Собрание ростовской финифти ХХ в. ГИМ состоит главным образом из двух частей: первая относится к 1920-1950-м, вторая – к первой половине 1970-х гг. Первая – дар 1962 г. исследователя ростовской финифти, автора монографии «Ростовская эмаль» – Игоря Михайловича Суслова1. И.М. Суслов работал старшим научным сотрудником отдела керамики ГИМ. Известно, что в 1950-е годы он серьезно работал над темой, которая отнюдь не ограничивалась ростовской финифтью, но, разрабатывая ее, он также собирал информацию и о ростовских мастерах. Параллельно складывалась его личная коллекция. Результатом этой обширной исследовательской работы стала диссертация на звание кандидата искусствоведения по теме: «Русская ювелирная эмаль (Развитие живописного мастерства в русской эмали XVII – первой половины XIX веков)», защищена которая была в Институте истории искусств Академии наук СССР в 1962 году.
Вторая часть собрания финифти ХХ в. ГИМ – закупки продукции фабрики «Ростовская финифть». В музее, по мнению хранителя О.В. Молчановой, существовала традиция сбора коллекций по месту бытования промысла2 с целью отразить типичное и показать лучшее. Таким образом, в собрании оказались и оригинальные вещи, но в большей степени, это образцы произведений, выпускавшихся небольшими партиями, аналоги которых находятся ныне в других музеях, например, ГМЗ «Ростовский кремль» и музее фабрики «Ростовская финифть» (далее – ФРФ). Произведения 1970-х гг. в подавляющем своем большинстве были приобретены на фабрике. Многие из них сохранили свою фабричную упаковку, типичную для этого времени и товарные ярлыки, что само по себе является дополнительной информацией об истории вещи и ее месте в производственно-экономическом пространстве. Картонные коробочки под размер изделия, оклеены бумагой с характерными «разводами» оранжевой или зеленой гаммы цветов, на крышках которых изнутри бронзовой краской изображен фирменный знак фабрики. Изделия выпускались небольшими партиями и взяты как историко-художественный срез, лучшей на тот момент продукции фабрики. Предполагаемая цель закупки – отразить то время, которое по-иному стало проявляться в ростовской финифти, когда были характерны локальность декоративного пятна, условность и упрощенность цветочного орнамента, штрих-мазок.
Если первое поступление финифти представляет несомненный научный интерес, то второе, скорее, видимо, следует рассматривать как вспомогательный материал, необходимый для уточнения атрибуций коллекций этого периода из других музеев, в частности ГМЗРК и музея ФРФ. Поэтому основное внимание уделим первой части.
Коллекция И.М. Суслова весьма оригинальна, в ней представлен ряд своего рода уникальных вещей. Нам известно, что в послевоенные годы артель выпускала в основном броши. Знаем также, что образцы их сочиняли сами художники и решением собственного, настроенного весьма лояльно художественного совета их принимали для дальнейшего тиражирования. Писали, кому что нравилось. Знаем также, что «процветала» курортная тематика, но образцов пластин для таких брошей в ростовских и ярославских музеях почти не сохранилось. И.М. Суслов, на наше счастье собрал, возможно, лучшие авторские вещи. Поэтому настоящий раздел коллекции ГИМ, хотя и сравнительно невелик, но представляет для нас несомненный интерес. На большей части контрэмали пластин имеются фамилии авторов, нанесенные фиолетовыми чернилами. Ни в одном музее России пластины для финифтяных изделий первой механической артели не сохранились в такой полноте.
Достаточно трудно определить руку художника в «массовке»: так как массовую продукцию все пишут приблизительно одинаково скоро, не слишком прописывая детали, иначе ничего не заработаешь (работа сдельная). Промысел еще не обрел своего лица, и яркого стиля, общество почти не проявляло заинтересованности, школу закрыли еще в 1931 г.3, что в условиях советской системы государственности, где труд надомников и индивидуальных частных мастерских был сведен к нулю, означало обречь традиционное ремесло на вымирание.
В пластинах из коллекции И.М. Суслова едва уловимы черты, в которых проявлялись свойства индивидуального характера художника, его личная манера письма. У ведущих художников 1950-х гг. М.М. Кулыбина, Н.М. Хрыкова, А.М. Кокина, в то время определились свои любимые сюжеты. Так, у Михаила Михайловича Кулыбина – пейзаж среднерусской полосы с березками, малой речкой, написанные хотя и сочными, но не слишком броскими красками. Николай Михайлович Хрыков предпочитал более мужественные образы, например, памятник орлу в Пятигорске4 – лично им разработанный сюжет (рис. 1). Об этом говорила мне и показывала его работы Н.Н. Старчикова5. Анатолий Михайлович Кокин – изящный, артистичный и чуткий художник: тонкость кисти и культура наложения мазка заметны и в «массовке».
