Электронная библиотека

О ремонтных работах в Успенском, Архангельском и Благовещенском соборах Московского Кремля в начале 1770-х гг. упоминает большинство исследователей, посвятивших свои труды древнему центру Москвы. Однако все они, в том числе и А. Левшин, Н. Снегирев, Н. Скворцов и Н. Извеков¹, уделившие этим событиям наибольшее внимание, не касались при их описании деятельности провинциальных мастеров. Задача автора - с помощью научной литературы, опубликованных источников и документов, хранящихся в РГАДА и архиве музея-заповедника "Московский Кремль", по возможности восполнить этот пробел.

Состояние трех указанных соборов к 1770 г. было весьма плачевно. Все они в большей или меньшей степени пострадали от пожара в Кремле в 1737 г., после чего подвергались лишь незначительным поновлениям, постепенно теряя былую красоту и величие. Подтверждением этому служат многочисленные рапорты священнослужителей. Например, протоиерей Успенского собора А. Левшин в 1770 г. писал об этом храме: "Не можно без сердечного соболезнования взирать на сие... в жалостное состояние приведенное здание².

Непосредственной причиной начала работ послужила закладка в 1770 г. нового дворца по проеекту архитектора В.И. Баженова между Архангельским и Благовещенским соборами. Из-за вырытого огромного котлована под его фундамент стала осыпаться земля с южной стороны Архангельского собора, стоявшего на самом краю холма, а по стенам появились новые трещины. Угрожали разрушения и Благовещенскому собору³. Очевидно, в этой связи и были предприняты меры по их наружному укрепленнию, а в июне 1770 г. Екатерина II поручила архиепископу Московскому и Калужскому Амвросию "смотрение" за обновлением стенописи и икон в Успенском, Благовещенском и Архангельском соборах. Исполнять задуманное предстояло не светским художникам, а представителям духовенства. Средства на работы выделялись из Коллегии экономии. Производить реставрацию полагалось водяными красками и так, "чтоб все то живопииство написано было таким же искусством, как и древнее, без отличия, и где было золото на стенах, тут и теперь употребить такое же, а не краску желтую". Однако по мнению иконописцев оказалось, что водяными красками им "вовсе нельзя писать", ибо "такой раствор в окаменелый левкас никак пройти не может", и в результате работы производились масляными красками⁴.

Несмотря на то, что в Архангельском соборе требовалось "менее позолоты и починки", начать все же решили с Благовещенского собора из-за его небольших размеров. К концу июля 1770 г. было "приискано" в Москве 34 человека. Наградой за работу в кремлевских храмах объявлялось обеспечение лучшими священнослужительскими местами по желанию⁵. Во время поновления стенописи в Благовещенском соборе церковную утварь, мощи, оклады икон и часть образов перенесли в Синодальную ризницу, а реставрация икон производилась в Чудовом монастыре "под смотрением" искусного в живописи игумена Путивльской пустыни Арсения. За поновлением стенописи наблюдал Перервинский игумен Афанасий. К декабрю 1770 г. фрески были прописаны масляной краской, иконы поновлены с указанием веса вставленных в них жемчуга и "каменьев", часть окладов позолотили⁶.

Освящение этого храма, по словам Амвросия "событие достопамятное и... всякому зрителю приятное и слезное", состоялось 18 декабря 1770 г. и было приурочено к приезду в Москву прусского принца⁷. Все работы в нем обошлись казне в 938 рублей 12 и одна вторая копейки, из них 250 рублей ушло на кормовые иконописцам. 5 января следующего года императрица выделила 2000 рублей на устройство в храме новой ризницы и церковной утвари⁸.

