Столярова Л.В. (Москва). Псалтирь княгини Марины 1296 г. или Псалтирь боярина Кюра Костинича ок. 1343 г.? с. 19.

Надписи на книгах, сделанные писцами древнерусских кодексов и синхронные основному тексту, зачастую содержат уникальную информацию об их происхождении, а также сведения о лицах, неизвестных или почти неизвестных по другим источникам. Таковыми, например, являются надписи в так называемой “Псалтири княгини Марины”1 - знаменитой рукописи, обильно украшенной развитыми образцами древнерусской тератологии2. Свое название, утвердившееся за рукописью в литературе с конца XIX в., Псалтирь получила по имени княгини-заказчицы, упомянутой в выходной записи, составленной от имени писца Захарии: “... повеле собе боголюбивая княгыни Марина списати книгы сия Псалтырю с поканьны и с молитвами...” Выходная запись Захарии расположена на двух последних листах кодекса (л. 337-338 по современному счету), сильно обрезанных сверху. Запись начиналась с даты, первая строка которой почти полностью срезана. Сохранившиеся нижние части букв позволяют, тем не менее, провести частичную реконструкцию утраченных частей текста: “[Въ лет(о)] 6804 [....]3 | въ великъ4 д(е)нь быс(ть) бл(а)го|вещение5 и висикостъ | Прич(и)стея ...” И.И. Срезневский (1863 г.) еще мог прочесть полусрезанное указание на число месяца, теперь совершенно стершееся: “мар(та) въ (ке?)”6. Правильность такого чтения подтверждается тем, что в 6804 (1296) г. “светлое воскресенье” приходилось как раз на 25 марта, день Благовещения богородицы7. Дата 1296 г. распространилась в исследовательской литературе на весь кодекс, до сих пор считавшийся одной из ранних древнерусских рукописей с развитой тератологической орнаментикой. В исследовании М.В. Щепкиной (1974 г.), посвященном вопросам идентификации писцов разных рукописей по почерку, была сделана попытка отождествить писца т.н. “Псалтири Марины” и писца “Симоновской” псалтири конца XIII в. (ГИМ. Хлуд. № 3)8. Вывод Щепкиной по существу никем не оспаривался и постепенно утвердился в историографии9.

Однако еще А.А. Шемшурин (1914 г.), а вслед за ним и А.А. Покровский (1916 г.) обратили внимание на то, что последние два листа с выходной записью Захарии изначально не принадлежали основной части Псалтири, а были вставлены в нее позднее10. Действительно, кодикологическое исследование основной части т.н. “Псалтири Марины” (л. 1-336 об.) и записи (л. 337-338) не оставляет сомнения в том, что эти две части кодекса сделаны разными писцами, разновременны и объединены искусственно.

Листы с записью писца Захарии (л. 337-338) вместе с л. 334-336 образуют завершающую тетрадь кодекса. Между л. 333 и 334 имеются три небольших полоски пергамена у корешка - следы утраченных пергаменных листов, составлявших некогда пару л. 336-338. Назовем эти остатки утраченных листов, следущие за цельным л. 333, листами [333a], [333б], [333в]. Лист [333a] прежде составлял пару л. 336, а остатки л. [333б], [333в] составляют пару л. 337-338 с записью Захарии.

Почему из рукописи был удален л. [333a] и имеются ли утраты текста между л. 333 об. и 334 - еще предстоит выяснить. Однако очевидно, что ни качеством выделки, ни разлиновкой, ни почерком л. 336 не отличается от основной части кодекса. Основная часть Псалтири (л. 1-336 об.) сохранила следы разлиновки в один столбец примерно по 17 строк текста на каждом листе. Ширина каждого столбца составляет 14,8 см, а высота - 21 см. Высота строк равна 1,0 см, высота букв - 0,6 см. В одной строке умещаются от 17 до 24 букв. Некоторые колебания этих величин от листа к листу связаны с особенностями разлиновки: одновременно расчерчивались по 2 развернутых пергаменных листа, наложенных друг на друга, то есть за один присест разлиновывалось сразу полтетради (4 листа in-2°). Линии продавливались на верхнем и отпечатывались на нижнем листе. Иногда из-за большой плотности пергамена линии разлиновки отпечатывались неотчетливо или немного смещались.

