Электронная библиотека

Предлагаемое исследование посвящено иконе¹ (рис. 1, 2), поступившей в музей Ростова еще в 1918 г. До того она находилась в управе того же города. В 1923 г. в музейных учетных документах это произведение было кратко описано и датировано XVII в.², но по сию пору специально не изучалось. Не определенными оставались даже имена святых, представленных перед Богоматерью и Христом.

С начала XX в. в литературе бытовали два совершенно неверных определения иконографии произведенй, подобных нашей иконе. Одно из них принадлежит И.Н. Богословскому, который в своем «Описании икон, хранящихся в Ростовском музее церковных древностей» определил интересующую нас иконографию как «Боголюбская Божия Матерь» с предстоящими святыми³. Но стоит только сравнить нашу икону как с древней «Богоматерью Боголюбской», так и с ее поздними вариантами, сразу становится очевидным явное различие этих двух иконографических типов. Как известно, на иконах «Богоматери Боголюбской» Иисус Христос всегда изображается в облаках, а в руке Богоматери – развернутый свиток. На рассматриваемой же и ей подобных иконах Младенец Христос представлен на руках Богоматери. Следовательно, все эти иконы не принадлежат к типу «Богоматери Боголюбской»⁴.

Н.В. Покровский предложил другое определение иконографии иконы, сходной с нашей, – «Явление Богоматери ростовским чудотворцам»⁵. Но это определение неверно, так как просто противоречит здравому смыслу. В самом деле, каким образом Богоматерь в земной жизни могла бы явиться сразу нескольким святым, жившим в разное время? И, судя по документам XVII-XVIII вв., подобные иконы тогда так никогда не назывались (см. ниже).

В контексте настоящей работы поучительно рассмотреть историю истолкования данной иконографии в никогда не публиковавшихся документах Ростовского музея. В настоящее время в нем хранятся четыре иконы с подобной иконографией (включая и рассматриваемое произведение). Одна из них поступила в музей в первые годы его существование, между 1883 и 1887 гг.⁶, остальные три – в конце 10-х – начале 20-х гг. XX в.⁷ Кроме того, в музее хранится икона с аналогичной иконографией, написанная на латунной пластине, время поступления которой в это хранилище не известно⁸. В ранних учетных документах музея, составлявшихся с 1880-х по начало 1920-х годов, первые четыре упомянутые выше иконы названы «Ростовской Божией Матерью» с предстоящими святыми⁹.

Следовательно, среди части сотрудников музея, по крайней мере, в конце XIX – начале XX вв. существовало представление о специфически ростовском характере данной иконографии. Однако тогдашний сотрудник того же музея И.Н. Богословский не поддержал это мнение, полагая, что названные иконы относятся к типу Боголюбской (см. выше). В последующем на значительное время данная точка зрения в музее восторжествовала, чему свидетельством является инвентарная опись № 11, в разделе которой, где кратко описана рассматриваемая икона, слово «Ростовская» было зачеркнуто и сверху поставлено «Боголюбская»¹⁰.

Только на одной из указанных икон над изображением Богоматери имеется надпись «Ростовския пр[е]св[я]т[ы]я Б[огороди]цы». Но в музейной книге поступлений 1920-х годов это произведение определено как подделка середины XIX в.¹¹ Ясно, что такое определение не способствовало пробуждению интереса к данной иконе.

В инвентарных описаниях названных икон, составленных в 1980-е годы, странным образом сосуществуют оба определения их иконографии, восходящие к представлениям И.Н. Богословского и Н.В. Покровского (см. выше). Об отсутствии какого-либо научного интереса к этим иконам свидетельствует и то, что ни одна из них до последнего времени не подвергалась реставрации.

В 1995 г. мной была составлена программа по реставрации икон ростовских святых. В результате ее реализации раскрыты рассматриваемое произведение и икона Ростовской Богородицы в молении святых Леонтия, Исаии, Игнатия и Афанасия Александрийского. Тогда же опровергнуто было мнение, что эта последняя является подделкой¹² (см. выше).