В мае 1771 г. планировалось приступить к обновлению и двух оставшихся соборов. Для этого требовалось найти еще 28 мастеров, так как по "найденной в Мастерской палате книге" о реставрации 1642 г. только для возобновления Успенского собора приглашали 60 мастеров, и те справились с поставленной задачей за два года. В этой связи и решили затребовать по 10 человек из соседних епархий - Ростовской, Переславской, Суздальской, Владимирской, Коломенской, Крутицкой и из города Калуги⁹. Однако этим намерениям помешала страшная эпидемия чумы, прокатившаяся по ряду губерний России и с наибольшей силой обрушившаяся на Москву. О ее масштабах свидетельствует тот факт, что закрывались присутственные места, прекращались банковские операции и даже был отложен набор рекрутов. В мае в городе умерло 778 человек, в июне - 1099, а в июле уже 1708¹⁰. Во время погромов и беспорядков, вызванных эпидемией, 15 сентября был разграблен Чудов монастырь, а 16 сентября в Донском монастыре убит преосвященный Амвросий. По приговору Высочайше учрежденной специальной комиссии от 10 ноября 1771 г. над виновниками был учинен суд. Их постигло суровое наказание¹¹. Но еще ранее, 21 сентября Екатерина II издала манифест "Об отправлении графа Орлова в Москву для употребления всевозможных мер к пресечению заразительной болезни"¹². Прибывший из Санкт-Петербурга блистательный красавец и фаворит императрицы Григорий Орлов со всей энергией принялся за выполнение приказа. Им были учреждены специальные комиссии, куда вошли все городские лекари, издан ряд толковых распоряжений по борьбе с распространением заразы, постоянно выходили объявления о действиях при обнаружении первых признаков заболевания¹³. Наконец в начале следующего года чума отступила. Жизнь входила в нормальное русло. Проводились меры по дезинфекции. Так, 12 января было издано наставление священникам "Об очищении церквей", которым предписывалось на 3 дня открыть во всех храмах окна для проветривания, а затем перемыть все предметы, полы и стены с помощью щеток "святой водой", однако же с добавлением уксуса¹⁴.

Встал вопрос и о продолжении работ в кремлевских соборах. 30 июня 1772 г. "смотрение" за ними было возложено на епископа Крутицкого Самуила. Остро стояла проблема и с мастерами, так как 17 из тех, кто трудился в Благовещенском храме, умерли от чумы, и уже в июле вновь запрашивались специалисты из соседних епархий. Для того, чтобы прибывшие "не имели в квартирах нужды", по приказу императрицы было решено их поселить на время работ в Богоявленском, Крестовоздвиженском, Знаменском и Сретенском монастырях, а также в Перервинском подворье¹⁵.

Необходимо отметить, что работы в Архангельском соборе носили более широкий размах. Судя по сохранившемуся реестру, с июля по ноябрь 1772 г. в храме было занято 166 человек, в том числе иконописцев I-го класса - 47, II-го - 50 и III-го - 20, а также 23 золотаря и 24 краскотера. Однако нельзя забывать, что некоторые из них были отправлены из Москвы буквально через несколько дней из-за низкого профессионализма или по состоянию здоровья. В среднем же постоянно работало порядка 50 человек¹⁶.

В возобновлении стенописи и икон Архангельского собора принимали активное участие и московские священнослужители, в том числе кремлевские. Здесь можно упомянуть хотя бы иконописца I-го класса протопопа церкви Спаса на Бору Михаила Ильина, под чьим наблюдением велось поновление икон¹⁷. Знаем мы и провинциальных мастеров. Например, иконописец II-го класса г. Углича Ростовской епархии Гаврила Яковлев "трудился прилежно" и затем был назначен на место отца - протоиерея церкви Казанской богородицы¹⁸. Иногда мастера просились в московские храмы. Так, дьячок домовой церкви преосвященного Афанасия, епископа Ростовского, Андреян Иванов, зарекомендовавший себя примерным и добросовестным работником, был определен в церковь Николы Чудотворца на Студенце Ивановского сорока¹⁹. Иногда при назначении на новое место службы священнослужители подвергались проверке.

При реставрации в Архангельском соборе помимо обновления фресок и икон были вымыты и вычищены старые паникадила, а также решетки у гробниц. Стоимость всех работ в храме составила 2611 руб. 69 коп., из них 267 руб. 30 коп. пошло на кормовые²⁰. В начале 1770-х гг. храм был также укреплен контрфорсами, а слюдяные оконца в нем и Успенском соборе заменили на стеклянные. На выделенные по прошению епископа Крутицкого Самуила из Коллегии экономии 2000 руб. проводилась работа по устройству новой ризницы и утвари, для хранения церковных предметов вместо прежнего сундука за 436 руб. устроили 4 деревянных шкафа с ящиками²¹. 8 ноября 1772 г. в день Святого Михаила Архангела Архангельский собор был торжественно освящен. Этому знаменательному событию предшествовало всенощное бдение, колокольный звон и крестный ход из Успенского собора. Литургию служил сам епископ Самуил²².

