеж, возле моста, ведущего к северным, Спасским, воротам города, существовала церковь во имя святого Сергия, в связи с чем его почитание имело в городе большое распространение. Уникальным образцом иконографии Даниила Переславского является икона «Преподобные Сергий Радонежский и Даниил Переславский» 1708 г., происходящая из Преображенской церкви с. Усолье Переславского района¹⁵. Образ выполнен иконописцем переславского Данилова монастыря М.Н. Бахлычевым по заказу усольского крестьянина Стефана Деньгина. Даниил Переславский и преподобный Сергий изображены на ней в рост, в небольшом повороте к центру, в молении Троице в облаках. Возможно, данная иконография должна была подчеркивать общность монашеского подвига особо почитаемых в Переславле-Залесском святых, основавших, каждый в свое время, обители во имя Святой Троицы.

Состояние культа местных и региональных святых в Переславле-Залесском во второй половине XVII в. лучше всего характеризует хорошо сохранившаяся стенопись Троицкого собора Данилова монастыря, выполненная в 1662-1668 гг. артелью костромских иконописцев под руководством Гурия Никитина¹⁶. В составлении программы росписи участвовала монастырская верхушка в лице келаря Саввы, в будущем ставшего келарем кремлевского Чудова монастыря. Роспись, несомненно, должна была пройти одобрение митрополитом Ионой Сысоевичем, успевшим побывать в 1664 г. местоблюстителем патриаршего престола. В стенописи встречаются изображения русских православных святых. Это князь Владимир Святой, Кирилл Белозерский, Антоний и Феодосий Печерские. К сожалению, плохая сохранность нижнего яруса алтарной росписи и некоторых изображений на столбах не позволяют судить, кто еще из русских святых мог быть здесь изображен.

Почетное место в алтаре храма занимает изображение преподобного Авраамия Ростовского. Святой изображен в круге, в верхней части левого пилястра, разделяющего абсиды. В пандам ему на правом пилястре изображен Кирилл Белозерский. Интересно, что при поновлении росписи в XIX в. Авраамия изобразили в алтаре еще раз, теперь в нижней части правого пилястра. Оба изображения сохранились. То, что в XVII в. Авраамий Ростовский изображен в паре с Кириллом Белозерским, свидетельствует о том, что он воспринимался, в первую очередь, как общерусский святой, причисленный к лику преподобных в конце XV – начале XVI в., и почитавшийся почти наравне с Сергием Радонежским и другими видными подвижниками русской церкви¹⁷. Никаких других ростовских святых в росписях Троицкого собора нами не обнаружено. Но нет там и изображений святых Суздальско-Юрьевской епископии, история которой была традиционно связана с Переславскими землями.

На юго-западном и северо-западном столбах храма, в нижних регистрах росписей, наряду с вселенскими преподобными изображены и местные святые. На северо-западном столбе – преподобные Никита Переславский и Даниил Переславский. На юго-западном – святой князь Андрей Переславский (Смоленский). На соседней с ним грани помещено изображение святых князей Федора, Давида и Константина – ярославских чудотворцев, удостоенных общерусского почитания во второй половине XVI в.¹⁸

Культ «открытого» Даниилом Переславским святого Андрея Смоленского (память 27 октября), вероятно, был реанимирован вместе с установлением культа самого Даниила. Когда было разрешено празднование этому святому, и было ли вообще такое решение на высочайшем уровне, неизвестно, но в местных храмах, видимо, появляются его изображения, хотя его икон этого времени не сохранилось (впрочем, не сохранились и ранние иконы Даниила Переславского).

Сопоставление образа Андрея Смоленского с образами смоленско-ярославских князей Федора, Давида и Константина, по всей видимости, не случайно. Все попытки официальной канонизации этого местного святого натыкались на сомнения церковных иерархов по поводу его святости. Во-первых, не удавалось установить время его жизни, которое колебалось в разных редакциях его жития, включавшегося в состав жития Даниила Переславского, от конца XIII до начала XV в.¹⁹ Во-вторых, открытие его мощей в 1539 г. будущим преподобным Даниилом явно попахивало авантюрой. Обнаруженное под спудом церкви Николая Чудотворца у городских ворот тело Андрея Смоленского было подвержено тлению. Об этом святом ничего не слышал тогдашний московский митрополит Иоасаф, хотя Даниил пытался представить чудовскому архимандриту Ионе и протопопу кремлевского Успенского собора Гурию, приехавшим освидетельствовать мощи, «неопровержимые» доказательства его давнишнего местного почитания в виде иконы святого, стихиры и канона ему, а также троих свидетелей чудес исцеления от гроба князя Андрея. Сведения о том, что князь из-за каких-то крамол своих сродников оставил отечество и 30 лет жил никем не узнанный в Переславле, пономарствуя в Никольской церкви, были признаны недостаточными для установления святости. Тем более что от Андрея Смоленского не осталось никаких подлинных вещей. Слова Даниила, что по смерти на нем обнаружили золотую цепь и перстень, а также «малое списаньице» о себе, показались московским священнослужителям неубедительными. Не помог даже прямой шантаж со стороны Даниила Переславского, угрожавшего митрополиту Иоасафу, архимандриту Ионе и протопопу Гурию ждущими их в ближайшее время скорбями. Останки князя Андрея велено было положить в новый гроб и похоронить²⁰. И, хотя Е.Е. Голубинский предполагал, что местное празднование 27 октября несколько позднее ему было все же установлено²¹, и в XVII в. святость князя Андрея продолжала вызывать у церковных иерархов большие сомнения.