Нина Николаевна Старчикова добротно писала, главным образом, цветы, но и не только. В коллекции ГИМ оказался написанный ею морской пейзаж6 (рис. 2). Нина Николаевна человек энергичный и волевой, позже в 1956-1958 гг. она, возглавляя артель, не раз спасала ее от произвола начальства и чиновничества.
Если нам был известен целый ряд произведений этого периода вышеназванных мастеров, то работ других художников, например Ивана Андреевича Шумакова (рис. 3), Маргариты Геннадиевны Поповой, этих лет, мы не знали вовсе. М.Г. Попова (в замужестве Акуличева) писала цветы и морские пейзажи. Оказывается, и М.М. Кулыбин, и Н.Н. Старчикова, и М.Г. Попова, и А.М. Кокин также писали морские пейзажи. Ни будь этой маленькой коллекции И.М. Суслова, мы, наверное, никогда бы не узнали, как они выглядели.
Неожиданно, благодаря этому собранию, мы находим подтверждение воспоминаний Н.Н. Старчиковой, И.И. и В.В. Солдатовых: художники были весьма свободны в сюжетах. В 1930-е и послевоенные годы писали, кто что хотел (существовала лишь комиссия по приему продукции), но в начале 1950-х гг. артель стала работать по образцам и проводить художественные советы.
Обратимся к истории. После Великой Отечественной войны в 1945 году при содействии Главного управления промыслов при Совете министров РСФСР (Главхудожпром) артель «Возрождение» открывается вновь, но не в качестве самостоятельной единицы, а как часть первой механической артели, в том же доме по ул. К. Маркса, 17, напротив драматического театра. В артели помимо финифти были велосипедный, жестяной, слесарный, позднее литейный цехи и часовая мастерская.
В финифтяном цехе мастеров было всего шесть человек, старший – Н.М. Хрыков7. Николай Михайлович после войны с трудом собирал художников, вспоминает Н.Н. Старчикова. Живописцы работали на втором этаже, а на первом – ювелиры. Помещение было маленьким, работали в три смены. Выпускали как и до войны броши в гладкой медной и латунной оправах, затем их серебрили или золотили8. Условия работы и организация труда в артели после войны, продолжали быть примитивными: механизации никакой, обжигали кустарным способом, не хватало качественных материалов, оправа изделий оставалась гладкой.
Налаживать поступление эмалей в Ростов из артели Ленэмальер9, Дулево помогал Главхудожпром, который назначил в 1947 г. «техноруком» артели искусствоведа А.Д. Галядкина10. Последний активно содействовал снабжению артели эмалью, обучению ростовских мастеров ювелирному делу в Красном Селе и в целом позитивно влиял на дальнейшее развитие финифти. Первыми поехали учиться три девушки, среди которых была известный впоследствии ювелир Валентина Васильевна Солдатова. А.Д. Галядкин видел, что скань для финифти открывает большие возможности, «финифтяная пластинка найдет, наконец, для себя место», – писал он. Несмотря на трудности, был построен новый муфель11, предполагалось сделать и плавильную печь12. Сбыт продукции был очень плохим, никто не брал финифть по договору13, было очень тяжело, пришлось выбросить брошки в пруд перед Спасо-Яковлевским монастырем14. Но благодаря успешному участию отдельных художников в выставках и освоению ювелирами артели филиграни, финифть в начале 1950-х гг. стали понемногу признавать15. Тормозили лишь беспредельный произвол и профессиональное непонимание со стороны руководства 1-й механической артелью16. Пластины для брошей по-прежнему приходилось обжигать на дровах в голландской печи, с небольшим вставным сводом, непосредственно в помещении живописного цеха. Обжиг своей работы производил каждый мастер самостоятельно. В дни обжига в помещении распространялся сильный угар17. В прессе тех лет неоднократно поднимался вопрос о проблематичном положении дел финифти при 1-й механической артели. И только лишь 24 сентября 1956 года финифтяной цех при первой механической артели становится, наконец, самостоятельной артелью «Ростовская финифть»18, на одном из собраний которой председателем избирается художник Нина Николаевна Старчикова. Но это было позже, а пока, в конце 1940-х – начале 1950-х гг. артель продолжала выпускать броши в гладких ободках, но после 1952 г. перешла на скань. Связано это было с разработками московского художника Шлякова Павла Фирсовича19. Сканый узор на ручке предложила Вера Бурнос20 – выпускница Московской школы художественных ремесел21.
