Электронная библиотека

Иконографический репертуар ростовских стенописей до настоящего времени не исследован, хотя об их сюжетном составе и особенностях иконографии было высказано множество отдельных наблюдений и замечаний¹.

Настоящая работа представляет собой опыт обобщения известных на сей день сведений о составе сюжетных и единоличных изображений всех ростовских стенных росписей XVII в. Материалом послужили составленные нами на основании натурного обследования полные описания сюжетного состава и схемы росписей названных памятников².

Круг ростовских памятников XVII в. составляют росписи Успенского собора (1670-1671 гг., роспись поновлена), архиерейских домовых церквей Спаса на Сенях (1675 г.), Воскресения (ок. 1670 г.) и Иоанна Богослова (1683 г.), собора Спасо-Яковлевского монастыря (1689 г.) и церкви Спаса на Торгу (1690-е гг.) Во всех названных памятниках, кроме Успенского собора, стенописи XVII в. сохранились в основном в полном составе. Напротив, в Успенском соборе фрески XVII в. под несколькими слоями поновлений сохранились фрагментарно, о чем можно судить по немногим расчищенным или самораскрывшимся участкам. Поэтому данные о росписи Успенского собора принимаются с необходимой оговоркой, поскольку сюжетный состав при поновлении мог быть изменен.

Во множестве изображений, составляющих росписи, выделяются несколько крупных групп – это образы Бога, Богоматери, небесных сил, символико-догматические изображения, раскрывающие смысл обрядов или положений вероучения, иллюстрации церковных песнопений, священно-исторические (изображения событий, описанных в Ветхом и Новом Завете), церковно-исторические (Вселенские соборы, жития святых и др.), эсхатологические и единоличные изображения. Рассмотрим последовательно особенности каждой из названных групп.

I.

Для ростовских памятников характерно изображение в куполах Троицы в виде «Отечества», а в важнейших храмах³ – одного Господа Саваофа. Принято считать, что выбор «Отечества» для росписи купола восходит к стенописи Архангельского собора Московского Кремля или к работам костромских мастеров, однако, в отличие от них, в Ростове последовательно избирается полуфигурный вариант изображения.

В каждом из храмов имеется обычно несколько изображений Троицы различной иконографии, расположенных, во-первых, в купольной зоне, во-вторых, в центре праотеческого ряда иконостаса, в-третьих, в своде царских врат или западного портала.

Образ Христа представлен в каждом храме во множестве иконографических изводов, отражающих различные аспекты Его божественной природы (Вседержитель, Ангел Великого Совета, Еммануил, литургический Агнец, Благое молчание, Великий Архиерей). Целые циклы таких символических образов Христа (вместе с образами Господа Саваофа, Богоматери и небесных сил) располагаются в куполах или в сводах окон основного объема церкви. В ряд таких образов включается и изображение Богоматери Знамение, по-видимому, тоже как христологический образ Воплощения. Различные образы Христа (Вседержитель, Великий Архиерей, Еммануил) помещаются в центр деисусных композиций или окружены фигурами предстоящих или припадающих святых.

Примечательно, что других, кроме Знамения, самостоятельных изображений Богоматери в ростовских памятниках немного – это образы Богоматери в составе различных деисусов, а также фигуры Богоматери на троне в росписях алтаря. Разумеется, Богоматерь присутствует в различных евангельских (в основном праздничных) сюжетах и, конечно, является центральным образом в символических композициях. Однако, собственно богородичная тематика разрабатывается в основном в алтаре, где сосредоточены символические композиции, прославляющие Богоматерь («О Тебе радуется», «Похвала Богоматери», «Что Тя наречем», «Явление Богоматери апостолам по Успении»). Лишь в Успенском соборе, в соответствии с посвящением храма, имеется особый Богородичный цикл на сюжеты Протоевангелия.

Обилием и разнообразием отличаются изображения небесных сил. Они представлены шестикрылыми фигурами херувимов и серафимов и фигурами ангелов в виде юношей в разнообразных облачениях – воинских доспехах, далматиках, саккосах, диаконских стихарях, белых и цветных хитонах и гиматиях, с разнообразными атрибутами – крестами, зерцалами, жезлами, мечами, кадилами и сосудами. При этом для всего разнообразия фигур в XVII в. используется только три вида надписаний – «серафим», «херувим» и «ангел».

II.

