Электронная библиотека

Среди игумений Рождественского девичьего монастыря в Ростове выделяется Павла, сорок лет своей жизни посвятившая обители и много сделавшая для ее благосостояния. В историческом описании монастыря указывается, что она прибыла в Ростов в 1808 г., став настоятельницей¹. После принятия монашеского пострига в следующем году ее произвели в игуменьи. Эту должность Павла оставила в 1848 г., за год до смерти. Могила игуменьи находилась за алтарем Рождественского собора. Составитель ее краткой биографии отметил еще одну сторону ее деятельности - искусное вышивание, которым она обратила "на себя внимание митрополита Платона, по поручению его занималась полтора года вышиванием и низанием священных вещей для Сергиевской лавры"². Мирское имя Павлы - Прасковья Яковлевна Шатилова. Жизненный путь Прасковьи Яковлевны был связан с церковным служением. Она родилась в 1765 г. В 1786 г. стала послушницей Сретенского монастыря в Кашине, а в 1792 г. переведена в Хотьковский Покровский монастырь, где до 1800 г. занималась вышиванием и пением, уйдя отсюда в Мологский Афанасьевский монастырь. Таким образом, рядом с Троице-Сергиевым монастырем она прожила 8 лет, которые и были насыщены творчеством.

В фондах Сергиево-Посадского музея сохранилось несколько произведений, созданных для обители преп. Сергия Прасковьей Шатиловой, в том числе и указываемая биографом плащаница. Находясь в Хотьковском монастыре, мастерица оказалась связана с лаврским творческим коллективом, работавшим в содружестве с Московским митрополитом и священноархимандритом Троице-Сергиевой лавры Платоном Левшиным. Как известно, архиерей положил много сил на пополнение уникальными произведениями знаменитой троицкой ризницы. Еще в первые годы управления лаврой он способствовал созданию новой "жемчужной ризницы", выполненной в Петербурге только в части священнических облачений³. Почти через тридцать лет уже в конце XVIII в. Платон решил завершить это грандиозное дело⁴. Им были привлечены для новой работы местные мастера. Одной из двух вышивальщиц, создававших новые жемчужные произведения, стала Прасковья Яковлевна, известная Платону с 1793 г., когда она занималась реставрацией и украшением жемчугом двух древних троицких хоругвей⁵. В 1794-96 гг. она вместе с другой мастерицей, жительницей Сергиева Посада, Натальей Егоровной Баскаковой, создала две роскошные пелены - индитию на престол и одежды на жертвенник в Троицкий собор лавры⁶. В 1798 г. выполнялся последний заказ Платона - плащаница на темно-фиолетовом бархате с вышитым именем исполнительницы⁷. Рисунки для всех произведений делались Игнатием Басовым, бывшим в то время ведущим живописцем Троицкой живописной мастерской⁸.

В хорошем первоначальном состоянии сохранились обе индитии и плащаница; хоругви, значительно обветшавшие, в XIX в. подверглись кардинальной реставрации.

Судя по художественным достоинствам вновь открытых произведений, Прасковья Шатилова владела приемами и жемчужного низания, и живописной глади с одинаковой степенью совершенства. Индитию на престол⁹ отличает удивительная роскошь: обилие драгоценных дробниц, панагий, камней и жемчуга составляет ее украшение. Она сшита из серебряного глазета, по краям лопастей пришита серебряная бахрома и позолоченные пуговицы. Каждая сторона украшена отдельно выполненными и нашитыми жемчужными крестами, угловыми картушами, облачными сияниями и надписями на каймах из темно-вишневого бархата. П.Я. Шатилова низала все угловые детали - картуши с бантами вокруг золотых дробниц, облака и четыре кисти с жемчужными пронизками. Все остальное делала Н.Е. Баскакова¹⁰. При создании одежды на жертвенник обе мастерицы принимали одинаковое участие в низании деталей, использовав оставшиеся от "жемчужной ризницы" 1767-71 гг. картуш и цветы¹¹. На передней стороне выполнена композиция "Несение креста". Шитье шелком и драгоценными нитями в фигуре Христа, храма и горы отличает высокая степень совершенства, виртуозность владения живописной гладью. Опираясь на сходство манеры и техники работы, приемов вышивания в этой композиции и подписной плащаницы, можно утверждать, что ее вышивала П.Я. Шатилова.

