Электронная библиотека

В собрании Ростовского музея хранится икона с изображением Богоматери с Младенцем¹. С 1999 года икона находится на реставрации в мастерских имени И.Э. Грабаря. Реставрация ее завершается, и в ближайший год икона займет достойное место в экспозиции древнерусского искусства в Ростовском музее.

Целью нашего сообщения является рассмотрение иконографии, а так же, определение возможного времени создания иконы.

Икона поступила в музей из ростовской городской Одигитриевской церкви в 1926 году, где почиталась как чудотворный образ с названием Богоматери Одигитрии, о чем сообщают историческая литература конца XIX – начала XX вв² и архивные источники. В начале XX века на ростовскую икону обратили внимание исследователи древнерусской живописи Никодим Павлович Кондаков и Николай Петрович Лихачев. Авторы опубликовали икону без оклада и исследовали ее особенности иконографии, отнеся ее к иконографическому типу «Умиление»³.

Икона большая, размеры 134 х 96 см. Иконная доска тонкая, состоит из пяти частей, соединенных двумя встречными шпонками. Оборот иконы обработан скобелем. На живописной поверхности нет кракелюр, что объясняется высоким уровнем технологии при изготовлении мелового левкаса.

На иконе было три записи на фоне и личном, два слоя на мафории Богоматери. Наблюдения реставраторов соответствуют архивным источникам, рассказывающих, что икона имела басменный оклад, замененный позднее на чеканный и жемчужную ризу, украшенную драгоценными камнями в золотых запонах⁴. У иконы было две рубашки, первая – шелковая, вторая – бархатная.

Обратимся к самой иконе. Фигура Богоматери вписана в иконную плоскость так, что голова ее близка к верхнему полю. Киноварная опушь верхнего поля обходит нимб Богоматери. Левой рукой Мария поддерживает Младенца-Христа.

Младенец, приподнявшись слегка на руке Богородицы, прижался своим правым плечом к груди Богоматери, прильнул своей щечкой к ее лику. Голова его энергично поднята, лик и взгляд Младенца обращены к Матери. Правой рукой, согнутой в локте, он берется за мафорий Марии и тянет его на себя, а левая ручка протянута к правой руке Богоматери и тыльной стороной своей ладошки прикасается к пальцам раскрытой ладони Марии. Обнаженные ножки Младенца скрещены, в них присутствует начальное движение шага левой ногой. Правая нога Младенца слегка упирается в складки мафория Богородицы в стремлении приподняться на руке Марии, так что она поддерживает не столько Младенца, сколько складки его одеяния. Сложная драпировка гиматия еще более наполняет движением фигуру Младенца-Христа.

Богоматерь отвечает движению Младенца чуть развернутой к нему фигурой и слегка склоненной головой. Правая рука Марии согнута в локте, ладонь раскрыта пальцами вверх и обращена к руке младенца и на предстоящего. Образ в иконе строится на контрастности экспрессии Младенца и сдержанности Матери.

Богомладенец, традиционно, представлен отроком пяти-семи лет. Юный лик Христа-Эммануила округлый, с высоким лбом, по детски трогательны завитки волос на лбу и шее около маленького ушка Младенца.

Лик Марии удлиненный, суживаюшийся книзу, большие миндалевидные глаза, тонкий и длинный нос, чуть сгорбленный, маленький рот, слегка выступающий подбородок.

Лики, глаза, нос, губы, пальцы изображенных очерчены прозрачной красновато-коричневой линией. Личное в иконе написано с незначительным перепадом светлых тонов зеленоватого санкиря и охры с мягкой подрумянкой без явных границ. Пробела были очень тонкие, они сохранились на правом коленке Младенца и мизинце правой руке Богоматери. Цветовая мягкость подрумянки, пробелов объясняется многослойными лессировками.

