В.Г. Пуцко (Калуга). Икона Богоматери Одигитрии из ростовского княжеского дома. с.93-98.

В литературе не раз встречались упоминания об иконе Богоматери Одигитрии, украшенной басменным серебряным окладом, из ризницы Троице-Сергиевой лавры, впервые описанной Ю.А. Олсуфьевым в 1920 г.1 Позже произведение привлекло внимание благодаря частично сохранившейся на желто-зеленой подкладке вдоль правого края двустрочной надписи полууставом: "ПРИВЕЗЛИ ОБРАЗ КНЯГИНИ... НЕОНИЛ... ДРЕЕ... НДРОВЕ РОСТОВСКОГО"2. Икона раскрыта В.О. Кириковым в 1967 г. в Государственной Третьяковской галерее, в связи с экспонированием ее на выставке, в каталоге которой она отнесена к XV в.3 Эта датировка сохранена Т.В. Николаевой, без каких либо уточнений, в составленном ею каталоге исторически сложившейся лаврской коллекции икон, где приведено обстоятельное описание самого образа и украшающего его металлического оклада; при этом цитированная надпись прочитана несколько иначе (первое слово как ПРИВЕЗЕН, остаток отчества князя уже не обнаружен)4.

Фрагментарно сохранившееся имя князя, казалось бы, лучше всего идентифицируется с Андреем Александровичем Ростовским, княжившим на Борисоглебской стороне Ростова и известным благодаря упоминаниям в надписях на монетах, чеканенных в 1404-1415 гг.5 Между тем, характер живописи этой иконы трудно соотнести с известными памятниками этого периода. Не принадлежит ли она совершенно иному времени и не связана ли она с иным князем с тем же именем?

Икона (размером 25,5х18,0 см) выполнена на липовой доске, с ковчегом, без шпонок. Поясное изображение Богоматери, держащей младенца в левой руке, удлиненных пропорций. На полях приписные фигуры св. Иоанна Златоуста (облаченного в саккос) и преп. Сергия Радонежского, выполненные в той же манере, и, следовательно, одновременно с образом Богоматери. Изысканный рисунок этого изображения не оставляет никакого сомнения в том, что иконописец воспроизводил элитарный образец, генетически восходивший к константинопольскому прототипу. Речь может идти о знаменитой византийской иконе столичного монастыря Одигон, процессия с которой запечетлена в ряде средневековых стенописей6. Один из ее списков, находившийся в Благовещенском соборе Московского Кремля и датируемый вместе с украшающим образ серебряным окладом первой третью XIV в.7, однако, обнаруживает заметные отличия в рисунке, сохраняющиеся и в продукции греческих мастеров первой четверти XV в., о чем позволяет судить икона из собрания П.И. Севастьянова, хранящаяся теперь в Третьяковской галерее8. И в других случаях рафинировать письма сочетается с пластической моделировкой форм и свободной позой младенца. Но уже в отмеченный период, в конце XIV -- начале XV в., встречаются примеры и деформации столичного образца, причем в иконах кисти греческих мастеров9. Не исключено, что на одну из них была ориентирована московская переработка последней четвертиXV в., во многом близкая иконе из церкви Успения на Апухтинке в Москве, византийское происхождение которой отнюдь не бесспорное.

В последней четверти XV в. а Москве, скорее всего в мастерской Дионисия, был выработан яркий иконографический вариант изображения Богоматери Одигитрии, основанный на художественной интерпретации константинопольского образца. Появились удлиненные фигуры Богоматери и младенца, маленькие головы, удлиненный овал лица, изящные благородные руки, впечатление торжественности, чему способствовал и изысканный колорит, построенный на сочетании золота, вишневого, оливкового и золотисто-охряного тонов; ассист; покрывающий одежды младенца, приобрел характер легкого кружевного узора, местами лишь усиленного графической контурной линией, обозначающий края и самые широкие складки. Не исключено, что толчком тому послужило выполненное Дионисием восстановление византийской иконы, пострадавшей в пожаре 1482 г., о чем в Софийской второй летописи есть следующее известие: "В лето 6990 сгоре икона Одигитрие на Москве во церкви каменой святаго Възнесения, чюдная святая Богородица гречьского писма, в ту меру сделана, якоже в Царьграде чюдная, еже исходит во вторник да в среду на море; толико образ той сгоре да кузнь, а доска ся остала; и написа Денисей иконник на той же дъске в той же образ"10. Размеры и пропорции этой доски (135,0х111,0 см), а также стремление максимально приблизить живопись к уничтоженной пожаром обусловили широкую фигуру, столь непривычную для произведений Дионисия. С учетом этого опыта можно утверждать, что кисти этого же прославленного мастера принадлежит и значительно лучше сохранившаяся живопись украшенной великолепным византийским окладом конца XIII -- начала XIX в. иконы из Троице-Сергиевой лавры, вероятно заменившая уничтоженную тем же пожаром греческую. В обоих случаях налицо признаки индивидуальной манеры письма, сближающей с ними и иную икону Богоматери Одигитрии из той же лавры, в басменном серебряном окладе, с изображениями Троицы и преподобных на полях. Состав представленных здесь русских святых (Ефимий Суздальский, Димитрий Прилуцкий, Кирилл Белозерский, Павел Обнорский, Сергий Радонежский в паре с Ефимием Великим) дает основание датировать выполнение не ранее, чем 1480-ми гг.11 В эту же группу входит почти ничем не уступающая по мастерству трем названным икона Богоматери Одигитрии из села Гуменец, ныне хранящаяся в Ростове12.