Формат л. 337-338 после усечения полей составляет 19,0 х 26,0 см. Сохранившаяся часть нижнего поля равна теперь 1,5 см, а левого - 1,2 см; верхнее и правое поля пострадали так сильно, что почти полностью утрачены. Площадь текста (включая расстояния между столбцами) составляет 16,7 х 24,5 см. Если предположить, что верхнее и правое поля до обрезания составляли не менее 4 см каждое, а нижнее - не менее 5 см, придется признать, что листы с записью Захарии принадлежали кодексу довольно большого формата - ок. 21,9 х 33,5 см (1,2 см [левое поле]11+16,7 см [текст]+4 см [правое поле] х [4 см [верхнее поле] + 24,5 см [текст] + 5 см [нижнее поле]). Основная часть Псалтири также обрезалась при смене переплета в XVII в., но незначительно, ее формат составляет сегодня 19 х 26,2 см. Таким образом, размер двух листов с записью подгонялся под формат Псалтири, с которой они были соединены, вероятно, в связи с изготовлением нового переплета для последней.

О чужеродности л. 337-338 основной части Псалтири свидетельствует иной характер их разлиновки. Листы с записью Захарии разлинованы в два столбца по 24 строки в каждом12. Расстояние между столбцами составляет 1,9 см, ширина левого столбца - 7,3 см, правого - 7,5 см, высота столбцов после обрезания верхнего поля с частью первой строки - 24,3 см. Высота строк равна 1 см, высота букв - 0,6 см.

Исследование графики выходной записи и основной части кодекса обнаруживает признаки двух индивидуальных почерков: безымянного I писца (л. 1-336 об.) и Захарии, II писца (л. 337-338). I писец писал более крупно и красиво. Его почерк выработан в манере т.н. “литургического” или “искусственного” устава, появившегося в древнерусских кодексах в конце XIII в. и просуществовавшего в них вплоть до начала XV в., когда его сменил “литургический” полуустав.

Письмо Захарии также являет собой образец “литургического” устава, только несколько более убористого, менее четкого и еще не до конца сформировавшегося. Известная манерность письма такого типа, стремление писцов нивелировать особенности своих индивидуальных почерков под заданный образец, затрудняют идентификационное исследование обычными методами. Тем не менее, определение модуля письма (т.е. отношения высоты буквы к ее ширине) I писца и Захарии отчетливо выявляет их различия. Если запись и основной текст Псалтири были бы сделаны одним и тем же писцом, то модули письма обеих частей кодекса должны были бы совпасть. Однако этого не видим.

Таблица 1

Модуль письма I писца и Захарии

  И М Ж К  
I писец (л. 1-336 об.) писец[Захария] 0,6:0,5 0,6:0,9 0,6:1,0 0,6:0,6 I
(л. 337-338) 0,6:0,5 0,6:0,8 0,6:0,8 0,6:0,5  

Различия в написании букв I писцом и Захарией представлены нами в таблице 2.

Таблица 2

Образцы почерков I писца и Захарии

I писец Захария

Время составления записи Захарии прямо указано ее автором - 25 марта 6804 (1296) г. Эта же дата является временем завершения Псалтири, созданной Захарией по заказу кнг. Марины. Наименование “Псалтирь кнг. Марины”, таким образом, может распространяться только на несохранившуюся рукопись 1296 г., от которой остались лишь два листа с выходной записью писца, а не на основную часть Псалтири по списку ГИМ, Син. № 235, в которую эти два листа оказались по какой-то причине вшиты. Что можно сказать о происхождении основной части кодекса?

