Электронная библиотека

Период 30-х годов XX в. в истории Ростовского музея до сих пор недостаточно изучен и требует нового обращения к этой теме, что обусловлено и необходимостью привлечения более широкого круга источников.

Настоящее сообщение посвящено биографии директора Ростовского музея¹ Николая Владимировича Трофимова, находившегося на этой должности с 1935 по 1937 гг.

Источниками для исследования послужили материалы по работе Ростовского музея, хранящиеся в архиве Государственного музея-заповедника «Ростовский кремль» («Книга приказов по Ростовскому базовому музею» за 1935-1936 гг.², «Акт обследования работы Ростовского музея комиссией Райкома ВКП(б)»³) и Ростовского филиала Государственного архива Ярославской области («Переписка по научным вопросам»⁴). Наиболее ценная информация содержится в материалах следственного дела (анкете арестованного и протоколах допросов) Н.В. Трофимова за 1937-1939 гг., хранящегося в фонде Управления ФСБ по Ярославской области (Государственный архив Ярославской области. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000.).

Обратимся к теме работы. Следует сказать, что имеющиеся источники содержат мало сведений о жизни Н.В. Трофимова до назначения его директором Ростовского музея. Известно, что он родился 15 января 1907 г. в д. Дорогилино Ярославского уезда Ярославской губернии (в настоящее время Ярославский район Ярославской области) в семье крестьянина-бедняка⁵. «Не окончил школу-девятилетку»⁶. С 1921 г. находился «на комсомольской и культурно-просветительной работе»⁷ В 1928 г. был принят в члены ВКП(б)⁸.

Материалы следственного дела сообщают, что 17 мая 1935 г. Трофимов, будучи заведующим отделом социалистического строительства Ярославского музея, был назначен директором Ростовского музея и по совместительству заведующим отделом социалистического строительства этого учреждения⁹.

Рассмотрение материалов, связанных с работой Н.В. Трофимова в Ростовском музее, позволяет выявить основные направления его деятельности. Как показывают источники, большую часть времени занимали командировки, связанные как с текущими проблемами музея, так и с заданиями районного исполнительного комитета¹⁰.

Кроме того, Н.В.Трофимов начал активную работу по подготовке экспозиций музея, но по причине нехватки времени, кадров и средств план не был выполнен полностью. В частности, не была проведена организация Художественной Галереи (перенесена на 1937 г.) и Музея Книги¹¹. В 1937 г. также планировалась организация при музее «Постоянной выставки финифтяных изделий»¹².

В феврале 1937 г. заведующий историческим отделом¹³ А.М. Раевский подает секретарю Ростовского районного комитета ВКП(б) Исаеву заявление «о всех политических безобразиях», допущенных Н.В. Трофимовым. На основании данного заявления была создана Комиссия Райкома ВКП(б), которая 5-17 марта 1937 г. обследовала музей¹⁴. В результате работы Комиссии 26 апреля 1937 г. Трофимов был исключен из партии «за развал работы в музее и протаскивание контрреволюционных идей»¹⁵, а 8 мая 1937 г. арестован и заключен в тюрьму г. Ростова¹⁶.

20 мая 1937 г. ему было предъявлено обвинение в том, что «работая директором Ростовского музея, при оформлении отделов проводил его в явно контрреволюционном духе, популяризировал врагов народа Пятакова и Муралова, поддерживал связи с контрреволюционными троцкистскими элементами в гор. Ростове, Москве и Ярославле»¹⁷. По словам одного из свидетелей, на экспозиции отдела социалистического строительства «…нет ни единой выдержки из статей т. Ленина и т. Сталина. В отделе лишь висят два очень плохо оформленных снимка т. Ленина и т. Сталина у прямого провода, на щите висят два декрета о земле и мире и Конституция, но никакими выдержками из т. Ленина и т. Сталина он не подкреплены… И тут же висят портреты т. Урицкого и рабочего Иванова, задержавшего эсерку Каплан, но без всяких пояснений»¹⁸.

В свою очередь Комиссия по обследованию музея замечала, что во время ее работы в разделе «Второй Пятилетки» появились новые материалы «по процессу троцкистского центра, причем оформление произведено политически неграмотно, а именно: приговор над троцкистами был помещен в центре щита в черной рамке на черном фоне, дающим представление, что приговор над троцкистами помещен в траур, а сбоку помещена иллюстрация жертвы троцкистов – тов. Киров в гробу без всякого оформления». По требованию Комиссии рамка с приговором была снята. Кроме того, было отмечено, что «решения VIII Чрезвычайного Всесоюзного съезда Советов и Сталинской Конституции в экспозиции своего отражения не получили»¹⁹.