Целью данного краткого экскурса, суммирующего более ранние наблюдения, было обозначить круг наиболее элитарных образцов, на которые ориентированы иные, относящиеся к рубежу XV-XVI вв.13 Думается, что именно к их числу принадлежит и рассматриваемая здесь икона, пока датированная в широких хронологических границах XV в.

Икона Богоматери Одигитрии, дошедшая с именем ростовской княгини Неонилы, в художественном отношении производит как бы двойственное впечатление: с одной стороны неоспоримо воздействие византийской модели, а с другой -- слишком явные результаты самой радикальной ее адаптации. Так, фигура младенца Христа, какой она изображена здесь, почти идентична выполненной Дионисием и соответствует прориси, снятой с греческого образца. Изображение Богоматери, напротив, непривычно узкоплечее, и поэтому кажущееся большеголовым при пропорциях немногим отличающихся от прослеживаемых в перечисленных произведениях конца XV в. Особо надо отметить и более поднятое положение благославляющей и держащей свиток рук младенца по сравнению с указанными примерами, равно как и обильно орнаментированный золотом край мафория Богоматери, оставляющего открытым ворот хитона темно зеленого цвета. Описывая икону, Т.В. Николаева отмечала: "Лик Богоматери несколько широкоскулый, с коротким прямым носом, большими глазами, плотно сжатыми губами. Христос кудрявый, с высоким лбом. Вохрение красновато-коричневое. На ликах нет теней, которые обычно достигаются более темным цветом санкиря. Черты лица Богоматери обозначены коричневой линией, губы слегка подцвечены киноварью"14. Характеризуемая манера в значительной мере соответствует отличающей "келейную" икону преп. Сергия, с поясным изображением св. Николы: "Его строгое, темное лицо с твердой линией рта, с большими, широко расставленными глазами, тонким носом и высоким лбом очень выразительно и индивидуально"15. Это произведение, традиционно датируемое XIV в., наметилась тенденция сближать с иконами ярославского происхождения, иногда относимых к рубежу XV-XVI вв.16 Имеется ввиду прежде всего икона Ильи Пророка в пустыне, черты лица которого обозначены черными линиями.17 Отмеченный графический элемент если и не столь откровенно, то все же различим и в фигурах святителя и преподобного на полях описываемой иконы из дома ростовского князя, перешедшей затем в Троице-Сергиев монастырь.

Икону украшает серебряный басменный оклад, с орнаментом фона имитирующим скань с мотивом растительных волют, как и золоченные венцы с тремя кастами для камней (сохранился один), и покрывающими поля широкими пластинами с повторяющимся листом папоротника в обрамлении тонкого изогнутого стебля. Соединение этих пластин обрамления выдает дефицит материала, заставляющий пренебрегать требованиями эстетики. Общий характер онаментики отчасти напоминает басменные оклады новгородской работы на иконах XVI в.18 Но в то же время по сравнению с ними она выдается явным архаизмом. Басма оклада, как и живопись иконы, отмечена проявлениями провинциализма, при вполне профессиональном исполнении и использовании элитарного образца. К этим общим наблюдениям надо добавить характеристику Ю.А. Олсуфьева : "Оклад хорошей средневековой басмы; венчики выпуклые, басменные; в них один камень и два места пустых"19. К сожалению, она не проясняет вопрос о месте и времени выполнения произведения. Вряд ли можно с уверенностью сказать, с какого именно оригинала изготовлен этот список. По замечанию того же Ю.А. Олсуфьева: "Строгие параболы контура, тонкие черты лика Богоматери, широкие разрезы ее глаз; вохрение светлое с оттенком краснины и с легким просвечиванием зеленого санкира; довольно плотная и густая накладка красок; мафорий окаймлен обшивкой с золотым орнаментом (крины и дужки)"20.