На л. 336 об. имеется молитвенная запись, синхронная основному тексту, с просьбой о божьей помощи некоему Кюру Костянтиновичу: “Г(о)с(под)и, помози13 рабу14 своему15 Кюру | Костянтиновицю16”. На нижнем поле того же листа помещена вкладная запись от имени того же Кюра Константиновича, сделанная тем же почерком, что и основной текст. Однако уверенно судить о цвете и качестве чернил сегодня невозможно, т.к. во второй половине XIX в. запись была проявлена химическим реактивом, сильно размыта и посинела. Приведем ее текст полностью: “А17 далъ17 сию пс(а)лт(ы)рь Кюръ Костя|нтиновъ с(вя)теи Б(огороди)ци Бл(а)г(о)в(е)щ(е)нию i въ д(у)шевную цасть, а въ м(о)л(и)тв(а)хъ18 помяните19 Костянтина20, не за | <...>21”. Конец вкладной отсутствует: вероятно, он был срезан с частью нижнего поля при смене переплета в XVII в. Однако скорее всего завершающим компонентом этой записи был перечень родственников вкладчика, о которых полагалось молиться. Первым среди них был назван отец Кюра Константиновича (“Констянтин”).

Традиционно слово “кюр” ошиточно принималось исследователями за имя нарицательное “кир”, кvр”, “кюр”, то есть “господин”22. Между тем, еще А.А. Покровский обратил внимание на упоминание в псковских летописях боярина Кюра Костинича (Кира Константиновича, Кюрю Костинича)23. В статьях 6851 (1343) г. П1, П2 и П3 летописей этот боярин упоминается в связи с сообщением о сражении псковичей и немцев у Нового городка немецкого и гибелью Кюра Костинича, посадника Кормана Постника и “иныхъ псковичь” 1 июля “в самыи Троицынъ день”24. Очевидно, Кюр Костинич был заказчиком Псалтири, т.к. известие о ее вкладе от имени этого псковского боярина и молитвенная запись о нем сделаны рукой писца и синхронны основному тексту. Псалтирь Кюра Костинича, вероятно, предназначалась вкладом в псковскую церковь Богородицы Благовещения “что у Троицы в пределе в Крему”25.

Таким образом, terminus post quem non Псалтири боярина Кюра Костинича (л. 1-336 об. по списку ГИМ. Син. № 235) является 1 июля 1343 г., когда ее заказчик был убит: в записях на л. 336 об. Кюр Костинич упомянут как здравствующий.

Попытаемся теперь обратиться к вопросу о происхождении несохранившейся Псалтири кнг. Марины, выходная запись которой оказалась вшитой в Псалтирь Кюра Костинича.

Кто была заказчица кодекса кнг. Марина - не ясно. Ею не могла быть литовская в. кнг. Ульяна (Иулиания) Александровна (в монашестве Марина), дочь Александра Михайловича Тверского, жена литовского в. кн. Ольгерда Гедиминовича. Владимирский летописец сообщает о ее замужестве под 6857 (1348/49) г., а Пискаревский - под 6858 (1349/50) г.26 Имя Марины кнг. Ульяна Александровна получила незадолго до кончины весной 6900 (1391/92) г., вероятно, при предсмертном пострижении: “Тое же весны преставися княгиня Ольгердова Ульяна, дщи князя Александра тферского, наречена во мнишеском чину Марина, и положена бысть в пещере на Киеве”27.

