Электронная библиотека

Художественная жизнь Ростовской митрополии в конце XVII – начале XVIII в. была яркой и многообразной. В ее храмах и монастырях трудились и многочисленные местные иконописцы, и именитые столичные мастера, приглашенные для исполнения особых заказов. Обители древнего Переславля-Залесского, расположенного недалеко от Москвы, в это время пользовались постоянным вниманием членов царской семьи, представителей боярской аристократии и верхушки духовенства, известных художников, книжников, просветителей того времени. Памятники духовной культуры Переславля сохранили следы идейных столкновений и борьбы старого и нового мировоззрения в русском обществе «переходной эпохи», соединяющей Средневековье и Новое время. Рассмотрим это на примере произведений знаменитых царских иконописцев Улановых, происходящих из переславских Никольского и Федоровского монастырей.

Изограф Кирилл Уланов принадлежит к числу самых плодовитых художников Оружейной палаты конца XVII – начала XVIII века. Он оставил обширное творческое наследие, исчисляемое несколькими десятками икон. Известны также сохранившиеся до нашего времени произведения его брата Василия Уланова, сына Ивана Кириллова Уланова и учеников именитого мастера.

В собрании Переславского музея находятся шесть икон, которые стилистически мы можем отнести к кругу Кирилла Уланова. Это иконостасные образа «Спас Вседержитель», «Богоматерь Владимирская», «Николай Чудотворец», «Дмитрий Прилуцкий» и «киотные» «Богоматерь Иерусалимская» и «Богоматерь Владимирская с чудесами».

Самая любопытная из них в историческом и художественном отношении - большая икона Богоматери Иерусалимской (152х228 см), атрибутируемая в музейных документах как работа неизвестного иконописца XVII века¹. Она поступила в музей из собора Федора Стратилата переславского Федоровского монастыря в начале 1920-х гг. Написана яичной темперой, поновлялась в более позднее время. В карточке первичного учета отмечено, что икона имела чеканные венцы. Алый бархатный убрус и цата из фольги у Богоматери, а также парчовая цата Христа шиты речным жемчугом и украшены цветным стеклом (ныне хранятся отдельно). Иконная доска заключена в тяжелую деревянную золоченую раму.

При реставрации иконы в 1996 г. (реставратор Ю.Ф. Медведев) на нижнем поле иконной доски была обнаружена надпись в одну строку полууставом, которая была определена нами как автограф художника: «706 ГО ПИСА(Л) СИИ ОБРА(З) ПРЕСТЫЯ БДЦ …СКИЯ … …ЦЪ ИВАН …ВЪ …». Эта надпись, содержащая дату создания иконы, 1706 г., и имя ее автора «Иван»(?), подтолкнула нас к исследованию истории создания произведения.

Переславская икона относится к хорошо известному типу образов Богоматери Иерусалимской, восходящих к легендарному образу из Успенского собора Московского Кремля². В русской иконописи конца XVII – начала XVIII в. эта иконография получила широкое распространение благодаря деятельности Кирилла Уланова³. Икона из Переславля вполне вписывается в стилистический контекст его произведений. Это касается и совпадения размеров иконной доски, и присущей школе Кирилла Уланова манеры письма. Средник иконы занимает поясное изображение Богоматери с младенцем на правой руке. На полях – фигуры апостолов и святых. Лики персонажей отличаются красотой и тщательностью письма. Колорит насыщенный, цвета яркие, густые с обилием золота. Хитон Христа и мафорий Богоматери украшают богатые орнаменты. Для творчества Уланова и художников его круга характерна и забота об украшении иконы ризами⁴.

Таким образом, косвенные данные свидетельствуют о принадлежности иконы «Богоматерь Иерусалимская» кругу Кирилла Уланова. Но остается нерешенным вопрос: был ли причастен к ее созданию сам знаменитый изограф.

Появление иконы в Переславле связано с экономическим расцветом Федоровского монастыря после обращения его в 1667 г. из мужского в женский. Рост авторитета обители привлек к ней внимание царской семьи и ее окружения. Среди вкладчиков монастыря значатся цари Алексей Михайлович, Петр и Иван Алексеевичи, царицы Наталья Кирилловна и Прасковья Федоровна. На средства царевны Натальи Алексеевны, пожаловавшей монастырю несколько тысяч рублей, были построены Введенская и Казанская церкви⁵.

