Электронная библиотека

В настоящее время после реставрации середины - второй половины 1950-х гг. башни парадных северных и западных стен¹ Ростовского кремля (архиерейского двора), имеют своеобразные грушевидные, так называемые "кубоватые" покрытия (рис. 1). Они были сооружены по проектам архитекторов-реставраторов В.С. Баниге и Б.В. Гнедовского, которые ориентировались в этом на сохранившиеся чертежи кремля 1818 г.² Ныне упомянутые чрезвычайно выразительные завершения башен во многом определяют впечатление от ансамбля в целом.

Характерно, что Б.В. Гнедовский осознавал соответствие форм данных завершений стилю русского барокко середины XVIII в.³ Сам же Б.В. Гнедовский первым поставил вопрос о времени их возникновения. По его мнению, из-за утраты документов Ростовского архиерейского дома "о дате возведения криволинейных покрытий его башен можно говорить теперь лишь предположительно. Не помогают делу и скупые сообщения о пожаре 1730 г., во время которого сгорели верхи большинства башен"⁴. Далее, ссылаясь на весьма далекие аналогии (см. ниже), он датировал упомянутые кубоватые покрытия концом XVII в., точнее даже - временем создателя кремля митрополита Ионы (1652-1690 гг.)⁵. Того же мнения придерживался и В.С. Баниге, осуществлявший общее руководство реставрацией ансамбля⁶. Однако очевидный контраст между архитектурой кремлевских башен, относящихся к 70-80-м гг. XVII в.⁷, и явно барочными формами их покрытий, характерными для середины XVIII в. (см. выше), заставляет усомниться в данной точке зрения. Особенно знаменательны главки с тонкими "перехватами", венчающие эти покрытия. Не случайно одной из наиболее близких аналогий кремлевским покрытиям, указанных Б.В. Гнедовским, является завершение церкви в с. Зачачье, построенной в 1748 г.⁹

Но надо признать, что корректней искать соответствующие аналогии не среди завершений церквей или жилых зданий, а среди покрытий крепостных башен. Б.В. Гнедовский привел единственную такую русскую аналогию - завершения башен московского Данилова монастыря, изображенного на гравюре 1707-1708 гг.9 Автор ошибочно отнес данные кубоватые завершения к концу XVII в.¹⁰ Дело в том, что существует более ранняя, датируемая 1702 г. гравюра, на которой большинство башен Данилова монастыря вообще не имеет покрытий, а на одной из башен оно шатровое¹¹.

Следовательно, кубоватые покрытия башен указанного монастыря появились после 1702 г., но не позже 1707-1708 г.¹² Итак, в настоящее время не известно ни одного свидетельства о существовании в Средней России до начала XVIII в. кубоватых покрытий крепостных башен. Но даже если бы такие покрытия появились где-либо и раньше, это само по себе не свидетельствовало бы о их возникновении на башнях Ростовского кремля в XVII в.

Теперь следует обратиться к гораздо более близким аналогиям рассматриваемых покрытий, чем те, на которые указал Б.В. Гнедовский.

Как известно, одной из наиболее оригинальных черт ансамбля Ростовского кремля являются композиции комплексов его двух главных ворот: северных и западных. Каждые из них оформляют надвратная церковь с двумя фланкирующими башнями. Именно на этих башнях, кроме прочих, существуют теперь кубоватые покрытия. Описанная композиция была настолько значима в конце XVII в., что ее повторили в оформлении следующих надвратных комплексов монастырей Ростово-Ярославской епархии: Сергиевской (1679 г.) и Сретенской (1692 г.) церквей Ростовского Борисоглебского монастыря; Никольской церкви (около 1684 г.) Ростовского Авраамиева монастыря; Никольской церкви (конец XVII в.) Угличского Покровского монастыря; Никольской церкви (конец XVII в.) Ярославского Толгского монастыря.

Логично предположить, что если бы на башнях Ростовского кремля изначально имелись кубоватые покрытия, то они нашли бы повторение в вышеперечисленных сооружениях. Однако этого не произошло. Так судить позволяют достаточно ранние изображения Угличского Покровского монастыря на иконе начала XVIII в.¹³ (рис. 2) Ярославского Толгского монастыря на гравюре 1731 г.¹⁴ (рис. 3) и Ростовского Борисоглебского монастыря на миниатюре 1760-х гг.¹⁵ (рис. 4). На всех этих произведениях покрытия башен надвратных комплексов упомянутых ансамблей имеют форму островерхих шатров. К сожалению, ничего не известно о форме первоначальных покрытий фланкирующих башен Никольской церкви Ростовского Авраамиева монастыря. Тем не менее, можно утверждать, что большинство ближайших аналогов надвратных комплексов Ростовского кремля не подтверждают рассматриваемую гипотезу Б.В. Гнедовского.

Далее обратимся к сведениям о пожаре архиерейского двора 1730 г., которые, по мнению этого автора, "не помогают делу" (см. выше). Вот что говорится в описи, составленной сразу после указанного пожара: "Круг дому архиерейского на оградной стене кровли и на башнях кровли шатровые, и на Архиерейских на прочих кельях, и столовых кладовых палатах, и на поварнях, и погребах, и кровлях, и деревянные кельи, и сушила, и житницы, и протчее в том дому деревянное строение погорело"¹⁶. Из данной цитаты следуют два существенных для настоящей темы вывода: во-первых, покрытия всех башен кремля, сохранявшиеся, вероятно, от XVII в., погибли в пожаре 1730 г., во-вторых, покрытия эти были ШАТРОВЫЕ.

