а на Клещине озере меря же.
Повесть временных лет.
Плещеево (в древности Клещино) озеро издавна привлекало человека на свои благодатные берега. Об этом свидетельствуют археологические памятники - своеобразная летопись прошлых эпох. В 1853 г. Л. С. Савельев, продолжая начатые А. С. Уваровым исследования, раскопал на берегах озера 2173 кургана и некоторые другие памятники. Результаты раскопок 1851-1854 гг. были впервые теоретически обобщены А. С. Уваровым1. Позднее А. А. Спицын, анализируя материалы раскопок, предложил более или менее обоснованные даты основных категорий вещей, принадлежащих в большинстве к общеславянским типам, и показал ошибочность вывода А. С. Уварова о безраздельной принадлежности этих древностей мере. Он резко отрицательно оценил методику раскопок А. С. Уварова и П. С. Савельева2. Депаспортизация основного фонда коллекции, допущенная, кстати, музейными хранителями, дала ему основание для вывода о гибели ее для науки, который долго считался несомненным3. В последнее время негативное отношение к этим материалам преодолевается4.
Источником предлагаемой работы служат дневники раскопок П. С. Савельева и коллекция находок, хранящиеся в ГИМ и ИИМК5. Работами автора в 1970-1980 гг. локализовано расположение курганов на оз. Плещеево, открыты и частично исследованы одновременные с ними селища6. Археологическую ситуацию курганного периода в регионе отражает таблица 1 и план (рис. 1).
По количеству насыпей в могильниках выделяются группы с. Веськово и Городище (№№ 1 и 11). Они относятся к числу крупнейших могильников на территории Древней Руси. Размеры курганных насыпей обычны для Северо-Восточной Руси: наибольшее их число имело диаметр 3,5-7 м и высоту 0,5-1,5 м (следует учитывать, что указанные в дневнике П. С. Савельева высоты не всегда соответствуют истинным часто они отмечались по глубине трупоположений). Крупные насыпи диаметром от 8 до 15 м и высотой 2-4,4 м отмечены в могильниках № 1 (70 насыпей), № 2 (одна насыпь), № 5 (пять насыпей), № 11 (девять насыпей) и № 12 (одна насыпь). При этом в могильнике № 1 насчитывается 33 насыпи диаметром свыше 10 м и высотой от 2,8 м и более. По этому показателю он сближается с могильниками у д. Тимерево и с. Михайловское под Ярославлем.
Безусловно, размеры курганной насыпи в какой-то мере отражают общественное положение, которое погребенный занимал при жизни. В больших курганах решительно преобладают мужские погребения. Женские погребения были всего в десяти таких курганах. Еще один (№ 1995) содержал парное погребение: рядом с безынвентарным мужским находилось женское с богатым ожерельем.
Многие погребения в больших курганах выделяются по инвентарю. В них содержится до 50% и более погребений с весами и гирьками (семь погребений), с амулетами в виде глиняных лап и колец (восемь погребений), с топорами, наконечниками копий и стрел (12 погребений), с поясными наборными бляшками (пять погребений). Самый большой курган в могильнике № 5 содержал безынвентарное трупоположение. На вершине кургана был насыпан меньший курган с конским захоронением. Еще одно погребение с конем было в рядовом по размерам кургане № 3039 могильщика № 12. При нем был не совсем обычный инвентарь: однолезвийный меч, стремя, наконечник стрелы, нож, медная поясная и железная портупейная пряжки. Соседний же курган № 3037 диаметром 15,3 м и высотой 4,2 м с безынвентарным трупоположением был одним из самых больших в регионе. Возможно, в этом случае были перепутаны курганы при регистрации в дневнике результатов раскопок за день. К тому же маловероятно, чтобы курган № 3039 при диаметре 6,3 м мог достигать высоты 3,2 м.