В начале 1950-х гг. артель переехала в центр. На площади помещение было больше, в распоряжение артели поступили и гаражи, находившиеся в этом же здании. Там впоследствии разместился гальванический цех и обжиг. Муфель сначала отапливался мазутом, а позже живописцы обжигали пластины в электропечах. Художники были все молодые, любили пошутить22, часто фотографировались на валах. Праздники проводили дружно и весело. Была своя библиотека и гитара, на которой играли А.А. Цыбашова, Н.М. Хрыков и Н.А. Карасев. Хрыков играл и на балалайке. В перерыв играли на валах в волейбол. В артели была спортивная группа, футбольная команда, которая участвовала в городских соревнованиях и даже завоевывала призы. Это время запечатлено на фото от 19 апреля 1956 г. (рис. 4)
Рис. 4. «На валах». Фото 1956 г. 1 ряд сверху (слева направо): Строчков А., Одинцов В., Акуличева (Попова) М.Г., Орлова Г.В., Старчикова Н.Н. 2 ряд: Лаврентьев А.А., Горский В.В., Леонтьев А.А., Солдатов И.И., Кокин А.М., Кулыбин М.М. 3 ряд: белодел Левский Е., живописец Нуль Г., Андрианов.
На этой фотографии изображены художники всего лишь четыре-пять лет назад написавшие многие из пластин, рассмотренных нами выше. Финифть, подаренная И.М. Сусловым, сравнительно немногочисленна, но она позволяет нам видеть «чистый» срез истории искусства ростовской финифти конца 1940-х – начала 1950-х гг. (за исключением единичных предметов 1920-1930-х гг.). В нее входят главным образом пластины-заготовки для брошей и пудрениц 1952-1953 гг., несколько значков и пластин второй половины 1940-х гг. Всего 27 единиц, не считая образки Сергея Дмитриевича Воронова, написанные, скорее, до, но не исключено, что и после революции23. Предполагая это, основываюсь на воспоминаниях ныне покойной Александры Александровны Цыбашовой24, лично знавшей С.Д. Воронова и работавшей вместе с ним. Она вспоминала, что у Сергея Дмитриевича был прекрасный бас, что в 1930-е годы он вместе с ней пел в Николо-Вспольинской церкви и писал образки для Успенского собора. Как дополнительный штрих к образу художника Сергея Дмитриевича Воронова уместно будет вспомнить прекрасный гризайльный портрет из экспозиции ГМЗРК – брошь с изображением Любови Ивановны Голубевой-Архиповской25 1936 года.
Среди политически нейтральных пейзажей, цветов, выделяется двойной портрет Ленина и Сталина, исполненный в 1930 г.26 В нем отразилось своеобразие менталитета мастера, который старательно выписывал известные черты, стремясь к портретному сходству. Из художников этого времени особым рвением к созданию произведений с политической окраской отличался Николай Александрович Карасев. Талантливый художник, ему, как и почти всякому другому смертному хотелось славы, выделиться из толпы. 1930-1940-е гг. и середина ХХ века – время во многом трагедийное и для отдельной творческой личности, и для промысла в целом. Хотя сами люди этого старались, видимо, не замечать: пели за работой, веселились после работы, занимались спортом, играли на музыкальных инструментах. Атмосферой ментальной двойственности, которая пронизывала все советское общество, полной грудью дышали и мастера ростовской финифти.
Вторая часть коллекции датируется первой половиной 1970-х годов, в ней есть и авторские, и безымянные вещи, характеризующие ушедшую эпоху, например, панно «Лозунги революции»27 (рис. 5).