Косвенным подтверждением того, что до пожара 1730 г. на башнях кремля не существовало кубоватых покрытий, является настенная роспись 1720-х гг. с циклом жития св. Исидора Блаженного в ростовской церкви Вознесения. В нескольких композициях этой росписи на заднем плане представлен Ростов.

Среди многих весьма условно показанных городских сооружений имеются и довольно реалистически изображенные постройки кремля¹⁷, такие, как Успенский собор, соборная звонница, Часобойня, церковь Спаса на сенях. Фигурируют также различные башнеобразные сооружения, часть из которых завершена шатрами. Но чего нет, так это изображений башенных кубоватых покрытий.

Таким образом, как прямые, так и косвенные данные свидетельствуют, что башни Ростовского кремля изначально и до пожара 1730 г. имели только шатровые завершения. С опорой на ближайшие аналогии, к которым следует отнести как упомянутые выше, так и шатры южной и северной стен Ростовского архиерейского двора на чертежах 1818 г., была сделана графическая реконструкция первоначальных завершений кремлевских башен (рис. 5, 6).

Когда же появились кубоватые покрытия башен, которые изображены на чертежах кремля 1818 г.? Ответов может быть два: или после пожара 1730 г., или после пожара 1758 г. Второй ответ более вероятен, и вот почему.

До нас дошла миниатюра рукописного жития св. Димитрия Ростовского, включенного в "Ростовский патерик", датируемый 1760-ми гг.¹⁸ На втором плане этой миниатюры видны постройки Ростовского архиерейского двора (рис. 7). И хотя они показаны довольно условно, хорошо видно, что некоторые из них завершены шатрами. Кубоватые же покрытия в данном изображении отсутствуют.

Очевидно, подобные покрытия, зафиксированные упомянутыми чертежами 1818 г., появились лишь в 1760-е гг. при больших ремонтных работах, отраженных письменными источниками¹⁹. Видимо, тогда же стены и башни кремля были окрашены в характерный для барокко голубой цвет²⁰.

В заключение необходимо ответить на неизбежно встающий вопрос: как теперь относиться к кубоватым башенным покрытиям, сооруженным реставраторами в 1950-е гг.? И приходится признать, что это была ошибка, повлекшая за собой кардинальное искажение древнего облика ансамбля Ростовского кремля.

1. Остальные башни кремля покрыты обычными шатрами.
2. Гнедовский Б.В. Реставрация башенных покрытий Ростовского кремля //Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры Ярославской области. Древний Ростов. Ярославль, 1958. Вып. 1. С. 71.
3. Там же. С. 72.
4. Там же. С. 72.
5. Там же. С. 72 - 76.
6. Баниге В.С. Восстановление Ростовского кремля. Ярославль, 1963. С. 14-15.
7. Мельник А.Г. Исследования памятников архитектуры Ростова Великого. Ростов, 1992. С. 39-40.
8. Гнедовский Б.В. Указ. соч. С. 74-75.
9. См.: Там же. С. 73. В статье Б.В. Гнедовского фигурирует также, правда, без какой-либо датировки, кубоватое покрытие башни Спасо-Прилуцкого монастыря (Гнедовский Б.В. Указ. соч. С. 75). Однако, судя по фотографиям начала XX в. (Лукомский Г.К. Вологда в ее старине. Вологда, 1914. С. 227, 229, 231, 233, 234, 297), таких покрытий на башнях этого монастыря, видимо, не существовало.
10. Там же. С. 74.
11. См.: Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади. М., 1982. С. 104.
12. Между прочим, на опубликованных гравюрах начала XVIII в. башни других московских монастырей либо совсем не имеют покрытий, либо завершены обычными шатрами. См.: Ильин М. Москва. Памятники архитектуры XIV-XVII веков. М., 1973. С. 20-21; Памятники архитектуры Москвы. С. 83-110.
13. Опубликована в: Кириков Б.М. Углич. Л., 1984. С. 74.
14. Опубликована в: Добровольская Э., Гнедовский Б. Ярославль. Тутаев. М., 1971. С. 191.
15. ОР РНБ. Собр. Титова. № 43. Л. 304 об.
16. РГИА. Ф. 796. Оп. 11. Д. 282. Л. 130.
17. Одна из композиций росписи опубликована в: Титов А.А. Ростов Великий в его церковно-археологических памятниках. М., 1911. С. 51.
18. ОР РНБ. Собр. Титова. № 43. Л. 49 об.
19. См.: Добровольская Э.Д. Новые материалы по истории Ростовского кремля // Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры Ярославской области. Древний Ростов. Ярославль, 1958. Вып. 1. С. 32-35; Гнедовский Б.В. Указ. соч. С. 72.
20. Следы данной голубой покраски были обнаружены В.С. Баниге, который датировал ее XVIII в. (ГМЗРК. А-1130. Л. 168). Уточнить время возникновения этой покраски помогают обнаруженные мною фрагменты видимо первоначальной аналогичной голубой покраски на стенах стоящей рядом с кремлем ростовской церкви Бориса и Глеба, построенной в 1761 г.