Пеленам свойственны уравновешенность и четкость композиционных построений. На серебристом фоне напрестольной индитии ясно выделяются рельефно вынизанные детали, расположение которых напоминает композиции книжных окладов, включающих центральную и угловые пластины. Одежда на жертвенник решена более традиционно. Передняя сторона выделена сложной композицией: над сценой несения креста, занимающей почти всю плоскость, вынизаны жемчугом картуш с надписью "Се человек!", а в углах - чаша с сиянием и терновый венец с гвоздями. Образ Христа полон величия, трагичности и триумфа, огромная фигура в нежно-розовых одеждах, согбенная под жемчужным крестом, главенствует над миром. Остальные стороны упрощены, каждая заключена в орнаментальную рамку, украшена картушем или вензелем, монограммой Христа или изображением яслей.

В плащанице жемчужными нитями и фестонами средник отделен от разрезной каймы с литургической надписью, шитой золотом и жемчугом¹². Композиция центральной части необычна: изображение "Положения во гроб" (в иконографическом изводе "Оплакивание Христа") дополнено патрональной фигуркой коленопреклоненного и молящегося митрополита Платона, которой сопутствует комментирующая надпись "Платон Митроп. Москов." Плащаница имеет редчайшую датирующую и авторскую надписи, шитые золотом в подножии гроба - "1798 года", "Вышивала Праск. Шатилова". В углах висели золотные кисти с пронизками из бантиков.

Все три произведения создавались в Троице-Сергиевой лавре под непосредственным наблюдением митрополита Платона. Для выполнения такого уровня памятников в лавре существовали все условия. На протяжении XVIII в. здесь не прекращались живописные работы в храмах и покоях. В монастыре писали иконы, финифтяные пластины и образки, портреты, картины символико-аллегорического и христианского содержания. Лаврские живописцы выступали своеобразными экспертами при оценке техничности и художественности монументальных росписей, осуществлявшихся в сообществе с московскими мастерами¹³. Значительный уровень профессионализма лаврских художников определяет факт существования живописной школы, куда отбирали наиболее способных детей штатнослужителей и готовили универсальных художников. Следует учесть и деятельность семинарий, как в лавре, так и в Вифании, студенты которых получали и художественные основы образования¹⁴. Существовало в лавре собрание образцов, в том числе и западноевропейских, под влиянием которых создавались рисунки для "Несения креста" и "Положения во гроб". Среди них еще значительным оставалась Библия Пискатора, но немаловажное значение имели иллюстративные гравюры с произведений европейской живописи. Необходимо добавить, что сам Платон, как человек передовой культурной среды XVIII в., не был чужд увлечению западной культурой, в том числе и церковной, собирая картины, гравюры, церковные предметы¹⁵.

Хотьковский Покровский монастырь находился в постоянной связи с Троицкой лаврой. В XVIII в. в нем занимались вышиванием как отдельные монахини, так и белицы и послушницы, жившие при нем. Возможно, в живописной мастерской лавры создавались рисунки для хотьковских вышивальщиц. Известно, что в 1770-90-е годы в монастыре вышивались иконы "Преп. Сергий" и "Явление Богоматери преп. Сергию". В конце столетия кроме П.Я. Шатиловой здесь по заказам лавры работали Анна Титова и Авдотья Иванова¹⁶. Скорее всего, когда П. Шатилова прибыла в Хотьковский монастырь, она уже была опытной вышивальщицей. Сотрудничество Шатиловой с лаврскими живописцами и сергиевской мастерицей стали основой появления уникальных памятников жемчужного и лицевого шитья для Троице-Сергиевой лавры.

Помимо этих документально зафиксированных произведений в коллекции имеются еще два памятника, которые связываются с обеими вышивальщицами. Это два больших покрова "Преп. Сергий" в рост. Один из них, полностью шитый шелками, с "Троицей" вверху, был вложен Н.Е. Баскаковой в 1797 г. в Спасо-Вифанский монастырь близ Троицкой лавры, а затем хранился в лаврской ризнице¹⁷. Его выполняли две мастерицы: доличное, вышитое более упрощенно, скорее всего шила Баскакова, трудами которой, как отмечено во вкладе, строился покров. Лицо и руки, вмонтированные в основное полотно, резко отличаются высоким уровнем профессиональной работы. Сравнение этих частей с вышивкой плащаницы 1798 г. и одежды на жертвенник 1796 г. дает основание для предположения, что автором личного была, скорее всего, П.Я. Шатилова¹⁸.