Имя Марина в черничестве носила кнг. Мария, от чьего имени составлена знаменитая данная грамота суздальскому монастырю Василия Кесарийского. По мнению С.Н. Валка (1937 г.), данная черницы Марины - фальсификат конца XVI в.; этим же временем ученый датировал и ее наиболее ранний список28. М.Н. Тихомиров (1945 г.), стремясь сохранить датировку этого акта 1252/53 г., предположил, что черницей Мариной могла быть жена ярославского кн. Всеволода Константиновича, а для отождествления с Дмитрием Константиновичем грамоты предлагал двух князей XIII в.: либо углицкого кн. Владимира-Дмитрия Константиновича, женатого на некоей Евдокии и умершего в 1249 г., либо уже упоминавшегося Всеволода Константиновича Ярославского, убитого в 1238 г. мужа кнг. Марины29. В.А. Кучкин (1982 г.) видел в Марии-Марине жену кн. Даниила Борисовича, сына последнего самостоятельного нижегородского кн. Бориса Константиновича, на которой он женился “где-то в конце XIV в.”30 С.М. Каштанов (1996 г.), исследовавший данную Марии-Марины дипломатически, пришел к выводу о том, что “...как бы... ни датировать данную черницы Марины - началом 50-х годов XV в. или началом 80-х годов XVI в., ясно, что это не документ XIII в.”31 С кем бы ни отождествлять Марию-Марину данной грамоты, очевидно, что ею не была кнг. Марина записи 1296 г. Заказчица Псалтири фигурирует в записи писца Захарии как “боголюбивая княгыни Марина”, а не “великая княгиня инока”, чего следовало бы ожидать, если бы Марина было бы черническим именем заказчицы.

Как будто, трудно отождествить кнг. Марину записи 1296 г. с кнг. Мариной Олеговной, дочерью курского кн. Олега Святославича, женой ярославского кн. Всеволода Константиновича32. Известие о женитьбе ярославского князя помещено в Лаврентьевской летописи под 6738 (1229/30) г.33, а в Тверской и Воскресенской летописях под 6736 (1227/28) г.34 Если в Лаврентьевском своде имя жены Всеволода Константиновича не сообщается, то в позднейших сводах она фигурирует как “Олгова дщерь Святославича”35. У М.Д. Хмырова, А.В. Экземплярского и Н. Баумгартена брак Всеволода Константиновича датируется 1228 г.36 Без ссылки на источники Хмыров сообщает, что жену ярославского кн. звали Ольгой (в иночестве Мариной), и она была “княжной курской”37. Имя жены Всеволода Константиновича - Марина - впервые названо в сообщении Никоновской летописи о ее кончине в 6787 (1278/79) г.: “... преставися великаа княгини Ярославскаа Всеволода Констянтиновичя, внука Всеволоже, правнука Юрья Долгорукаго, именемъ Марина, и положена бысть въ Ярславле”38. Н.М. Карамзин в качестве даты смерти кнг. Марины указывает 1 марта “1279 или 1280 г.”39 Более 40 последних лет своей жизни кнг. Марина прожила во вдовстве: ее муж Всеволод Константинович был убит в бою на р. Сити 4 марта 1238 г.40 Известий о повторном браке кнг. Марины Ярославской источники не содержат. Нет указаний и на то, что после гибели мужа она постриглась в монахини, как это было принято позднее среди вдовствующих русских княгинь. В любом случае, если считать дату смерти кнг. Марины Олеговны в Никоновской летописи достоверной, придется признать, что она не могла быть той кнг. Мариной, которая в 1296 г. еще здравствовала и заказала писцу Захарии Псалтирь.

Еще одна Марина упоминается в летописной записи на л.1 т.н. “Устюжской” кормчей конца XIII - начала XIV в.41 Запись полусмыта химическим реактивом и местами не читается, однако в ней все еще можно разобрать сообщения о смерти Петра Васильевича, Елены и некоей “рабы божьей” Марины: “...м(еся)ца мая въ 18 [день] преставися раба б[о]жья Марина Наумкова сестра Лукьяна...” Нет никаких оснований для того, чтобы отождествить Марину “Устюжской кормчей” с кнг. Мариной записи Захарии: она фигурирует здесь без княжеского титула и определена по брату (“Наумкова сестра Лукьяна”), а не по мужу. Упомянутые в записи Кормчей Петр Васильевич, Елена (“Елина”), а также брат Марины Лукьян уверенно не отождествляются ни с кем из известных по другим источникам лиц.

