Система воеводского управления XVII в. в общих чертах изучена довольно неплохо1. Однако некоторые вопросы взаимоотношений воевод с центральной властью и с местным населением нуждаются в дальнейшей проработке. Для этого необходимо использовать еще не введенные в научный оборот источники, что мы и делаем в данном сообщении на примере Ростова Великого.
Начнем с того, что удалось дополнить и уточнить известные списки ростовских воевод XVII в. А.А. Титова2 и А.П. Барсукова3.
А.А. Титов для составления своего списка пользовался в основном неопубликованными источниками нарративного характера (в списках и копиях) своего обширного собрания. Это дало возможность выявить фамилии 44-х воевод и указать годы их пребывания на службе (в период с 1612 по 1700 гг. включительно). Но специфика источников сделал сомнительными некоторые данные о воеводах. Сам составитель списка не был уверен, что три воеводы -- Ф.Г. Лугвенев, И.Б. Девашов и Н.Г. Вельяминов -- состояли на воеводстве в Ростове, он же указал примерную дату их возможного воеводства -- 1652 г. Неточность источников проявилась в воспроизведении фамилии Байков (Байков и Боков), что привело к появлению в списке двух воевод Е.И. Байкова и Е.И. Бокова, хотя в указанные годы (1664-1666 гг.) был лишь один воевода Е.И. Байков. В источниках составителя наблюдалась путаница с именами некоторых воевод -- у Андрея Алексеевича Нагово дано имя Иван Петрович, у Семена Сухарова дано имя Богдан, у Никона Бутурлина дано имя Никодим, у Петра Ивановича Мусорского дано имя Иван Петрович Мусорский и т.д. Однако, если учесть, что это первый опыт составления списка Ростовских воевод и что его погрешности устраняются при сопоставлении с другими источниками, все же следует признать его ценность как для краеведческой, так и для общероссийской истории.
Список А.П. Барсукова составлен лишь по опубликованным актовым материалам и включает в себя 20 фамилий ростовских воевод (в период с 1609 по 1682 гг.). Составителю списка не был известен указанный труд А.А. Титова и он не провел корректировку данных ростовского ученого по своим сведениям. А.П. Барсуков указал воевод, не вошедших в список А.А. Титова -- М.И. Колодкин-Плещеев (до конца мая 1609 г.), князь Р.И. Гагарин (1629-1630 гг.), Н.И. Заболоцкий (1645-1647 гг.), Н.Г. Чириков (1652 г.).
Наши розыскания позволили пополнить список воевод А.А. Титова еще пятью фамилиями: 1) князь Иван Волконский (1635-1636 гг.)4, 2) Лев Юрьевич Погожево (1643 г.)5, 3) Афонасий Бундов (1661-1662 гг.)6, 4) Семен Максимович Горяинов (1676-1677 гг.)7, 5) Иван Дмитриевич Коптяжин (1694 г.)8. Относительно последнего должностного лица известно, что он был назначен ярославским воеводой стольником В.А. Соковниным, который считался главным воеводой Ярославского края и мог управлять его городами самолично9. Отсюда и правомерность причисления В.А. Соковнина к ростовским воеводам в 1693-1695 гг., как это сделал А.А. Титов. В этой связи заметим, что такое положение могло отразиться и в терминологии, когда местный управитель назывался не воеводой, а "приказным человеком". Так, по одному источнику от 1666 г. известно, что в Ростове в это время был "приказной человек, костромитин, пешего строю порутчик Иван Михайлов с. Лихорев"10, который у А.А. Титова проходит как воевода. Такое различие в терминологии происходило, очевидно, из-за того, что в Разрядном приказе (откуда направляли в города на службу "разных чинов людей") воеводы в основном выбирались по их челобитьям, т.е. был своеобразный конкурс на замещение должностей, а "приказных людей" назначали, но на более короткий срок.
