Крестьянская семья являлась основной хозяйственной и общественной ячейкой дореформенной России. Выяснение ее типологии и структуры, численности и состава на разных этапах существования сельской общины занимает важное место в современной отечественной историографии. В настоящее время эта тема привлекает внимание не только историков, но и специалистов в области этнографии, социологии и демографии1.
Крестьянская семья в крепостной деревне Ростовского уезда, ее структура и формы семейно-имущественного положения до сих пор не являлись предметом специального изучения. А без знания типологии и состава семьи трудно представить целостную картину развития крестьянского “мира” и выяснить социально-экономическое состояние каждого семейного хозяйства в отдельности.
В основу статьи положена подворная опись ростовской вотчины Куракиных в селе Воскресенском Гвоздево тож, датируемая 1770 г.2 Опись представляет поименный список жителей каждого крестьянского двора, с указанием их родственных отношений и имущественного состояния (обеспеченность рабочим, молочным и мелким скотом, выполнение повинностей и т.п.).
Указанный документ является уникальным источником, который позволяет дать не только имущественную характеристику крестьянской семьи, но и ее структуру и состав. Кроме того, в качестве дополнительного материала в статье использовались переписка владельцев с вотчинной администрацией и челобитные крестьян.
В специальной литературе типологию семьи неразрывно связывают с изучением таких ее основных показателей, как численность, брачная парность, поколенный состав, семейно-имущественное положение и т. п.
При этом особо различают так называемые простые и сложные семейные формы. К простым относят такие семьи, которые имеют один брачный союз. В основе образования таких браков лежит малая семья. Среди них особо следует различать неполные семьи, т. е. семьи вдовцов и вдов. Сложная семья включает две и более брачных пар3.
Село Воскресенское являлось одним из крупных селений Ростовского уезда, в состав которого входили еще три деревни - Семеновская, Семибраты и Исады. В селениях насчитывалось 174 двора и проживало около одной тысячи душ обоего пола (далее - д. об. п.). Что же представляла собой крестьянская семья Воскресенской вотчины Куракиных в середине XVIII в.?
По данным подворной описи средний размер численности крестьянского двора (семьи) составлял 5,4 д. об. п., в т. ч. 2,6 душ мужского пола (далее - д. м. п.) и 2,8 душ женского пола (далее - д. ж. п.). Но по отдельным селениям наблюдалась небольшая вариация средней людности. На один двор в дер. Исады приходилось 6,4 д. об. п., в селе Воскресенском - 5,7, в дер. Семеновской - 5,4 и в дер. Семибратах - 5,3.
Что же касается соотношения мужского и женского населения по разным селениям Воскресенской вотчины, то колебания были довольно незначительными. По селу Воскресенскому и дер. Семеновской средняя численность мужчин и женщин соответственно составляла 2,9 и 2,7 в каждом селении, по дер. Семибратах - 2,4 и 2,9 и по дер. Исады - 3,4 и 3,0.
Приведенные данные свидетельствуют об отсутствии значительных преобладаний какого-либо пола, что указывает на определенную устойчивость демографических процессов в рассматриваемой вотчине. Однако населенность двора была незначительной и уступала средним показателям по Ростовскому уезду. Так, по сведениям “Описания городов Московской губернии” за 1775 г. в Ростовском уезде на один двор приходилось 3,6 д. м. п. А по неполным данным “Экономических примечаний” Ростовского уезда за 1775 г. в крепостной деревне средняя населенность двора составляла 7,1 д. об. п. (в т. ч. 3,3 д. м. п. и 3,8 д. ж. п.)4.
Отметим, что средняя людность двора в Воскресенской вотчине заметно возрастает по мере роста его имущественного положения. Так, в одном дворе в среднем числилось: у беднейших слоев - 4,1 д. об. п., средних - 6 д. об. п. и зажиточных - 7,3 д. об. п.