Плавное вохрение по светло-зеленому санкирю с мягкой подрумянкой и тонкими пробелами – особенности ростовской иконописи, встречающиеся на таких иконах как «Ростовские святители Леонтий, Исаия, Игнатий», конец XV в., выносной иконы начала XVI века Богоматери Владимирской и ряда других памятников живописи конца XV – первой половины XVI века.

В колористическом отношении очень богато решена одежда Младенца. Согласно традиции на Младенце апостольское одеяние: хитон и гиматий. Хитон написан холодным красным с фиолетовым оттенком цветом (органические краски – кашиниль)⁵. Разделка на высветленных участках прописана зеленым цветом. Крупный геометрический орнамент, выполненный золотом по красновато-фиолетовому с зеленым оттенком фону дает цветовое богатство без красочной яркости. Золотым орнаментом выделен и клав на рукаве хитона Младенца. Золотой ассист гиматия еще более подчеркивает колористическое богатство хитона, фрагменты которого видны из-под гиматия на ножках младенца и правой ручке.

Образ самой Богородицы очень сдержанный в движении, которое здесь почти отсутствует, если и можно говорить о движении, то это внутренний отклик души на порыв младенца. Сдержанность подчеркивается и ее одеянием, где отсутствуют какие либо декоративные украшения. Звезды на голове и правом плече Марии по сравнению с фигурой кажутся миниатюрными. На Богоматери мафорий сложного красновато-корисневого цвета холодного оттенка, складки мафория отрисованы тем же цветом, но более темным. Узкая кайма мафория, написанная охрой с золотым ассистом, украшает лишь верхнюю часть его. Из под мафория чуть виден изумрудного-зеленого цвета чепец. Складки светло-зеленого подклада прописаны подцвечеными белилами и прозрачными коричневыми линиями. Мафорий на руках Марии прогибается, образуя светло-зеленым подкладом почти полукружие.

Складки мафория Марии, как говорилось выше, прописанные темными линиями, не так ярки по цвету, они деликатно выявляют форму, подчеркивают движение. Именно складки-линии выявляют движение Христа, потянувшего на себя мафорий, выявляют полукружие, где размещены ножки Младенца.

Необычным является жест правой руки Богородицы. Раскрытая ладонь, обращенная пальцами вверх, выделена рукавом изумрудно-зеленого цвета платья, украшенного двумя золотистыми полосами. Красив и изящен рисунок ладони, длинных гибких пальцев. Ни взгляд Марии, ни взгляд Богомладенца, ни его жесты не соприкасаются с предстоящим молящимся человеком. Лишь открытая ладонь, сдерживающая, останавливающая, принимающая испуг Младенца открыта и для предстоящего перед образом Божией Матери.

Фон иконы золотой, в верхних углах в круглых медальонах – поясные изображения архангелов. Архангелы изображены в повороте к Богоматери, в руках – атрибуты (посох и зерцало). Крылья, выполненные охрой с золотым ассистом, опущены вниз. На архангеле Михаиле одежды изумрудно-зеленые, на архангеле Гаврииле – красные с фиолетовым оттенком (органический красный), анналогичного цвета хитона Младенца. Хитоны архангелов по вороту украшены охряной отделкой с жемчугом по краям. Головы их с пышной шапкой волос сильно наклонены вперед в молитвенном служении. Фон медальонов, на которых изображены архангелы, зеленый с облачным орнаментом.

В иконе Богоматери с Младенцем, как в характерных ростовских иконах, чувствуется отпечаток аристократической культуры древнего духовного центра, солидные художественные традиции, «чрезвычайно высокое качество живописной культуры иконописцев»⁶.

Нами не были найдены точные аналогии ростовской иконы Богоматери, но отдельные редкие иконографические особенности можно увидеть в иконах русских, и критских. Жесты в ростовской иконе все необычны.

Жест Младенца, ухватившегося за одежду Марии встречается в греческих и критских иконах. Аналогичный жест его левой руки нами не был найден, но в греческих иконах часто встречается изображения, на которых Младенец вложил свою левую ручку в руку Богоматери.

