Электронная библиотека

Начало XX в. в России памятно не только литературным и художественным, но и научным расцветом, а также обострением общественного интереса к науке, повсеместным стремлением к образованию, увлечением образовательно-просветительскими идеями и проектами. Одним из проявлений этого процесса стала тяга к открытию новых учебных заведений, в том числе и высших – разного рода курсов, институтов и университетов. Одни представители многочисленного, хотя и большей частью недолговечного племени этих образовательных учреждений оставили яркий след, устоялись, другие исчезли, едва завязавшись. Но, так или иначе, судьба их представляет известный интерес, так как они были порождением и выражением характера своей эпохи.

Среди новых учебных заведений начала в. числится и открытый в 1907 г. Московский Императорский археологический институт (МАИ). Его создание явилось следствием распространения острого интереса к археологическим изысканиям и отечественным древностям, а также стремления к историческому просвещению на самом высоком уровне. Поэтому неудивительно, что вскоре после открытия институт обзавелся несколькими филиалами – в Смоленске, Нижнем Новгороде, Витебске, Калуге. В 1912 г. открылось отделение в Ярославле - центре региона, особенно богатого упомянутыми древностями¹. А от Ярославского филиала, в свою очередь, со временем отпочковалось Ростовское отделение МАИ.

Открытие Ростовского отделения было обусловлено и подготовлено самими обстоятельствами жизни города, тесно связанного с Ярославлем и обладавшего не только мощным пластом художественно-исторических ценностей, но и основательной прослойкой местной интеллигенции. Ее составляли гимназические преподаватели, музейные и библиотечные работники, краеведы, библиографы и просто люди образованные и неравнодушные. В эпоху широкого обращения к своим историческим корням, заинтересованности древнерусским искусством, российской стариной и еще более близким местным прошлым это увлечение здесь стало всеобщим.

Местная интеллигенция считала открытие такого образовательного заведения велением эпохи, требовавшей изучения местного исторического наследия и приближения его к людям. Отделение создавалось на волне всеобщего воодушевления, самого искреннего порыва и уверенности в том, что ростовская историко-культурная среда будет благодатной почвой для его развития. Стоит отметить, что отделение оформилось не сразу вслед за появлением филиала в Ярославле, а спустя почти десять лет. Идея была выношена, новый отросток зародился на достаточно окрепшей ветке, и нет вины их в том, что резко изменившиеся в скором будущем обстоятельства не позволили обоим укорениться.

Итак, было желание, ощущалась востребованность, было много энтузиазма, наличествовали культурные силы. На первых порах такого энтузиазма оказалось вполне достаточно, чтобы филиал заявил о себе даже до официального открытия. Первые сведения о работе отделения впервые появляются в июле 1921 г.² Позже ростовское отделение готовится к набору слушателей, приемная комиссия работает в помещении музея древностей³. В сентябре 1921 г. представители ростовского отделения приглашены в приемную комиссию ЯО⁴.

Правила приема на отделение отдавали предпочтение лицам, окончившим рабфаки, делегированным наркоматами, профсоюзами и партийными организациями. Возраст слушателей – от 16 лет. Условием поступления названо успешное прохождение собеседования – все претендующие на роль студента «подвергаются обязательному коллоквиуму в объеме полного курса второй ступени»⁵.

30 сентября состоялось первое заседание Совета ростовского отделения, в составе всех преподавателей и профессоров, на котором было принято решение, что занятия будут проходить по вечерам, всю неделю кроме субботы, а по воскресеньям – практикум. Официальная же процедура открытия РО МАИ состоялась первого октября, присутствовали ярославские профессора Н.Г. Первухин, В.Н. Ширяев, Л.В. Мурогин, ректор МАИ А.И. Успенский. Торжественная церемония имела место быть в здании бывшей гимназии Кекина; здесь же проходили занятия, а в конце семестра принимались зачеты.

Кроме лекций и практических занятий строятся планы экскурсионной работы. Так, на январь уже планируется большая экскурсия в Москву. Среди документов фигурирует также «заявка на вагон до Москвы для экскурсии» в Сергиев Посад. Желающих – 34 человека. На более отдаленную перспективу, на лето планируются пешеходные(!) экскурсии в Переяславль, Борисоглеб, Углич и даже Суздаль⁶. В декабре в отделении проводится Некрасовский вечер⁷.

Характер деятельности филиала определялся двумя обстоятельствами. С одной стороны, статус отделения археологического института следует рассматривать в контексте тогдашних представлений, нередко подразумевавших под археологией не собственно узкую специальность, а вообще изучение «антиков», древней истории, культуры и искусства, вследствие чего археологическое образование предполагало знакомство со всей этой обширной сферой. С другой стороны, в Ярославо-Ростовской земле с ее древнейшим прошлым для филиала МАИ особое значение имеет археология в собственном смысле слова – поэтому в числе преподавателей – археолог Д.Н. Эдинг, а среди предметов большой удельный вес занимают дисциплины, смежные с археологией.