Наличие в Воскресенской вотчине Куракиных в середине XVIII в. небольших по населенности семей в значительной степени определяло состав, структуру крестьянского двора и его рабочие возможности. Прежде всего рассмотрим тип складывающихся семейно-родственных отношений (см. табл. 1).
Таблица *1
| Тип семьи | Кол-во семей | % к итогу |
| I. Родство прямое | ||
| Супруги и неженатые дети | 53 | 30,5 |
| Супруги, женатые дети, внуки | 39 | 22,4 |
| Супруги, женатые сыновья (без детей), младшие дети | 9 | 5,2 |
| Супруги (без детей) | 6 | 3,4 |
| Супруги, женатые сыновья (без детей) | 5 | 2,9 |
| Всего | 112 | 64,4 |
| II. Родство боковое | ||
| Женатые братья с холостыми (женатыми) детьми | 5 | 2,9 |
| Женатые (холостые) братья и племянники женатые и холостые | 5 | 2,9 |
| Женатые (холостые) братья и незамужние сестры | 15 | 8,6 |
| Супруги с детьми и племянниками | 8 | 4,6 |
| Семьи с зятем | 18 | 10,3 |
| Прочие | 11 | 6,3 |
| Всего | 62 | 35,6 |
| Итого | 174 | 100 |
Данные табл. 1 свидетельствуют о том, что крестьянский двор представлял собой родственный коллектив, состоящий из кровного прямого и бокового родства. Пришлые в семье (шурины, зятья и пр.) составляли незначительную долю (29 дворов, или 16,6 %). В вотчине явно преобладали семьи прямого родства (супруги, дети, внуки), которые составляли 112 дворов (64,4 %). Особенно распространенными были следующие типы семей: “супруги и неженатые дети” (53 двора, или 30,5 %) и “супруги, женатые дети, внуки” (39 дворов, или 22,4 %). Незначительное место занимали семьи типа “супруги без детей” (6 дворов, или 3,4 %) и “супруги, женатые сыновья (без детей) и младшие дети” (9 дворов или 5,2 %) и “супруги, женатые сыновья (без детей)” (5 дворов или 2,9 %).
Что касается семей бокового родства (женатые братья с холостыми или женатыми детьми, племянниками, незамужними сестрами), то они занимали довольно скромное место (33 двора, или 19 %). Итак, крестьянский двор в Воскресенской вотчине Куракиных в середине XVIII в. представлял собой семейную корпорацию очень близкого родства. Причем преобладающее положение занимала сложная неразделенная семья, состоящая из отцов, женатых сыновей, внуков, женатых братьев и племянников (115 дворов, или 66,1 %). Далее следовала малая семья, включающая одиноких супругов, а также супругов с неженатыми детьми (59 дворов, или 33,9 %).
Тип родственных отношений в значительной степени определял и их поколенный состав. Анализ семейной структуры в Воскресенской вотчине Куракиных свидетельствует о том, что более половины всех дворов (91 двор, или 52,3 %) состояли из двух поколений (супруги и неженатые дети, женатые братья и их холостые дети и т. п.). Несколько реже встречались трехпоколенные семьи (супруги, дети и внуки, супруги, дети, племянники и их дети). На их долю по указанной вотчине приходилось 40,8 %, или 71 двор. Небольшим количеством дворов были представленны однопоколенные семьи (зафиксировано 12 дворов, или 6,9 %).
Интересная картина получается в результате рассмотрения структуры крестьянских семей по числу брачных пар (см. табл. 2).