Обнаженные ножки Младенца мы видим в иконах Богоматери Белозерской, Богоматери Донской, Богоматери Феодоровской. Освобожденные от одежды ножки Богомладенца представляют детскую живость и тем самым украшают образ⁷.

В сюжете ростовской иконы явно выражен испуг Младенца, который, увидев орудия страстей, предназначенные для Него, бросился к Матери, ища у нее укрытие и защиту: прижавшись личиком к лицу Матери, он по-детски ухватился за одеяние Матери, движение левой руки испуганного дитя здесь не имеет своего завершения. Мария жестом как бы останавливает это движение Младенца. Если Младенец только, что узнал о грядущих человеческих страданиях, Мария узнала о будущих страстях своего сына – младенца раньше, еще при Сретении Симеон Богоприимец сообщил Ей: «И тебе Самой оружие пройдет душу». (Лк. 2; 35). И этим объясняется, что испуг Младенца не передался Матери.

Испуг Младенца, непосредственность его движения, в стремлении найти защиту у Матери являются «демонстрацией наглядности воплощения, причастности Христа человеческой природе»⁸, «…реальность человеческой природы Христа проявляется в детских ласках, и она же оборачивается реальностью Голгофы»⁹.

Здесь звучит тема искупительной жертвы Христа. Мафорий Марии, провисший на руках Ее, где находятся ножки Младенца, образует и колыбель для него, и напоминает собой жертвенную чашу. В ростовской иконе тема «Умиление» объединяется с темой страстей Христовых. Страстная тематика передана и в испуге Младенца, и в скорби Матери, и изображении в углах иконы двух ангелов, в молении обращенных к Марии. Такие иконы «представляют собой образ небесного служения, совершаемого ангелами перед Богородицею, символизирующей Небесный Престол с вознесенным на него Предвечным Агнцем – младенцем Христом»¹⁰.

Для современного зрителя страстная тематика более известна Страстными иконами Божией Матери, где Младенец, испугавшись, повернул голову на слетающих ангелов с орудиями страстей. В испуге он двумя руками схватился за руку Матери. Такие Страстные иконы Божией Матери известны и в критском искусстве, и русском. Иконографический тип Страстной Божией Матери с ангелами, держащими орудия страстей, и повернувшимся к ним Младенцем получил широкое распространение благодаря художнику Андреосу Рицосу (ум. ок. 1492 г.). Здесь сюжет легко читается, он передан повествовательно, близко к реализму¹¹.

В ростовской иконе страстная тематика предана «на уровне догматического понимания образа»¹².

Согласно исследованиям последних лет в византийском искусстве страстная тематика появляется в конце XI – XII вв.¹³ На Руси первой Страстной иконой была Владимирская икона Богоматери, где нет традиционных изображений ангелов, но на обороте иконы написан «Престол с орудиями страстей». «Скорбный взгляд Богородицы как будто предвидит будущие крестные страдания Сына, которые представлены на обороте иконы»¹⁴.

Еще в 1911 году Никодим Павлович Кондаков подчеркнул, что у Пресвятой Богородицы в ростовской иконе «пропорции носа и черты лица сближают настоящую икону с Владимирскою и Феодоровскою иконами Божией Матери»¹⁵. Сближает с Владимирской иконой и содержание образа Богоматери ростовской иконы, где лик Богородицы полон печали и скорби, взгляд ее направлен не столько в сторону, поверх головы Младенца, сколько во внутрь себя. Исследователи к ранним Страстным иконам Богородицы относят Белозерскую икону Богоматери, XIII век, Феодоровскую икона, XIII век и Кашинскую, XIII век¹⁶. Интересно, что создание Белозерской и Кашинской исследователи относят к Ростову¹⁷. Возможно, страстная тема в ростовских иконах имела какое-то особое почитание, связанное с местными духовными традициями, с местными чтимыми святыми образами¹⁸.

