Электронная библиотека

В июне 1943 г. в д. Псарево Ростовского района был найден глиняный горшок с серебряными монетами. Первоначальный вес клада составлял 3 кг. С 1956 г. 476 монет весом 2 кг 100 г хранятся в ЯИАМЗ за № 17899. Первая краткая публикация об этом кладе сделана М.Г. Мейеровичем¹. Сейчас монеты атрибутированы по каталогу В.В. Узденикова 1992 г., составлено каталожное описание клада, данные занесены в компьютер. Монет Екатерины II – 2 экз.; Павла I – 2; Александра I – 357; Николая I – 115 экз. Номиналы: рубль – 1 экз.; 3/4 рубля – 5 злотых – 2; полтина – 36; 30 копеек – 2 злотых – 18; 25 копеек – 24; 20 копеек – 304; 15 копеек – 1 злотый – 2; 10 копеек или гривенник – 89 экз. Общая сумма клада – 101 р. 90 к. Обозначение места чеканки: СПБ – 452 и СМ – 2 экз. (С-Петербург), MW – 22 экз. (Варшава). Монеты с инициалами минцмейстеров: TI – I экз.; МБ – I; ОМ – I; АИ – I; ФГ – 18; МФ – 31; ПС – 121; ПД – 186; НГ – 93 экз. Без инициалов – 23 экз. Старшая монета – гривенник 1768 г., младшие – 25 и 20 копеек 1838 г. В кладе есть не совсем обычная монета – 10 копеек 1802 г. и редкая полтина 1826 г. (по каталогу В.В. Узденикова 1992 г.) Пять старших монет свидетельствуют о хождении серебряных денег XVIII и самого начала XIX в. в конце 1830–х гг. Из этих 5 монет рубль 1800 г. и 10-копеечник 1802 г. были выпущены временным монетным двором, который располагался в здании Петербургского Ассигнационного банка и работал чуть более 6 лет.

Самые ранние представители основной части клада – 20-копеечники 1810 г. Возобновление чеканки этих монет после долгого перерыва связано с проведением в 1810-1812 гг. финансовой реформы, когда произошло снижение пробы мелких серебряных номиналов, увеличение их «штата» за счет 20-копеечника, а также прекращен выпуск полуполтинника. Казна стремилась создать более выгодную систему разменных монет при серебряном рубле, провозглашенном в 1810 г. главной монетной единицей. Но два года спустя основным законным платежным средством были объявлены ассигнации, и с l813 г., во избежание полного хаоса в денежном хозяйстве, младшие серебряные номиналы стали чеканиться прежней 83 1/3 пробы.

Возможно, именно благодаря сниженной 72 пробе, 20-и 10-копеечникам 1810-1811 гг. удалось «дожить» в обороте в значительном количестве до момента скрытия клада, несмотря на вторжение Наполеона, следствием чего стал сильный отток из обращения наиболее полноценных монет из благородных металлов. Война затруднила работу Петербургского монетного двора, но она продолжалась, хотя часть предприятия была подготовлена к эвакуации². 1812 г. представлен в кладе только полтиной. В условиях военного времени требовались крупные серебряные номиналы; на выпуск младших правительство предпочло «не размениваться».

Увеличение в кладе числа монет двух следующих лет отражает их значительный тираж и свидетельствует о попытке казны в условиях денежной системы, основанной на ассигнационном рубле, не сводить оборот наличных средств лишь к ассигнациям с приданной им в качестве разменных денег медной монетой, которая в рассматриваемый период окончательно утрачивает в русском денежном обращении самостоятельное значение. После 1815 г. началось повышение курса ассигнаций, и население стало задерживать их на руках. Металлические деньги переходят в активное обращение. Усиливается обращаемость монет из драгоценных металлов. В 1815-1816 гг. нe было необходимости увеличивать выпуск 20-и 10-копеечников. Тираж же 5-копеечника в 1815 г. возрос в 3 paза³. Вероятно, он должен был частично заменить при самых мелких расчетах медную монету, утратившую самостоятельное значение.

В 1817-1818 гг. резко увеличился выпуск серебра, прежде всего за счет крупных номиналов, а после 1818 г., когда началось сокращение количества ассигнаций в обороте, постепенно, хотя и с колебаниями, растет доля тиража мелких номиналов. Серебряная монета получила в обращении широкое распространение. В нашем кладе к 1817-1823 гг. принадлежит почти половина всех монет, причем 3/4 из них 20-копеечники.

Именно на 20-копеечнике, самом многочисленном номинале клада (304 из 476 экз.) удобно проследить влияние тиража на распределение монет по годам.