Таблица *2
Имущественное положение крестьянских семей села Воскресенского Ростовского уезда по числу брачных пар в 1770 г.
| Имущест. группы крестьян | Число дворов всего | в т. ч. брачных пар | безбрачных пар | |||
| 1 | 2 | 3 | 4 | |||
| Бедные | 61/100 | 46/75,4 | 14/23 | -/- | -/- | 1/1,6 |
| Средние | 96/100 | 31/32,3 | 51/53,1 | 14/14,6 | -/- | -/- |
| Зажиточные | 17/100 | 1/5,9 | 5/29,4 | 10/58,8 | 1/5,9 | -/- |
| Итого | 174/100 | 78/44,8 | 70/40,2 | 24/13,8 | 1/0,6 | 1/0,6 |
Как видно из табл. 2, максимальное число брачных пар на один двор достигало четырех. Для жителей характерным является преобладание дворов, состоящих из одной пары (78 дворов, или 44,8 %). Далее следовали семьи, имеющие две брачные пары (70 дворов, или 40,2 %). Хозяйства с тремя супружескими парами занимали незначительное место (24 двора, или 13,8 %). В имении был зафиксирован лишь один двор с четыремя брачными парами. В целом преобладающее положение занимали дворы с одной и двумя супружескими парами (148 дворов, или 85 %). Практически отсутствовали хозяйства без брачных пар (был отмечен только один случай). Подобная ситуация прежде всего объяснялась твердой и жесткой политикой владельцев по сохранению полной тягловой способности лиц рабочего возраста. В Воскресенской вотчине сложилась практика сбора денежных оброчных повинностей с тягла, т. е. с мужа и жены. В этой связи Куракины строго следили за своевременным замужеством или женитьбой жителей села. Любые нарушения подвергались суровым наказаниям. В частности, незамужние девушки и вдовы в возрасте от 20 до 45 лет облагались денежными штрафами в размере двух рублей5. А одинокие холостые мужчины и супружеские пары без детей подвергались сдаче в рекруты (“В рекруты брать из холостых, а из женатых тех, где нет детей”)6. Тем не менее в этой вотчине неженатых и незамужних было достаточно. Так, по данным особой ведомости в 1774 г. здесь насчитывалось 32 незамужние крестьянки и вдовы (составляли 6,5 % от всего женского населения). По данным подворной описи 1770 г. число одиноких мужчин от 18 до 50 лет в вотчине достигало 44 человек (9,5 % от всех мужчин)7. О массовом характере “одиночества” крестьян в своих крестьянских вотчинах неоднократно указывали и Куракины8. Документы позволяют выяснить действительные причины этого явления. По мнению вотчинных властей, одна из причин частых уклонений девушек от замужества заключалась в приверженности их к расколу (“в коем будучи, многие девки совсем здоровые называют себя увечеными”)9.
Интересно отметить, что с ростом имущественного состояния крестьянского хозяйства увеличивается и число брачных пар (см. табл. 2). Так, среди бедных семей преобладающее положение занимала одна супружеская пара (46 дворов, или 75,4 %), а две пары составляли около одной четвертой части дворов (14 дворов, или 23 %). Иная картина наблюдается среди жителей среднего достатка. Здесь более половины дворов имели две супружеские пары (51 двор, или 53,1 %), далее следовали семьи с одной брачной парой (31 двор, или 32,3 %) и с тремя (14 дворов, или 14, 6 %). Что касается состоятельных хозяйств, то среди них преобладающее положение занимали три супружеские пары (10 дворов, или 58,8 %), а семьи с двумя парами составляли около трети хозяйств (5 дворов, или 29,4 %).