Таким образом, ни одна из кандидатур на отождествление с кнг. Мариной 1296 г. не могла ею быть. Очевидно, что Марина записи Захарии была одной из тех безымянных русских княгинь, не удостоившихся сколько-нибудь подробного летописного известия.

Учитывая большой формат Псалтири Марины до усечения полей, сопоставимый с форматом комплекса ростовских рукописей XII-XIII вв., не исключено, что этот кодекс происходил из Ростова - этого древнейшего центра книгописания в Северо-Восточной Руси.

Таблица № 3

Формат достоверно ростовских, предположительно ростовских42 кодексов и реконструируемый формат Псалтири кнг. Марины

№ п/п Наименование кодекса Дата Шифр Формат (основание на высоту, мм)
1 Евангелие учит. Константина Болгарского кон.XI - нач.XIII в. ГИМ. Син. № 262 295 х 385
2 Слово Ипполита Римского об Антихристе кон.XII - нач.XIII в. ГИМ. Чуд. № 12 250 х 325
3 Богословие Иоанна Дамаскина кон.XII - нач.XIII в. ГИМ. Син. № 108 295 х 370
4 Троицкий (Лаврский) кондакарь* кон.XIIIв. РГБ. Тр. № 23 175 х 233
5 Житие Нифонта еп. Констанского 1219 г. РГБ. Тр. № 35 230 х 340
6 Толковый Апостол 1220 г. ГИМ. Син. № 5 315 х 450
7 Университетское евангелие* ок. 1220 г. МГУ. 2 Aq. 80 360 х 330
8 Архангельское евангелие* ок. 1220 г. ГИМ. Арх. № 1 250 х 310
9 Спасское евангелие* XIII в. ЯМЗ. № 15690 255 х 335
10 Псалтирь кнг. Марины* 1296 г. ГИМ. Син. № 235 (Л. 337-338) [219 х 335]

Однако окончательно решить вопрос о происхождении кнг. Марины можно будет лишь после подробного лексико-орфографического исследования записи писца Захарии.

Переписавший Псалтирь для кнг. Марины Захария был первым древнерусским книгописцем, определившим себя словом “писец”43. Он сообщил, что занимался перепиской книг с детства (“... имея из детьска обычая многе написав богословия святых книг...”). Псалтирь же была создана им уже в пожилом возрасте. Захария сообщил также, что до этого кодекса им было написано Евангелие апракос “при старости”. Евангелие предназначалось для игумена монастыря Покрова на Волоке Антония: “... оуже при старости ему бывъшу списана на Волоце еоуангелие опракос бо(го)любовому Анътонию игоумену к Покровоу с(вя)теи г(оспо)жи б(огороди)ци...”44. Что за Покровский монастырь упомянут Захарией - не ясно. Не имеется ли здесь в виду Покровская Кирилло-Челмогорская пустынь на оз. Челмозере в 35 в. к северо-западу от Каргополя? Однако В.В. Зверинский сообщает, что эта обитель была основана только в XIV в. преподобным Кириллом, умершим в 1367 г.45 Тем не менее, других Покровских двинских монастырей ранее XIV в. мы не знаем. Захария не говорит о Покровском монастыре как месте вклада также и марининой Псалтири. Поэтому вряд ли точная идентификация этой духовной корпорации прояснит происхождение рукописи 1296 г.