Наибольшее количество замечаний касалось оформления исторического отдела. Так, в зале № 2 демонстрировалась картина, на которой были «изображены еврей, цыган и француз, и над ними надпись: «Жид обманывает вещами, цыган лошадями, француз воспитанием. Кто вреднее?» без пояснения», поэтому она «долгое время являлась для посетителей лозунгом для разжигания национальной вражды»²⁰.

В зале № 10 вместе с портретами «фабрикантов Кекина и Селиванова» и «местных кулаков» был установлен «исторически неверный макет, изображающий рабочего дореволюционной России в хороших сапогах», в результате чего «получалось ложное представление о положении рабочего класса при царизме»²¹.

В зале № 11 («Октябрьский зал»), открытом в 1936 г., отсутствовали экспозиции «Революция 1905 г.» и «Большевистская партия в период реакции и в годы нового революционного подъема», что являлось «огромным пробелом» в деле изучения посетителями истории революционного движения и роли в нем большевиков²²; «6-й съезд партии показан безобразно исполненным макетом, материалы о деятельности товарища Сталина даны так скупо и так плохо, что их можно и не заметить. В этом же макете среди делегатов заснят враг народа Пятаков»²³. Здесь же помещались портреты Троцкого, Муралова, эсеров и меньшевиков Ростовского района²⁴.

Материалы протоколов допроса Н.В. Трофимова упоминают и о других «ошибках», допущенных при оформлении экспозиций исторического отдела: «Сразу после завоевания власти пролетариатом даются диаграммы, показывающие падение продукции и рост количества рабочих, и получается впечатление, что пролетариат, получив власть, начал снижать производительность труда»; «в щите «Развал хозяйства» даются такие материалы, как разгром помещичьей усадьбы крестьянами и покинутая рабочими разрушенная шахта, поясняющие экспонаты материалы даны очень высоко и у посетителей получается впечатление, что виновниками развала хозяйства являются рабочие и крестьяне»²⁵. Одновременно демонстрировался такой «антисоветский материал», как портреты Колчака, Перхурова и листовка «об обмене хлеба на германскую машину»²⁶.

Известно, что к VIII съезду Советов готовилась выставка о работе музея, одним из экспонатов которой была фотография «Каменного мешка» «с этикеткой следующего содержания: «Каменный мешок открыт к 8 съезду Советов», которая «без соответствующего пояснения является контрреволюционной»²⁷.

В ответ на предъявленные обвинения Трофимов доказывал свою невиновность, которую, прежде всего, обосновывал тем, что, приняв в 1935 г. музей от бывшего заведующего музеем Брудастова, «обнаружил, что экспонаты все старые и совершенно не отвечают требованиям современности, и даже музей засорен экспонатами контрреволюционного содержания. К моменту приема денег музей совершенно не имел, и обновлять экспозиции было совершенно не на что. Я неоднократно по этим вопросам писал в Наркомпрос и в область, а также обращался и в Ростовский райком ВКП(б), но помощи ниоткуда не получал. Кроме того, я совершенно работал один, не имея кадров…»²⁸, и перекладывал ответственность на заведующего историческим отделом «троцкиста» Раевского²⁹. Кроме того, Трофимов сообщал, что «в течение года (1936 г. – И.К.) восемь месяцев пробыл в командировках по району по проведению всевозможных сельхозкампаний и естественно недостаточно уделял внимания музею»³⁰.

Как было сказано выше, второе обвинение касалось связей с «троцкистами», ряд из которых он пригласил на работу. Однако Трофимов, обосновывая свою невиновность, объяснял, что инициатива присылки «троцкистов» в музей принадлежала Народному комиссариату просвещения. Так «в конце 1935 г. … был прислан трижды исключавшийся из партии троцкист Раевский»³¹; в августе 1936 г. «была прислана научная сотрудница Аронита Даян, отец которой также троцкист, приезжал сюда вместе с дочерью и показывал путевку Наркомпроса в Казанский республиканский музей, но не хотел туда ехать, т.к. хотел устроиться вместе с дочерью, для чего хлопотал о возможности устроиться в музей в Борисоглебе, где его не приняли по моему письму директору Борисоглебского музея»³²; в декабре 1936 г. в Ростовский музей была направлена «сотрудница Шварц, выдававшая себя за кандидата партии, но оказавшаяся исключенной из партии и снятая с должности директора Ногинского музея Московской области… за грубые политические ошибки»³³.

