Электронная библиотека

Начало века знаменуется укреплением гуманистической ориентации дисциплин, связанных с организацией среды человеческого обитания. В градостроительстве этот объективный процесс поддержан новым распределением ролей основных участников деятельности: стратегию и приоритеты развития города выбирают городские сообщества, основными заказчиками и инвесторами практических средоформирующих акций являются горожане и их объединения, профессионал-градостроитель выступает не творцом-демиургом, но исполнителем воли социума. Таким образом, города сами определяют свою судьбу, а государство должно лишь создать для этого правовые условия и благоприятный экономический климат.

В частности, специалисты обязаны изучить историческое наследие местности, внятно предъявить его жителям и обеспечить юридические основы его сохранения, но вот сам процесс сохранения уже невозможен без прямого и непосредственного включения горожан. Мировой опыт позволяет сформулировать правило сохранения наследия: этот процесс успешно протекает лишь там, где в нем активно участвует население. В нашей стране, однако, подобная практика только зарождается. Горожане либо не имеют средств и сил сделать что-либо реальное для поддержания наследия, либо вообще его не замечают, а "сохраняющие" интенции специалистов и администраторов, по традиции нацеленные прежде всего на материально-пространственные структуры, часто не могут реализоваться, "проваливаясь" в социальную пустоту.

Ростов Великий является показательным примером отечественной ситуации с участием жителей в сохранении наследия и развитии городской среды. Город обладает большим количеством уникальных архитектурных и исторических памятников, хорошо известных в стране и мире. Предпринимаются разнообразные попытки привлечь внимание государственных и международных инстанций к проблемах их сохранения и спасения (включение в престижные списки памятников мирового значения, разработка инновационных градостроительных документов и т.д.). здесь имеется достаточно мощный интеллектуальный потенциал -- художники, сотрудники музея, священство возрожденных монастырей и т.д. Однако выйти из глубокого кризиса, в который город попал в начале 1990-х гг. вместе с большинством малых исторических поселений России, Ростову пока не удается. Продолжается, в частности, деградация обширного комплекса градостроительного наследия (упадок рядовой исторической застройки, разрушение многих памятников архитектуры, опасное подтопление территории и т.д.). Почему так происходит?

У всех на глазах два характерных примера из ростовской практики последнего десятилетия -- успешное возрождение ансамбля Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря под руководством деятельного настоятеля о. Евстафия, сумевшего аккумулировать частные усилия и инвестиции, и тщетные попытки властей города и области вывести из руинного состояния другой памятник федерального значения, Гостиный двор, где потенциальная экономическая выгода, проистекающая из торговых функций объекта, должна, казалось бы, обеспечить необходимые вложения в реставрацию.

Не в степени ли участия рядовых граждан и в целом негосударственных объектов среды здесь дело? Приходится констатировать, что ростовцы в своей массе слишком пассивны по отношению к процессам средоформирования¹, что подтверждается нежеланием горожан заниматься в частном порядке приемом и обслуживанием гостей города и туристов при явном росте потребности в гостиничных номерах, отсутствием тротуаров и канав на улицах старой части города и т.д. Включенное наблюдение ростовской жизни автором в течение последних пяти лет, беседы с горожанами из разных социальных слоев вскрывают и такие черты местной социальной специфики, как разобщенность представителей культурной элиты, полная их отделенность от городской администрации, достаточное резкое размежевание приезжих и коренных ростовцев.

Эта картина диссонирует с историческими данными о "культурном типе" местных жителей Е.А. Ермолин, исследуя культурно-психологическую специфику "ярославца", выделяет в числе его основных черт социальную мобильность, сметливость, готовность к риску, предприимчивость, ярко выраженный практический ум². Но либо люди с такими качествами больше не живут в Ростове, либо они (и люди, и качества) не могут быть задействованы сегодня в сферах сохранения наследия и развития города.

На практике, скорее, подтверждается иная оценка, данная городу в недавно опубликованных дневниках местного обывателя С.А. Соколова:

Древний город наш Ростов
Спит он много уж веков.
Тишина стоит кругом,
Точно он для мертвых дом.
Лишь порою он проснется,
Кто-нибудь здесь подерется,
Набуянит, нашумит,
А потом опять он спит³.

Далее Соколов пытался выправить впечатление о городе, якобы проснувшемся после Октября:

Революция пришла,
Свет культуры принесла,
И Ростов теперь не спит:
О комунне он твердит.
...
кто же дал Ростову радость,
что сменил он сон на младость?
Сталин -- друг наш дорогой,
Вождь и мудрый рулевой⁴.

В этой нарочито оптимистической концовке стихотворения (записанного в 1939 г.) допущена важная для нашей темы проговорка: если город и способен проснуться, разбужен, по мнению стихотворца, он может быть лишь извне. Уже в 30-е гг. местный житель не ощущал в Ростове наличия собственных "пробуждающих" сил...

Вопрос о социокультурной специфике ростовцев может показаться отвлеченно теоретическим. Однако он не актуален лишь до тех пор, пока не стоит задача непосредственного партнерства с горожанами, которая как раз сегодня выходит в Ростове на первый план.