Коллекция в целом состоит из двух отдельных, внешне никак не связанных между собой по мотивам комплектации поступлений предметов. Ни до, ни после, финифть в ГИМ не поступала. Благодаря именно этому обстоятельству и скрупулезности сотрудников фондов, занесших ее в инвентарь, она сохраняет чистоту двух временных срезов – начал 1950-х и 1970-х гг., по которым становится возможным установить некоторые не вполне достоверные датировки в собраниях других музеев. И в этом смысле будущим исследователям, опираясь на небольшую коллекцию ГИМ, будет намного спокойнее и надежнее атрибутировать другие работы. В этом заключается еще один аспект практической научной ценности рассматриваемой коллекции.
 |
| Рис. 4. «На валах». Фото 1956 г. 1 ряд сверху (слева направо): Строчков А., Одинцов В., Акуличева (Попова) М.Г., Орлова Г.В., Старчикова Н.Н. 2 ряд: Лаврентьев А.А., Горский В.В., Леонтьев А.А., Солдатов И.И., Кокин А.М., Кулыбин М.М. 3 ряд: белодел Левский Е., живописец Нуль Г., Андрианов. |
- Суслов Игорь Михайлович, род. в Москве 26 ноября 1917 г. Учился в Московском текстильном институте на художественном факультете. Участвовал в Великой Отечественной войне (1941-1946). Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга» и «За Победу в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В 1946-1951 гг. учился в Московском городском педагогическом институте им В.П. Потемкина на художественно-графическом факультете. В 1951-1954 гг. был аспирантом Московского научно-исследовательского института художественной промышленности (НИИХП). В 1962 г. присуждена ученая степень кандидата искусствоведения. С 06.12.1954 г. работал научным сотрудником отдела керамики ГИМ. В 1962 г. переведен на должность старшего научного сотрудника этого же отдела. В сентябре 1963 г. перешел на работу в НИИХП. За предоставленные сведения благодарю И.В. Воскресенскую, сотрудника научно-ведомственного архива ГИМ (архивная справка № 9 от 01.11.2002).
- Пользуясь случаем, выражаю О.В. Молчановой глубокую признательность за живое участие в моей работе.
- Правда в 1939 г. открылась профессиональная школа художественной росписи по финифти, которая просуществовала лишь до середины 1941 г. См.: ГАРФ. А-5448. Д. 1338. Л. 1-3.
- ГИМ, эм 4020.
- Архив автора.
- ГИМ, эм 4025.
- РФГАЯО. Р. 1130. Оп. 1. Д. 58. Л. 1. Архив Тюниной М.Н., воспоминания Н.Н. Старчиковой.
- Воспоминания Н.Н. Старчиковой.
- ГАРФ А-397. Оп. 1. Д. 83. Л. 17, 18.
- ГАРФ. А-397. Оп. 1. Д.83. Л. 32.
- Там же. Л. 43, 44.
- Там же. Л. 50.
- ЦГАЭ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 733. Годовой отчет за 1949 г. Л.21. «Артель затоварилась финифтяными изделиями на 124 т.р… Выполняя предложения старшего инспектора правление артели… реализовало на 100 т.р. финифтяных изделий». Л. 51.
- Воспоминания И.И. Солдатова, В.А. Миронова. Архив автора.
- Воспоминания Н.Н. Старчиковой.
- Давно назрел вопрос об организации гальванического цеха. Из-за его отсутствия финифтяные изделия приходилось отправлять для золочения металлических ободков в Костромскую область. Исполком Ростовского горсовета уже давно выделил помещение под гальванический цех, но по каким-то бюрократическим проволочкам оно не было освоено. «Руководство Ростовской 1-й Мех. Арт. и Яроблметаллопромсоюз до сих пор не поняли значения постановления СНК РСФСР от 13. IV-44 г. за № 469 «О восстановлении и расширении народно-художественных промыслов» и не хотели перейти к выпуску высоко-качественной финифти.
- ГАРФ. А-397. Оп.1.Д.83. Л.55.
- РФГАЯО. Р-1409. Оп. 1. Д. 6. Л. 6.
- Шляков Павел Фирсович, был репрессировал и жил какое-то время в Ростове, придумал ювелирную оправу зеркальца с ручкой.
- Воспоминания В.В., И.И. Солдатовых и Н.Н. Старчиковой. Архив автора.
- Сообщено М.А. Тоне. Архив автора.
- Воспоминания Н.Н. Старчиковой.
- Воронов С.Д. Дробницы религиозного содержания. 1880-1990-е гг. Медь, живопись по эмали. ГИМ 98043/4-18 эм 4005-4019.
- Архив автора.
- ГМЗРК. Ф-1993.
- ГИМ, эм 4032.
- ГИМ, сп-205.
Приложение
Каталог коллекции ГИМ
Каталог состоит из двух самостоятельных разделов:
1. Коллекция И.М. Суслова (поступление 1962 г.)
2. Поступление сер. 1970-х гг.