2 июля 1937 г. Н.В. Трофимову было объявлено об окончании следствия, но тот не признал себя виновным³⁴. Поэтому 7 октября 1937 г. дело было отправлено на доследование в Управление НКВД по Ярославской области, а Трофимов был переведен в тюрьму № 1 г. Ярославля³⁵. 26 августа 1938 г. он пишет заявление начальнику Третьего отдела Управления государственной безопасности НКВД по Ярославской области, в котором признается в своей антисоветской деятельности³⁶. На основе этого заявления Трофимову 27 августа 1938 г. было предъявлено обвинение, согласно которому он «являлся участником троцкистской группы в г. Ростове, Ярославской области. Для антисоветской деятельности завербован в 1936 году троцкистом Раевским. Работая директором Ростовского музея, по заданию антисоветской группы вел подрывную работу. Популяризировал врагов народа, пропагандировал троцкизм, хранил контрреволюционную литературу»³⁷.

На допросе 28 августа 1938 г. Трофимов согласился с этим обвинением³⁸. 19 февраля 1939 г. ему было объявлено об окончании следствия. Трофимов виновным себя не признал и отказался от своих показаний, обосновывая это тем, что «с 26-го августа по 29 августа включительно 1938 г. находился на непрерывном допросе, в силу этого и будучи не совсем в нормальном состоянии я и дал такие неправдоподобные показания… Кроме этого, на заявлении на имя начальника Третьего отдела указанная мной дата 26 августа 1938 г. неправильна, т.к. это заявление я писал 28 августа 1938 под диктовку следователя С. и прошу дату на этом заявлении считать правильной 28 августа 1938 г.»³⁹.

Известно, что 16 августа 1939 г. следствие по делу Н.В. Трофимова было прекращено. Начальник следственной части Управления НКВД по Ярославской области в ходе рассмотрения дела обнаружил, что «материалов, изобличающих его в принадлежности к троцкистской организации нет» и «следствием не установлено, что Трофимов допускал оформление экспозиции в контрреволюционном духе с определенной контрреволюционной целью», а «допустил явную халатность», за что был наказан исключением из партии. Постановление о прекращении следственного дела было издано 25 августа 1939 г.⁴⁰

О дальнейшей судьбе Н.В. Трофимова мы узнаем из письма его жены, Антонины Владимировны Трофимовой, от 15 августа 1962 г., адресованного начальнику Управления КГБ Ярославской области с просьбой выдать документ о реабилитации мужа. Она сообщала, что Трофимов добивался возвращения партбилета, «но здоровья уже не было». В 1941 г. «на третий день войны он уехал на фронт и воевал до победы, приехал домой больной, инвалидом Отечественной войны», после войны болел и умер в 1953 г.⁴¹

15 октября 1962 г. помощник прокурора Ярославской области рассмотрел следственное дело Н.В. Трофимова и пришел к выводу, что постановление от 25 августа 1939 г. было вынесено с нарушениями статей уголовно-процессуального кодекса и состав преступления в действиях Трофимова отсутствует. Вследствие этого, согласно постановлению прокурора Ярославской области «дело Трофимова» было прекращено⁴².

Таким образом, рассмотренные документы проливают свет на различные стороны биографии Н.В. Трофимова. Изучение данных материалов позволило не только проследить моменты его жизни, но и показать некоторые аспекты истории Ростовского музея во второй половине 30-х годов XX столетия.

