Электронная библиотека

Благотворительная деятельность являлась одной из важнейших социальных функций монастырей на протяжении всей истории Русской Православной церкви. Обители оказывали посильную помощь в обустройстве храмов и часовен, организовывали приюты и больницы, вносили средства в благотворительные фонды.

Основные направления и масштабы благотворительной деятельности православных монастырей неоднократно изменялись во времени. Главными определяющими факторами при этом выступали государственная политика в отношении монастырей, а также уровень их имущественного и финансового благополучия.

В рамках настоящего исследования мы предполагаем рассмотреть благотворительную деятельность углических монастырей во второй половине XIX - начале XX в. Весьма показателен тот факт, что в архивных фондах некоторых обителей (например, Богоявленской женской) документы этого периода по интересующей нас тематике составляют от трети до половины общего объема дел.

Одним из наиболее важных направлений благотворительной деятельности монастырей было финансирование проектов, обеспечивших присутствие Русской Православной церкви в местах пребывания общемировых христианских святынь. Главным проводником российской политики являлось Императорское Православное Палестинское общество. Так, в феврале 1909 г. общество провело тарелочный сбор "на нужды русских богомольцев у Живоноснаго Гроба Господня и на поддержание в Св. Земле православия"¹. В январе 1912 г. его ярославский отдел распространил сборный лист на посильные денежные пожертвования и на нужды православных в Иерусалиме². 18 апреля 1912 г. монастыри участвовали в сборе на сооружение храма во имя Св. Николая Чудотворца и странноприимцы для русских поклонников в городе Баре где почивают мощи святителя³.

Другим направлением благотворительной деятельности обителей являлись пожертвования на строительство православных храмов в разных российских епархиях. В мае 1867 г. монастыри собирали деньги на возведение Херсонского храма во имя Святого Владимира, в июле 1892 г. -- на постройку молитвенного дома в д. Пестрецово Ярославского уезда, в мае 1907 г. -- на строительство церкви при д. Горелово Мологского уезда⁴. 16 февраля 1909 г. датирован документ, призывающий к пожертвованиям на восстановление церкви-школы при д. Починок-Слепущий Арефинской волости, прихода с. Спасского на Ухре Рыбинского уезда⁵. 4 мая 1909 г. Обществом распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной церкви был объявлен тарелочный сбор на сооружение Воскресенского храма в Санкт-Петербурге⁶. В 1912 г. в монастыре обращались за помощью Строительный комитет по сооружению храма при Санкт-Петербургском подворье Городецкого монастыря, а также строители нового каменной церкви в с. Вязовце Кашинского уезда Тверской епархии⁷.

Исключительно важным регионом для Русской Православной церкви являлась Сибирь. Строительство церквей и монастырей там было обусловлено двумя причинами: необходимостью удовлетворения религиозных потребностей возрастающего числа переселенцев из европейской части страны, а также продолжением процесса христианизации коренных народов. Так 20 апреля 1870 г. Енисейское епархиальное попечительство г. Красноярска обратилось с просьбой о помощи духовенству, пострадавшему от пожара⁸. 22 октября 1908 г. в монастыри поступило прошение на строительство храма священника Тыргетуевской Михаило-Архангельской церкви Забайкальской епархии⁹. В марте 1909 г. 28-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, утративший при взятии Порт-Артура все свое полковое церковное имущество, пытался найти деньги на постройку полкового храма¹⁰. Апрелем того же года датируется прошение разъездного священника Иоанна Капитоновича Петрова, искавшего средства на приобретение церковной утвари и литературы, а также воззвание на строительство храмов в Сибири¹¹. В мае 1909 г. поступила просьба о сборе пожертвований на восстановление уничтоженных пожаром зданий Алатырского Свято-Троицкого монастыря, а в июле -- воззвание комитета по возведению храмов на Дальнем Востоке¹². 20 апреля 1912 г. состоялся тарелочный сбор на "удовлетворение религиозных нужд переселенцев в Зауральских епархиях"¹³.