Как и в Ярославле, главной задачей ростовского отделения при его создании была названа подготовка квалифицированных кадров для работы в музеях, архивах, картинных галереях и экскурсионных организациях. И, разумеется, обширное гуманитарное образование для всех, желающих его получить. Первый набор составил 30 человек, в дальнейшем количество слушателей выросло более чем вдвое (максимальное число – 78)⁸. По сохранившимся анкетам можно судить о социальном положении слушателей. В их числе, например, протоиерей Константин Преображенский, 59 лет, настоятель Рождественской церкви, проработавший 20 лет в Ростовском музее и 10 – в ЯГУАК; канцеляристка Тамара Шумская, окончившая бухгалтерские курсы, она же – шофер-мотоциклист; агроном-любитель 75 лет Дмитрий Селиванов, кончивший некогда восьмиклассное училище в Петрограде; Агапитова Александра Сергеевна, 16 лет, любительница старины⁹.

Весь контингент слушателей делится на несколько групп. Первую составляют лица с высшим образованием, на 1 октября 1921 г. состоит из 10 человек, вторую – командированные на учебу работники профсоюзов, 5 человек. В третью, самую многочисленную (54 человека) входят те, кто закончил средние учебные заведения и школы второй ступени, от Ярославского епархиального училища до советских трудовых школ¹⁰.

Первым проректором РО МАИ становится Дмитрий Алексеевич Ушаков (1894-1942), которого вскоре сменил на этом посту Дмитрий Дмитриевич Иванов. Д.А. Ушаков стал с этого момента ученым секретарем (позже – проректором) и преподавателем славяно-русской палеографии, археологии и топографии Ростова¹¹. В списке местных преподавателей фигурируют В.В. Казанцев (история русской литературы), С.П. Моравский (история Востока), Г.К. Богоявленский (греческий язык), К.Г. Белорылов (латынь), Е.И. Лопатина (английский язык), П.И. Бакакин (история русского театра). Г.К. Шляков становится библиотекарем и делопроизводителем отделения¹².

С самого начала для ростовского филиала большое значение имела работа в нем ярославских преподавателей. Наиболее регулярно в Ростов из Ярославля приезжают с лекциями В.Н. Ширяев (юридические древности), профессор Л.В. Мурогин (история русского языка), В.И. Дмитревский (библиотековедение), А.В. Донской (славяно-русская палеография), профессор А.И. Быстров (египтология, этнология), А.Г. Котельский (первобытная археология), В.Г. Щеглов (история русской литературы, этнография), М.В. Бабенчиков (музееведение), профессор А.И. Смирнов (археография), профессор В.И Бочкарев (история Ростово-Суздальской области)¹³. Знаменитый ярославский краевед Н.Г. Первухин читал здесь историю русского искусства, неизменной популярностью пользовались также экскурсии под его «водительством». Известный археолог Д.Н. Эдинг читал в Ростове курс древностей местного края¹⁴.

При организации филиала большие надежды возлагались также на Москву, но уже в ноябре 1921 г. случаи приезда московских профессоров признаны «чрезвычайно редкими». Тем не менее отмечены в качестве примеров чтение лекций по теории музееведения ректором МАИ А.И. Успенским, а также И.И. Фирсовым – по русской истории, Т.С. Ивановым – по истории старообрядчества¹⁵. Кроме того, головная организация помогает Ростову литературой и методическими пособиями, в 1921 г. в отделение из Москвы поступали учебники и издания МАИ¹⁶.

К сожалению, даже и с лекциями преподавателей из соседнего Ярославля в то трудное время не все обстояло вполне благополучно. Не все договоренности выполняются, расписание зыбко и непостоянно, ярославцы не всегда приезжают – обычно по самым объективным и характерным для эпохи причинам: из-за сложностей с проездом и отсутствия места для ночлега. Так, осенью 1921 г. Совет ЯО просит срочно уведомить, приняты ли ростовским отделением «меры к обеспечению ярославских лекторов ночлегом со всеми необходимыми удобствами. Очень желательно было бы обеспечение проездом в рабочем вагоне, а не в теплушке»¹⁷. Собственных преподавательских сил ростовцев не хватает, и в октябре 1921 г. они обращаются за содействием в Москву¹⁸.

Указанными осложнениями трудности в работе РО МАИ не исчерпываются. С конца года тучи сгущаются уже над всем институтом и в частности над ярославским его отделением, что прямо касается и ростовцев – в ноябре 1921 г. проректор Д.А. Ушаков получает приглашение явиться 15 декабря в губернский отдел народного образования «на заседание по сокращению штата для разбора штатов Московского Археологического института»¹⁹. Видимо, прямым следствием этого заседания стал протокол коллегии Ростовского уездного отдела народного образования, в котором говорится о сокращении ростовского отделения МАИ. Ростовцы возмутились намерением уничтожить их детище, и 31 декабря 1921 г. успели провести заседание Педагогического совета РО МАИ с тем, чтобы выразить протест против упомянутого решения, подкрепив его аргументами в пользу сохранения филиала МАИ в Ростове²⁰.

