Электронная библиотека

Школа эта открылась 1 ноября 1898 года и просуществовала 20 лет. Много усилий приложил к этому Комитет музея и, в особенности, И. А. Шляков¹.

Основанием для появления ремесленного, заведения такого профиля было наличие в Ростове в указанный период высокого уровня профессиональных резчиков, мастерство которых было замечено В. В. Верещагиным и В. В. Стасовым, а также давнее существование его, связанное тесным образом со значением Ростова как религиозного центра, издавна служившего украшению церквей города и его окрестностей². Предистория школы освещалась в ряде работ, опубликованных в сборниках музея³.

Сведения, касающиеся местонахождения школы, разноречивы, так в отчете ремесленного класса за 1910-1911 год указывается, что она "... помещается в здании городского 4-х классного, по положению 1872 года, училища с начала 1901-1902 учебного года"⁴. То есть не ранее чем с сентября 1901 года.

В книге Д. А. Иванова "Спутник по Ростову Великому" указывается, что школа находилась при 4-х классном училище приблизительно с 1887 года⁵. На то, что школа находилась при училище с более раннего времени указывает и протокол заседания Комитета Музея за 23 сентября 1900 года, где рассматривалось заявление И. А. Шлякова следующего содержания: "... что в помещении резного класса в нижнем этаже дома Плешанова давно ощущались крайние недостатки по тесноте этого помещения, а также известно, что из смежной комнаты нижний полицейский чин выехал и комната эта по распоряжению Г. Городского головы Л. Н. Мальгина предоставлена под резное отделение..."⁶.

Но в то же время в первом тексте устава школы указано, что первоначально школа должна была находиться при городском приходском З-х классном училище в его здании⁷.

Таким образом вопрос этот представляется не совсем ясным и требует уточнения.

Однако совершенно определенным является тот факт, что с момента создания и вплоть до 1914 года школа находилась в ведении Музея Церковных Древностей.

С 1914 года школа становится ремесленным отделением при высшем городском 4-х классном училище⁸.

С 1904 по 1914 год в школе существовало отделение иконописи по финифти. С 1914 года по решению Комитета Музея от 28 декабря, оно было закрыто⁹.

Главную организаторскую деятельность, а также направление в развитии школы определял и осуществлял музей. Своей основной задачей он считал: "... привести в обиход жизни любовь к родной старине, путем популяризации тех предметов древняго уклада русской жизни, какие находятся в Ростовском музее". И, добавим, тем содействовать развитию вкуса будущих резчиков и тем самым способствовать развитию этого ремесла и русской промышленности¹⁰.

Надежды возлагались на "основательное обучение рисованию и изучению орнамента", которые должны были дать большую свободу творчеству"¹¹.

Образцом для себя устроители избрали Строгановское училище технического рисования, наиболее старое и уважаемое заведение этого характера в России. Обучение в школе осознавалось как начальная ступень, дававшая возможность поступления в заветное Строгановское училище.

Ориентация эта была указана еще Верещагиным: "Федор Федорович Львов (директор Строгановского училища), пожалуй Вам устроит рисованье, обойдется дешевле, чем, если будете иметь дело с магазином и методу даст хорошую практическую¹².

В 1897 году Правление Строгановского училища обещало выслать, а позднее действительно выслало, коллекцию геометрических тел и гипсовых моделей. Учебные столы для рисования скопированы были полностью со столов в классах того же училища, по указанию этого же училища было устроено и освещение в школе во время вечерних занятий¹³. Учителями рисования чаще всего были выпускники этого училища, поскольку, по мере освобождения вакансии, школа направляла запрос в него с просьбой рекомендовать на освободившееся место одного из выпускников¹⁴.

Некоторые учебные пособия также, вероятно, были выписаны оттуда. Так, например, известно, что школа пользовалась собранием орнаментов академика Васильева¹⁵. Очевидно речь идет об издании Строгановского училища "Руководства для учащихся рисованию. Составленное Академиком М. В. Васильевым" в З-х выпусках. Выпуск III содержит, как раз, коллекцию орнаментов¹⁶. Именно с копирования карандашом и углем этих орнаментов было начато обучение рисованию в школе.

Еще В. В. Верещагин советовал обучать рисованию учеников резчиков, поэтому, вероятно, с школу набирались преимущественно ученики городского высшего 4-х классного училища, где рисование входило в число учебных предметов.

При открытии заведения и, очевидно, первое время действовала следующая методика преподавания: в начале зарисовки с орнаментов вышеупомянутого издания М. В. Васильева (в старшей группе), а в младшей с настенных таблиц, сочинений для художественно-промышленных рисунков¹⁷, затем должны были следовать в старшей группе натурные зарисовки с геометрических тел и гипсовых моделей.