Человеку, который рассматривал написанные рядом изображения Андрея Смоленского и Смоленских князей, ставших ярославскими чудотворцами, должна была приходить в голову мысль о сходстве путей их канонизации. Князь Смоленский и Ярославский Федор Ростиславич Черный умер в схиме в 1300 г., его сын Давид скончался в 1321 г., а сын Константин вообще неизвестно когда. Все трое были погребены в ярославском Спасском монастыре. Их мощи были обретены тленными в середине XV в. и, в связи с незначительной их сохранностью, сложены в один гроб в надежде на их прославления чудотворениями. Таковых не случилось, или они показались духовенству малоубедительными. Поэтому в 1463 г. игумен Спасского монастыря и священники крупнейших церквей Ярославля решили их с честью похоронить. Но в назначенный для этого день от мощей все же произошло несколько чудес, и предание мощей земле было отложено. Ростовский епископ Трифон, к которому обратились с просьбой установить почитание святых князей, выказал сильное сомнение в их святости и послал на освидетельствование также скептически настроенного протопопа своего соборного храма. Епископский посланец потребовал обнажить мощи, сняв с них покров, и тут же был поражен тяжкой болезнью, от которой избавился только раскаянием и долгими молитвами перед гробом ярославских чудотворцев. А отправивший его епископ Трифон впал в расслабление, вынужден был отказаться от кафедры и провел остаток жизни в Спасском монастыре при мощах, в чудодейственную силу которых отказывался до этого верить. А князю Федору и его сыновьям было установлено церковное празднование²². Мы намеренно излагаем эту историю по житийному тексту, так как действительные обстоятельства канонизации ярославо-смоленских князей, выявленные современными историками, для православного человека XVII в., верящего каждому слову житий святых, не могли иметь никакого значения, даже если бы и были ему известны.

Намек для молившихся в Троицком соборе монахов, представителей местного духовенства и паломников, хорошо знавших подробности житий Андрея Смоленского и ярославских князей-чудотворцев был, вероятно, вполне ясен. В обоих случаях имели место сомнения архиереев и их ближайшего окружения в святости и сопротивление официальной канонизации. За отказ признания святыми мощей ярославских князей последовало страшное наказание неверующих. Подобными же карами грозил своим оппонентам в деле канонизации Андрея Смоленского и Даниил Переславский. А помещение образа святого князя Андрея на столбе храма служит доказательством наличия его местного почитания во второй половине XVII в., все же установленного, видимо, под давлением верхушки Данилова монастыря и переславского духовенства.

Таким образом, в середине XVII в. весь «сонм» местных переславских святых состоял из трех персоналий: Никиты Переславского, Даниила Переславского и Андрея Смоленского.

В самом конце столетия к нему добавился преподобный Корнилий Переславский (память 22 июля и 2 августа). Житие описывает его как «безмолвника», подвизавшегося пономарем или еклесиархом переславского Борисоглебского, что на Песках, монастыря²³. Корнилий скончался 22 июля 1693 г. Тропарь и кондак ему вскоре написал митрополит Димитрий Ростовский (1702-1709), так как же, как когда-то его предшественник Иона Сысоевич, заботившийся о приращении сонма русских святых. Известный специалист в области русской иконографии Г.В. Маркелов предполагает, что первая икона Корнилия была написана в 1714 г.²⁴ Однако почитание Корнилия Переславского тогда не было обязательным и замыкалось, вероятно, в стенах Борисоглебского монастыря и построенной на его территории в самом начале XVIII в. Смоленско-Корнилиевской церкви, которая после упразднения обители стала приходской.

Несколько десятилетий спустя в указе Переславской консистории от 14 августа 1749 г. предписывается по всей Переславской епархии²⁵ поминать на божественных службах (литиях и отпусках) опять же только троих переславских святых: Никиту столпника, Даниила игумена и святого благоверного князя Андрея²⁶. Втроем переславские чудотворцы изображались и на иконах XVIII в.