А.А. Покровский на основании упоминания в записях на л. 336 об. боярина Кюра Константиновича не сомневался в происхождении основной части кодекса из Пскова. Он считал, что из Пскова рукопись попала в московский Чудов монастырь, а затем в Типографскую библиотеку46. О принадлежности кодекса Чудовскому монастырю свидетельствует запись скорописью начала XVII в., сделанная на верхней крышке переплета: “Сия книга псалтырь харатеиная во Описнои книге монаха Феофана написана Чудова монастыря лист 18”47. Псалтирь фигурирует в Описи Типографской библиотеки 1679 г., где значится среди библиотечных кодексов, переданных 17 января 1677 г. “книгохранителю и четцу старцу Мардарию”48. В этой Описи “Псалтирь харатеиная в десть в переплете, Чудова монастыря” числится на 6 листе49. Скорее всего, именно в Москве в Чудовом монастыре при смене перплета Псалтири Кюра Костинича к ней были присоединены два листа, сохранившиеся от Псалтири Марины. Основная же часть марининой Псалтири либо была утрачена, либо фрагментировалась (из-за ветхости? плохой сохранности?). Сохранилась ли еще какая-либо часть Псалтири 1296 г. - предстоит выяснить в ходе идентификацонного исследования отрывков древнерусских пергаменных Псалтирей XIII в.

Нуждается в обсуждении еще одна проблема, связанная с изучением основной части Псалтири ГИМ. Син. № 235 (Псалтири Кюра Костинича), а именно вопрос о датировке т.н. “Симоновской” псалтири и идентификации почерка ее писца с почерком переписчика Псалтири Кюра Костинича ок. 1343 г. Однако изучение этого вопроса выходит за рамки настоящего сообщения и остается задачей будущего исследования.