Важнейшие символические изображения сосредоточены в алтаре и предалтарном пространстве. Это литургические композиции – «Се Агнец Божий», «Великий вход», хвалебные композиции – «О Тебе радуется» и «Похвала Богоматери», наконец, композиции, раскрывающие тайны Божественного Домостроительства – «Благослови Бог день седьмый», «Распятие с церковными таинствами», «София Премудрость Божия», «Явление Богоматери апостолам по Успении», композиции, связанные со Страстной тематикой («Недреманное око», «Не рыдай Мене, Мати»), композиции эсхатологического звучания (двенадцать сыновей Иакова).

Некоторые сюжеты в ростовских стенописях получают уникальные иконографические решения. Так, значительно отличается от традиционной иконография «Великого входа» с процессией, движущейся справа налево, с фигурами царя и святителя в центре. Своеобразный вариант композиции на тему Великого Входа имеется в Успенском соборе⁴.

Примечателен выбор композиции «О Тебе радуется» для росписи алтарной конхи⁵, а также изображение Сотворения мира на западной стене алтаря, показанное как в символическом, так и в историческом изводе.

III.

Посвящение Христу большинства расписанных в XVII в. ростовских храмов обусловило наиболее подробную разработку в росписях стен четверика евангельского цикла, к которому в большинстве случаев присоединяется и страстной цикл. Важнейшие события евангельской истории – праздники – по традиции изображаются в сводах, образуя особый праздничный цикл или иллюстрируя текст Символа веры.

Началом евангельского цикла на стенах становится «Призвание апостолов» или «Брак в Кане», позднее первой сценой цикла оказывается «Проповедь Иоанна Предтечи о Христе». Заканчивается цикл либо изображением событий последних дней земной жизни Христа (в тех случаях, когда имеется и Страстной цикл), либо изображением явлений воскресшего Христа ученикам (в тех случаях, когда Страстного цикла нет или он помещается в другой части храма).

Среди евангельских композиций на стенах центрального помещения церкви во всех памятниках имеется множество сцен исцелений, разнообразными сюжетами представлены чудеса Христа. С различной полнотой представлены иллюстрации притч. Их совсем нет в росписи ц. Спаса на Сенях, по два сюжета включены в росписи других домовых церквей, по три-четыре имеются в Успенском и Троицком (Зачатия св. Анны) соборах, наконец, сразу восемь притч проиллюстрировано в росписи ц. Спаса на Торгу, причем некоторые из них - двумя-тремя композициями.

В ц. Воскресения, ц. Спаса на Сенях, Троицком соборе и ц. Спаса на Торгу имеются циклы Страстей Христовых, несколько различающиеся по полноте состава. Примечательным среди них является Страстной цикл в ц. Воскресения, включающий редкий сюжет «Наложения печати на гроб Господень» и завершающийся «Воскресением», а также исполненный по его образцу Страстной цикл ц. Спаса на Торгу, включающий, кроме названных особенностей, удвоенную сцену Несения креста – в западном и византийском иконографических изводах.

Более или менее развернутые сюжетные циклы посвящены и важнейшим событиям ветхозаветной истории. Так, изображения в галерее ц. Воскресения объединяются в несколько циклов – «Сотворение мира», «История Адама», «История Авраама», «Исход». Постоянно разрабатывается в ростовских стенописях тема ветхозаветного явления Троицы – цикл Деяний Троицы получает особое звучание в «истории Авраама» в росписи ц. Воскресения, включается в роспись ц. Спаса на Сенях, наконец, становится храмовым в Троицком соборе.

IV.

Своеобразную трактовку в ростовских росписях получает апостольский цикл, представленный наиболее последовательно в росписи галереи ц. Иоанна Богослова и включающий отдельные сцены из Деяний апостолов и полный цикл Страданий. При этом ряд сюжетов Страданий (Распятие апостола Андрея (с прямым крестом), Распятие апостола Варфоломея (а не сдирание кожи) свидетельствует о независимости их иконографии от западной традиции. Кроме исторического цикла, в роспись галереи входит и цикл изображений апостолов от семидесяти, центром которого становится композиция «Союзом любве связуеми апостоли».

Тематика житийных циклов в ростовских стенописях лишь в одном случае (в ц. Иоанна Богослова) оказывается прямо связана с посвящением храма. В остальных случаях житийные циклы посвящены ростовским святым и связаны главным образом с местами их погребения. Исключение составляет лишь цикл жития преп. Авраамия Ростовского, который появляется в церкви Иоанна Богослова как иллюстрация одного из чудес апостола, совершившегося на Ростовской земле. Степень подробности циклов варьируется от развернутого повествования, занимающего три яруса росписи, до минимального варианта из двух сюжетов или даже одного сюжета с клеймами (росписи аркосолиев).

V.