Второй покров происходит из Хотьковского монастыря и сохранился без каймы и подкладки¹⁹. Произведение полностью вышито на тонком полотне, кайма была из коричневато-зеленой камки, следы которой имеются на границе шитья по боковым сторонам. Фигура преп. Сергия с четками в левой руке выполнена на голубовато-зеленом фоне без позема у ног. На голове черно-коричневый куколь с золотистым крестом. Нимб шит золотными нитями в шахмат. Над головой в сиянии надпись "БГЪ". Объемный лик шит тонкими пряденными шелковыми нитями гладью, борода и усы удлиненными стежками по форме.

Наблюдения над Хотьковским покровом позволяют соотнести его с работами П.Я. Шатиловой. Манера вышивания, приемы передачи объемов в доличном, принципы выявления образа и эмоциональной нагрузки идентичны в "Несении креста", "Положении во гроб" и рассмотренном выше покрове "Преп. Сергий". Следует привести и замечания о рисунке этого произведения, который делался, вполне возможно, при участии митрополита Платона. Знаменщиком, вероятно, был троицкий художник. Рисунок крупного лика с несколько акцентированными очертаниями носа, резкость перехода между ликом и бородой, необычность этой линии, большая заостренность формы бороды, рисунок благословляющей руки напоминают прорисовку лица и руки в позднем портрете митрополита Платона, написанном в лавре. Портретист и знаменщик был, несомненно, и иконописцем, так как покров и портрет несут черты творческого метода, в котором переплелись признаки живописных и иконописных приемов вышивания²⁰. Причем в покрове живописность вышивания в значительной мере поддерживает оттенок портретности в трактовке образа преп. Сергия.

Итак, Прасковья Яковлевна Шатилова, будущая игуменья Павла, предстает мастерицей высокого профессионального уровня и в жемчужном, и в лицевом шитье. Принимая во внимание произведения лицевого шитья XVIII в. нашего собрания, можно говорить об уникальности памятников, связанных с ее именем, о высоком уровне гладьевой техники, которой она владела, о значительной степени творческого проникновения в выразительную структуру образов. Стежки накладывались в одном направлении, чаще по вертикали лица, рисунок глаза (белок, зрачок, световая точка в зрачке, брови и веки) выявляется на основе этого приема, который в волосах и бороде применялся в соединении с шитьем по форме, передающим объем. Мастерица виртуозно владела и интуитивно, как художник, чувствовала особенности цветовых акцентов в свето-теневой структуре лика и всего образа. Живописный эффект в шитье гладью объемных ликов достигнут благодаря валерным переходам в тонах слабо крученных шелковых нитей. В построении лица применены один-два цвета нитей, подобранных по наибольшей насыщенности тона, которыми выполнена основа застила и которые соединены стежками переходных нитей, образующих валерность. Причем в лике Христа, несущего крест, она более многочастна, большее количество цветовых переходов потребовалось мастерице для создания образа величественного спокойствия, наполненного внутренним содержанием трагичности и одновременно триумфа духа. Образы в "Оплакивании Христа" построены на более резких сочетаниях тона нитей, что создает большую открытость и натуральность чувств, усиленных жестикуляцией рук и позами святых. Эмоционально строгий образ лика преп. Сергия во вкладном покрове Н.Е. Баскаковой в основе имеет усложненную систему сближенных оттенков тонально подобранных охристых шелковых нитей, которые в соединении с цветовыми валерами, напоминающими систему лессировок в живописи, создают тонкую свето-теневую игру объемов. Выделение основных линий рисунка более темным оттенком цвета и плотными короткими стежками подчеркивает суровую выразительность лика. Утонченные сочетания охристых, телесных, коричневатых, сероватых нитей придают некоторую холодность суровому образу преп. Сергия в Хотьковском покрове. Удлиннив пропорции лика и изменив форму бороды, резковато очерчивающей скулы и подбородок, мастерица значительно заострила черты, подчеркнув найденную образность техническими приемами. Строя вышивку только на вертикальных стежках, она выполнила более тонкие и четкие линии в соединении переходов нитей, вместе с тем придав больше резкости тональным сочетаниям нитей одного цвета. Традиционность приемов прослеживается в конструкции объемов и складок одежд, они выполнены линейно-плоскостной системой светлых линий - полос и затененных участков, переданных разными по цвету нитями или резко различающимися в тоне.