В дальнейшем система преподавания усложнилась, так из отчета школы за 1910-1911 год мы узнаем, что "В первый год обучения ученики занимались рисованием с натуры гипсовых и геометрических тел и компоновали простейшие задачи, которые исполнялись ими в мастерской. Обучавшиеся второй год рисовали гипсовые тела с прокладкой падающих теней и компоновали более сложные задачи.

Обучавшиеся 3 и 4 год, кроме всего этого, занимались лепкой и изучением некоторых стилей, которые применялись при обработке дерева или финифти". Главное внимание было обращено на "художественность" исполняемых учениками работ, самостоятельную компоновку рисунков на заданную тему.

Занятия в резной мастерской начинались с обучения столярному делу. Столярное ремесло упоминается уже в тексте первого устава школы. В 1903 году оно уже упоминается, как столярно-токарное.

Обучение же собственно резьбе шло при непосредственном копировании (в увеличенном или в уменьшенном масштабе) с образцов древне-русского искусства, хранящихся в музее. Начинали с менее сложных в техническом отношении образцов и, по мере освоения приемов и приобретения навыков, переходили к более сложным. Непосредственному исполнению предшествовала натурная зарисовка, которая, очевидно, делалась в залах музея. Об этом свидетельствует единственный сохранившийся рисунок с царских врат ученика Алексеева, находящийся ныне в архиве музея.

Большое значение устроители придавали оснащению резной мастерской. По их замыслу она должна была быть устроена, вероятно, даже на европейском уровне. Так верстаки и мебель резного класса изготовлены были по образцам, существующим в лучших столярных мастерских города Москвы, а столярные и все необходимые по дереву инструменты приобретены в изобилии в складе заграничных слесарно-столярных инструментов г. Кирхгоф¹⁸.

В документах за 1905 год приводится список имеющегося в школе резного инструмента, в том числе шкаф с 213 вещами резного инструмента¹⁹.

Что же умели ученики по окончании школы, где обучение в зависимости от способностей длилось от 3 до 4 лет?²⁰ Какими техниками владели? Судить об этом трудно. Единственная известная работа свидетельствует, скорее о мастерстве преподавателя, чем учеников. Речь идет о резном изображении головы херувима в очень высоком рельефе, хранящемся в Ростовском музее. На обороте его есть надпись, свидетельствующая, что резали ученики под руководством учителя Ивана Абрамовича Солярского в первый год существования школы - 1899²¹. Трудно поверить, что столь совершенная и сложная работа могла быть выполнена учениками всего по прошествии 1 года обучения. Глядя на этот рельеф, мы можем только отметить чему мог научить Иван Абрамович Солярский своих учеников.

Чтобы как-то восполнить этот пробел, обратимся вновь к документам. За время существования школы, работы учеников демонстрировались на 4-х выставках. Две из них крупные, на которых работы были удостоены-серебряных медалей. Это Всероссийская Кустарная выставка в Петербурге в 1902 году и выставка Северного края в Ярославле в 1903 году, и две меньшего масштаба - это Кустарная ученическая выставка в городе Курске в 1902 г. и в 1908 году в Казани областная выставка мелкой промышленности и низшего профессионального ремесленного образования²².

Сохранился список работ, демонстрировавшихся на выставке Северного края, но как становится понятным из документов, лучшие работы сохранялись в школе и кочевали с одной выставки на другую, так что этот список может дать. представление о более широком периоде существования школы. Обращает на себя внимание предметное разнообразие. Здесь и шкафчик для посуды, и шкатулки, и рамки, и киоты, и крест запрестольный, блюдо для хлеба-соли, солонки, подставка для письменного прибора, вазочка. В перечне есть, судя по всему, и скульптура - это "херувим", "головка Дианы", изображение "женской головки". Очевидно "Херувим" (22а) и головка "Дианы"-круглая скулыптура, а изображение женской головки, птицы, грифона, окруженного орнаментом - рельеф, так как в отдельных вещах есть пояснение, что они выпиловочные²³.

Относительно запрестольного креста поясняется, что он скопирован с креста, находящегося в музее. Среди поступивших в музей до революции запрестольных крестов известны два, украшенные резьбой, оба они и поныне хранятся в запасниках музея²⁴. Орнамент на них выполнен в технике глухой резьбы. В перечне также указан валек, скопированный с музейного образца, в других документах есть упоминания солонок, выполненных также с музейных образцов. Образцы этих предметов, хранящиеся в музее с дореволюционных времен, демонстрируют нам, как правило, геометрическую, выемчатую резьбу.