Ни Н.П. Кондаков, ни Н.П. Лихачев не назвали дату создания иконы. Единственно, где указана эта дата, XVI век, – в книге А.А. Титова «Ростов в его церковно-археологических памятниках»¹⁹. Икона с изображением Богоматери с Младенцем укладывается во время создания первой половины XVI века.

Думается, что в определении времени создания можно идти от датированной известной иконы Богоматери Одигитрия 1502-1503 гг. из Феропонтова Рождества Богородицы монастыря (собрание ГРМ).

Обе иконы больших и близких размеров: ростовская 134 х 96, феропонтовская 141 х 105см.

Здесь есть некоторые близкие художественно-смысловые приемы, такие как внимание на необычный жест правой руки Марии, по смыслу они разные, но формально близки. Близки и по цвету и по рисунку подклад мафория Богородицы.

Экспрессивность движений Богомладенца не позволяют отнести икону ко времени создания феропонтовского образа в начале XVI века, по нашим наблюдениям ростовская икона могла быть создана несколько позднее, в первой трети XVI века.

Почитание иконы Богоматери Одигитрии, как чудотворной, очевидно, было местное, в ежегодном Церковном календаре икона не названа, из чего можно сделать вывод, что всероссийского прославления икона не имела.

Документально обоснованная история иконы начинается лишь с первого упоминания ее в описи 1777 года Одигитриевской церкви.

«Из замечательных предметов по древности существуют: 1. Икона Смоленской Божией Матери, почитаемой чудотворною. Хотя при церкви нет письменных свидетельств, но до сего времени у жителей г. Ростова сохранилась вера в чудотворныя пособия от Божией Матери являемые в разных болезнях и несчастьях являемых чрез сию икону. Старожилы уверяли, что в прежнее время посещали храм многия богомольцы из далека, особенно в соборной ярмарке, при проезде в монастырь Богоявленский, когда существовала близ храма Московская мостовая дорога»²⁰.

Каменная церковь построена в 1775 году по благословению Афанасия, епископа Ростовского (Вольховский, 1763-1776). До 1775 года храм был деревянный. В 1775 году храм был освящен в честь иконы Богоматери «Одигитрии», в честь мучеников Косьмы и Дамиана был освящен правый придел, а левый придел – во имя святых равноапостольных Константина и Елены²¹. Церковь мучеников Косьмы и Дамиана находилась при бывшей Московской мостовой дороге, которая пролегала с южной стороны храма (после регулярной планировки Ростова конца XVIII в. дорога проходит с северной стороны). В промежуток между 1760-1774 гг к Косьмо-Демиановскому храму была присоединена древняя Троицкая церковь²². И хотя, с 1774 года храм в документах именовался Одигитриевским, до сего дня в народе его называют Косьмо-Дамиановским.

Переосвящение главного престола древнего Косьмо-Дамианского храма в церковь в честь иконы Богоматери «Одигитрия» в 1775 году, говорит о почитании во второй половине XVIII века этой иконы Божией Матери, имеющейся в храме. Но икона почиталась и в первой половине XVIII века, о чем свидетельствует продолжение церковной летописи. «Икона сия глубокой древности, что видно из надписи на иконе того же имени, писанной на кипарисной доске «Лета 1735 месяца июлия 31 дня сий святый образ во граде Ерославле написан с образа Пресвятые Богородицы, что в граде Ростове церкви святых бессеребряников Космы и Дамиана, мерою и подобием»²³.

Опись 1794 года сообщает: По левую сторону Царских врат «Образ Одигитрии Смоленской Пресвятой Богородицы. На нем венец с выпоркою, серебряный, кованный с разными изображениями. Поле и на оном Ангеле венец серебряный, чеканный, позолоченный. На Богоматери убрус, риза и две цаты низаны жемчугом правским мелким. По верху ризы и цаты Богородичной 19 запанков золотых с изумрудами и яхонтами. Ко венцу привешаны лопасти, шитые по малиновому золотом и серебром. На концах шито по краю прорезном серебром… простыми камушками и плашками»²⁴.