До середины 1990-х годов никто не пытался сопоставить иконы с указанной иконографией с данными письменных источников. Когда же такое сопоставление было произведено, оказалось, что эти сохранившиеся памятники представляют собой как бы осколки когда-то необыкновенно развитого художественного и культурного явления. В XVII-XVIII вв. иконы с подобной иконографией в большом количестве (порой – более сотни в год) создавались по заказу Ростовского архиерейского дома и служили его своеобразным символом¹³. В столь большом количестве эти иконы требовались для того, чтобы подносить их в качестве подарков различным лицам от имени Ростовского митрополита или Ростовского архиерейского дома. Так они распространялись по всей стране. В документах того времени имеются следующие варианты названия этих икон: «Пресвятые Богородицы с превечным Младенцем в молении ростовские чудотворцы», «Пресвятые Богородицы в молении ростовских чюдотворцев», «Моление ростовских чюдотворцев» и просто «Моление»¹⁴.

Вероятнее всего, данная иконография была выработана при Ростовском архиерейском доме, и образцами для нее послужили иконы «Богоматери Боголюбской» и «Богоматери Максимовской»¹⁵.

Вышеупомянутое название «Моление» максимально точно передает смысл исследуемой иконографии, суть которой состоит в выражении моления святых перед Богоматерью и Иисусом Христом за людей. Еще более отчетливо понять, как современники создания рассматриваемой иконы и других ей подобных образов понимали их содержание, можно, обратившись к тому эпизоду жития Леонтия епископа Ростовского, в котором рассказывается о явлении некоему священнику Богоматери с молящимися перед ней ростовскими святыми Леонтием и Исаией¹⁶. Зная этот эпизод, можно уверенно утверждать, что иконография Богоматери с Младенцем на руках и молящимися перед ними святыми мыслилась в древности как единая сцена явления или видения, в которой выражено заступничества святых за людей перед Богоматерью и Богом. Возможно, такое явление действительно когда-то было кому-то из жителей Ростова, но, очевидно, осталось незафиксированным в письменном виде. Нельзя исключить также и того, что одним из толчков для выработки рассматриваемой иконографии стал записанный в середине XVI в. чудесный сон ростовца Иванна, в котором ему явились Богородица, держащая за руку Младенца Христа, и св. Леонтий¹⁷.

Следует подчеркнуть, что на большинстве дошедших до нас икон с подобной иконографией представлены, кроме Богоматери и Младенца, лишь ростовские святые, как правило, – епископы Леонтий, Исаия и Игнатий¹⁸. Существуют, правда, отдельные исключения, когда к ростовским святым добавляется какой-либо иной святой или архангел¹⁹.

На этом фоне более отчетливо видно своеобразие иконографического решения рассматриваемого произведения. Еще совсем недавно оно находилось под поздними записями – многочисленными слоями потемневшей олифы и лаков. В 1995-2000 гг. икона была отреставрирована²⁰ и теперь доступна для изучения. Доска ее (рис. 2) имеет двойной ковчег на лицевой стороне и две врезные шпонки на обороте. В левой части средника, на золотом фоне, представлена Богоматерь в полный рост, с Младенцем Христом на руках. Под ногами Богоматери – некое подобие красного облачка. Перед Богоматерью в четыре ряда представлены шестнадцать святых. Их перечисление будет вестись слева направо и снизу вверх. В первом ряду – коленопреклоненные Николай чудотворец, Иаков Ростовский, Игнатий Ростовский, во втором ряду - Леонтий Ростовский, Исаия Ростовский, Сергий Радонежский, Петр царевич. В третьем ряду – Алексий митрополит Московский, Зосима Соловецкий, Исидор Ростовский, Авраамий Ростовский, в четвертом ряду – Иоанн Богослов, Иоанн Предтеча, Савватий Соловецкий и Никита Переславский. На нимбах большинства этих святых, пусть с утратами, но все-таки сохранились надписи с их именами. Только надпись с именем Петра царевича ордынского почти целиком утрачена. Но на первоначальном серебряном венчике, имевшемся над изображением головы святого, с трудом читалось имя Петра. И только над изображением святой на правом поле иконы отсутствуют следы какой-нибудь надписи. И все-таки, судя по иконографии, можно предположить, что это образ мученицы Екатерины.