Также удалось установить, что из троих "сомнительных" воевод по списку А.А. Титова Никита Гаврилович Вельяминов все же был на воеводстве в Ростове в 1651-1652 гг.11
Список воевод А.А. Титова позволяет установить, что воеводскую должность мог занимать и иноземец из числа служилых людей. Так, в Ростове в 1680-1681 гг. отмечен воеводой Александр Васильевич Шель (Шели)12, который, вероятно, был англичанином и поступил на русскую военную службу в середине века и за 30 лет так сумел адаптироваться к российским условиям, что его поставили на воеводство. Сохранилась его челобитная с жалобой на ростовского вотчинника князя А.А. Козловского, который "бесчестил его, Шеля, разными словами". По этому делу был назначен "сыск", но чем он закончился, неизвестно, т.к. источник неполный13.
Таким образом, на сегодняшний день можно установить, что в XVII в. для Ростова известны фамилии 51 воеводы, но это, конечно не полный список. Дальнейшие поиски, несомненно, его дополнят, поскольку в нем имеются некоторые хронологические "бреши".
В нашем распоряжении находятся документы, характеризующие сложность отношений воевод с населением посада и уезда и свидетельствующие о неполноте их власти. Так, в 1649 г. летом воевода князь С.Р. Волконский бил челом государю о непослушании крестьян патриаршей вотчины села Караш. По царскому указу ему было предписано "в Ростове на большой проезжей улице и от слободы и до выезду к Богоявленскому монастырю на самых грязных местех мосты мостить бревенным лесом". Посадские и уездные люди -- крестьяне вотчин митрополита, монастырей, бояр, дворцовых сел и разных помещиков "по разводу, где кому досталось намостили -- а крестьяне села Караш государеву указу не слушают, чинятца сильны и в Ростов для мостового дела не едут, а сказывают: мы де государевы грамоты не слушаем, а слушаем патриарховы грамоты..." Из-за того, что участок улицы, где они должны были "гатить гати и мост мостить" был не сделан, то "за теми недомостки в город и из города ездить нельзя". Из Москвы воеводе было приказано на карашских крестьян "за непослушанье чинить наказанье", но по челобитью патриарха Иосифа оно было отменено и "велено в том деле дать срок до коих мест пашенная пора минетца и лес изготовят", т.е. до октября 1649 г.14
В 1652 г. воевода Н.Г. Вельяминов "отписывал", что ростовец, посадский человек Василий Карепин вмешивался в воеводские дела -- "в твоих государевых делех и по челобитьям всяких чинов людей в управных делех, приходе ко мне в съезжую избу чинитца силен и многим невежеством и озорничеством меня бесчестит и многих людей побивает и в управе под суд не даетца и велит называть себя с "вичем" (т.е. по имени-отчеству, что допускалось тогда лишь по отношению к знатным и уважаемым лицам). Воевода видел причину такого поведения В. Корепина в том, что "в прошлом во 157 (1649 м.б. г.) он был в земских старостах и тое пору на посадских людех поимал приговоры за их руками" (т.е. "мир" дал ему некоторые чрезвычайные полномочия, когда его выбирали в старосты). По этому приговору все разбирательства по делам о государевых соколах и о новооборочных сокольих помытчиках по челобитьям старосты ростовских сокольих помытчиков К. Плешивого "да и в иных государевых делех, чтоб его Ваську ни в каких делех не подать", т.е. "мир" санкционировал его действия и решения и не давал никому "в управу". Воевода подавал на него челобитные в Галицкую четверть и в Приказ Большого Дворца, где ведались дела о сокольих помытчиках, т.к. "без государева указу он, воевода, Ваську смирить не смеет..."15. Интересно, что, уже не будучи старостой, В. Корепин как бы по инерции продолжал вмешиваться в воеводские дела. Такая вспышка активности ростовского посадского мира и его представителя объяснялась напряженной внутриполитической ситуацией в стране после восстаний в Москве, Устюге Великом, Сольвычегодске и других городах в 1648 г. и созывами Земских соборов 1648-1649 гг., когда правительство шло на уступки земскому посадскому движению.
