Электронная библиотека

Знаменитая национальная святыня, палладиум нашего отечества икона Богоматери Владимирской, согласно летописным сведениям, происходит из Константинополя и является одним из тех древнейших греческих образцов, которые положили начало древнерусской живописи.

Летописные источники, древние "Повести" и "Сказания" отмечают факты из истории ее прославления, творимых чудес и связанных с ними политических событий. Киев, Ростов, Владимир, Москва - все древнейшие центры русской государственности в той или иной мере находились под покровительством этой иконы, влиявшей на события их жизни. Закономерно предположить, что каждый из этих центров стремился иметь списки с иконы: главный, который писался "мерою и подобием" и ставился, как правило, в кафедральном соборе, и иные, не всегда в размер первообраза, чаще уменьшенные, но точно передающие пропорции, иконографию и образно-стилистические особенности прототипа.

Вероятно, первые списки с греческой иконы создавались уже в Киеве. С уверенностью можно говорить, по крайней мере, о двух из них. Это, по преданию, икона, написанная Алипием Печерским (т. е. до 1114 г, - время его кончины), в числе других, для киевской церкви на Подоле. После пожара в храме чудесно сохранившаяся икона Богоматери была перенесена Влалимиром Мономахом в Ростов и поставлена в Успенском соборе, где она почиталась на протяжении веков как чудотворная. Поскольку в 1158 г. во владимирский Успенский собор был перенесен первообраз из Вышгорода, и греческая икона стала называться Владимирской, со временем и ростовский список получил то же название. Ростовская икона письма Алипия не сохранилась. Дошедшая до нас. почитаемая в Ростовском Успенском соборе - икона ХVII в. Возможно, некоторые поздние иконы Умиления ростовского происхождения донесли черты образа Алипиева письма и поэтому они отличаются от прототипа в деталях. Таким памятником нам представляется выносная икона из церкви Иоанна Богослова на Ишне ХV в., с изображением святых Евстафия и Феклы на обороте. (В. И. Вахрина, "Икона из собрания Ростовского музея-заповедника". Каталог, 1991, № 1, датируется концом ХIV века). Ростовское происхождение иконы не вызывает сомнения, иконографическая преемственность очевидна. В Ростове в пору раннего ХV века икона такого извода могла быть только списком знаменитой местной святыни Успенского собора, древней иконы, связанной со славной историей города, восходящей к домонгольским временам и эпохе Владимира Мономаха. В ростовском Умилении, несмотря на относительно позднмн дату, усматриваются особенности живописи раннего времени: монументальность силуэта, крупноголовость, эпическая торжественность образа, в котором еще нет лирической созерцательности богородичных икон ХV века, восходящих к рублевской традиции. Последовательно выдержанная иконографическая схема позволяет безошибочно сопоставить памятник с древним первообразом, иконой из Успенского собора во Владимире. Лишь малозначительные детали отличают ростовскую икону: положение левой руки и ног Младенца. Но эти особенности таковы, что они не нарушают иконографической схемы, и в иконе сохраняются традиционный силуэт и положение персонажей.

Другим "домонгольским" списком, но уменьшенным, есть основания считать икону Богоматери Игоревской, стоявшую в приделе Иоанна Богослова в Успенском соборе Киево-Печерской лавры. Ранее икона находилась в Феодоровском монастыре в Киеве и ей молился перед мученической кончиною Игорь Ольгович, сын Черниговского князя. Икона существовала до начала ХХ в., и сохранились ее поздние списки, в том числе хорошо известная как вологодская икона ХV в. в собрании ГРМ, происходящая из церкви Флора и Лавра под Каргополем. Особенность извода - Игоревской - уменьшенное, погрудное изображение, но чрезвычайно точное в деталях по отношению к "первообразу". Следует отметить, что икона Умиление погрудного варианта, очень близко повторяющая Игоревскую, устойчиво изображается в Лицевом житии преподобного Сергия Радонежского конца ХVI в. (ГБЛ) в интерьерах Сергиева родительского дома и как его келейная. Традиционно считающаяся келейной преподобного Одигитрия Смоленская, как и Никола (обе в собрании Сергиево-Посадского музея) сейчас рядом специалистов относятся к более позднему времени. На основании анализа стиля Одигитрии и сведений учетных документов ХVII в. Троице-Сергиева монастыря автор настоящего сообщения также считает Одигитрию памятником ХVI в., следовательно, не келейной преподобного (доклад на конференции в мае 1992 г. в Сергиево-Посадском музее-заповеднике). На наш взгляд, есть основания видеть в "Умилении" лицевого жития келейный образ Сергия. Уменьшенный вариант греческой иконы, возможно, и как список "Игоревской", вполне мог существовать у родителей преподобного, ростовского боярского рода, и позже, как семейная реликвия, перешла к нему. Реалии, отразившиеся в таком ценнейшем источнике, как Сергиево Лицевое житие, заслуживает самого внимательного изучения.

В собрании ГТГ хранится принадлежавшая П. М. Третьякову икона Богоматери Игоревской, московской школы ХVI века, малого размера (33x27, Инв., 5). Ранее икона находилась в собрании известного собирателя И. Л. Силина. Являясь характерным памятником московской живописи ХVI века, стилистически близким произведениям макариевской мастерской, икона чрезвычайно точно передает оплечный вариант иконы Богоматери Владимирской. Очевидно, в кругу мастеров макариевской мастерской, отличающейся особой иконографической обстоятельностью и многообразием, этот тип был четко усвоен, наряду с другими древними изводами.