Оценивая эти произведения с точки зрения высокого искусства лицевого шитья, для которого изобразительность, то есть качества живописного, играют не последнюю роль, следует сказать о значении достижений мастерицы. В шитье использована живописная система XVIII в., принципы которой отрабатывались портретистами и декораторами на протяжении всего столетия. По всей вероятности, попытки новой трактовки образов в церковном лицевом шитье, которые можно наблюдать на некоторых памятниках первой половины XIVIII в. из собрания Сергиево-Посадского музея, превратились в целостную систему гладьевой живописной техники, в совершенстве примененной при создании лаврских пелен. Она давала возможность для серьезных поисков выразительности в образах церковного искусства нового времени.

Важны эти произведения, обе индитии и плащаница, и с точки зрения жемчужного шитья, являясь памятниками, завершающими историю этого драгоценного шитья в XVIII в. В то же время они дают представление о степени владения приемами низания двух мастериц. Прасковья Шатилова выполнила более сложное объемное низание жемчугом в деталях напрестольной индитии. Опираясь на традиции жемчужного шитья средневековья и барокко, создавали мастерицы низание в одежде на жертвенник и плащанице. Но стилистические представления конца столетия внесли существенные изменения в понимание жемчужного зерна и нити, сочетания объема, плоскости и линии в жемчужном рисунке. Барочная контрастность и прихотливость получили классицистическую сглаженность и уравновешенность; объемность деталей, выявлявшаяся в барокко сложным сочетанием золотного и жемчужного шитья, оказалась подмененной имитацией объема благодаря объемной формовке нитяной или картонной основы, на которую укладывалась драгоценная вышивка и жемчужные нити. Пожалуй, эти произведения достаточно ясно отразили сложную художественную ситуацию конца XVIII в., когда определяющая классицистическая направленность искусства дополнялась и взаимодействовала с опытом средневековья и барокко, которые в той или иной мере помогали претворить новые идеи.

Высокие эстетические и технические качества обоих видов шитья, свойственных показанным памятникам, могут быть основанием для постановки ряда проблем шитья XVIII в. Вопрос о профессионализме, подготовленности мастериц, степени участия профессиональных художников - живописцев, иконописцев, миниатюристов, в создании произведения связан с вопросом о школе, то есть мастерских, где создавались произведения и лицевого, и жемчужного шитья. Его решение пока что достаточно сложно из-за немногочисленности и отрывочности известных сведений. Архивные материалы еще только начинают выявляться. В результате исследования проблемы подготовки мастеров декоративно-прикладного искусства при Академии художеств ясно, что вышивка в любом ее проявлении осталась за пределами профессионального академического образования²¹. По имеющимся памятникам можно предположить о существовании мастерской лицевого шитья в первой половине XVIII в.²² В источниках и литературе имеются сведения о мастерской баронессы Строгановой первой половины и середины XVIII в. в Москве, С.-Петербурге и других местах²³. На начальном этапе изучения находятся исследования придворных мастерских в столице²⁴. Но если уже установлено, что в цалмейстерской конторе выполнялись произведения золотного и жемчужного шитья, то сведения о создании лицевого неизвестны. В XVIII в. сохранялась традиция монастырских мастерских, где обучались мастерицы и создавались произведения для храмов и монастырей. Но проблема монастырских мастерских в XVIII в., видимо, достаточно неоднозначна. Так, не известно, где обучалась П.Я. Шатилова. Но творческие достижения ее связаны с Хотьковским монастырем и Троице-Сергиевой лаврой. В самом Хотьковском монастыре работали отдельные вышивальщицы, не связанные организацией мастерской.