Таким образом, исходя из этих сведений можно заключить, что по окончании школы, выпускники владели достаточным техническим разнообразием.

Кроме музейных образцов, пользование которыми должно было иметь ограничения уже в силу того только, что они являлись экспонатами, существовали и другие образцы, более доступные. Так счета школ показывают, что в 1898 году были приобретены резные образцы у некоего Альфонса Старжинского, в том же и в последующем годах образцы приобретались у мастеров школы Дубова Н. Д. и Солярского И. А.²⁵ О характере образцов судить трудно, лишь в одном случае упоминается, что у Дубова приобретены были розетки, а в 1900 году Солярскому заплатили за резные тумбы. В 1903 году на выставке Северного края для образцов были закуплены резные рамка и сундучок. Лучшие работы учеников так же хранились в школе и могли служить экспонатами²⁶.

Для поддержания материального положения школы, ученические работы продавались или выполнялись заказы. Документы поясняют характер этих заказов - это запрестольные кресты, рамы и рамки, ящики и блюда, а также поясняется, что все это делалось преимущественно по образцам, хранящимся в музее. В 1904 году поступило от Общества Ростовских Хоругвеносцев за икону Ростовских Чудотворцев в резной золоченой раме - 40 руб., а в описи Успенского собора под № 422 значится киот резной в "русском стиле", под старину, работы ремесленных классов²⁷.

Таким образом, исходя из изученных документов, можно заключить, что большинство работ учащихся представляло собой копии, однако нельзя забывать, что на занятиях были задачи на построение композиций, которые затем воплощались в материале в мастерской. Относительно характера этих композиций можно сделать несколько предположений. Во-первых, они несомненно должны были быть в "русском стиле", следуя характеру задач заведения. Во-вторых, поскольку школа всегда находилась под опекой музея по выработанной им же программе, то эти композиции должны были быть близки вкусам представителей Комитета Музея и быть похожими на резные подношения Музея различным важным персонам. В музее хранятся два таких блюда под №№ РМК-316, 913/84.

Кроме того, сохранилось описание подношения императорской семье в 1895 году. Оно наглядно демонстрирует принцип композиционного подхода. Вот несколько выдержек из него: "Собрание фотографических видов древних памятников Ростовского Кремля вложено в художественно-резной вызолоченный ларец, на лицевой стороне надпись церковно-славянским шрифтом... Надпись эта кругом окаймлена резным золоченым и местами посеребряным орнаментом, заимствованным с памятников русскаго искусства XVII в.; находящиеся в Ростовском музее... На оборотной стороне в середине ларца, по темно-голубому бархату (в большом виде) изображен государственный герб, изображение коего всецело почерпнуто с древней сени XVII в., находящейся над престолом Ярославской Ильинской церкви, а на углах ларца - золоченые розетки, заимствованные с древних памятников Ростовского музея"²⁸.

Касаясь вопроса программы занятий школы, необходимо учитывать также, что, находясь в ведении музея, она должна была пользоваться программой, разработанной им же. О том, что в этой программе не усматривалось какой-то четкой системы свидетельствует замечание инспектора Макшеева, вызванного следующими обстоятельствами. Во вверенном ему 4-х классном училище, где, судя по документам, находилась и школа, предполагалось введение уроков ручного труда, училище сочло удобным для себя возможное преобразование ремесленной школы в отделение при училище. С этим предложением в 1912 году оно и обратилось в музей. Музей поставил условия, одним из которых было требование заниматься по прежней программе. В ответ на это требование Педагогический Совет училища вынес решение, зафиксированное в протоколе: "... принимая во внимание, что поставленное музеем условие вести преподавание по той же прежней программе не выполнимо, так как вообще у Музея никакой строго определенной программы не оказалось... Совет не признает возможным устройство ремесленного отделения по дереву на указанных музеем основаниях"²⁹.

К вопросу этому вернулись лишь в 1914 г., когда, находясь в стесненных обстоятельствах, музей пошел на этот шаг, сохранив, однако, за собой членство в Попечительном и Педагогическом Советах училища с правом решающего голоса. Инспектор Макшеев хотел поставить дело возможно основательнее. В своей докладной записке он указывает: "... Благодаря тому, что общего надзора за преподаванием в ремесленном классе не было, что при имеющихся в распоряжении музея средствах не представлялось возможным производить обучение в достаточно полном виде, учащиеся при небольшом количестве часов занятий не могли заинтересоваться классами и занимались в них не регулярно, а скорее в виде развлечения", и далее он предлагает проект устава, по которому занятиям должно было отводиться не менее 6 часов в день³⁰. Для сравнения - раньше занимались по 12 часов в неделю.