  1. ГИМ. Син. № 235.
  2. Ильина Т.В. Декоративное оформление древнерусских книг. Новгород и Псков XII-XV вв. Л., 1978. С.52-53; Щепкина М.В. Тератологический орнамент //Древнерусское искусство. Рукописная книга. Сб. 2. М., 1974. С. 222, 227-228; Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI-XIII вв. М., 1984 (Далее - СК). № 188. С.215.
  3. После 6804 пять букв почти полностью срезаны, а оставшиеся их части затерты и прочтению не поддаются.
  4. Буквы вел слегка затерты.
  5. Буквы веще (после буквы в в ркп. “ять”) затерты.
  6. Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка. СПб., 1863. С. 75-76; 2-е изд.: СПб., 1882. Стб. 154.
  7. Там же. 2-е изд. Стб. 155.
  8. Щепкина М.В. Возможность отождествления почерков в древнерусских рукописях //Древнерусское искусство. Рукописная книга. Сб. 2. М., 1974. С. 8-13.
  9. См.: СК. № 188. С. 215; № 384. С. 319.
  10. Шемшурин А.А. Разбор исследования А. Некрасова “Очерк из истории славянского орнамента” // ЖМНП. 1914, май. С. 156; Покровский А.А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. М., 1916. С. 164.
  11. Учесть размер левого поля, находящегося у корешка, невозможно из-за его изначальной деформации еще при первичном переплетении. Поэтому при реконструкции формата листов с записью Захарии мы учитываем теперешний размер левого поля.
  12. Не исключено, что изначально лист расчерчивался на 25 строк, первая из которых до половины срезана. Текст мог начинаться со второй строки, если первая служила верхней границей для верхних частей букв.
  13. Петля м, левая сторона о, буквы зи затерты.
  14. Буквы ра слегка затерты.
  15. Петля м слегка затерта.
  16. Слово Костянтиновицю (в ркп. “юс малый”) нап. как будто по стертому тем же почерком и теми же чернилами; далее пробел на 9 букв.
  17. Текст а далъ затерт.
  18. Буквы хъ под пятном от размытых реактивом чернил.
  19. Слово помяни (в ркп. “юс малый”) полусмыто.
  20. Буква к повреждена складкой пергамена; буквы янтина (в ркп. “юс малый”) полусмыты.
  21. Буквы за полусмыты, далее 1(?) строка срезана.
  22. См., например: СК. № 188. С. 215.
  23. Покровский А.А. Указ. соч. С. 164.
  24. Псковские летописи. М.; Л., 1941. Вып. 1. С. 11; Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2. С. 26, 97.
  25. Лабутина И.К. Историческая топография Пскова в XIV-XV вв. М., 1985. С. 216-217. Видимо, не зная о существовании в Пскове этой духовной корпорации, А.А. Покровский предположил, что местом вклада кодекса мог быть женский Благовещенский монастырь в Песках, впервые упомянутый в источниках только под 1421 г. - см.: Покровский А.А. Указ. соч. С. 164.
  26. ПСРЛ. Т.30. М., 1965. С. 109; Там же. Т. 34. М., 1978. С. 111.
  27. Там же. Т. 34. С. 143.
  28. Валк С.Н. Начальная история древнерусского частного акта // ВИД. М.-Л., 1937. С. 295-300, 307-308.
  29. Тихомиров М.Н. О частных актах в Древней Руси // ИЗ. Т. 17. М., 1945. С. 242.
  30. Кучкин В.А. “Данная” черницы Марины // ИЗ. Т.8. М., 1982. С. 310.
  31. Каштанов С.М. Из истории русского средневекового источника. М., 1996. С. 95; См. также: С. 90-95.
  32. См.: Экземплярский А.В. Ярославские владетельные князья. Ярославль, 1887. С. 5-6, 9; Головщиков К.Д. История города Ярославля. Ярославль, 1889. С.42.
  33. ПСРЛ. Т.1. Стб. 453-454.
  34. ПСРЛ. Т. 15. СПб., 1863 (репр. изд.: М., 1965). Стб. 347; Там же. Т. 7. СПб., 1856. С. 134.
  35. Там же.
  36. Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень удельных князей русских и членов царствующего дома Романовых. Половина первая. А-И. СПб., 1871. № 581. С. 85; Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период. Т. 2. СПб., 1891. С. 67; Baumgarten N. de. Genealogies des branches regnantes des Rurikides. Vol. XXXV-1 Num. 94. P. 60. Tabl. 11. № 3.
  37. Хмыров М.Д. Указ. соч. № 581. С. 85.
  38. ПСРЛ. Т. 10. М., 1965. С. 157.
  39. Об этом см.: Экземплярский А.В. Указ. соч. С. 70. Примеч. 226.
  40. См., например: Хмыров М.Д. Указ. соч. № 581. С. 85.
  41. РГБ. Рум. № 230.
  42. Специальные названия предположительно ростовских рукописей помечены звездочкой. О ростовском скриптории см.: Соболевский А.И. Остатки библиотеки XIII века //Библиограф. 1889 год. № 1. Отд. 1. С. 144-145; Он же. Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии. М., 1910. С. 205-206; Вздорнов Г.И. Малоизвестные лицевые рукописи Владимиро-Суздальской Руси XII-XIII вв. // СА. 1965. № 4. С. 179-185; Голышенко В.С. К гипотезе о ростовской библиотеке XIII в. // Исследования по лингвистическому источниковедению. М., 1963. С. 45-64; Князевская О.А. Рукопись евангелия XIII в. из собрания Московского университета. // Рукописная и печатная книга в фондах Научной библиотеки Московского университета М., 1973. Вып. 1. С. 5-18; Столярова Л.В. О производстве рукописей в Ростове в XIII в. (Еще раз о судьбе библиотеки епископа Кирилла I) // ИКРЗ. 1992. Ростов, 1993. С. 38-53 и др.
  43. ГИМ. Син. № 235. Л. 337.
  44. Там же.
  45. Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. Т. 1. СПб., 1890. С. 205. № 367.
  46. Покровский А.А. Указ. соч. С. 165.
  47. В записи упомянута несохранившаяся Описная книга Типографской библиотеки монаха Феофана 1682-1692 гг. В Описи Типографской библиотеки 1677 г. кодекс фигурировал как “Псалтирь харатеиная, в десть, въ переплете, Чудова монастыря”. - см.: Покровский А.А. Указ. соч. С. 165.
  48. Покровский А.А. Указ. соч. С. 165, 204.
  49. Там же. С. 204.




Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!