Примечательные иконографические особенности имеют эсхатологические изображения – композиции Страшного суда в Успенском соборе и ц. Спаса на Сенях и цикл Апокалипсиса в ц. Воскресения. Это изображения вокруг Христа Судии сонма ангелов, вооруженных мечами, подробная разработка одежд и лиц группы грешников, представляющих разные народы, изображение последнего зверя из «Видения пророка Даниила» в виде апокалиптического многоглавого дракона с коронами на десяти рогах. Апокалиптические акценты заметны, кроме того, не только в изображениях Страшного суда, но даже в росписях, не имеющих эсхатологических циклов (ангелы с ветрами в ц. Иоанна Богослова).

VI.

Внутри обширной группы единоличных изображений можно выделить несколько устойчивых комплексов – изображения, составляющие иконостасы, изображения святителей, диаконов и преподобных в алтаре, циклы изображений святых в оконных откосах и в других местах храма. В состав этих комплексов входят наиболее почитаемые представители каждого из ликов святых – праотцев, пророков, святителей и т.д. Особые группы составляют вселенские и московские святители, а также ростовские святые.

Вполне понятно внимание к изображению местных святых, включение их в различные композиции, подчеркивание идеи их моления и заступничества за свою паству. В Успенском соборе расположение монументальных изображений св. Леонтия и Исаии обусловлено расположением погребений с мощами этих святых. В ц. Воскресения фигуры ростовских святых располагаются в оконных откосах, в соответствии изображениям русских и вселенских святых в противоположных окнах. В других храмах изображения ростовских святых чаще всего помещаются вблизи алтаря и в нижнем ярусе иконостаса (наиболее полно этот принцип проведен в росписи ц. Спаса на Торгу).

К XVII в. в Ростове не существовало монументальных росписей. Их появление во второй половине XVII в. связано с деятельностью митрополита Ионы, который привлек к работе лучших мастеров-монументалистов своего времени⁶.

Примечательно многообразие как литературных, так и иконографических источников ростовских стенописей, среди которых как строго канонические тексты, так и и апокрифы, как традиционные композиции, так и западноевропейские и украинские гравюры⁷. При этом нетрадиционные источники не просто допускаются, но максимально широко используются в качестве образцов.

Иконографический репертуар ростовских стенописей XVII века отличается разнообразием иконографических типов и изводов, тенденцией к сопоставлению в одном памятнике различных изводов одной иконографии, необычайной подробностью в изображении событий земной жизни Христа, обилием сложных символических композиций, особым вниманием к эсхатологическим темам. Изменение интереса к тем или иным сюжетам отражает процесс развития монументальной живописи на протяжении двух десятилетий XVII века.