Опись 1842 года сообщает: «В холодной церкви на икону Одигитрии Смоленской Божией Матери сделан венец серебряный чеканный, позолоченный с разными изображениями святых и вся риза серебряная, чеканная позолоченная, весом двадцать пять фунт, в которую употреблены венец и поля весом четырнадцать фунт двадцать золотников. За работу уплачено доброхотным деянием»²⁵.

«По левую сторону Царских врат Образ Одигитрии Божией Матери Смоленской, на нем венец с короною серебряные кованные с разными изображениями… На Богоматери убрус, риза и цата низаны жемчугом… мелким. Поверх ризы и цаты Богородичной шестнадцать запон золотых с изумрудами и яхонтами. К венцу привешаны лопасти бархатные алые, на них вышиты золотом архангелы. Сверху завес парчовый по белой земле с разными цветами…»²⁶.

Надо отметить, что иконография иконы редчайшая. Иконы подобной иконографии не были обнаружены в крупных собраниях ГТГ, ГРМ, ГЭ, Музеях Московского Кремля. Найдены были лишь две иконы этой иконографии, но они связаны с нашей иконой, это списки со святыни Одигитриевской церкви.

Первая икона – список с чудотворной ростовской святыни, хранится в Ростовском музее, имеет точные размеры, рассматриваемой иконы. Надпись на окладе сообщает, что икона написана с чудотворной святыни церкви Одигитрии: «Лета 1735 месяца июлия 31 дня сий святый образ во граде Ерославле написан с образа Пресвятые Богородицы, что в граде Ростове церкви святых бессеребряников Космы и Дамиана, мерою и подобием»²⁷. Происхождение иконы неизвестно, но архивные источники сообщают, что в XVIII-XIX вв в Одигитриевской церкви была икона с подобной надписью, и это позволяет нам отнести ее происхождение к этой церкви. Описи 1920-х годов указывают, что находилась икона в приделе царя Константина и царицы Елены. Любопытно, что описи 1920-х годов как чудотворную, так и список с нее называют «икона Божией Матери Одигитриевская»²⁸ или «Икона Одигитриевской Божией Матери»²⁹.

Вторая икона опубликована в каталоге выставки, проходящей в Германии в музее Реклингхаузен³⁰. Согласно каталожным данным, икона Богоматери названа «Смоленская-Ростовская», датирутся икона нач. XVIII века, размеры 38,5 х 31,1см. Икона прошла коммерческую реставрацию, золотой фон выбран, так, что архангелы остались без медальонов. Поля нераскрытые, темно-зеленые. Внизу на боковых полях на красном фоне представлены в рост, в молении Андрей Стратилат и преподобная Нонна. Очевидно, это патрональные святые заказчика и его супруги. Список хороший с точной передачей иконографических особенностей. Но рисунок силуэта несколько упрощен. Цветовые отношения очень верно переданы, как будто художник видел ее до записи, что наводит на мысль, что икона написана в конце XVII века.

Не исключено, что особое почитание иконы Богоматери «Умиление» началось во второй половине XVII века. В Переписных книгах второй половины XVII века, икона не названа: «Храм древян клецкий Козмы и Дамиана; а в храме Божие милосердие, образ месной Козмы и Дамиана, да образ Пречистыя Богородицы Благовещения, оба на празелени»³¹. Храм Косьмы и Дамиана в XVII веке входил в Троицкую сотню. Троицкий храм был расположен рядом с церковью Козьмы и Дамиана, а в 1774 году Троицкий храм был приписан к Козьмо-Демианской церкви. Каталожная статья не сообщает, на основе каких сведений дано название иконы «Смоленская-Ростовская», возможно, на обороте есть надпись.