1. Полное название: «Ростовский Базовый краеведческий районный музей». ГМЗРК. А-1782. Л. 31.
2. ГМЗРК. А-235.
3. ГМЗРК. А-1788.
4. РФ ГАЯО. Ф. Р-74. Оп. 1. Д. 151.
5. В ходе следствия выяснилось, что мать Трофимова с 1915 по 1917 гг. «имела торговлю бакалейными товарами». ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000.Т. 1. Л. 4, 13.
6. Там же. Т. 1. Л. 4.
7. Там же. Т. 1. Л. 7.
8. Там же. Т. 1. Л. 4 об.
9. Там же. Т. 1. Л. 101. ГМЗРК. А-235. Л. 1.
10. Так, в ходе данной работы с 1935 по 1936 гг. Н.В. Трофимов совершил поездки в следующие сельсоветы Ростовского района: Воржский (24 августа-11 сентября 1935 г.), Белогостицкий (18 марта 1936 г.), Климатинский (30 июня-14 июля 1936 г.), Васильковский (4-23 августа 1936 г.), Савинский (29 августа-2 сентября 1936 г.), Мосейцевский (16-24 сентября 1936 г.), Шурскольский (8 декабря 1936 г.), Малитинский (23 декабря 1936 г.) и г. Переславль (18-30 июля 1936 г.). ГМЗРК. А-235. Л. 4 об., 5, 27 об., 33, 34, 35, 37, 39, 40 об., 41 об., 44 об., 50, 50 об.
11. ГМЗРК. А-1782. Л. 25 об.; Ким Е.В. К истории картинной галереи Ростовского музея. 1930-40-е гг. По материалам музейного архива // ИКРЗ. 1999. Ростов, 2000. С. 263.
12. РФ ГАЯО. Ф. Р-74. Оп. 1. Д. 151. Л. 1.
13. Официальное название исторического отдела в данный период – отдел истории общественных формаций.
14. А.М. Раевский и его работа «Великая пролетарская революция и борьба Ростовских крестьян за землю (1917 г.)» (публикация и вступительная статья И.А. Киселевой) // СРМ. Вып. XVI. В печати.
15. ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000. Т. 1. Л. 7 об.
16. Там же. Т. 1. Л. 3.
17. Там же. Т. 1. Л. 5.
18. Там же. Т. 2. Л. 52, 53.
19. ГМЗРК. А-1788. Л. 1.
20. Там же. Л. 1.
21. ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000. Т. 1. Л. 10.
22. ГМЗРК. А-1788. Л. 1.
23. ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000. Т. 1. Л. 11.
24. Там же. Т. 1. Л. 9 об.
25. Там же. Т. 1. Л. 11.
26. Там же. Т. 1. Л. 16.
27. Там же. Т. 1. Л. 10-10 об
28. Там же. Т. 1. Л. 8.
29. Там же. Т. 1. Л. 11-11 об.
30. Там же. Т. 1. Л. 9.
31. Там же. Т. 1. Л. 12. Александр Михайлович Раевский исключался из партии два раза: в 1923 г. за принадлежность к «Рабочей оппозиции» и в 1924 г. «за моральное разложение». В 1935 г. Раевский исключен из кандидатов в члены ВКП (б) «за протаскивание троцкистких установок». А.М. Раевский и его работа «Великая пролетарская революция и борьба Ростовских крестьян за землю (1917 г.)» (публикация и вступительная статья И.А. Киселевой) // СРМ. Вып. XVI. В печати.
32. На самом деле Аронита Даян (1914 г.р.) была прислана в Ростовский музей по личной просьбе Н.В. Трофимова, 8 августа она была «принята на работу на должность заведующего историческим отделом с испытательным сроком в 1 месяц», 3 сентября 1936 г. уволена «согласно личного желания», а «фактически за саботаж работы, систематические прогулы, опаздывания на работу без уважительных причин, за использование рабочего времени в личных целях… за очковтирательство и прочие нарушения трудовой дисциплины». ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000. Т. 1. Л. 12, 93; РФ ГАЯО. Ф. Р-74. Оп. 1. Д. 151. Л. 10.; ГМЗРК. А-235. Л. 39, 42; А-1674. Л. 22 об.-23.
33. Татьяна Семеновна Шварц (1905 г.р.) работала в Ростовском музее с 22 января по 20 февраля 1937 г. ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000. Т. 1. Л. 12-12 об; ГМЗРК. А-1674. Л. 23 об.
34. ГАЯО. Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-2000. Т. 2. Л. 4.
35. Там же. Т. 2. Л. 10.
36. Там же. Т. 1. Л. 16.
37. Там же. Т. 1. Л. 6.
38. Там же. Т. 1. Л. 20-21.
39. Там же. Т. 1. Л. 102-103.
40. Там же. Т. 1. Л. 109-110.
41. Там же. Т. 1. Л. 114-114 об.
42. Там же. Т. 1. Л. 117-118.