Необновленным оставался лишь Успенский собор, но уже 7 февраля 1773 г. протоиерею А. Левшину был направлен указ из Московской Синодальной конторы № 358 о начале в марте работ по исправлению икон, а реставрацию фресок намечалось провести "...в ...вешнее время, как только способная к тому теплая погода откроется"²³. На места вновь направлялись указы с требованием прислать по 10 мастеров, причем к прежним 6 епархиям прибавилась и Смоленская. При отборе специалистов не следовало уже учитывать тех, кто был награжден местами в церквях Москвы, так как им "с московскими иконописцами и числиться должно²⁴. Отбирать для работы полагалось лишь самых искусных, в том числе и тех, кто сам изъявил желание принять в этом участие, необходимо было также наблюдать "честное и бесподозрительное состояние" людей. Кормовые выплачивались по 5 - 8 копеек в день, нередко выплата происходила со значительными задержками²⁵. Москвичи же денег вообще не получали. Примечательно, что именно к работам в Успенском соборе было допущено значительное число "саможелающих", и дела 1772- 1773 гг. буквально пестрят прошениями о допуске к работе, даже без получения выплат. Приведем лишь один пример. В мае 1773 г. Яков Иванов, сын дьякона Угличской церкви Воскресения Христова, навестивший брата Афанасия Иванова, занятого при поновлении Успенского собора, написал на имя Самуила прошение, указав, что ему "вознамерилось" тоже "труд свой приложить для научения более и привычке в том богоугодном деле на своем собственном бесплатном питании и... содержании"²⁶ и был принят краскотером. Неискусных и слабых здоровьем работников отправляли обратно, "чтоб ненапрасно кормовые деньги... тратились". Как и в Архангельском соборе, с помощью московских мастеров и купцов Серебряного ряда были вычищены и отремонтированы все медные и серебряные паникадила²⁷.

К 29 июля 1773 г. основные работы в храме были завершены, и Самуил докладывал Екатерине II о его готовности к освящению. Это торжественнное событие состоялось в храмовый праздник - 15 августа²⁸. Стоимость проведенных в Успенском соборе работ составила 7497 руб. 24 коп и 3/4 коп., из них 681 руб. 28,5 коп. - на кормовые мастерам²⁹.

Одновременно с реставрацией икон и фресок в Успенском соборе, в Архангельском шло возобновление покровов на гробницы Петра II-го и прочих похороненных там монархов. В этой связи были приглашены две монахини Вознесенского монастыря, однако для быстрого окончания работ их было недостаточно, и из Успенского монастыря в Александровской слободе Переславской епархии затребовали еще четверых мастериц-клирошанок. Для оценки украшений на покровах пригласили 5 купцов Серебряного ряда. К осени 1774 г. работы были окончены³⁰.

Несмотря на то, что все три собора к августу 1773 г. были освящены, их окончательная отделка продолжалась. Так, исправление папертей обошлось казне в 739 руб. 49 коп. Значительные средства были выделены на новую церковную утварь и ризничные вещи, облачения для священнослужителей. О приобретениях в Благовещенском соборе рассказывает сохранившийся реестр купленных в 1771 - 1774 гг. предметов³¹.

3 июля 1774 г. по решению епископа Самуила было решено установить деревянный иконостас в приделе Петра и Павла в Успенском соборе, так как стоявшая там прежде кирпичная стена была разобрана из-за тесноты. Сделать иконостас полагалось так, чтобы он соответствовал "древности" главного храмового иконостаса, и к 13 ноября 1775 г. он был готов. Однако уровень его исполнения был столь низок, что уже в 1784 г. его заменили новым³².