Почти все женские погребения в больших курганах отличались богатым инвентарем. В кургане 927 было редкостное во владимирских курганах золотое колечко с красной бусиной (в натуре - бронзовый стержень покрыт тонким листовым золотом). Тонкий листочек золота и такое же, но серебряное колечко с красной бусиной, было в кургане № 956. В кургане № 987 среди сплавов бус и медных вещей лежали две гривны, единственная в могильнике коньковая шумящая подвеска и другие вещи. Две коньковые и одна треугольная подвески с шумящими привесками, четыре монетовидные узорчатые подвески и другие украшения были в кургане № 1991. При женском костяке, находившемся в кургане № 1995 рядом с безынвентарным мужским, было единственное в регионе монисто из серебряной проволоки с бусами, пятью монетными и тремя монетовидными подвесками (рис. 2,1). Лишь два женских погребения в больших курганах не отличались особым богатством инвентаря.
В могильнике № 1 с высоким процентом безынвентарных и малоинвентарных трупосожжений было 40 больших курганов этой категории. В них отмечены горшки или черепки от горшков, иногда вместе с ножами. В одном из таких курганов найден нож “большей против обыкновения величины”, вероятно боевой. Еще в одном кургане отмечен только нож.
Конструктивные особенности в курганах единичны. Остатки сожжения в кургане № 829 помещались на тщательно заглаженном основании, расписанном на площади 0,7х0,35 м кругами красной, желтой и золотой краски. Среди них были украшения скандинавского стиля: две монетовидные подвески с рельефными “арабесками в виде перевитых змей”, серебряный крестик с “отломанным концом” (рис. 3, 14), а также деревянное ведро с железными обручами и дужкой. В кургане № 838 остатки сожжения были заложены грудой камней. В могильнике № 11 насыпи трех курганов были обложены мелкими камнями, а в одном кургане камень лежал над черепом погребенного.
На ранней стадии язычники на Плещеевом озере хоронили своих умерших по обряду трупосожжения. Небольшие могильники (№№ 7 и 15) составляли только курганы с трупосожжениями. В могильнике № 1 насчитывалось около 59% курганов с трупосожжениями, в могильнике № 11 - около 20%, в могильнике № 21 - 21% и несколько курганов в могильниках №№ 17 и 20. В могильниках №№ 1 и 2 было по одному кургану со смешанным обрядом.
По всей видимости, сожжения совершались на стороне. Остатки сожжений вместе с частично оплавленными на погребальном костре вещами помещались на основании кургана. В 25 курганах могильника № 1 и в одном кургане могильника № 11 кальцинированные кости с углями от погребального костра располагались слоем на всей площади основания кургана. Возможно, сожжение здесь производилось на месте сооружения насыпи. Различаются погребения с остатками погребального костра (по дневнику - жженые кости и угли), без остатков костра (жженые кости) и в урнах, часто разбитых. Последние описаны как скопления черепков среди жженых костей и углей.
Первый вариант зафиксирован в 135 курганах (по могильникам: № 1 - 27, № 7 - 30, № 11 - 72, № 15 - 5, № 21 - 1). Второй вариант отмечен в 125 курганах (по могильникам: № 1 - 37, № 7 - 2, № 11 - 33, № 15 - 29, № 17 - 6, № 20 - 3, № 21 - 15). Третий вариант отмечен в 180 курганах (по могильникам: № 1 - 155, № 7 - 2, № 11 - 17, № 17 - 1, № 21 - 5). Могильник № 1 выделяется высоким процентом погребений как по обряду кремации в целом, так и количеством погребений в урнах и с урнами, а также кремациями, которые совершались на месте погребения.
Трупоположения отличаются только по ориентировке и положению рук погребенных. Во всех могильниках обычна ориентировка погребенных головой на запад. Чаще всего она сочетается с положением рук скрещенно на груди или на поясе. Только в могильнике № 9, который был могильником города Клещина, более половины погребений имело северную и северо-западную ориентировку (85 погребений ориентировано на север, 61 - на север и северо-запад). В соседнем могильнике № 11 было лишь восемь погребений с такой ориентировкой. Видимо, это объясняется родственными связями, возникавшими между жителями соседних поселений.