Графики процентного содержания выпуска 20-копеечников 1810-1838 гг. и этих монет клада четко показывают сильную, хотя и не абсолютную, зависимость хронологического распределения 20-копеечников от колебания тиража, причем зависимость эта выражена ярче, чем в рассмотренных ранее кладах медных пятаков⁴ и даже чем в кладе серебряных рублей⁵, который по количеству монет близок к числу 20-копеечников псаревского клада, и объем чеканки обоих номиналов в среднем на порядок ниже тиража медных пятаков. Но в данном случае зависимость усилена еще и более коротким периодом времени, которым датируются 20-копеечники, и тем, что выпуск производился лишь в одном месте – в Петербурге.

В 20-30-е гг. XIX в., Россия вступила в полосу промышленного переворота. Внутренний рынок требовал увеличения денежной массы. Интенсивная чеканка монет из драгоценных металлов не решила проблемы денежных средств. Правительство допускает к обращению в пределах Российской империи золотые и серебряные иностранные монеты; использует новый вид внутреннего займа в форме выпуска билетов государственного казначейства, придав им в значительной мере характер денежных знаков⁶. Кроме того, после подавления польского восстания, в Варшаве и в меньшем объеме в Петербурге был начат выпуск общегосударственных монет с двойным (русским и польским) обозначением номинала⁷ как промежуточного варианта в условиях постепенного вовлечения Польши в орбиту общероссийского денежного обращения. В нашем кладе есть 22 такие монеты 1834-1837 гг. – все варшавской чеканки.

В кладе четко отражено еще одно изменение в системе серебряных монет – возобновление в 1827 г. выпуска четвертаков, следствием чего, возможно, стало отсутствие в нем полтин, выпущенных после 1829 г., так как акцент чеканки сместился с них на этот возрожденный номинал. За первые 5 лет возобновления выпуска в денежный оборот четвертаков поступило почти в 50 paз больше, чем за такой же отрезок времени непосредственно перед прекращением чеканки. В 1827-1831 гг. их было отчеканено на сумму значительно превосходящую как общий выпуск 20-и, 10-и 5-копеечников, так и полтин. Причиной тому был повышенный спрос на восстановленную монету, связанный со сложившимся курсом ассигнационного и медного рублей к рублю серебряному – 4:1. И хотя соотношение ассигнаций и серебра в разное время и в разных районах страны колебалось, отклонения без труда могли покрываться мелкой монетой, и четвертак являлся удобным для разменов. Но только теперь он не мог быть однотипен с серебряными монетами старших номиналов, так как мошенники легко выдавали бы позолоченный четвертак за золотой полуимпериал. И поэтому монету стали чеканить однотипной младшим номиналам. Возвращение четвертака в семью крупных монет произошло лишь в 1832 г., когда изменился внешний вид всей золотой и серебряной монеты⁸. Но, получив однотипный с рублем и полтиной рисунок аверса, он официально навсегда сохранил свое новое название «25 копеек».

Самый младший номинал клада – 10-копеечник. Последние его представители датируются 1827 г. Отсутствие этих монет более поздних лет есть следствие не только уменьшения их тиража в 1828-1829 гг., но, возможно, и результат увеличения числа серебряных номиналов в русской денежной системе. Внутренний рынок в сфере мелких расчетов должен был частично переориентироваться на новые номиналы. Как бы «перенастроился» на них и наш клад. Из 49 его монет 1830-1838 гг. на новые номиналы приходится 36 экз., и лишь 13 – на 20-копеечник, почти бессменного лидера прежних лет. А в отношении 10-копеечника можно предположить, что в новой системе номиналов значение его уменьшилось, обращаемость замедлилась, и поэтому, возможно, 10-копеечников последних лет чеканки перед скрытием клада в нем нет.

Итак, из 10 номиналов общегосударственных серебряных монет, находившихся в обороте к моменту скрытия кладового комплекса, в нем присутствуют 8, и хотя ведущее место в чеканке серебра в рассматриваемый период принадлежало рублям, в кладе доминирующее положение занимают 20-и 10-копеечники. Причину следует искать в особенностях денежного обращения того времени.