Лишь просвещенное XVIII столетие ввело в культ местных святых «исторический» элемент. В Переславле и Переславской епархии именно тогда начинает развиваться почитание князя Александра Невского, память которого до этого не выделялась на общем фоне почитания русских православных святых. Напротив, XVII в., на протяжении которого завершалось оформление предписанного православия, к отбору местных угодников подходило очень строго, не размениваясь на память тех деятелей русской церкви, которые не имели к данному месту прямого отношения в момент своей канонизации. Из прочих региональных святых, почитание которых было утверждено, например, в рамках Ростовской митрополии и широко распространилось в соседних Ростове и Ярославле, предпочтение отдавалось только тем, кто одновременно был удостоен и общерусской канонизации. Образы некоторых из общерусских святых использовались почти исключительно в целях усиления или подтверждения законности культа того или иного из местных угодников.

1. По подсчетам Л.Д. Мазур на территории Переславского уезда в XVI – XVII вв. было 43 монастыря (Мазур Л.Д. Русский город XI – XVIII вв. Владимирская земля. М., 2006. С. 18).
2. Никита Столпник – предположительно жил в Переславле в XII в. Был сборщиком княжеских податей. В светской жизни его обременяли многие пороки, в том числе корыстолюбие и жестокость. Наступившее раскаяние привело бывшего грешника в древней Никитский монастырь. Отказавшись от общения с людьми, усердно замаливая грехи, он избрал для себя редкий вид подвижничества – добровольное заключение в келье-столпе. Обладал даром исцеления. Около 1189 г. был жестоко убит корыстными паломниками, принявшими его железные вериги за серебряные. Канонизирован в XVI в. Самые ранние списки жития восходят к XV в. См.: Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник // Ключевский В.О. Православие в России. М., 2000. С. 32-36.
3. Житие Никиты Переславского с чудесами. XVII в. // РНБ. ОЛДП. Q. 634. Л. 14 (об) – 15 (об).
4. Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. М.,1998. С. 86-87 (Репринт издания 1903 г.)
5. Подробнее см.: Сукина Л.Б. Под сенью Бориса и Глеба (о почитании святых князей в Залесской Руси) // Литературный Переславль: Литературно-исторический альманах. 2000. Переславль-Залесский, 2000. С. 94-103.
6. Даниил Переславский родился ок. 1460 г. в Переславле. Мирское имя – Дмитрий. В 18 лет постригся в Пафнутьевом Боровском монастыре. Возвратившись на родину, жил сначала в Никольском, а затем в Горицком монастыре. В Переславле на месте братского кладбища – «скудельниц» основал Троицкий Данилов монастырь. Был известен праведным и строгим образом жизни. Духовный наставник Василия III, крестный отец Ивана Грозного. Умер в 1540 г. Житие написано, предположительно, его учеником – выдающимся древнерусским писателем митрополитом Афанасием по личному указанию Ивана Грозного в середине XVI в. Канонизирован в XVII в. См.: Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник // Ключевский В.О. Православие в России. М., 2000. С. 175-176.
7. ААЭ. СПб., 1836. Т. IV. С. 493 (№ 330).
8. Там же.
9. РГБ ОР. Ф. 310 (собр. В.М. Ундольского). № 301. Л. 125 (об).
10. Там же. Л. 91 (об).
11. О мощах святых и их признании подлинными подробнее см.: Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. С. 516-527.
12. Свирелин А.И. Историко-статистическое описание Переславского Троицкого Данилова монастыря. М., 1860. С. 19-20; 53.
13. ПЗИХМ. Инв. 4288. Л. без пагинации. Воспроизведение см.: Сукина Л.Б. Переславль-Залесский. Главы по истории и культуре города. М., 2002. С. 58.
14. Сукина Л.Б. Троице-Сергиева лавра и Троицкий Данилов монастырь в Переславле-Залесском // Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России: Материалы III Международной конференции. Сергиев Посад, 2004. С. 7-19.
15. Сукина Л.Б. Бахлычев (Бухлычев) Михаил // Словарь русских иконописцев XI – XVII веков. М., 2003. С. 77-78.
16. Сукина Л.Б. Троицкий собор Данилова монастыря в Переславле-Залесском. М., 2002.
17. Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. С. 82.
18. Там же. С. 77.
19. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник // Ключевский В.О. Православие в России. М., 2000. С. 175-176.
20. Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. С. 86-87.
21. Там же. С. 152.
22. Голубинский Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. С. 76.
23. Барсуков Н.П. Источники русской агиографии. СПб., 1882. С. 317.
24. Маркелов Г.В. Святые Древней Руси. СПб., 1998. Т. 2. Свод описаний. С. 150.
25. Переславская епархия существовала с 1744 по 1788 г.
26. Свирелин А.И. Описание Переславского Никитского монастыря. М., 1878. С. 71 (примечание).