Ю.А. Олсуфьев полагал, что упомянутый князь Андрей Александрович, муж княгини Неонилы, мог быть скорее всего Буйносовым-Ростовским, умершим бездетным (из XX колена от Рюрика). Его старший брат являлся воеводой при великом князе Иване III (1462-1505). Был еще князь Андрей Александрович Хохолков-Ростовский (из XXI колена от Рюрика), сын князя Александра Андреевича, скончавшегося в 1530 г.21 Датировать икону XVI в. практически невозможно.

Это все, что можно сказать об иконе, некогда принадлежавшей одному из ростовских князей, предположительно Андрею Александровичу Буйносову-Ростовскому, на гробе которого привезена в Троице-Сергиев монастырь, где сохранилась до наших дней.

Иллюстрации:

1. Богоматерь Одигитрия. Вклад княгини Неонилы Ростовской. Около 1500 г.Посмотреть...
2. Богоматерь Одигитрия. Вклад княгини Анны Микулинской. XV в.Посмотреть...
3. Св. Никола. По преданию, келейная икона преп. Сергия Радонежского. Около 1500 г.Посмотреть...

  1. Олсуфьев Ю.А. Опись икон Троице-Сергиевой лавры до XVIII века и наиболее типичных XVIII и XIX веков. Сергиев, 1920. с.107. №72/22.
  2. Курбатова А.М. Надписи на произведениях иконописи XIV-XVII веков// Сообщения Загорского музея. Вып. II. Загорск, 1958. с.80. №VI.
  3. Ростово-суздальская школа живописи. М., 1967. с.97. №61
  4. Николева Т.В. Древнерусская живопись Загорского музея. М., 1977. с.84. №111
  5. Орешников А. Русские монеты до 1547 года. М., 1896. с.166-170; Федоров-Давыдов Г.А. Об изображениях на некоторых ростовских монетах конца XIV - начала XV в.// Древняя Русь и славяне. М., 1978. с.420-424.
  6. Grabar A. L"Hodigitria et L"Eleousa // Зборник за ликовне уметности. Кнь. 10. Нови Сад, 1974. Р. 3-14; он же. Une source d"inspiration de l"iconographie Byzantine tardive: Les ceremonies du culte de la Vierge // Cahiers archeologiques. T. XXV. Paris, 1976. P. 143-147; Achimastou-Potamianou M. The Byzantine Wall Paintings of Vlacherna Monastery (Area of Arta) // Actes du Xve Congres international d"etudes Byzantines. Athenes - Septembre 1976. t. II. Athenes, 1981. P.4-14.
  7. Византия, Балканы, Русь: иконы конца XIII -- первой половины XV века/ Каталог выставки. М., 1991. с.214-215. №20
  8. Там же. С.254-255. №95.
  9. Там же. С.230, 242, 252. №50, 72, 89.
  10. ПРСЛ. Т. У1. Спб., 1853. с.234.
  11. Пуцко В. Икона Богоматери Одигитрии из церкви села Гуменец// Revue roumaine d"histoire de l"art: serie beaux arts. T. XII. Bucarest, 1975. c.43-46. Рис. 2,3
  12. Там же. С.41-43, 46-48. Рис. 1; Мельник А.Г. К истории комплекса художественных памятников, поступивших в Ростовский музей из церкви села Гуменца// ИКРЗ. 1996. Ростов, 1997. с.61.
  13. Николаева Т.В. Древнерусская живопись Загорского музея. С.86-87, 96-97. №№115,116,133; Щенникова Л.А. Смоленские иконы Благовещенского собора Московского Кремля и их списки XV века// ИКРЗ. 1996. с.4954; Гусева Э.К. Московские и смоленские иконы "Богоматери Одигитрии" и сложение общерусской иконографии "Одигитрии Смоленской" в XV - начале XVI века// Русская художественная культура XV-XVI веков. М., 1998. с.92-117.
  14. Николаева Т.В. Древнерусская живопись Загорского музея. С.84.
  15. Белоброва О.А. Живопись XIV века// Троице-Сергиева давра: художественные памятники. М., 1968. с.73.
  16. Кочетков И.А. Икона Николы, известная как келейная преподобного Сергия// ИКРЗ. 1993. Ростов, 1994. с.56-59.
  17. Масленицын С.И. Ярославская иконопись. М., 1973. с.21. Табл.20.
  18. См.: Постникова-Лосева М.М. Серебряное дело в Новгороде XVI и XVII веков// Древнерусское искусство: Художественная культура Новгорода. М., 1968. с.316-317.
  19. Олсуфьев Ю.А. Опись икон Троице-Сергиевой лавры... с.107.
  20. Там же.
  21. Там же. С.238. См. также: Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. II. Спб., 1895. с.173 (№6), 185 (№13).




Сложности с получением «Пушкинской карты» или приобретением билетов? Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите — решим!