Несмотря на медленное повышение курса ассигнационного рубля, обладавшая внутренним достоинством серебряная монета по-прежнему пользовалась значительно большим доверием населения. Простонародный курс серебряного рубля, выраженный в ассигнациях, был выше официального и зависел от того, в какой монете, крупной или мелкой, он находил свое реальное воплощение. Так, в центральных губерниях за 1 рубль крупным серебром давали 4 рубля ассигнациями, а за 1 рубль мелким серебром – 4 рубля 20 копеек⁹. Мелкая серебряная монета пользовалась особым спросом рынка, на котором производилось множество мелких оборотов, и возникали трудности с разменом золота, крупного серебра и ассигнаций¹⁰. Вероятно, именно разменным кризисом объясняется приверженность владельца нашего клада мелким серебряным номиналам, но так как младший из них, 5-копеечник, был не удобен для тезаврации, предпочтение отдавалось 20-и 10-копеечникам.

Испытания, выпавшие на долю русского денежного обращения в 30-x гг. ХIX в., проявились в российской глубинке. Из-за нехватки любых денежных средств даже ассигнации по ходячему курсу превышали свою номинальную стоимость, причем их отношение к звонкой монете существенно не изменялось, и это, в свою очередь, повышало ходячий курс денег из благородных металлов, выраженный в номинальных ассигнационных рублях. Ярким свидетельством тому служат воспоминания крестьянина Ростовского уезда А.Я. Артынова, где есть сведения о ходячем курсе ассигнаций и монет из драгоценных металлов в это время¹¹.

К этому следует добавить, что курс серебряного рубля, выраженный в ассигнациях различался еще и в отдельных функциях, например, в продажах и покупках – 400 копеек ассигнациями, при размене на ассигнации – 370, a при уплате податей – 360 копеек¹². До крайности запутанная ситуация требовала проведения денежной реформы.

Манифест от 1 июля 1839 г. провозгласил серебряный рубль главной денежной единицей и узаконил курс, как в крупной, так и в мелкой монете, в 3 рубля 50 копеек ассигнациями. Лаж строжайше воспрещался¹³. Это частично обесценило сбережение нашего кладовладельца, вызвало недоверие к реформе и к новым бумажным деньгам, разменным на серебро. Он скрыл скопленный капитал, так и не воспользовавшись им.

Сохранилась легенда о происхождении названия деревни Псарево в кратком пересказе ростовского краеведа Хлебникова, а затем А.А. Титова. В давние времена здесь жил волшебный пес со змеиными головами, которого колдун Каур кормил человеческим мясом и которого князь Небослав привел к ростовскому наместнику, варяжскому князю Хоже¹⁴. К сожалению, дальнейшая судьба пса-мутанта неизвестна, а деревня с названием Псарево подарила нам не только эту легенду, но и интересный нумизматический памятник XIX века.

1. Мейерович М.Г. Hовые монетные клады Ярославского краеведческого музея. // Краеведческие записки. Ярославль, 1957. Вып.2. С. 269.
2. Смирнов М.И. К истории эвакуации Санкт-Петербургского монетного двора «по военным обстоятельствам» 1812 г. // Шестая всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. СПб., 1998. С. 174.
3. Уздеников В.В. Объем чеканки российских монет на отечественных и зарубежных дворах. 1700-1917. М., 1995. С. 41.
4. Максимов А.В. Медный клад ХVIII в. из Любимского района. // Пятая всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. М., 1997. С. 86-88. Он же. Еще раз о медных кладах. // Шестая всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. СПб., 1998. С. 165-168.
5. Он же. Серебряный клад ХVIII в. // Восьмая всероссийская нумизматическая конференция. Тезисы докладов и сообщений. М., 2000. С. 166-168.
6. Малышев А.И., Таранков В.И., Смиренный И.Н. Бумажные денежные знаки России и СССР. М., 1991. С. 33.
7. Дьячков А.И., Уздеников В.В. Монеты России и СССР. М., 1978. С. 78-79.
8. Бартошевич В.В. Возобновление чеканки четвертаков в 1827 г. // Памятники русского денежного обращения XVIII-XХ вв. НС. Ч.7. Труды ГИМ. М., 1980. Вып. 53. С. 109-116.
9. Малышев А.И., Таранков В.И., Смиренный И.Н. Указ. соч. С. 29-30.
10. Дьячков А.И., Уздеников В.В. Указ.соч. С. 78.
11. Артынов А.Я. Воспоминания крестьянина С. Угодичи Ярославской губернии Ростовского уезда. М., 1882. С. 117.
12. Миронов Б.Н. Хлебные цены в Россия за два столетия (XVIII-XIX вв.). Л., 1985. С. 43.
13. Малышев А.И., Таранков В.И., Смиренный И.Н. Указ.соч. С. 34.
14. Титов A.A. Ростовский уезд Ярославской губернии. М., 1885. С. 476.