21 ноября 1774 г. состоялось торжественное перенесение в Архангельский собор святых мощей князя Михаила Черниговского и его ближнего боярина Федора в новой серебряной раке из Сретенского собора, где они находились после упразднения ветхого Черниговского храма³³. Таким образом, к 1775 г. все три главных российских собора были приведены в "благолепный вид". Так были закончены работы, начатые в 1770 году. Без сомнения, их нельзя назвать реставрацией в ее современном понимании, да и само это понятие начало складываться в России лишь в середине XIX столетия. И поэтому не случайно, что практически все исследователи XIX - н. XX вв., говоря о несомненной заслуге Екатерины II, обратившей внимание на бедственное состояние храмов, отмечали при этом низкий уровень проведенных работ. Например, в 1856 г. И. Снегирев писал : " ... но как в то время искусство реставрирования еще было несовершенно, то восстановлением нередко почиталось произвольное поправление... притом не всегда по старым графьям³⁴. Позднее к этой оценке присоединились упоминавшиеся нами Н. Извеков и Н. Скворцов, а также современные исследователи. Тем не менее работы 1770-х гг. носили довольно широкий размах, и после них поновление храмов в значительных объемах не проводилось вплоть до 1812 г., когда вторжение войск Наполеона и разрушительное пребывание французов в Москве поставило власти перед новой необходимостью восстановления пострадавших от войны памятников.

1. Левшин А.Г. Историческое описание первопрестольного в России храма Московского Большого Успенского собора. О возобновлении трех Московских соборов Успенского, Благовещенского и Архангельского. М.,1783; Извеков Н.Д. Московский придворный Благовещенский собор. М., 1911. Он же. Московский придворный Архангельский собор. Сергиев Посад, 1916; Снегирев И.М. Успенский собор в Московском Кремле. М.,1856; Скворцов Н.А. Археология и топография Москвы: курс лекций, читанных в Императорском Московском археологическом институте имени Императора Николая II-го в 1912 - 1913 году. М., 1913.
2. Снегирев И. Указ. соч. С. 56.
3. Извеков Н.Д. Московский придворный Благовещенский ... С. 26-27.
4. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1770 г. Д. 168. Л. 22.
5. Там же. Л. 14; Розанов Н.П. История Московского епархиального управления. М., 1870. Ч. 2. Кн. 2. С. 167.
6. Извеков Н.Д. Московский придворный Благовещенский ... С. 21; Розанов Н.П. Указ.соч. С. 315; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1770 г. Д. 168. Л. 1.
7. Извеков Н.Д. Московский придворный Благовещенский ... С. 22.
8. Там же. С. 23; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1773 г. Д. 854. Л. 160.
9. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1770 г. Д.168. Лл. 14-14 об.
10. Розанов Н.П. Указ. соч. Ч. 2. Кн. 2. С. 77.
11. ПСЗ. Т. 19. С. 364.
12. Там же. С. 313.
13. ПСЗ. Т. 19. С. 315-400.
14. Там же. С. 419.
15. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1770 г. Д. 168. Лл. 43-47.
16. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1772 г. Д. 1211. Л. 23.
17. Там же. Лл. 4-4 об.
18. Там жe. Лл. 14-15.
19. Там жe. Л. 15.
20. Там же. 1773 г. Д. 854. Лл. 160 - 160 об.
21. Извеков Н.Д. Московский придворный Архангельский ... С. 32.
22. РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1772 г. Д. 1211. Лл. 87-91.
23. ОРПГФ ГИКМЗ "МК. Ф. 4. Д. 9. Л. 131.
24. Там же.
25. См., например: РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1772 г. Д. 1126. Л. 69.
26. Там жe. Л. 144.
27. См.: Там же. Л. 5.
28. Там же. 1773 г. Д. 853. Л. 120.
29. Там же. 1773 г. Д. 854. Л. 161.
30. См.: там же, 1773 г. Д. 853. Лл. 78, 52, 196.
31. См.: там же, 1773 г. Д. 854. Л. 159; ОРПГФ ГИКМЗ "МК". Ф. 3. Д. 93.
32. См.:РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 1773 г. Д. 854. Л. 127; Скворцов Н. Указ. соч. С. 239.
33. Извеков Н.Д. Московский придворный Архангельский ... С. 39.
34. Снегирев И. Указ. соч. С. 14.