Существенную благотворительную помощь оказывали монастыри организациям Православной церкви, занимавшимся миссионерской деятельностью за границей или по окраинам России, где преобладало неправославное население. В 1863 г. с просьбой о финансовой поддержке на построение православных церквей в Лифляндии обратилась Рижская духовная консистория, в 1869 г. -- православное братство при Каменецком кафедральном соборе, а годом позже -- православное церковное братство при пустынском Свято-Успенском монастыре Могилевской епархии¹⁴. В 1880-х гг. свои ходатайства присылали комитеты по сооружению православных церквей городов Верный, Паневеже и Ревель¹⁵. В 1890-х гг. были проведены сборы средств на строительство нового соборного православного храма в Варшаве и на возобновление древнего Мстиславова храма в г. Владимире-Волынском¹⁶.

В 1902 г. углические монастыри вносили пожертвования для ярославского комитета Православного миссионерского общества, на обеспечение Успенского монастыря при Российской духовной миссии в Пекине, на постройку соборного храма в Асхабаде¹⁷. 23 декабря 1902 г. санкт-петербургское Православное эстонское общество во имя священномученика Исидора Юрьевского разослало прошение произвести сбор на построение в Санкт-Петербурге православного эстонского храма и при нем дома для помещения школы, библиотеки и залы для собеседования¹⁸. В 1903 г. средства вносились на нужды Краснотокского Гродненской и Березвечского Литовской епархии женских монастырей, а также на устройство кафедрального собора в г. Ташкенте; в 1906 г. на завершение соборного храма в Рижском Свято-Троицком женском монастыре и на устройство православных храмов в Туркестанском крае; в 1912 г. ярославскому комитету Православного миссионерского общества и Комитету по постройке храма в Санкт-Петербурге при подворье Пекинской Православной миссии¹⁹.

В архивных фондах углических монастырей имеются документы связанные с благотворительной помощью православному славянскому населению балканских государств. Так, распоряжением от 19 ноября 1912 г. предписывалось "установить по всем церквам Империи на время войны с Турцией Балканских государств, сбор пожертвований по воскресным дням наряду с другими разрешенными уже сборами на разныя нужды, в таком порядке, чтобы в одно воскресенье сбор был произведен в пользу русского общества Красного креста для оказания помощи раненым и больным воинам Балканских государств, а в другое воскресенье -- в пользу Красного креста названных государств, поочередно, и чтобы собраныя суммы были препровождены через Благочинных в Хозяйственное управление при св. Синоде²⁰. 21 декабря 1912 г. Санкт-Петербургское Славянское благотворительное общество объявило сбор в пользу пострадавших на войне с Турцией православных славянских народов²¹. Документом от 10 июля 1913 г. предписывалось "...предложить по своему усмотрению более состоятельным монастырям и церквам вверенной епархии уделить, насколько это окажется возможным, что-либо из своих ризниц и из предметов церковной утвари, например, оказывающихся излишними и ненужными, во всяком случае, не имеющих археологической ценности, в пользу православных церквей в новоосвобожденных от мусульманского ига болгарских краях, без предварительного испрошения разрешения на исключения таковых жертвуемых предметов из описей, но с последующим донесением епархиальному начальству, и с тем, чтобы пожертвования, как сказанными предметами, так и с деньгами на приобретение таковых направлялись в Болгарию на имя Императорского Российского посланника в Софии..."²²

Однако благотворительные взносы производились монастырями не только в пользу зарубежных союзников России, пострадавших от военных действия, но и на поддержание инвалидов, вдов и сирот внутри страны. Так, например, в 1909 г. сборы пожертвований проводили Воинское благотворительное общество белого креста на оказание помощи вдовам и сиротам воинам Русской армии, Общество по призрению детей лиц, погибших при исполнении служебных обязанностей, а также Общество повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям²³.