Меридианальная ориентировка погребенных на рассматриваемой территории с полным основанием приписывается финскому этносу7. В раннесредневековых могильниках местных племен мери и муромы практиковалась и широтная, и меридианальная ориентация погребений, в том числе северная (Холуйский, Малышевский могильники). В XI - XII вв. северная ориентировка зафиксирована в курганных могильниках ближней округи у с. Вепрева Пустынь и д. Старово. Видимо, северная ориентировка погребений была свойственна некоторым родоплеменным группам мерянского этноса, и г. Клещин при основании был заселен людьми одной из таких общин.
Обычно в курганах содержались одиночные погребения, коллективные погребения редки. При трупосожжении последние выделяются с трудом. В одном сожжении могильника № 1 отмечены мужские вещи вместе с женскими украшениями. В другом кургане сожжение с женским инвентарем находилось над мужским костяком. Коллективные трупоположения встречены только в могильниках №№ 4 и 11. В трех курганах могильника № 5 рядом с мужскими костяками лежали женские, а в одном - два женских. В могильнике № 11 было парное безынвентарное трупоположение.
Особый обряд зафиксирован в кургане № 1224 могильника № 2. В основании кургана открыты остатки трупосожжения. При доисследовании кургана в 1988 г. здесь были найдены вещи, не замеченные во время расколок 1853 г.: поясные накладки и бляшки, два железных кольца, бронзовые иглы от пряжек (подковобразных фибул?), железные весы, обломки глиняного кольца, оплавленные вещи8. Выше располагались трупоположения в два яруса: в среднем ярусе восемь костяков, в верхнем - три9. Некоторые исследователи считают, что устройство коллективных усыпальниц характерно для финно-угров10. В кургане № 1224 отразился древний обряд, сохранившийся в качестве пережитка среди местного коренного населения. К тому же разряду можно отнести и один из курганов в могильнике № 11, в котором лежало пять костяков ярусом, один над другим.
Погребения в деревянных гробовищах, фиксируемые по древесному тлену и гвоздям, встречены в 98 курганах (могильники №№ 1, 4, 5 и 14). Костяки в них лежали вытянуто на спине со сложенными на груди руками. Они относятся к финалу курганного обряда погребения и датируются второй половиной XII - началом XIII вв., инвентарь отсутствовал.
Распределение инвентаря по могильникам характеризуют таблицы 2 и 3.
Большинство погребений по обряду трупосожжения отличается бедностью инвентаря. В могильниках №№ 7 и 15 они все безынвентарны. В других могильниках инвентарные трупосожжения составляют от 10% до 15% от общего их числа. В могильнике № 1 процент инвентарных трупосожжений достигает 55,7, но в 21,7 из них были только ножи. Остальные 34% погребений содержали от двух и более предметов. Бедность инвентаря в курганах с трупосожжениями на оз. Плещеево сближает их с подобными курганами Ярославщины и Верхнего Поднепровья11.
Классификация погребений по половому признаку на основе имеющейся документации возможна только по сопровождающему инвентарю. В трупосожжениях решение этой задачи затруднено состоянием материала: большая часть вещей была оплавлена на погребальном костре.
Время возникновения курганного обряда погребения на берегах оз. Плещеево решается на основе анализа деталей обрядности и инвентаря. Ранние курганы содержат, как правило, погребения по обряду трупосожжения. В них есть комплексы, которые А. А. Спицын датирует X в.12 В. А. Лапшин, уточняя эту дату, определяет время возникновения курганов с трупосожжениями на Владимирщине серединой X в.13 Вещи скандинавского происхождения (фибулы, поясные наборы и др.) дают полное основание для такого вывода. Выделенные А. А. Спицыным из коллекции вещи VIII-IХ вв. депаспортизованы или находятся в комплексах X - начала XI вв.
Раннюю дату клещинских курганов подтверждают и монетные находки. В кургане № 3172 с сожжением был найден край Саманидской монеты X в. В культурном слое Александровой горы, где жило население, оставившее могильник № 15 с сожжениями, также были монеты X в. (порядковые №№ соответствуют описи П. С. Савельева):
4. Половинка Самадидской монеты Исмаила 1, чеканенная в Шаше - 900 г. (287 г. х.);
41. Медная восточная монета X или XI в.;
59. Половинка Саманидской монеты из Шаша - 900 г. (287г.х.);
191. Серебряная Тагирадская монета - 858 г. (244 г. х.);
199. Подражание Саманидской монете X в.