Обратимся к двум актуальным работам по стратегическому планированию Ростова, отражающим два основных подхода к социуму -- позитивистский, в рамках которого городское сообщество рассматривается как детерминированная извне ячейка общества или государства, объект социального контроля и манипулирования, и гуманистический, видящий город как ансамбль активных актеров, свободно действующих на социальной сцене.

Первый, традиционный для нас подход реализуется при разработке Федеральной целевой программы "Возрождение и развитие Ростова Великого"⁵. Коротко говоря, он проявляется в установлении сбалансированного комплекса мер по развитию города, ориентированному прежде всего, на сохранение наследия и подъем экономики с участием субъектов всех уровней -- государственного, регионального, муниципального и частнопредпринимательского. Однако при острейшем дефиците ресурсов удовлетворение большей части местных потребностей⁶ может произойти в реальности лишь за счет средств, запрашиваемых на нужды города "наверху" -- т.е. там, откуда программа, собственно и исходит. И, в случае положительного эффекта программы, полученного всегда будет не хватать для комплексного решения городских проблем ("потребности" памятников будут конкурировать с нуждами живых людей и т.д.).

Параллельно ведется т.н. "Пилотный проект для г. Ростова Великого", курируемый Комитетом культурного наследия Совета Европы. Здесь идеология принципиально иная, соответствующая общеевропейским демократическим стандартам⁷. Центр принятия решений и всей деятельности по развитию города должен находиться не в Москве и не в Ярославле, а "внизу", в Ростове, и осуществляться она должна местными жителями -- на всех уровнях от проектирования и менеджмента до экономической поддержки и практической реализации отдельных мероприятий⁸. По сути, Пилотный проект есть прямой вызов горожанам: сами определите свои приоритеты и действуйте! Но этот подход, весьма привлекательный своей социальной и локальной нацеленностью, слишком далек пока от реального состояния наших городских сообществ.

Видятся два основных препятствия прямому внедрению у нас такого подхода. Во-первых, экономическая слабость и города в целом (у него сегодня просто нет денег на ведение самостоятельной муниципальной политики), и большинства горожан. Во-вторых, неготовность социума к активным действиям: в Ростове, и это его беда, как и всех небольших исторических городов России, явно недостает специалистов, способных работать на современном уровне городского менеджмента. В результате недавно созданный Координационный центр по реализации Пилотного проекта был вынужден приглашать для решения своих задач специалистов извне⁹. Местное же население, вопреки идеологии СЕ, сегодня не то что не участвует в этой работе, но в своем большинстве вообще о ней не осведомлено.

Это относится и к интеллектуальной элите города, сосредоточенной в стенах Ростовского музея. Однако именно эти люди являются, на наш взгляд, основным, наиболее перспективным местным ресурсом развития Ростова. Сегодня по целому ряду административных, финансовых и других причин ГМЗРК превратился в своеобразный "город в городе", как бы оторвался от территории, наследие которой является основным предметом его деятельности. Попытки же музея укрепить контакт с городом (работа с детьми, проведение Дней наследия и др.) представляются пока, по крайней мере, со стороны, все же единичными опытами.

На этом фоне рискнем предложить несколько путей вовлечения жителей Ростова в деятельность по возрождению города¹⁰, организующим центром которых мог бы стать ГМЗРК.

Именно музею логично начать заниматься в Ростове тем, что во всем мире называют heritage education -- просвещением публики по различным аспектам наследия. Так, архитектурный отдел музея, уже совершивший важнейшее для сохранения ростовской среды дело -- трехкратное расширение списка памятников истории и культуры¹¹, мог бы продолжить его, разработав, например, серию практических пособий (консультационных брошюр) для застройщиков и владельцев жилья (с примерным названием "Традиционный ростовский дом: от общего облика до деталей").

Полезным было бы и использованием методов cultural mapping (разработка специальных карт, путеводителей, общедоступных баз данных по наследию, комплексного муниципального атласа¹²), которые в общедоступной форме раскрывали бы горожанам и всем субъектам градостроительного процесса культурные ценности территории.

В программу научных конференций музея целесообразно включить общественные обсуждения -- круглые столы по актуальным проблемам развития города, которые, как представляется, могут стать полем взаимного согласования интересов различных субъектов деятельности и зарождения партнерств по сохранению и развитию городской среды. На базе музея или с его активным участием может быть создан городской информационный центр, аккумулирующий и распространяющий сведения о наследии Ростова. На наш взгляд, стоит уже сейчас планировать и создание городской Интернет-страницы, на которой каждый пользователь сети сможет получить информацию по истории города и подключиться к дискуссии о его судьбе.

Наконец, почему бы не приобщить горожан к созданию краеведческой экспозиции филиала ГМЗРК, который планируется открыть в бывш. Усадьбе Кекиных на ул. Покровской? Именно жители города -- живые носители его истории -- могут внести сущностный вклад в раскрытие и интерпретацию языка городской повседневности недавнего прошлого. Нужно лишь предоставить людям возможность участия в "летописании" Ростова, попросив желающих поделиться рассказами-воспоминаниями о собственном опыте городской жизни¹³. Зарубежные примеры подобных акций¹⁴ говорят о высокой социально-просветительской ценности их результатов: свидетельства горожан помогают сохранить важные странички истории закрепленные в человеческих судьбах в личностном восприятии городской среды, пробудить и усилить "чувство места", столь важное как для самоидентификации жителей, так и для привлекательности города при восприятии его извне (туристами, инвесторами, спонсорами и т.д.).