В круге московских памятников списки Владимирской иконы хорошо известны и обстоятельно изучены. Из них наиболее замечательна икона владимирского Успенского собора, поставленная взамен унесенного в Москву первообраза. Эта икона справедливо связывается с именем Андрея Рублева, естественно перекликаясь с его произведениями в образно-стилистическом плане. Не вполне ясно, однако, была ли она написана в Москве в 1395 г., когда принесли владимирскую святыню - есть сведения Проложного сказания о двух одинаковых иконах, чудесно появившихся в московском Успенском соборе, одну из которых предложили на выбор владимирцам. Возможно, Андрей Рублев писал икону и в 1408 г., когда расписывал владимирский Успенский собор. Известную миниатюру лицевого списка "жития Сергия" ХVI (Остермановский том) можно понимать и как изображающую поновление древней иконы (слой поновления рублевского стиля фрагмeнтарно сохранился), и как написание нового образа во Владимире. Заслуживает упоминания икона - список начала ХV в. в собрании ГТГ, стоявшая в часовне преподобного Сергия у Ильинских ворот в Москве, приписанной к московскому Троицкому подворью. Позже эта икона попала в церковь Гребневской Богоматери на Мясницкой, а по ликвидации ее и после расчиcтки в ЦГРМ - в Третьяковскую галерею. Икона, кроме высоких достоинств духовного содержания и образно-стилистических свойств, соприкасающихся с миром рублевской живопиcи, содержит довольно редко встречающееся в это время изображение на левом поле преподобного в молитвенном обращении к Богоматери. Это почти исчезнувшая графья изящного знаменного почерка, близко напоминающая стиль рубежа ХIV - ХV вв. Склоненный в молении преподобный опознается как Сергий Радонежский. Его моление образу Богоматери о покровительстве Троицкому монаcтырю и последовавшее далее явление Пречистой - центральный и знаменитый сюжет его жития. На раннюю дату иконы указывает изображение только одного Сергия, а не в паре с Никоном, как это традиционно пишется в более позднее время.

Возможно, именно эта икона может убедительно ответить на вопрос - перед каким богородичным образом молился преподобный, и это хорошо согласуется с изображением в Лицевом житии. Троицкое происхождение иконы не вызывает сомнения. Обветшавшие иконы переносились в приписанные к монастырю обители и храмы, как, например, была перенесена икона из Махрищского монастыря (ГИМ), ранее принадлежавшая Троицкому собранию, как доказала Е. С. Овчинникова. В Описи Троице-Сергиева монастыря 1641-го (л. 11) нами обнаружены сведения, что в Троицком соборе в местном ряду справа от Царских врат действительно существовала икона Богоматери Умиление с преподобным Сергием на левом поле. Икона была очень богато украшена - описание оклада и украшений чрезвычайно длинное и обстоятельное, как у самых чтимых икон Троицкого иконостаса.

Есть еще одно обстоятельство в пользу того, что именно икона Богоматери Владимирской была келейной преподобного Сергия. Она изображена в интерьере его келии в клейме житийной иконы 1591 года, написанной келарем Троице-Сергиева монастыря Евстафием Головкиным. В 1585 году при государе Феодоре Иоанновиче было завершено изготовление серебряной раки для мощей преподобного Сергия, а верхнюю крышку деревянного гроба решено было разобрать на иконы. Эти иконы - реликвии и были написаны келарем: "Явление Богоматери преподобному Сергию" - в 1588 году, а интересующая нас житийная икона - в 1591. Излишне говорить об особой ответственности такого предприятия. Оно связывалось единым замыслом прославления преподобного: в 1592 году исполнялось двести лет со дня его преставления. Серебряная рака и надгробная икона в золотом окладе были вкладом царя Феодора Иоанновича и царицы Ирины с молением о чадородии - актом государственной важности. В ряду этих предприятий следует рассматривать и создание знаменитого Лицевого жития преподобного, ценнейшего исторического источника, с энциклопедической полнотой вобравшего множество фактов и древних преданий. Представляется чрезвычайно важным, что и в житийной иконе Евстафия Головкина, и в миниатюрах Лицевого жития, непосредственно связанных с Троице-Сергиевым монастырем и имеющих значение мемориальных источников, в качестве богородичного келейного образа изображается икона Богоматери Владимирской (в рукописи - наряду с ее уменьшенным вариантом - Игоревской, а также иконой Спаса оплечного).

По сей день на северо-восточном столпе Троицкого собора сохраняется большая икона Богоматери Владимирской, заключенная в более позднее обрамление со сценами Сказания о чудесах иконы. Несмотря на опиленную древнюю доску, потемневшую олифу и утраты красочного слоя значительность эпически-торжественного и одновременно созерцательного образа позволяет сопоставить его с лучшими богородичными иконами московской классической традиции, близко соприкасающейся с живописью Дионисия. Реставрационное раскрытие памятника позволит уточнить особенности его живописного стиля. Необходимо отметить, что обе иконы Троицкого собора следуют рублевской иконографии и в основных чертах восходят к иконе владимирского Успенского собора рубежа ХIV - ХV вв. Этот новый извод постепенно вытесняет более раннюю (греческую) иконографию, особенно на рубеже ХV - ХVI вв. (иконы дионисиевского круга из Владимирской церкви в Вологде, а также из Симонова монастыря), уже первой трети ХVI в. и многочисленные иконы - пядницы. В зрелом ХVI в., в эпоху митрополита Макария, вновь возникает интерес к более раннему изводу, и создающиеся иконы следуют обеим иконографическим схемам.