1. Покровский Н.В. Стенные росписи в древних храмах греческих и русских. М., 1890. С. 165-166; Суслов В.В. Памятники древнего русского зодчества. Вып. 2. СПб., 1896. Л. 6-11; Вып. 3. СПб., 1897. Л. 4; Вып. 4. СПб., 1898. Л. 10; Грабарь И.Э. Стенные росписи в храмах XVII века // История русского искусства. М. 1909. Т. 6. С. 489-492; Титов А.А. Ростов в его церковно-археологических памятниках. М., 1911. С. 7-55; Шамурин Ю. Ростов Великий. Троице-Сергиева лавра. М., 1913. С. 32-35; Эдинг Б.Н. Ростов Великий. Углич. М., 1913. С. 113-118; Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII в. М., 1916. Т. 4. С. 140-166; Михайловский Б.В., Пуришев Б.Н. Очерки истории древнерусской монументальной живописи. М., 1941. С. 109, 118, 119, 175; Баниге В.С., Брюсова В.Г., Гнедовский Б.В., Щапов Б.Н. Ростов Ярославский. Ярославль, 1957. С. 53-54, 67-68, 76-78, 82-84, 88-90, 126-127, 147-149; Брюсова В.Г. Изучение и реставрация фресок Ростовского кремля // Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры Ярославской области. Вып. 1. Древний Ростов. Ярославль, 1958. С. 101-110; Мнева Н.Е., Данилова И.Е. Живопись XVII в. // История русского искусства. М., 1959. Т. 4. С. 409-412; Иванов В.Н. Ростов. Углич. М., 1964. С. 60-68; Брюсова В.Г. Фрески Ярославля. М., 1969. С. 46-62; Баниге В.С. Кремль Ростова Великого. М., 1976. С. 75-82; Брюсова В.Г. Гурий Никитин. М., 1982. С. 90-101; Брюсова В.Г. Русская живопись XVII в. М., 1984. С. 84-111; Кривоносов В.Т. Ростовский музей-заповедник. Ярославль, 1985. С. 58-63; Шилов В.С. Стенописи Ростова Великого и проблема атрибуций русской монументальной живописи второй половины XVII века. Автореф. дисс. Л., 1987. С. 5-6, 16-19; Зякин В.В. Евангельский цикл в росписи интерьера ц. Спаса на Сенях Ростовского кремля // Труды Ростовского музея. Ростов,1991. С. 163-171; Зякин В.В. О стенописи алтарной части ц. Спаса на Сенях Ростовского кремля // СРМ. Вып. 2. Ростов, 1991. С. 3-15. Мельник А.Г. О храмовых интерьерах второй половины XVII века Ростова Великого, созданных по заказу митрополита Ионы // СРМ. Вып. 3. Ростов, 1992. С. 92-98; Бусева-Давыдова И.Л. Новые иконографические источники в русской живописи XVII в. // Русское искусство позднего средневековья. М., 1993. С. 190-206; Никитина Т.Л. Иконография росписи сводов ростовских церквей XVII-XVIII вв. // ИКРЗ 1996. Ростов, 1997. С. 108-117; Пуцко В.Г. Русские стенописные алтарные преграды и иконостасы XV-XVII вв. // Звенигород за шесть столетий. М., 1998. С. 383-384; Никитина Т.Л. О ростовском варианте системы храмовой росписи и его влиянии на русские стенописи XVII века // ИКРЗ 1998. Ростов, 1999. С. 117-123; Никитина Т.Л. Иконография Великого Входа в русской монументальной живописи XVII вв. // Проблемы изучения памятников духовной и материальной культуры. М., 2000. С. 84-86. Никитина Т.Л. Система росписи ц. Иоанна Богослова ростовского Архиерейского дома // СРМ. Вып. 10. Ростов, 2000. С. 113-131. Никитина Т.Л. Цикл Страстей Господних в ростовских стенописях // 6 научные чтения памяти И.П. Болотцевой. Ярославль, 2002. С. 94-101. Никитина Т.Л. Композиция «Распятие с церковными таинствами» в ростовских стенописях // 6 научные чтения памяти И.П. Болотцевой. Ярославль, 2002. С. 102-108. Никитина Т.Л. Церковь Воскресения в Ростове Великом. М., 2002. С. 26-75. Никитина Т.Л. Церковь Иоанна Богослова в Ростове Великом. М., 2002. С. 25-69. Никитина Т.Л. Церковь Спаса на Сенях в Ростове Великом. М., 2002. С. 27-77. Никитина Т.Л. Система росписи ростовской церкви Спаса на Торгу // СРМ. Вып. 12. Ростов, 2002. С. 201-214.
2. Никитина Т.Л. Церковь Воскресения в Ростове Великом... С. 69-75; Никитина Т.Л. Церковь Иоанна Богослова в Ростове Великом… С. 66-71; Никитина Т.Л. Церковь Спаса на Сенях в Ростове Великом… С. 69-77; Никитина Т.Л. Система росписи ростовской церкви Спаса на Торгу // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 2002. Вып. 12. С. 201-214. Никитина Т.Л. Система росписи Троицкого (Зачатия св. Анны) собора ростовского Спасо-Яковлевского монастыря (в печати). Схема росписи ростовского Успенского собора опубликована частично: Никитина Т.Л. Иконография росписи сводов… С. 113.
3. Ц. Спаса на Сенях, Троицкий (Зачатия св. Анны) собор, ц. Спаса на Торгу. Детали изображения в центральном куполе Успенского собора в настоящее время почти неразличимы. А.А. Титов и Т.Е. Казакевич определили это изображение как Христа Вседержителя (Титов А.А. Ростов в его церковно-археологических памятниках… С. 23; ГМЗРК. НТА. Д. 122. Л. 8.), В.Г. Брюсова – как «Отечество» (Брюсова В.Г. Русская живопись… С. 84).
4. Никитина Т.Л. Иконография Великого входа… С. 84-86.
5. Более ранние аналоги такого решения имеются в росписях собора Пафнутьева-Боровского монастыря 1645 г., а также, вероятно, Троицкого собора Данилова монастыря в Переславле-Залесском (1662, под записью).
6. Забелин И.Е. Материалы для истории русской иконописи // Временник ОИДР. Вып. 7. М.,1850. С. 117-118, 121-122; Успенский А.И. Царские иконописцы и живописцы XVII в. Т. 4. М.,1916. С. 453, 467-470, 474-475, 480.
7. Бусева-Давыдова И.Л. Новые иконографические источники в русской живописи XVII в. // Русское искусство позднего средневековья. М., 1993. С. 190-206.