Можно пытаться задействовать и множество других форм просвещения и активизации жителей. Так известны попытки создания в городах локальных ячеек ТОС (территориального общественного самоуправления) или ТСЖ (товариществ собственников жилья). Следует, однако, помнить, что любые формы участия населения останутся малоэффективными, пока "подавляющее большинство горожан ...исповедует унаследованный от социалистической эпохи навык пассивно-потребительского поведения и весьма сдержанно относится к идее личного трудового вклада в некие общественные предприятия", и пока не сформирован "ответственный, дееспособный собственник -- единственный реальный "фундаментальный блок" местного самоуправления"¹⁵. Видимо, только создание критической массы таких собственников (жилья, предприятий обслуживания и т.д.) превратит горожан в постоянных и активных участников градоформирования. Экономическая слабость, низкая степень оформленности и структуированности городского сообщества -- действительно, очень серьезные препятствия для включения жителей в процессы сохранения и совершенствования городской среды. Но мы убеждены, тем не менее, что действовать на уровнях информирования, просвещения, формирования городского сознания жителей можно и нужно уже сейчас. Используя те реальные возможности "пробуждения" горожан, какие сегодня существуют, ростовские и иногородние специалисты вместе с наиболее продвинутыми, активными горожанами должны попытаться изменить психологический климат в городе и "разморозить" процесс сохранения наследия Ростова Великого.

1. Несколько "новорусских" коттеджей, появившихся в исторической зоне города в последние годы, лишь оттеняют упадок рядовой исторической застройки.
2. Ермолин Е.А. Ярославец как культурный тип (опыт реконструкции культурного мифа) // Ярославская старина. Вып.4. Ярославль, 1997. С.24-32.
3. Дневники С.А. Соколова. Публикация Мельник Л.Ю. // СРМ. Вып. X. Ростов, 2000. С.300.
4. Там же. С.301.
5. Проект Федеральной целевой программы разработан в 1999 г. Институтом реконструкции исторических городов (ИНРЕКОН), Москва. В настоящее время предпринимаются попытки утвердить данную Пограмму на уровне Ярославской области.
6. Мы пытались выявить и детализировать их в ходе пилотажного социологического опроса. См.: Иванов А.В. Ростовский Кремль в системе представлений жителей Ростова Великого о городском центре (по результатам социолого-градостроительного исследования) // ИКРЗ. 1999. Ростов. С.87-93; Иванов А.В. Учет особенностей социального восприятия городского центра при разработке Федеральной целевой программы "Возрождение и развитие Ростова Великого" // Социальное участие при разработке и реализации региональных программ развития (теоретические и практические подходы). Мат-лы Всеросс. Науч.-практ. Конф. 7-9 октября 1999 г. Москва, 2000. С.74-87.
7. О принципах и практике возрождению французского города, выбранного Советом Европы (СЕ) в качестве примера для Ростова Великого, см.: Иванов А.В. Рошфор - Ростов. Опыт возрождения // Архитектурный вестник. 1998. №5. С.20-25.
8. См. выдержки из одной из последних экспертиз СЕ по Ростову: "Основная задача Пилотного проекта - определение городской политики восстановления непосредственно муниципалитетом"; "только сам город может демократично определить местные нужды и проблемы"; "цель работы Научного совета состоит не в определении задачт развития города, а лишь в уточнении (установленных в городе) тех или иных способов их достижения". (Кусси Б. Глобальная программа по возрождению и развитию города Ростова Великого. Ориентационный доклад. / Комитет по культурному наследию СЕ. - Рошфор, 2000. 11 с. (рукопись)).
9. Возможная альтернатива в виде последовательной "опоры на собственные силы" чревата в Ростове известной провинциализацией и снижением уровня работы.
10. "Возрождение" понимается нами не столько как совокупность реставрационно-строительных мероприятий, но, прежде всего, как осознание горожанами своих ценностей и возможностей.
11. Мельник А.Г. Список вновь выявленных памятников архитектуры Ростова // Мельник А.Г. Исследования памятников архитектуры Ростова Великого. Ростов, 1992. С.114-132.
12. См.: Иванов А.В. Датская методика оценки исторической застройки SAVE: возможности использования в России // Архитектурный вестник. 2000. №2. С.10-15.
13. Пилотная стадия почтового опроса "Мой Ростов" проводится в 2001 г. автором публикации при любезной помощи ГМЗРК.
14. См., напр.: Astrom A.-M. The spirit of Helsinki. The capital as a symbol of the country and its meaning for the inhabitants // Helsinki Quarterly. 2000. №2. P.33-39.
15. Глазычев В.Л. Пороги законотворчества // Межрег. Обществ. Орг-я поддержки демокр. Преобразований "Московская Альтернатива" http://www.msk.ru 2000.