Монеты VIII в. в курганах №№ 1987 и 1995 находились в комплексах XI в.
Переход от сожжения покойников к трупоположению происходит на рубеже Х-ХI вв. По документации П. С. Савельева можно отметить не менее 18 погребений по обряду трупоположения, в инвентаре которых были монеты X в. В кургане № 830 было парное захоронение. В нижнем ярусе лежал костяк с амулетом в виде глиняной звериной лапы и керамикой, в верхнем - сожжение с фибулой второй четверти X в. (рис. 9, 12). Фибула из кургана № 955 с сожжением относится к типу 51с и датируется второй половиной X в.14 Рубежом Х-ХI вв. может датироваться курган № 832 с мужским трупоположением, в состав инвентаря которого входили подвески скандинавского стиля, обычно датируемые X в. (рис. 2, 8, 23; 4, 1, 2). Вероятно, началом XI в. датируется трупоположение в кургане № 2636 с медным тазом (?) в ногах (рис. 7, 33) .
В погребениях XI в. обычно содержится более или менее богатый инвентарь. В женских ожерельях много разнообразных бус, нередки монетовидные подвески, среди которых бывают монеты. В ранних погребениях по обряду трупоположения преобладают синие стеклянные бусы, есть желтые и желтые полосатые - лимонки. Во второй половине XI в. на первое место выходят золотостеклянные и серебростеклянные бусы. В небольшом количестве продолжают бытовать сердоликовые и хрустальные бусы, но других форм. Коньковые и треугольные подвески с шумящими привесками мерянского типа и подковообразные фибулы доживают почти до конца XI в.15 В единичных мужских погребениях начала XI в. еще встречаются предметы торгового инвентаря - весы и гирьки. Самым употребительным видом вооружения на всем протяжении XI в. и в первой половине XII в. остаются топоры (рис. 9, 1-6, 8).
В ХII в. инвентарь погребений постепенно беднеет. Основным типом височных колец становятся перстнеобразные, количество которых в одном комплексе доходит до десятка и более. Уменьшается количество бус в ожерельях (золоченые и серебряные, мозаичные, реже янтарные). В моду входит отделка одежды импортными тканями, которая сохраняется в виде фрагментов золототканой тесьмы. В мужских погребениях остаются одни ножи, иногда овальные кресала. Погребения конца XII - начала XIII вв. сплошь безынвентарны (могильники №№ 3 и 4).
Надежной опорой для датировки курганов служат находки монет в инвентаре погребений (таблица 4).
По вышеуказанным (таблица 4) признакам произведен расчет курганов по хронологическим периодам (таблица 5).
Плещеево озеро русское летописание называет одним из центров расселения меряноких племен16. В X в. в истории края начинается новый этап, связанный с расселением славян. Славяне приходили и селились общинами, которые постоянно пополнялись новыми поселенцами. Это обусловило сохранение ими своей самобытности. Они принесли с собой свою культуру и курганный обряд погребения, вскоре усвоенный и местным населением. Ввзаимоотношения коренного и пришлого населения с самого начала носят мирный характер, неукрепленные поселения говорят об отсутствии столкновений.
На курганных материалах в общих чертах прослеживается история заселения берегов оз. Плещеево в средневековье. В середине X в. возникли поселения с могильниками №№ 1, 2, 7, 11, 21, и, возможно, 1 7. Поселения с могильниками №№ 1, 2, 11 и 21 существуют на протяжении всего курганного периода, почти до середины XIII в. На поселениях с могильниками №№ 7 и 15 жизнь прекращается на рубеже X - XI вв. Их жители могли переселиться на соседние, более перспективные поселения. Но около этого времени возникают небольшие поселки с могильниками №№ 17 и 20. В середине - третьей четверти XI в. основываются поселения по правому берегу оврага Слуда с могильниками №№ 5 и 6. Концом XI - началом XII вв. датируется основание могильника № 9 у Клещина городища и, вероятно, могильника № 12. В первой половине - середине XII в. начинают функционировать могильники №№ 8, 14, 19, а со второй половины XII в. - могильники №№ 3, 4 и 13. Могильник № 10 возник, вероятно, вместе с посадом при г. Клешни.