Руководствуясь соображением целесообразности, мы не стали объединять одну и другую части коллекции в единый список по алфавиту, иначе нам пришлось бы нарушить естественную цельность одного и другого разделов.
Материал располагается по алфавиту: первая фамилия автора живописи, вторая – ювелира. После названия вещи обозначена дата ее создания (слово «год» не указано); затем – материал, техника живописи и оправы, размеры даны в сантиметрах. Далее указаны инвентарный номер хранения, источник и дата поступления. Ниже приводятся известные нам ссылки на аналогичные произведения из других музеев России.
Коллекция И.М. Суслова (поступление 1962 г.)
Евдокимова А.П.
Пластина круглая (для крышки пудреницы). Втор. пол. 1940-х – перв. пол. 1950-х
Медь, живопись по эмали. d-4,4
ГИМ 98043/46 эм 4050
Карасев Н.А.
Пластина. 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-3,6
ГИМ 98043/25 эм 4026
Кокин А.М.
Пластина «Морской пейзаж с пароходом». 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,5
ГИМ эм4022
Кокин А.М.
Пластина. 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,4
ГИМ 98043/22 эм 4023
Кокин А.М.
Пластина «Тюльпаны». 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-6,7
ГИМ 98043/33 эм 4037
Кулыбин М.М.
Пластина круглая (для зеркальца). 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,4
ГИМ 98043/34 эм 4038
Кулыбин М.М.
Пластина «Берег моря». 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,3
ГИМ 98043/23 эм 4024
Неизвестный художник.
Пластина «Букет». Втор. пол. 1940-х
Медь, живопись по эмали. d-6,4
ГИМ 98043/48 эм4052
Неизвестный художник
Значок юбилейный. 1920-е
Медь, живопись по эмали, картон. d-3,2
ГИМ 98043/27 эм 4031
Неизвестный художник
Портрет Ленина и Сталина. 1930
Медь, живопись по эмали (гризайль). 3,9х5,4 (овал)
ГИМ 98043/28 эм 4032
Неизвестный художник
Пластина для броши. 1930
Медь, живопись по эмали. 2х5 (овал)
ГИМ 98043/29 эм 4033
Неизвестный художник
Пластина «Портрет девушки». Втор. пол. 1940-х – перв. пол. 1950-х
Медь, живопись по эмали. 4,8х3,5(овал)
ГИМ 98043/49 эм 4053
Неизвестный художник.
Пластина с портретным изображением. 1920-1940
Медь, живопись по эмали. 3,5х2,5 (овал)
ГИМ 98043/50 эм 4054
Неизвестный художник
Значок круглый. 1920-е
Медь, живопись по эмали, латунь. d-3,3
ГИМ 98043/26 эм 4027
Попова М.Г.
Пластина круглая (для крышки пудреницы). 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-6,7
ГИМ 98043/31 эм 4035
Попова М.Г.
Пластина круглая (для крышки пудреницы). 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,3
ГИМ 98043/37 эм 4041
Попова М.Г.
Пластина «Берег моря». 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,4
ГИМ 98043/20 эм 4021
Попова М.Г.
Брошь. 1952-1953
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, золочение. 3х5,6
ГИМ 98043/38 эм 4042
Солдатов И.И.
Пластина для броши. 1952-1953
Медь, живопись по эмали. 4,1х2 (овал)
ГИМ 98043/39 эм 4043
Старчикова Н.Н.
Пластина «Берег моря». 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,3
ГИМ 98043/24 эм 4025
Старчикова Н.Н. 1952-1953
Пластина круглая (для крышки пудреницы). 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-6,7
ГИМ 98043/30 эм 4034
Хрыков Н.М.
Пластина круглая (для крышки пудреницы). 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-6,7
ГИМ 98043/32 эм 4036
Хрыков Н.М.
Пластина. 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,3
ГИМ 98043/19 эм 4020
Шумаков И.А.
Зеркало. 1952-1953
Медь, живопись по эмали, скань. 8,7х4,4х0,5
ГИМ 98043/36 (5) эм 4039
Шумаков И.А.
Пластина «Берег моря». 1952-1953
Медь, живопись по эмали. d-4,3
ГИМ 98043/21 эм 4040
Поступление середины 1970-х гг.