В 1704 г. подвергся перестройке собор Федора Стратилата XVI века. Царский уставщик С.И. Суворов окружил древний храм каменными папертями с нарядными крыльцами в стиле нарышкинского барокко. При этом в соборе были заложены или наоборот растесаны первоначальные дверные и оконные проемы, что повлекло за собой ремонт интерьера⁶. Древний иконостас XVI в. был в основном сохранен. Новые же большие иконы, попавшие в собор в XVII-XVIII вв., размещались у стен или у столпов в киотах. В монастырских описях, составленных после ремонта, упоминается и «киотная» икона «Богоматерь Иерусалимская»⁷.

Нередко такие отдельно стоящие монументальные образа становились чудотворными. Как чудотворные почиталось и большинство Иерусалимских икон Богоматери круга Кирилла Уланова⁸. Но переславская «Иерусалимская» в монастырских документах и церковно-археологической литературе не только не значится чудотворной, но даже не включается в число местных достопримечательностей. Однако вряд ли появление такой иконы в монастыре прошло незамеченным. Остается предположить, что «Богоматерь Иерусалимская» могла быть вкладом какого-то лица, упоминание имени и благодеяний которого позже оказалось неуместным.

На основании данных письменных источников и эпиграфики известно, что в начале XVIII в. усердным вкладчиком монастыря был царевич Алексей Петрович⁹. Личным иконописцем царевича в это время числился сын Кирилла Уланова Иван. В первое десятилетие XVIII в. ему приходилось писать вместе с отцом большие парадные иконы. К тому же Иван нередко повторял работы Кирилла, используя их в качестве иконографического образца¹⁰. Вполне вероятно, что икона «Богоматерь Иерусалимская» из Переславля как раз и представляет собой одно из таких повторений.

После бегства наследника престола за границу и его трагической гибели инокини «крепкожительного» Федоровского монастыря, пользовавшиеся покровительством и щедростью царской семьи, видимо, предпочли «забыть» не только своего щедрого благотворителя, но и его дары, возможно, поэтому история «Богоматери Иерусалимской» не отражена в монастырском архиве.

Возьмем на себя смелость предположить, что рассматриваемая нами икона «Богоматерь Иерусалимская» может быть произведением Ивана Уланова, написанным им по заказу его покровителя царевича Алексея Петровича для вклада в переславский Федоровский монастырь. В таком случае подпись на ней, вероятно, следует читать как: «706 году писал сий образ пресвятыя Богородицы Иерусалимския смиренный иконописец Иван Кириллов Уланов»¹¹.

Сам прославленный царский изограф Кирилл Уланов также писал иконы в Переславль-Залесский. В 1926 г. из Никольского монастыря среди других произведений иконописи в Переславский музей поступили и несколько икон XVIII в., некоторые из них впоследствии были атрибутированы как работы Уланова.

Одна из икон – «Богоматерь Владимирская с чудесами», – хотя и не имеет авторской подписи, но после публикации исследования В.Г. Брюсовой считается произведением Кирилла Уланова и, на основе стилистического анализа, уверенно датируется концом XVII – началом XVIII века¹². Вероятно, «Богоматерь» написана в тот период, когда Кирилл еще числился жалованным иконописцем Оружейной палаты.

Возможно, икона попала в монастырь при игумене Варлааме Высоцком – видном церковном деятеле, закончившем карьеру в первой трети XVIII в. уже в Петербурге, в сане придворного духовника. Он рьяно заботился о процветании и украшении вверенной ему обители: построил с помощью благотворителей каменную колокольню с хорошим подбором колоколов, наполнил монастырскую ризницу дорогими облачениями, приобрел напрестольное Евангелие в серебряном окладе и серебряные богослужебные сосуды ювелирной работы¹³. О заказе Варлаамом икон московским изографам ничего не известно, но «Богоматерь Владимирская» могла оказаться в это время в обители в числе других многочисленных даров богатых вкладчиков, привлеченных сюда стараниями энергичного игумена.

Средник иконы представляет собой список со знаменитой иконы «Богоматерь Владимирская» XII века. Особенностью иконографии произведения Кирилла Уланова является рама с клеймами, иллюстрирующими памятник древнерусской литературы XVI в. «Сказание о чудесах иконы Богоматерь Владимирская»¹⁴.