Подворная перепись 1770 г. по селу Воскресенскому позволяет выяснить соотношение полных и неполных брачных пар. По вотчине были зафиксированы 53 неполные брачные пары (из 297 всех супружеских пар). Как правило, все вдовы и вдовцы были старше 50 лет. Причем заметна некоторая определенность, связанная с тем, что с увеличением количества брачных пар в одном хозяйстве растет и число неполных супружеских пар. Так, на 79 дворов с одной семейной парой приходилось 6 (7,6 %) неполных брачных пар, на 70 дворов с двумя парами - 33 (47,1 %), а на 25 дворов с тремя-четыремя парами - 14 (56 %). Основные причины, влияющие на полноту супружеских пар в Воскресенской вотчине, были связаны не только с естественной убылью населения, но и с материальным положением семьи и численностью ее людского состава. Так, крестьянин-вдовец А. Михайлов сообщал в вотчинное правление о том, что из-за “скудности” и отсутствия рабочей силы в доме за него никто не идет замуж10. Учитывая дефицит в трудоспособном населении, многие домохозяева уклонялись выдавать замуж своих дочерей, боясь тем самым лишиться рабочих рук. В подобных случаях владельцы поощряли систему “примачества”, т. е. приема в семью сторонних лиц с целью, “чтобы от одиночества домы не пустели”. Нередко эти приемы оговаривались в специальных документах, где определялись права и обязанности договаривающихся сторон. В частности, житель дер. Семибраты И. Васильев принял в свой дом в качестве зятя сына вдовы Ф. Артемьевой, у которой “всем при доме жить на тягле не можно, что земли в умалении”11. В качестве примака находился у крестьянина дер. Семеновское В. Захарова внук жителя той же деревни Г. Иванова. В связи с “одиночеством” крестьянина А. Купреянова в его дом был принят племянник П. Федоров12. Семейный состав не мог не влиять на людность крестьянского двора. Максимальный размер семьи воскресенских крестьян достигал 12 человек (зафиксирован в одном дворе), а минимальный - два человека (зафиксирован в 7 дворах, или 4 %). Однако численность семей в селе Воскресенском в основном колебалась от 4 до 7 человек (составляли 131 двор, или 75,4 %). Доля малочисленных дворов от двух до трех д. об. п. была очень незначительной (21 двор, или 12 %); почти такая же доля дворов была представлена семьями от 8 до 12 душ (22 двора, или 12,6 %).
Заметим, что численность жителей в беднейшей группе крестьян не превышала 7 человек; в ней самыми распространенными были дворы в 3-5 человек (48 дворов, или 78,6 %). У среднего крестьянства наиболее населенными были дворы в 4-7 человек (78 дворов, или 81,2 %). Среди зажиточных семейств преимущественное положение имели те, в которых проживало 5-9 человек (13 дворов, или 76,4 %).
Материал свидетельствует о том, что типы родственных отношений оказывали свое воздействие и на имущественное положение крестьянского хозяйства. У беднейших слоев преобладающее положение занимали малые семьи (38 семей, или 62,3 %). В группе среднего достатка две трети семей относились к неразделенным (76 семей, или 79,2 %), а к малым - лишь пятая часть (20 семей, или 20,8 %). Еще более разительная картина наблюдается среди зажиточных домов. Неразделенная семья здесь занимала доминирующее положение (16 дворов, или 94,1 %). Как видим, неразделенная семья имела распостранение в основном среди зажиточных и отчасти средних крестьян, а малая - у беднейших и частично среднего достатка жителей.
Особый интерес вызывает вопрос о половозрастном составе населения крестьянского двора. Расчеты указывают на то, что более половины мужчин (52,9 %) и женщин (57,5 %) относились к молодому поколению в возрасте до 30 лет. Отметим, что детям до 15-летнего возраста принадлежала более одной четвертой части всего населения (доля мальчиков составляла 26 %, а девочек - 27,3 %). Причем это соотношение является характерным как для среднего (доля мальчиков составляла 23,8 %), так и зажиточного (25 %) хозяйств. В беднейших семьях доля мальчиков была выше (достигала одной трети всего населения - 31,4 %). Несколько иная картина наблюдается при выяснении вопроса о том, сколько детей приходилось на крестьянскую семью. Источники свидетельствуют, что число детей в крестьянской семье не превышало пяти человек. Наибольшее распространение имели семьи, содержащие одного (51 семья, или 29,3 %) или двух (41 семья, или 23,6 %) детей. Значительно реже встречались семьи с тремя (18 семей, или 10,4 %), четырьмя (7 семей, или 4 %) и пятью (7 семей, или 4 %). В целом же из 174 дворов 124 (71,3 %) имели детей, а 50 (28,75 %) - оказались бездетными. Следовательно, каждый третий-четвертый дворы не имели детей. Недостаточная обеспеченность крестьянских семей детьми в значительной степени объяснялась слабой общей заселенностью отдельного хозяйства, наличием в селе большой группы холостых мужчин и незамужних женщин, а также заметной дифференциацией среди местных жителей. Не случайно наибольшая часть бездетных семей приходится на долю беднейших домов (составляли 34,4 % от дворов данной группы), в то время когда в средних они достигали 25 %, а в зажиточных - 29,4 %. Отметим также, что доля многодетных семей (четыре-пять детей) среди беднейшей группы составляла 3 %, средней - 10,4 %, а зажиточной -11,8 %.