Этому предшествовали бурные дискуссии, свидетельствующие не только о давлении извне, но и о серьезных внутренних разногласиях. Как следует из протокола заседания комитета по делам слушателей РО МАИ от 20 декабря 1921 г., обсуждалось тогда предложение о временном прекращении чтения лекций, поскольку труд преподавателей не оплачивается в полной мере, а обращения по поводу необходимости более полных и своевременных выплат игнорируются, хотя ставки и без того крайне низки (приводится высказывание, что «преподаватели скорее будут работать бесплатно, чем по старому тарифу»). Закрытие предлагается в качестве крайней меры, тем не менее многие из присутствующих против. Подобный шаг понизит престиж, как Педсовета, так и института. Следует предложение обратиться в центр, прежде чем идти на крайность, а в адрес сторонников закрытия звучат обвинения в том, что они «интересы личного благополучия ставят выше интересов школы и просвещения»²¹.

Решение прекратить занятия все же принято, но вызывает самый бурный протест со стороны части преподавателей и приводит даже к демонстративному уходу некоторых из них. Однако с 23 декабря занятия уже возобновляются, и обстановка временно стабилизируется²². 22 января решением Совета МАИ даже признано возможным «увеличение числа лекций, которые читаются местными преподавателями»²³.

Но в феврале-марте быстро нарастают финансовые трудности. За отсутствием средств не оплачиваются командировки преподавателей²⁴. Все меньше помощи из центра, а из Ярославля в ответ на просьбы о содействии получены ответы, подобные следующему: «Настоящим сообщается, что точка зрения ГИК и Губкома на вопрос материальной поддержки отделения отрицательная ввиду материального кризиса массового просвещения»²⁵. В марте 1922 г. из Москвы поступает предписание «не производить никаких расходов без ведома и согласия Правления (головной организации – П.А.)²⁶.

Пытаясь спасти дело, которому было отдано столько сил, ростовцы даже пытались придать отделению статус самостоятельного вуза, для чего обратились за содействием к Исполнительному бюро объединения музеев, архивов и краеведческих обществ Русского Севера. От имени этой организации в Наркомпрос и Главпрофобр было направлено соответствующее ходатайство, в ответ на которое получен резко отрицательный ответ²⁷. Между тем сил и средств на поддержание отделения в рабочем состоянии оставалось все меньше. Последнее заседание Совета состоялось 1 июня 1922 г., и с этого времени объявлены каникулы – «вплоть до особого распоряжения Совета отделения²⁸.

Тем не менее ростовцы боролись до последнего, и даже после того, как решением Губнаробраза от 28 ноября 1922 г. было объявлено о закрытии отделения в Ростове «за безжизненностью данного заведения», филиал некоторое время продолжал работать. Сохранились сведения о проходившем 31 декабря 1922 г. Педагогическом совете отделения, отправившим в отдел образования, пространную резолюцию с обоснованиями необходимости сохранить Ростовское отделение МАИ²⁹. Результатов это, по-видимому, не принесло, так как упомянутые сведения стали последними свидетельствами существования в Ростове отделения Московского археологического института. В этом же году по решению Губоно Ярославское отделение Московского Археологического института было преобразовано в факультет Ярославского университета³⁰, а в Москве прекратила свое существование головная организация, поскольку преподавание археологии было введено в Московском университете.

1. Салова Ю.Г. Деятельность Ярославского отделения Московского археологического института в 1907-922 гг. // Высшее образование в России: история, проблемы, перспективы. Ярославль, 1994. С. 175.
2. ГАЯО. ф. 2624. оп. 1. д. 16. л. 36.
3. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 3. л. 43.
4. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 2. л. 2.
5. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 4. Л. 1.
6. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 4. л. 6, 35.
7. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 4. л. 7.
8. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 2. л. 4.
9. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 1. л. 1, 2, 11, 17.
10. ГАЯО. ф. 2624. оп. 1. д. 6. л. 6.
11. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 3. л. 74.
12. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 2. л. 4-5.
13. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 3. л. 76.
14. ГАЯО. ф. 2624. оп. 1. д. 16. л. 42.
15. РФ ГАЯО. ф. Р-66, оп. 1. д. 3. л. 76.
16. РФ ГАЯО. ф. Р-66, оп. 1. д. 4. л. 17.
17. РФ ГАЯО. ф. Р-66, оп. 1. д. 4. л. 8.
18. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. 11. л. 29.
19. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 4. л. 30.
20. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 3. л. 13-14.
21. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 9. л. 1-2.
22. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 9. л. 2.
23. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 7. л. 2.
24. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 7. л.10.
25. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 7. л.35.
26. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 7. л.14.
27. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 7. л.34.
28. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 6. л.16.
29. РФ ГАЯО. ф. Р-66. оп. 1. д. 3. л. 13-14.
30. Салова Ю.Г. Указ. соч. с. 176.