Значительное число сохранившихся архивных документов связано с благотворительной помощью углических обителей медицинским учреждениям. 20 сентября 1891 г. Военное министерство обратилось с просьбой пожертвовать церковную утварь для военно-врачебных заведений²⁴. 28 февраля 1905 г. 2-й комитет Андреевского Красного креста при иркутском архиепископе призывал пожертвовать на сооружение в Иркутске госпиталя на 20000 раненых²⁵. В 1909 г. сборы проводились ярославским комитетом Попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых на нужды глазной лечебницы в Ярославле при Троицком храме и Благотворительным обществом при Углической земской больнице на строительство приюта для содержания неизлечимых больных и увечных²⁶. В 1912 г. в монастыри обращались Братство во имя Царицы небесной для призрения детей-идиотов и эпилептиков, Попечительство о глухонемых, Попечительство о слепых, Ярославская глазная лечебница и Российское общество Красного креста, собиравшее деньги на борьбу с проказой²⁷.

Неоднократно обращались в монастыри за помощью организации общественного призрения и комитеты поддержки нуждающихся. Так, например, 7 июля 1881 г. Общество попечительное о тюрьмах просило выделить двух сестер Богоявленской обители для ухода за арестантами²⁸. 30 января 1903 г. было создано Попечительство при Трехсвятительской церкви Ярославского духовного училища, в 1908 г. -- Общество вспомоществования нуждающимся ученицам Углической женской гимназии²⁹. В ноябре 1908 г. предстедатель Глазовского уездного попечительства обращался за деньгами на устройство часовни при сиротском приюте³⁰. В 1909 г. в монастыри обращались братства, помогавшие беднейшим ученикам: Преподобного Паисия при Углическом духовном училище, Пресвятой Богородицы при Ярославском епархиальном Ионафановском женском училище, а также учредители стипендии имени отца протоиерея Иоанна Ильича Сергеева при одном из духовных заведений Ярославской епархии и Попечительство о бедных духовного звания³¹. В 1912 г. проводится тарелочный сбор на усиление средств Братства Св. Димитрия³².

Как свидетельствуют источники, нередко причинами для сбора средств в монастырях являлись неурожаи, бедственное положение населения в различных регионах страны. Так 26 октября 1891 г. Шадринский уездный благотворительный комитет Пермской губернии в связи с неурожаем обратился за помощью деньгами, вещами, продовольствием³³. 15 марта 1899 г. было прислано воззвание Самарского епархиального училищного совета о помощи голодающим детям из-за неурожая в Самарской губернии³⁴. А двумя месяцами позже ввиду бедственного положения семи поволжских губерний предписывалось провести тарелочный сбор³⁵.

Углические монастыри принимали участие в сборах пожертвований на сооружение памятников в честь различных юбилейных дат. В июле 1899 г. -- на памятник Императрице Екатерине II в г. Вильно, в ноябре 1902 г. -- на устройство церкви при истоке реки Волги, в октябре 1908 г. -- на храм-памятник Преподобному Сергию на Куликовом поле³⁶. В 1909 г. проводились сборы на сооружение храма в память моряков, погибших в войну с Японией, а также на возведение в Санкт-Петербурге церкви в честь 300-летнего юбилея царствования Дома Романовых³⁷. В 1912 г. с прошением обращались устроители всероссийского памятника княгине Ольге, храма-памятника в честь Отечественной войны 1812 г. в Санкт-Петербурге, храма-памятника на поле Лейпцигского сражения, Комитет по увековечиванию памяти русских воинов сухопутной армии, погибших на войне 1904-1905 гг.³⁸

В архивных документах отмечены благотворительные взносы монастырей на нужды культуры. В сентябре 1866 г. были сделаны пожертвования на восстановление Карамзинской библиотеки в г. Симбирске, в январе 1892 г. -- на возвращение ссыльного колокола из г. Тобольска, в мае 1899 г. -- на устройство Пушкинского бульвара в Угличе, в июне 1907 г. -- на библиотеку Ростовского Димириевского духовного училища, в январе 1909 г. -- на сооружение музея 1812 г. в Москве³⁹.