Все эти вопросы требуют усилий многих исследователей. Важнейшим условием начала работы в этой области художественной культуры будет выявление и публикация памятников. Прасковья Яковлевна Шатилова и памятники, созданные ею в сотрудничестве с Н.Е. Баскаковой, предстали открытой страницей истории художественного шитья XVIII в.

1. Израилев А. Описание Ростовского, Ярославской губернии, Рождественского девичьего монастыря. СПб., 1858. С. 19, 23, 45-48.
2. Там же. С. 48.
3. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 23952 (1767-1769). Л. 15; Д. 252 (1767-1771). См. также: Зарицкая О.И. "Жемчужная ризница" 1767-1771 гг. Троице-Сергиевой лавры. Машинопись (в печати). Архив СПМЗ.
4. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 1961 (1794). Л. 2.
5. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 1922 (1793). Л. 2 - 4 об.
6. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 1961 (1794). Л. 2 - 4 об., 5, 7 - 14, 17 - 21, 25 - 33; Д. 19314 (1795). Л. 59 об.; Д. 2087 (1796); Вкладная книга № 5. 1790 - 1805 гг. СПМЗ. Инв. 72 рук. Л. 70 об. - 74.
7. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 19319 (1798). Л. 52 об., 53, 54, 54 об.; Вкладная книга 1790 - 1805 гг. Л. 83 об. № 271. Опись 1805 г. Гл. 9. Л. 545 об. - 564 об. № 2. Опись 1859 г. Кн. 2. Гл. II. Л. 298 - 299 об. № 581/3; Смирнов С. Спасо-Вифанский монастырь. М., 1869. С. 23.
8. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 1904 (1797). Л. 4.
9. Индития "Голгофский крест". 1794 - 1795 гг. ТСЛ. Работа Н.Е. Баскаковой и П.Я. Шатиловой. По рисунку И. Басова. 105х85х93 см. СПМЗ. Инв. 2353.
10. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 1964 (1794). Л. 7-14, 17-20 об., 25-33.
11. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 2087 (1796). Л. 13, 14; Одежда на жертвенник "Несение креста". 1796 г. ТСЛ. Работа П.Я. Шатиловой и Н.Е. Баскаковой. По рисунку И. Басова. 99х94х103 см. СПМЗ. Инв. 2364.
12. Плащаница "Положение во гроб" ("Оплакивание Христа"). 1798 г. ТСЛ. Работа П.Я. Шатиловой. По рисунку И. Басова (?). 200х147 см. СПМЗ. Инв. 2363.
13. В последнее время история художественной живописной жизни в Троице-Сергиевой лавре получила некоторое освещение в статьях: Зарицкая О.И. Портреты митрополитов в собрании Загорского музея. Машинопись. 1984 г. Архив СПМЗ; Шитова Л.А. Троицкий эмальер середины XVIII в. Машинопись. 1991 г. Архив СПМЗ; Она же. Троицкая эмальерная школа //Сергиев-Посадский музей-заповедник. Сообщения. 1995 г. М., 1995. С. 166-196. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 163 (1766). Л. 1; Д. 601. (1776). Л. 1 об. - 2; Д. 24042 (1782 - 1784). Л. 9, 18; Д. 1120 (1783). Л. 5, 17 - 20; Д. 24012 (1777). Л. 3 - 5; Д. 3079 (1813). Л. 1 - 4 об.; Д. 1428 (1787).
14. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 601 (1776). Л. 1 об. - 2; Д. 1085 (1785), Л. 1; Д. 19312 (1794). Л. 9; Д. 2484 (1802); Д. 2817 (1806), Л. 2.
15. Снегирев И.М. Жизнь Московского митрополита Платона. М., 1890. Ч. 2; Васильчиков А.А. Каталог предметам, принадлежавшим преосвященнейшему митрополиту Платону, находящимся в его покоях в Вифанском монастыре //ЧОИДР. 1879. Окт. - дек. Кн. 4. М., 1879. С. 5-15.
16. РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 252 (1767 - 1771). Л. 40 - 40 об., 45, 55, 57; Д. 23952 (1767 - 1771). Л. 5, 10; Д. 19314 (1795). Л. 19; Д. 19315 (1796). Л. 106; Д. 1856 (1794 - 1795). Л. 14.