Что касается взрослого населения, то картина его половозрастного состава выглядит довольно неравномерно. Трудоспособных мужчин в возрастной группе от 15 до 17 лет было очень мало (16 человек, или 3,5 %); в возрасте от 18-20 до 21-30 лет их численность возрастает в два раза по сравнению с предыдущей группой (от 8 до 15,4 %), но затем последовательно уменьшается в каждой из последующих групп (с 13,2 % в возрасте 31-40 лет до 10,4 % в возрасте 51-60 лет). Вместе с тем обращает внимание заметная доля старшего поколения в возрасте свыше 60 лет (на их долю приходилось 12,5 % всего мужского населения).
Подобная возрастная неравномерность была характерна и для женщин. Численность работоспособных женщин неуклонно повышается с 15-летнего возраста до 30 лет (в три раза), но в возрастных группах от 31 до 60 лет происходит падение их численности (с 15,4 до 8,8 %). Заметной оказалась доля женщин в возрасте старше 60 лет (6,8 %). Соотношение мужского и женского населения по основным возрастным группам не выявило каких-либо существенных различий. Однако несколько выше была доля женщин в возрастной группе от 18 до 30 лет (24,6 % против 23,3 % у мужчин), что объяснялось прежде всего рекрутским набором мужского населения этого возраста.
Данные о половозрастном составе, приведенные в подворной описи села Воскресенского, позволяют определить и рабочие силы крестьянского двора (см. табл. 3).
Таблица 3*
Число работников в крестьянской семье села Воскресенского Ростовского уезда в 1770 г.
Число д. об. п. Число семей % к итогу Число мужчин в одной семье Без мужчин работни-ков работников полуработников 1 2 3 4 1 2 1 - - - - - - - - - 2 7 4 7 - - - - - - 3 14 8 10 2 - - 2 - 2 4 33 19 22 11 - - - - - 5 46 26,4 26 14 5 - 3 - 1 6 31 17,8 14 15 2 - 3 1 - 7 21 12,2 8 8 5 - 2 - - 8 8 4,6 3 4 1 - 2 - - 9 7 4 3 2 2 - 2 - - 10 3 1,7 - 2 1 - 1 - - 11 3 1,7 - 1 3 - - - - 12 1 0,6 - - - 1 - - - Итого 174 - 93 59 18 1 15 1 3 % - 100 53,4 33,9 10,4 0,6 8,6 0,6 1,7В литературе при определении рабочей силы крестьянского хозяйства принято выделять две группы: полные работники (18-60 лет) и полуработники (15-17 лет); остальные возрастные группы относятся к неработникам13. Прежде всего отметим, что только в трех дворах (1,7 %) отсутствовали мужчины-работники, хозяйство в них держалось на усилии женщин-работниц и пожилых крестьян. Все они относились к группе малонаселенных дворов, причем довольно бедного состояния.