Относительно этого короткого периода существования школы подробных интересующих нас сведений нет. Известно только, что преподаватели остались прежние и .состав предметов тот же, а именно: рисование и техническое черчение, столярно-токарное и резное мастерство. Известно также, что дополнительные верстаки и инструменты были закуплены в Торговом доме Братьев Линдеман³¹.

Позолотное ремесло не преподавалось, но и во времена ведения музея преподавание его прекратилось, судя по всему давно. Преподавание его в документах школы значится с 1899 года по 1905 год включительно. Преподавателями его были последовательно В. Л. Никольский и Кудрявцев. С 1906 года в связи с возникшим ограничением в средствах, преподавание его было возложено одновременное резьбой по дереву на Солярского.

Но преподавание его, вероятно, велось от случая к случаю, а после и вовсе прекратилось, о чем свидетельствует упоминаемый выше протокол Педагогического Совета училища.

По своему характеру школа резьбы и позолоты по дереву в Ростове была ближе всего, на наш взгляд, к современным детским художественным школам. Отличительной особенностью являлась профессиональная ориентация. Высокий качественный состав преподавателей обеспечил успехи учеников в рисовании и резьбе.

Тот факт, что школа была бесплатной, способствовал обучению и развитию навыков, прежде всего детей крестьянских и мещанских сословий, которые и составили основную часть ее учеников. Большая часть их местные по происхождению и, совершенно очевидно, что именно они, владея ремеслом столяра, токаря, резчика, формировали послереволюционную предметную среду Ростова.

1. Брюxанова Е. В. В. В. Верещагин и Ростов // СРМ, вып. 5, Ростов, 1993. С. 148-149.
2. Там же: Брюханова Е. В. Резчики Ростова Великого конца XIX в. (обзор сведений) // История и культура Ростовской земли. Ростов. 1994. С. 3-9.
3. Ук. соч.: Мельник Л. Ю. К истории финифтяных школ в Ростове Великом. // СРМ, вып. 3, Ростов, 1992. С. 42-57.
4. Титов А. А. Отчет ремесленного класса рисования, иконописи по финифти и резьбы по дереву при Ростовском Музее Церковных Древностей за 1910-1911 учебный год. Ростов, 1911.
5. Иванов Д. А. Спутник по Ростову Великому. Ростов, 1912. С. 116.
6. РЯ АХМЗ, А - 4521.
7. РФ ГАЯО, Ф, 60, оп. 1, ед. хр. 4. л. 15, 15 об.
8. РЯ АХМЗ, А - 66. л. 45, 82.
9. РЯ АХМЗ, А - 64.
10. РЯ АХМЗ. А - 50, л. 242 об.
11. Там же.
12. Брюханова Е. В. В. В. Верещагин и Ростов. С. 149.
13. РЯ АХМЗ, А - 735, л. 28-29 об.
14. РЯ АХМЗ, А - 50; А - 52.
15. РЯ АХМЗ, А - 735, л. 28-29 об.
16. Художественно-промышленный музей при Строгановском центральном училище технического рисования. М., 1895. С. 11
17. Там же.
18. Там же.
19. РФ ГАЯО, Ф. 60, оп. 1, ед. хр. 2, л. 94.
20. РФ ГАЯО, Ф. 60, оп. 1, ед. хр. 4, л. 15, 15 об.; Там же, ед. хр. 2, л.46, 46 об.
21. В инвентарной книге значится под № Ц. 922/735.
22. РФ ГАЯО, Ф. 60, оп. 1, ед. хр. 30, л. 179.
23. РФ ГАЯО, Ф. 60, оп. 1, ед. хр. 2, л. 44.
24. В инвентарной книге значатся под №№ Ц 48/41, Ц 48/42.
25. РФ ГАЯО, Ф. 60, оп. 1, ед. хр. 2, л. 8 об., 10.
26. РФ ГАЯО, Ф. 60, оп. 1, ед. хр. 1, л. 4 об.
27. РЯ АХМЗ, А - 44, л. 11.
28. РЯ АХМЗ, А - 44, ЯГВ, 13 января 1895. С. 3.
29. РФ ГАЯО, В. 52, оп. 1, ед. хр. 30, л. 105 об.- 106.
30. Там же, л. 179.
31. РФ ГАЯО, Ф. 60. оп. 1, ед. хр. 1.