17. Покров "Преп. Сергий Радонежский". 1797 г. Работа Н.Е. Баскаковой и П.Я. Шатиловой (?). Вклад Н.Е. Баскаковой. 76х194. СПМЗ. Инв. 2426. Во Вкладной книге 1790 - 1805 гг. и Описи 1805 г. (Гл. 9. Л. 599. № 347/54) описания одинаковые, в примечаниях на полях Описи следующая запись: "1838 года июня 10 числа за ветхостью по силе резолюции Его высокопреосвященства (митрополита Филарета Дроздова) исключен". Сведения о нем имеются и в других документах: РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 2349 (1800). Л. 129 об. На обороте покрова имеется надпись: "По Вифании по Описи Дольник № 176". СПМЗ. Архив отдела хранения. Оп. 1. Д. 3 (1918). Л. 22. № 15/7. Покров был осмотрен Александровой-Дольник и включен в реставрационные списки вышитых произведений из собрания Троице-Сергиевой лавры.
18. Предположение о работе Н.Е. Баскаковой основано на сравнении с еще одним вкладным произведением, делавшимся ее трудами - подзором с избранными Святыми отцами Троице-Сергиевой лавры, в котором личное выполнено в технике живописи и представляет тонкую миниатюрную работу, а вышивка выполнена свободно и несколько небрежно, неумело, с тем же уровнем профессионализма, что и в доличном на вкладном покрове.
19. Покров "Преп. Сергий Радонежский". Конец XVIII в. Работа П.Я. Шатиловой(?). 165х57. СПМЗ. Инв. 4307.
20. По документам о лаврских живописцах известно, что они, как правило, занимались различными работами: писали иконы для продажи в лавках лавры или для подношения знаменитым гостям, выполняли портреты, копировали картины, находившиеся в лаврских покоях, принимали участие в поновлениях и написании новых фресок.
21. Пронина И.Я. Декоративное искусство в Академии художеств. Из истории русской художественной школы XVIII - первой половины XIX века. М., 1983.
22. Этого плана произведения хранятся в Оружейной палате и Сергиево-Посадском музее. См.: Русское художественное шитье ХVI - начала XVIII века. Каталог выставки. Сост. Маясова Н.А. и Вишневская И.И. М., 1989. Кат. 36, 37, 38; Русское культовое искусство XVI-XIX веков //Сокровища подмосковных музеев. М., 1996. С. 40.
23. Соловьев В.М. История Росийского государства. Кн. 9. М., 1963. Т. 17-18. С. 428; Берхгольц Ф. В. Дневник Камер-юнкера Берхгольца, веденый им в России в царствовании Петра Великого, с 1721-25 гг. М., 1858. Ч. 2. С. 92 - 93, 134, 136; Введенский А.А. Дом Строгановых в XVI-XVIII вв. М., 1962; Вкладная книга ТСМ. 1672-73 гг. М., 1987. С. 32. Л. 63 об. - 64; РГАДА. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 23951 (1767-1771). Л. 15 об., 20, 29; Силкин А. Лицевое шитье //Искусство строгановских мастеров. Реставрация. Исследования. Проблемы. Каталог выставки. М., 1991. С. 115, 127, прим. 1; Маясова Н.А. Художественное шитье //Троице-Сергиева лавра. Художественные памятники. М., 1966. С. 137. Прим. 1.
24. Моисеенко Е. Русская вышивка XVII - начала XX в. из собрания Госурадственного Эрмитажа. Л., 1978. С. 10, 11; Маясова Н.А. и Вишневская И.И. Русское художественное шитье XVI - начала XVIII в. Каталог выставки. М., 1989. С. 18, 19; Деева Н.Н. Некоторые образцы декоративного убранства культовых тканей в России в XVIII в. (из собрания Государственного музея истории религии) //Проблемы формирования и изучения музейных коллекций Государственного музея истории религии. Сборник научных трудов. Л., 1990. С. 138-174; Амелехина С.А. Придворная мастерская дамского платья в России XVIII в. //ГИКМЗ "Московский Кремль". Материалы и исследования. IX. Декоративно-прикладное искусство. М., 1993. С. 175-181.