Личное всех представленных на иконе персонажей выполнено вполне традиционно: по оливковому санкирю положено светло-коричневое вохрение. Черты лиц обведены тонкими черными и коричневыми линиями. Кроме того, контуры лиц, носы и губы обведены тонкой красной линией. Не вдаваясь в детальное описание одежд, укажу лишь на одну их характерную особенность – обильное применение золота. Данный прием был характерен для стиля мастеров московской Оружейной палаты. Автор нашей иконы явно им в этом подражал, хотя и не владел, в отличие от них, техникой так называемого «живоподобного» письма. Поля иконы охристые, с опушкой в виде зеленоватой и красной полос. Снятый во время реставрации басменный оклад иконы, по-видимому, был укреплен на ней вскоре после ее написания (рис. 1).

Обильно примененное в изображении одежд золото, по-видимому, является датирующим признаком, указывающим на то, что исследуемая икона создана во второй половине XVII в., ближе к его концу.

Наиболее своеобразной чертой иконографии данного произведения является подбор представленных на нем многочисленных святых. Все они могут быть разделены на три относительно самостоятельные группы. Это, во-первых, общехристианские святые: Николай Чудотворец, Иоанн Богослов, Иоанн Предтеча и мученица Екатерина; во-вторых, ростовские святые: Леонтий, Исаия, Игнатий, Иаков, Авраамий, Петр царевич и Исидор; в-третьих, другие русские святые: Алексий митрополит, Сергий Радонежский, Зосима Соловецкий, Савватий Соловецкий и Никита Переславский.

Встает вопрос: чем был обусловлен данный выбор святых?

Первое, что напрашивается в качестве ответа на поставленный вопрос, заключается в следующем. Если не все, то, по крайней мере, некоторые из указанных святых имели патрональный характер. Другими словами, они являлись небесными покровителями заказчика или заказчицы иконы, и, может быть, членов его семьи. Во всяком случае, такой патрональной святой, несомненно, считалась мученица Екатерина, на что указывает местоположение ее изображения на поле иконы.

Однако едва ли все шестнадцать названных святых для заказчика иконы были патрональными. Дело в том, что на иконе представлены все семь наиболее чтимых ростовских чудотворцев. Маловероятно, чтобы в честь всех их были названы члены семьи заказчика иконы. Скорее всего, этот заказчик был ростовцем, о чем говорит то, что икона поступила в музей из Ростовской городской управы. Выходит, семь указанных чудотворцев рассматривались заказчиком как небесные покровители Ростовской земли, а значит, как «свои» святые для него и его семьи. Если все это так, то семь ростовских святых представлены на иконе потому, что мыслились ее заказчиком как его небесные покровители.

Ранее было установлено, что в Ростове XVI-XVII вв. существовала традиция изображать на иконах ростовских и московских святых²¹. В русле этой традиции были, например, написаны в 1690-е гг. в технике стенной живописи московские и ростовские святые в местном ряду иконостаса церкви Спаса на Торгу Ростова. По другой традиции, в центре, между ростовскими угодниками, изображали Николая Чудотворца – очевидно, как самого почитаемого святого Древней Руси²². Иногда его изображали в центре иконы, между ростовскими и московскими святыми²³. Наконец, известен пример, когда на иконе конца XVII в. был сознательно составлен некий собор из общехристианских, ростовских, московских и других русских святых. Характерно, что эта последняя икона создана в тот же период, что и рассматриваемое произведение²⁴.

Нельзя исключать, что в интересующей нас иконе в той или иной степени объединились все указанные тенденции. То есть заказчик иконы велел изобразить на ней всех наиболее значимых тогда ростовских святых, Николая чудотворца как самого почитаемого святого того времени, общехристианских, московских и других русских святых, избранных по его усмотрению, и, наконец, сугубо «своих» – патрональных святых.