Несколько слов о названии иконы в XVIII – нач. XX вв. «Богоматерь Одигитрия». Кондаков и Лихачев писали, что это название не подходит к иконе. Никодом Павлович попытался объяснить это названия, используя исторический материал, присланный ему из Ростова главным хранителем Ростовского Музея Церковных Древностей Иваном Александровичем Шляковым. А Шляков получил этот материал из церковной Летописи Одигитриевской церкви, составленный в 1902 году на основе изданных к тому времени исторических источников.

Летописи сообщают, что в XIII веке в Ростове почиталась икона Пресвятой Богородицы «Одигитрия». В 1290 году из Ростова в Великий Устюг на освящение Успенского собора приезжал епископ Тарасий (+ 1304, епископ ростовский 1288-1396), он привез с собой икону Богоматери «Одигитрия» и колокол³². По рукописям А.А. Титова епископ Тарасий ушел на покой в ростовский Косьмо-Демианский монастырь³³. Тарасий во епископы был назначен из ростовского Иоанно-Богословского монастыря, но, очевидно, у него какая-то связь была с монастырем мучеников Косьмы и Дамиана. Вполне возможно, что в этой обители и почиталась икона Богоматери «Одигитрии». Обитель упразднена в такой глубокой древности, что ни предания, ни летописи не сохранили о том известий. На месте монастыря находился храм мучеников Косьмы и Дамиана.

Исследования искусствоведов последних лет выделяют особое почитание на Руси иконы Богоматери Одигитрии. Для сравнения, можно сказать, что в каждом древнем русском городе был освящен престол в честь иконы Божией Матери Одигитрии.

Одигитрия – имя древней особо чтимой иконы Пресвятой Богородицы из константинопольского храма Одигон. На Руси название «Одигитрия» переводилось как «путеводительница», «наставница», «помощница». История почитания чудотворных икон свидетельствует, что особо чтимые иконы Казанскую, Тихвинскую называли «Одигитрией». Владимирскую икону Пресвятой Богородицы, которая казалось бы относится к иконографическому типу «Умиление», на Руси так же называли «Одигитрией»³⁴. «На смысловое тождество Владимирской иконы с константинопольской Одигитрией указывают и ее наименования «Одигитрией», которые, хотя и не часто, но все же встречаются в летописях. Так, 25 июня 1682 года, в день венчания на царство царевичей Иоанна и Петра Алексеевичей в Успенском соборе праздновали «со всенощным бдением Пречистому образу Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии Одигитрия Владимирская»³⁵.

Думается, что ростовскую икону Богоматери называли «Одигитрией» как особо чтимую икону, а конкретизация «Смоленская», едва ли имела за собой какое-то основание, это дань традиции, если Одигитрия, то Смоленская.

Н.П. Кондаков высказал предположение о наличии в Ростове древнего почитаемого образа Одигитрии, который по каким-то причинам не сохранился, а преемницей стала икона, где Младенца поддерживает Богоматерь левой рукой как в Одигитрии, к тому же очень редкой иконографии.

Итак, ростовская икона, известная в XVIII-XX веках как чудотворная икона Богоматери «Одигитрия», происходит из городского храма, освященного в 1775 году в честь этой иконы.

Уникальностью иконографии ростовской иконы Пресвятой Богородицы является объединение образа Богородицы типа «Умиление» с темой страстей Христовых.

Икона написана в первой половине, вероятнее всего, в первой трети XVI века, создана ростовским иконописцем в лучших местных традициях, несомненно, с уникального образца, и относится к выдающимся произведениям русской средневековой живописи, как по мастерству исполнения, так и по иконографической уникальности.