Манера письма иконы характерна для Уланова, в творчестве которого соединились традиции школы царского изографа Симона Ушакова и костромских писем XVII столетия. Мягкая послойная «моделировка» ликов контрастирует с холодными тонами и графичной золотой разделкой одежд Богоматери и Младенца. Живопись клейм привлекает внимание тонким «мелочным» письмом многофигурных сцен, богатством изображаемых архитектурных форм, точностью деталей.

Еще четыре образа из Никольского монастыря относятся к позднему периоду творчества иконописца. После расформирования в 1702 г. Оружейной палаты Кирилл Уланов продолжал работать уже самостоятельно. Он выполнял заказы монастырей севера и северо-востока России, где еще ценилось высокое искусство иконописи. Около 1710 г. Уланов под именем Корнилия принял постриг в нижегородской Кривоезерской пустыни, но при этом не оставил и своего ремесла. Последние созданные им иконы датируются концом 1720-х годов.

Иконы в Никольский монастырь Кирилл Уланов писал во второй половине 1710-х гг., уже будучи игуменом Кривоезерской пустыни. Это излюбленные иконописцем монументальные образа «Вседержитель на престоле» (1716; 120 х 189), «Богоматерь Владимирская» (1710-е; 121 х 190), «Николай Чудотворец» (ок. 1719; 115 х 194) и «Дмитрий Прилуцкий» (1719; 115 х 194)¹⁵. Они предназначались для местного ряда иконостаса нового каменного Никольского собора, строительство которого началось в конце XVII в. на средства благотворителя монастыря – купца московской кадашевской слободы, происходившего родом из Переславля-Залесского, Герасима Яковлева Обухова и его жены Ирины¹⁶.

Настоятелем монастыря в это время (1704-1719) был иеромонах Питирим – в прошлом расколоучитель, а после раскаяния – ревностный защитник официального православия¹⁷. Вероятно, его знакомство с Кириллом Улановым состоялось еще в пору скитания художника по северо-восточным монастырям. Работа для Никольского монастыря укрепила отношения. Известно, что после поставления в 1719 г. в сан архиепископа Нижегородского Питирим оказывал особое покровительство Кривоезерской пустыни и ее игумену – старцу Корнилию¹⁸.

Судя по отсутствию записи поминания рода Кирилла Уланова в синодике Никольского монастыря конца XVII-XVIII в., названные иконы не были безвозмездным вкладом иконописца в обитель. Вероятно, они писались по заказу игумена Питирима или богатых монастырских вкладчиков, среди которых числилось немало переславских торговых людей, переселившихся к тому времени в Москву¹⁹. Возможно, заказывая иконы Кириллу Уланову, братия стремительно богатевшего Никольского монастыря хотела таким образом оказать материальную поддержку бедной Кривоезерской пустыни, игуменом которой был прославленный иконописец.

О принадлежности икон Кириллу Уланову свидетельствуют авторские подписи с датами создания на двух из них. На нижнем поле «Вседержителя на престоле» читается надпись: «1716 г. писал игумен Корнилий Уланов». На датированной 1719 г. иконе «Дмитрий Прилуцкий» в аналогичной формуле надписи слово «игумен» заменено на «монах». Две неподписные иконы легко идентифицируются по размерам и стилю как произведения Уланова, написанные в то же время.

О важности данного заказа для монастыря свидетельствует тот факт, что знаменитый изограф написал самые значимые образа, располагавшиеся подле Царских врат иконостаса: «Христа Вседержителя», «Богоматерь», «Николая Чудотворца» – храмовую икону главного монастырского собора и «Дмитрия Прилуцкого» – изображение основателя Никольской обители, известного русского святого XIV века. Однако выполненные в характерной для позднего творчества художника холодновато-торжественной манере иконы не стали особо почитаемыми среди братии и прихожан обители и отмечались в последующих монастырских описях только в качестве предметов имеющих большую материальную ценность²⁰. Вероятно, почитанию икон Уланова, многие произведения которого в других монастырях и храмах считались чудотворными, в Переславле помешало то обстоятельство, что в Никольской обители уже несколько веков подряд чтился другой, более древний, образ Николая Угодника, носимый во время крестных ходов, и хорошо знакомый как населению города, так и крестьянам окрестных деревень²¹. Думается, братии и прихожанам монастыря, среди которых было немало сочувствующих старому обряду, эта древняя «чудотворная» икона казалась «благочестнее», чем впечатляющие своими размерами, но не вызывающие благоговейного чувства иконы «нового» письма.