Не оставались без финансовой поддержки общественные организации, не имеющие, на первый взгляд, прямого или косвенного отношения к церкви: Российское общество защиты животных, Российское общество защиты женщин, Российской общество спасения на водах, и даже Комитет по усилению военного флота России на доброволные пожертвования путем писем-переводов.

Итак, многочисленные примеры, подтвержденные архивными источниками, свидетельствуют об активной благотворительной деятельности углических монастырей в указанный период, о разнообразии ее форм и направлений. Однако при ближайшем рассмотрении, мы можем объединить их в две основные группы: первая ориентирована на укрепление позиций самой церкви, вторая -- на решение социальных проблем. Наиболее распространенной формой благотворительной деятельности на этом этапе были денежные пожертвования. Они производились путем кружечных или тарелочных сборов. Разовые сборы проводились обычно для получения средств на строительство конкретного храма или помощи конкретному лицу. Благотворительные общества организовывали собственные ежегодные мероприятия. Порядок проведения сборов контролировался государством, общественностью и духовным ведомством. Настоятели монастырей обязывались принимать меры к увеличению собираемых сумм.

В целом, материалы архивных фондов позволяют достаточно подробно исследовать благотворительную деятельность углических монастырей во второй половине XIX - начале XX в. Поскольку большинство выявленных документов было связано с общегосударственными событиями и имело циркулярный характер, основные выводы, сделанные в настоящем сообщении, необходимо учитывать при изучении других монастырей Ярославской епархии.

1. Углический филиал Государственного архива Ярославской области (далее УФГА-ЯО). Ф.37. ОП.1. Ед.хр.26. Лл.13,23.
2. Там же. Ед.хр.27 Л.7, 16.
3. Там же. Л.26.
4. Там же. Ед.хр.17. Л.303; Ед.хр.24 Л.16.
5. Там же. Ел.хр.26. Л.14.
6. Там же. Л.52.
7. Там же. Ед.хр.27. Лл.17, 49.
8. Там же. Ед.хр.17. Л.326.
9. Там же. Ел.хр.25. Л.108.
10. Там же. Ед.хр.26.Л.25.
11. Там же. Лл.57, 58-59.
12. Там же. Л.61, 80.
13. Там же. Ед.хр.27. Л.28.
14. Там же. Ед.хр.17 Лл.118, 312, 352.
15. Там же. Ед.хр.18. Лл.141, 221, 290.
16. Там же. Ед.хр.24 Л.52; Ед.хр.21. Л.37.
17. Там же. Ед.хр.23. Лл.10, 37, 53.
18. Там же. Л.84.
19. Там же. Ед.хр.24. Л.73, 85; Ед.хр.23. Л.164; Ед.хр.27. Лл.46, 52.
20. Там же. Ед.хр.27. Л.72.
21. Там же. Л.74.
22. Там же. Л.43.
23. Там же. Ед.хр.26. Лл.77, 84, 106.
24. Там же. Ед.хр.19. Л.44.
25. Там же. Ед.хр.24. Л.185.
26. Там же. Ед.хр.26. Лл.55, 78.
27. Там же. Ед.хр.27. Лл.8, 14, 23, 37.
28. Там же. Ед.хр. 18. л.13.
29. Там же. Ед.хр.26. Л.46; Ед.хр.25. Л.115.
30. Там же. Ед.хр.25. Л.116.
31. Там же. Ед.хр.26. Лл.4, 62, 105.
32. Там же. Ед.хр.27. Л.50.
33. Там же. Ед.хр.19. Л.36.
34. Там же. Ед.хр.21. Л.13.
35. Там же. Л.24.
36. Там же. Ед.хр.21. Л.38; Ед.хр.23. Л.69.; Ед.хр.25. Л.73.
37. Там же. Ед.хр.26. Лл.75, 104.
38. Там же. Ед.хр.27. Лл.20, 42, 64.
39. Там же. Ед.хр.17. Л.277; Ед.хр.19. Л.41; Ед.хр.21. Л.26; Ед.хр.24. Л.22; Ед.хр.26. л.7.