1. Инв. № И-645; размеры 134 х 96 см. В настоящее время икона находится на реставрации в ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря, реставратор Марина Александровна Скутте, г.р. 1963.
2. Титов А.А. Ростов Великий Ярославской губернии и его святыни. Путеводитель. М., 1909. С. 64; Титов А.А. Ростов Великий в его церковно-археологических памятниках М., 1911. С. 63.
3. Кондаков Н.П. Иконография Богоматери. Связи греческой и русской иконописи с итальянской живописью раннего Возрождения. СПб., 1911. С. 50-52, Илл. 42 (далее – Кондаков,1911); Лихачев Н.П. Историческое значение итало-греческой иконописи, изображение Богоматери в произведениях итало-греческих иконописцев и их влияние на композиции некоторых прославленных икон. СПб., 1911. С. 171-173. Илл. 386 (далее – Лихачев, 1911).
4. Архив г. Ростова. Ф. 371. Оп.1. Д.393. Л. 5, 5 об.
5. Исследования химиков реставрационной мастерской им. И.Э. Грабаря.
6. Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Т. 1. Древнерусское искусство X– начала XV века. М., 1995. С. 31.
7. Кондаков, 1911. С. 42.
8. Этингоф О.Е. Образ Богоматери. М., 2000. (далее: Этингоф, 2000).
9. Этингоф, 2000. С. 77.
10. Сарабьянов В.Д. «Богоматерь Страстная» из Дмитриевского монастыря в Кашине // Древнерусское искусство. Русь. Византия. Балканы. XIII век. СПб., 1997. С. 318 (далее: Сарабьянов, 1997).
11. Сарабьянов, 1997; Сидоренко Г.В. Чудотворный образ «Богоматерь Страстная» в России // Искусство христианского мира. Сборник статей. Выпуск 3. М., 1999. С. 96-104.
12. Сарабьянов, 1997.
13. Подробнее см.: Сарабьянов, 1997. С. 312 и 323.
14. См. Сарабьянов, 1997. С. 320.
15. Кондаков, 1911. С. 52.
16. Сарабьянов, 1997.
17. Антонова В.И. К вопросу о первоначальной композиции иконы Владимирской Богоматери // Византийский временник. Л-М., 1961. Т. 18. С. 204-205; Сарабьянов, 1997. С. 323.
18. Хранитель собрания икон ГТГ Г.В. Сидоренко поделилась с автором статьи своими наблюдениями, что именно для ростовских Богородичных икон характерны изображения ангелов в углах иконного поля.
19. Титов А.А. Ростов Великий в его церковно-археологических памятниках М., 1911. С. 63.
20. РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 24. Л. 2.
21. РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп.1. Д 24. Л. 1.
22. Там же. Л.1 об.
23. Там же.
24. РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 361. Л.3 об.
25. РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 24. Л. 3 об.
26. РФ ГАЯО. Ф. 371. Оп. 1. Д. 393. Л. 5, 5 об.
27. Инв.№ И-1003.
28. ГМЗРК. А-539. Л. 31, 32 об.
29. ГМЗРК. А-707. Л. 21, 27.
30. Ivan Bentchev und Eva Haustein – Bartsch. Muttergottesikonen. Museen der stadt Recklinghausen. 2000. (Иван Бенчев и Ева Хауштайн-Берч. Иконы Богоматери. Реклингхаузен. 2000. С. 114. Илл. № 68 на стр. 115).
31. Переписные книги Ростова–Великого второй половины XVII века. Издание А.А. Титова. СПб., 1887. С. 45.
32. Устюжская летопись. М., 1889. С. 11; Никоновская летопись. Ч. III. С. 87.
33. Летописец о ростовских архиереях. С примечаниями члена-корреспондента А.А. Титова. СПб., 1890. С. 10. Ссылка на рукопись собрания А.А. Титова № 2768. Рукописное собрание А.А. Титова хранится в Публичной библиотеке Санкт Петербурга.
34. См. подробнее: Щенникова Л.А. Чудотворная икона «Богоматерь Владимирская» как «Одигитрия Евангелиста Луки» // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. Редактор-cоставитель А.М. Лидов. М., 1996. С. 252-303.
35. ПСРЛ.Т. 31. М., 1968. С. 200-201. Цит. По Щенникова Л.А. Указ. выше соч. С. 279.