Из той же отписки Н.Г. Вельяминова выясняется, что активность ростовских тяглецов зашла уже слишком далеко. Тот же В. Корепин вместе с земским старостою 1651 г. А. Чигасовым "составили на него ложную челобитную и "порядили ему на перемену в воеводы ростовского помещика Лариона Родилова". Только вмешательство ростовского митрополита Варлама, который напомнил посадским людям, что воеводы не выбираются, а присылаются из Разряда, несколько охладил их пыл16.
Эти примеры свидетельствуют о том, что власть воевод была далеко не полной, а как бы разделенной с другими управленческими структурами и централизация управления еще не завершилась.
Наконец, приведем не известный еще в литературе факт проверки (ревизии) деятельности воеводы, касающийся выполнения требований городской противопожарной безопасности. В наказе каждому воеводе при его вступлении в должность среди многих пунктов был пункт об обязанности его соблюдать противопожарные меры -- "в летнюю пору избы не топить и мыльни запечатать и в рядех на лавках и на анбарах поставить кади с водой..." В 1636 г. во время воеводства князя А.Г. Шеховского "по государеву указу приезжали в Ростов города досматривать... окольничий князь В.П. Ахамаков-Черкасский и дьяк М. Ефимов", которые дали воеводе специальный "государев указ города (от огня, м.б.) беречь"17. Такие ревизии практиковались и по другим сферам воеводской деятельности -- судебной, военной, хозяйственной и т.д., но об этом сохранилось очень мало данных. Тем не менее, из приведенного примера видно, что центр жестко контролировал действенность воеводского управления и не только в порядке "обысков" по челобитьям с мест, но и в порядке эпизодических проверок.
Небезызвестно также отметить, что многие (почти половина) из ростовских воевод XVII в. были местными вотчинниками и помещиками -- Волконские, Горяиновы, Кафтыревы, Коптяжные, Куракины, Мусорские, салтыковы, Шеховские, Чириковы и др. Это Устраивало центральную власть, потому что местные дворяне хорошо знали местные условия и людей и могли более эффективно выполнять распоряжения сверху.
- Чичерин Б.Н. Областные учреждения России XVII в. М., 1858:Градовский А.Д. Системы местного управления на Западе и в России//Сборник государственных знаний, т.VI, Спб., 1878: Очерки истории СССР. XVII в.М., 1955: Булгаков М.Б. О хозяйственных функциях воевод в первой половине XVII в.//Государственное управление: история и современность.М.,1998.
- Титов А.А. Ярославская старина. Вып. 5. Ярославль., 1890, с.11-13.
- Барсуков А.П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления XVII столетия. Спб., 1902, с.193-194. Биографии некоторых ростовских воевод /А.П. Куракина, А.А. Нагово, Р.И. Гагарина и Н.Ф. Наумова/ приведены в монографии П.Г. Любомирова Очерк истории нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М., 1939, с.112,125,200,253,275,284-287,301.
- РГАДА, ф.210. Разрядный приказ. Столбцы Новгородского стола, №68, л.447.
- Там же, ф.396, Столбцы Оружейной палаты, №41776 л.39.
- Там же, ф.210. Столбцы Нижегородского стола, №196 лл.5-6.
- Булатов Д.А. Материалы для генеалогии и истории дворянских родов Ростовского уезда Ярославской губернии. 1783-1887. Вып.I. Ростов. 1887. Приложения. Б) К роду Горяиновых, с.82.
- 8 РГАДА, ф.137. Боярские и городовые книги, Галич. Кн. 20-я, лл. 879-880, 886.
- Барсуков А.П. Список городовых воевод..., с.211.
- РГАДА, ф. 210, Столбцы Севского стола, №215, лл.341, 345
- Там же, Столбцы Белогородского стола, №338, лл.376-380:ф. 137, Галич, кн.14, л. 639.
- Титов А.А. Ярославская старина..., с.13.
- РГАДА, ф. 210. Столбцы Белгородского стола, №338, лл. 376-379.
- Там же, Столбцы Приказного стола, №226, лл. 266, лл. 102, 105-106.
- Там же, Столбцы Белгородского стола, №338, лл. 376-379.
- Там же, л. 380.
- Там же, Столбцы Новгородского стола, №68, л. 447.