Один мужчина-работник встречался во дворах с численностью от 2 до 9 человек. В дворах от 10 д. об. п. минимальное число взрослых работников составляло не менее двух человек. В подворной описи отсутствуют сведения о дворах свыше четырех взрослых мужчин-работников; редко встречаются дворы в три (зафиксировано 18 случаев) и четыре (отмечен один случай). В целом более половины хозяйств (93 двора, или 53,4 %) имели одну пару рабочих рук; а треть (59 дворов, или 33,9 %) - две пары. Рабочие пары в три-четыре руки встречались лишь в каждом девятом дворе (19 дворов, или 11 %).
Значительно хуже обстояло дело с обеспечением крестьянского хозяйства неполными работниками. Они проживали лишь в 16 дворах, что составляло 9,2 % от всех хозяйств. При этом почти все дворы были представлены одним неполным работником (15 из 16 дворов).
Как видно из табл. 3, с увеличением численности двора растет и обеспеченность его рабочей силой. Дворы численностью в два-три человека имели в основном по одному работнику. В дворах от четырех до девяти человек преимущественно насчитывались один-два работника, а в дворах от 10 и более человек численность работников составляла две-четыре души мужского пола. Итак, с увеличением численности крестьянского двора усложняется и состав рабочей силы. В среднем крестьянский двор в селе Воскресенском имел 1,5 работника и 0,1 полуработника.
Особенно существенно различались трудовые ресурсы крестьянской семьи по имущественным группам. Расчеты свидетельствуют о том, что средние данные о количестве работников возрастали по мере укрепления материального положения хозяйства воскресенских крестьян. Например, на один двор приходилось работоспособного населения мужского пола у беднейших крестьян - 1,2, у средних - 1,6 и у зажиточных - 2,3. Причем в группе беднейших дворов довольно высокой оказалась доля семей с одним работником (72,2 %), в то время как в среднем эта доля составила 49 %, а в зажиточной - 11,8 %. Зато доля дворов с двумя работниками резко повышается в средней и зажиточной группах (соответственно в 1,9 и 2,2 раза по сравнению с беднейшей группой). Дворы с тремя полными работниками имелись в основном в зажиточных дворах (35,3 %). В этой же группе была зафиксирована семья с четырьмя работниками. Все это свидетельствует о лучшей обеспеченности состоятельного двора трудовыми ресурсами.
Итак, в середине XVIII в. крестьянская семья в селе Воскресенском князей Куракиных представляла собой небольшой родственный коллектив. Преобладающее положение занимала неразделенная отцовская семья, но с ограниченными ресурсами трудоспособного населения. По мере роста имущественного положения семьи возрастали и ее рабочие возможности.
- Историческая демография: проблемы, суждения, задачи. М., 1989.
- РГБ ОР. Ф. 586. Оп. 1. Карт. 2. № 1.
- См.: Александров В.А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма // История СССР. 1981. № 3; Николаев С.Д. Структура мордовской семьи первой половины XIX в. // Проблемы дореволюционной истории крестьянства Мордовии. Саранск, 1991; и др.
- РГАДА. Ф. 400. Оп. 1. № 30. Л. 80-85; Ф. 1355. Оп. 1. № 2111 (подсчет наш).
- ГИМ ОПИ. Ф. 3. Нов. оп. № 35. Л. 92 об.; Ф. 450. Оп. 2. № 262. Л. 121-121 об.
- Там же. Ф. 3. Нов. оп. № 34. Л. 2.
- Там же. Ф. 3. Нов. оп. № 35. Л. 52-259 об.; РГБ ОР. Ф. 586. Оп. 1. Карт. 2. № 1.
- ГИМ ОПИ. Ф. 450. Оп. 2. № 262. Л. 121-121 об.
- Там же. Л. 137 об.
- Там же. Л. 35.
- Там же. Л. 1 10.
- Там же. Л. 71-171 об., 102-102 об.
- Бакланова Е.Н. Крестьянский двор и община на русском Севере. Конец XVII - начало XVIII в. М., 1976.