Итак, в рассмотренной иконе произошло некоторое переосмысление изначальной иконографии. Если на большинстве подобных икон перед Богоматерью с Младенцем изображались только ростовские епископы, и, следовательно, данные иконы представляли лишь Ростовский архиерейский дом, то наша икона знаменует собой приспособление этой официальной иконографии к религиозным потребностям отдельной личности.

1. ГМЗРК. И-340. 91,9х27,2х3,1 см.
2. ГМЗРК. Книга поступлений № 11, Ц-923/92; Инвентарная опись № 11. Л. 204.
3. Богословский И. Описание икон, хранящихся в Ростовском музее церковных древностей. Ростов-Ярославский, 1909. С. 13-14.
4. Иконография ростовских святых. Каталог выставки. Сост. А.Г. Мельник. Ростов, 1998. С. 12; Мельник А.Г. Ростовский вариант «Богоматери Боголюбской» // ИКРЗ. 2000. Ростов, 2001. С. 120-126.
5. Покровский Н.В. Церковно-археологический музей Петербургской духовной академии. 1879-1909. СПб., 1909. С. 110.
6. ГМЗРК. И-241.
7. ГМЗРК. И-198; И-340; И-446.
8. ГМЗРК. НВФ-3655.
9. ГМЗРК. Книга поступлений № 1. Л. 36 об.; ГМЗРК. Книга поступлений № 7. Ц-921/334; ГМЗРК. Инвентарная опись № 11. Л. 204.
10. ГМЗРК. Инвентарная опись № 11. Л. 204.
11. ГМЗРК. Книга поступлений № 8. Л. 194-194 об.
12. Иконография ростовских святых. Каталог... С. 75.
13. Мельник А.Г. Иконография ростовских святых по письменным источникам // Россия в X-XVIII вв. Проблемы истории и источниковедения. Тезисы докладов и сообщений вторых чтений, посвященных памяти А.А. Зимина. М., 1995. С. 347-351. См. второе издание настоящей работы в кн.: Россия в IX-ХХ веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999. С. 273-276.
14. Мельник А.Г. Иконография ростовских святых по письменным... С. 350
15. Мельник А.Г. Обзор коллекции икон ростовских святых в собрании Ростовского музея // ИКРЗ. 1995. Ростов; Ярославль, 1996. С. 49-50.
16. Житие св. Леонтия, епископа Ростовского. С. предисловием действительного члена А.А. Титова. М., 1893. С. 29-30; Мельник А.Г. Ростовский вариант «Богоматери Боголюбской». С. 122-123.
17. Семенченко Г.В. Новый источник по истории идеологической борьбы на Руси в середине XVI в. // Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы идеологии и культуры. Л., 1987. С. 174-175.
18. Иконография ростовских святых. Каталог... С. 12, 71-74.
19. Там же. С. 75; Маркелов Г.В. Святые Древней Руси. Материалы по иконографии (прориси, переводы, иконописные подлинники) СПб., 1998. Вып. 1. Рис. 223.
20. Реставратор В.В. Казанцева.
21. Мельник А.Г., Сазонов С.В. Икона «Ростовские святые и Сергий Радонежский» // Научная конференция, посвященная 125-летию со дня рождения Михаила Ивановича Смирнова. Тезисы докладов. Переславль-Залесский, 1993. С. 65-67; Мельник А.Г. Иконография святых как источник по истории ростовского средневекового регионального самосознания // Историческая антропология: место в системе социальных наук, источники и методы интерпретации. Тезисы докладов. М., 1998. С. 161.
22. Иконография ростовских святых. Каталог... С. 4, 53.
23. Новосельская Е.Г. Иконы Загорского музея: новые раскрытия и поступления // Древнерусское и народное искусство: сообщения Загорского музея-заповедника. М., 1990. С. 72; Богословский И.Н. Указ. соч. С. 95.
24. Мельник А.Г. Икона из коллекции А.А. Титова в собрании Ростовского музея // Музеи Верхней Волги. Проблемы, исследования, публикации. Ярославль, 1997. С. 150-158.