В последующее время иконы круга Улановых особо не выделялись ни составителями церковных описей, ни исследователями старины среди других многочисленных произведений иконописи, находившихся в Никольском и Федоровском монастырях, а обстоятельства их появления в Переславле были забыты. Им не уделялось достойного внимания и в первых музейных экспозициях. Лишь исследования последних десятилетий позволили не только атрибутировать эти произведения, но и определить их место в истории художественной культуры России «переходного» периода.

1. ПЗИХМЗ. Инв. 5847.
2. Снессорева С. Земная жизнь Пресвятой Богородицы и описание святых чудотворных ее икон. Ярославль, 1994. С. 340-341.
3. Корнеева Н.И. Кирилл Уланов в Поволжье (Новые данные о творческой биографии мастера) // Филевские чтения. М., 1993. Ч. II. С. 54-65. Существует версия особого пристрастия Кирилла Уланова к образу Богоматери Иерусалимской, связанная с тем, что «небесным покровителем» изографа был святой Кирилл Иерусалимский. См.: Каткова С.С. Вновь открытое произведение Кирилла Уланова в Костроме // Там же. С. 33-34.
4. Однажды Кирилл Уланов даже продал свою монашескую мантию, чтобы сделать оклад для образа Богоматери Иерусалимской Кривоезерской. См.: Корнеева Н.И. Ук. соч. С. 58.
5. Вкладная книга переславского Федоровского монастыря // Архив СПФ ИРИ РАН. Колл. 115. № 170. Л. 54 об.-55 об.; Описание Федоровскому монастырю, извлеченное из имеющихся в оном письменных дел и документов. 1877 г. // РФ ГАЯО. Ф. 326. Оп. 1. Д. 215; Свирелин А.И. Переславский Федоровский монастырь. Владимир, 1903. С. 15.
6. Свирелин А.И. Указ. соч. С. 5.
7. Касаткин В.В. Монастыри, соборы и приходские церкви Владимирской епархии, построенные до начала XIX столетия. Владимир. Ч. I. С. 279-280.
8. Корнеева Н.И. Иконы Кирилла Уланова и Тихона Филатьева из Архангельского собора в Бронницах // Филевские чтения: Тезисы конференции 16-19 мая 1995 года. М., 1995. С. 39-41.
9. В собрании Переславского музея сохранился старопечатный «Апостол» 1699 г., вложенный царевичем Алексеем Петровичем в Федоровский монастырь (ПЗИХМЗ. Инв. 13384). Благодарю Н.Р. Герасимову за указание на эту книгу и вкладную запись.
10. Корнеева Н.И. Изограф Оружейной палаты // Литературная учеба. 1990. Январь-февраль. С. 45.
11. Два стертых слова после названия иконы мы предлагаем читать как «смиренный иконописец» на основании того, что подобная формула авторской надписи была использована Кириллом Улановым на иконе «Богоматерь Гефсиманская-Иерусалимская» из с. Деденево под Москвой (См.: Корнеева Н.И. Иконы Кирилла Уланова и Тихона Филатьева из Архангельского собора в Бронницах. С. 40-41).
12. ПЗИХМЗ. Инв. 2530. Брюсова В.Г. Русская живопись 17 века. М., 1984. С. 51-52. Табл. 39.
13. Делекторский Ф.П. Николаевский женский монастырь в городе Переславле, Владимирской губернии. М., 1904. С. 11-12.
14. Полный перечень клейм иконы см.: 1000-летие русской художественной культуры: Каталог выставки. М., 1988. С. 361-362 (автор каталожного описания Т.Л. Попова).
15. ПЗИХМЗ. Инв. 2529; 2531; 5589; 5588.
16. Синодик переславского Никольского монастыря. XVII-XVIII вв. // ПЗИХМЗ. Инв. 1272. Л. 1-1 об.
17. Делекторский Ф. П. Указ. соч. С. 11-12.
18. Корнеева Н.И. Кирилл Уланов в Поволжье. С. 64.
19. Синодик переславского Никольского монастыря.
20. Стилистическое описание икон см.: Попова Т.Л. Иконы Кирилла Уланова из переславского Никольского монастыря // Научная конференция, посвященная 125-летию со дня рождения Михаила Ивановича Смирнова: тезисы докладов. Переславль-Залесский, 1993. С. 64.
21. Делекторский Ф.П. Указ. соч. С.23-25.