Алексеев А.Г. – автор образца. Исполнение А.А. Хаунова
Коробочка «Материнство». 1974
Медь, живопись по эмали, латунь. d-4; h-2,3
На лицевой стороне эмали справа внизу подпись: «ХА 74»
ГИМ 103368/12 сп-210
Поступление 1975 г., ФРФ
Аналог – коробочка «Летнее утро». 1978 г., ГМЗРК, ф-75
Алексеев А.Г., Солдатова В.В. – авторы образца.
Серьги «Кокошник». 1972
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 5,3х3
ГИМ 103368/1 лу 4907
Поступление 1974 г., ФРФ
Аналог – ГМЗРК, ф-2095/1-2
Алексеев А.Г., Солдатова В.В.
Брошь «Дружина». 1972
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 4,5х5,7 (ов.)
На контрэмали по центру сверху подпись: «В. Солдатова А. Алексеев. 72 г.»
ГИМ 103368/10 лу 4903
Поступление 1974 г., ФРФ
Аналог – ФРФ, № 458
Жгарева В., Шаров В.А. (авторы образца)
Колье «Роза».Перв. пол. 1970-х
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 12,5х5
ГИМ 103368/5 лу 4898
Поступление 1974 г., ФРФ
Куландин Н.А. – автор образца
Панно «Чаепитие». 1974
Медь, живопись по эмали, скань, серебрение, оксидирование. 6х5,5
На лицевой стороне эмали справа внизу подпись А.Г. (Л.Г.)?
ГИМ 103368/7 сп-206
Поступление 1975 г., ФРФ
Куландин Н.А., Солдатова В.В. – авторы образца
Серьги «Бочата». 1974
Медь, живопись по эмали, скань, золочение. 1,7х1,5 (овал); h-1,3
ГИМ103368/9 лу 4902
Поступление 1974 г., ФРФ
Аналог – ГМЗРК, ф-2092/1-2
Неизвестный художник
Панно «Лозунги революции». Нач. 1970-х
Медь, живопись по эмали, дерево. 20,7х16,5
ГИМ 10368/11 сп-205.
Поступление 1975 г., ФРФ
Одинцов В. А. – автор образца.
Зеркальце «Покров на Нерли». 1974
Медь, живопись по эмали, скань, серебрение, оксидирование.11х4,7 (овал)
ГИМ103368/13 сп-208
Поступление 1975 г., ФРФ
Початухин В.В.
Шкатулка с изображением мавзолея Ленина. 1970
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 6,9х8,8х2
ГИМ 103728 сп-761
Приобретена в 1975 г. у автора
Солдатов И.И. – автор образца
Зеркало. 1974
Медь, живопись по эмали, латунь. d-5; h-0,6
ГИМ 103368/16 сп-207
Поступление 1975 г., ФРФ
Солдатовы В.В. и И.И.
Брошь круглая. 1972-1975
ГИМ 103368/2 лу 4901 (комплект с серьгами № лу-4904)
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование d-3,6
Поступление 1974 г., ФРФ
Солдатовы В.В. и И.И.
Серьги «Ромашки». Нач. 1970-х
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование 2,7х2,3
ГИМ 103368 лу 4904.
Поступление 1974 г., ФРФ
Солдатовы В.В. и И.И.
Подвеска. 1974
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. L-28,5; d-4,7.
ГИМ 103368/13 лу 4906
Поступление 1974 г., ФРФ
Аналог – ГМЗРК, ф-15
Солдатовы В.В. и И.И. – авторы образца
Кольцо. Перв. пол. 1970-х
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 2,6х2,3.
ГИМ 103368/17 лу 4897
Поступление 1974 г., ФРФ
Солдатовы В.В. и И.И. (?)
Кольцо продолговатое, безразмерное. Перв. пол. 1970-х
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 2,8х2,4
ГИМ 103368/6 лу 4899
Поступление 1974 г., ФРФ
Солдатовы В.В. и И.И. (?)
Серьги круглые. 1974
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 4,8х3,1
ГИМ 103368/1 лу 4900 1,2
Поступление 1974 г., ФРФ
Тихов А.В. , Солдатова В.В.
Брошь «Гармония». 1974
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 6х3,5
ГИМ 103368/14 лу 4905
Поступление 1974 г., ФРФ
Хаунов А.А., Солдатова В.В. – авторы образца
Коробочка «Вид Ростова Великого». 1974
Медь, живопись по эмали, скань, зернь, серебрение, оксидирование. 3х6,6х1,9
На лицевой стороне внизу справа подпись: Л.А. (?А.А.)
ГИМ 103368/4 сп-209
Поступление 1975 г., ФРФ