Количественный вклад мерянского этноса в культуру населения Клещинской округи определяется лишь в общих чертах, так как материал могильников не может быть зеркальным отражением сложных социальных и этнических процессов, происходивших в среде населения, оставившего эти могильники. По составу погребального инвентаря выделяется 82 кургана с мужскими погребениями и 76 курганов с женскими погребениями. Свойственная финским племенам обрядность наблюдается также в погребениях с северной и северозападной ориентировкой (146 курганов в могильнике № 9 и восемь курганов в могильщике № 11), в погребениях ярусом (три кургана) и в погребениях с конем (три кургана)17. Всего в Клещинских могильниках насчитывается не менее 318 курганов с финскими элементами в инвентаре и обрядности.
Совместная жизнь в условиях тесных и продолжительных контактов аборигенного и пришлого населения привела к ассимиляции Клещинской мери славянами. Процесс ассимиляции, видимо, закончился в XII в., в погребениях этого времени уже нет мерянских признаков в инвентаре и обрядности. Сравнительно быстрая ассимиляция мори была обусловлена рядом причин:
1. Ранним включением мери в орбиту русской государственности18.
2. Более высоким уровнем социального развития славян: мерянская родовая община не устояла перед славянской соседской общиной.
3. Более развитой экономикой у славян (земледелие, ремесло и пр.).
4. Численным преобладанием славянского этноса, наблюдаемого с самого начала курганного обряда: большинство курганов с трупосожжениями безынвентарны или бедны инвентарем.
Своеобразие славяно-мерянской интеграции состояло в сохранении старой племенной знатью господствующего положения в обществе. Она имела глубокие корни в местной среде, уходящие в доплеменные отношения дославянского времени. Способствовала этому и княжеская политика феодализации залесской земли, шедшая по пятам славянской колонизации. В раннефеодальный период она заключалась в установлении даннических отношений. В лице “старой чади” княжеская власть нашла готовый аппарат для сбора дани.
В этом отношении показательны погребения с весами и гирьками. В четырех таких комплексах были амулеты в виде глиняных лап и колец (№№ 988, 1224, 2411, 2476). В кургане № 2408 с весами находились: квадратная ажурная подвеска с привесками-колокольчиками, подвеска в виде железного колечка с молоточками Тора, каменное долото (рис. 4, 21: 5, 1, 13). В некоторых сожжениях отмечены неопределимые вещи в виде обломков и сплавов. Несомненно, в этих курганах были похоронены представители клещинской мерянской знати. В данном случае весы и гирьки, считающиеся безусловным атрибутом купцов, могли быть необходимы и при сборе дани. Инвентарь погребений с весами и гирьками характеризует таблица 6.
Сбор дани, осуществляемый местной и племенной верхушкой, способствовал ее обогащению. Не случайно, во время крестьянских восстаний в 1024 и 1075-1076 гг. смерды избивали старую чадь, убежденные в том, что именно она скрывает “гобино”19. Экономическая и политическая власть на местах была главным источником сепаратизма старого боярства Ростова и Суздаля с которым князья Владимиро-Суздальской земли вели постоянную борьбу, доходившую иногда до кровавых драм.
Скандинавский элемент в Клещинских курганах незначителен. Убеждение Е. И. Горюновой в том, что “... в могильнике у с. Веськово почти в каждой могиле между жжеными костями и углями находилась нормандская скорлупообразная пряжка”20, основано на недоразумении. Они были только в двух курганах (№№ 830 и 955), по одному экземпляру в каждом. Уже поэтому они не могут свидетельствовать о скандинавском происхождении погребенных в этих курганах. Для скандинавского женского костюма обязательна пара фибул. К тому же сожжение с фибулой в кургане № 830 помещалось над костяком, в инвентаре которого была глиняная лапа.
Отдельные подвески скандинавского стиля, так же как и крестики так называемого скандинавского типа, не могут служить надежным этноопределяющим показателем. Подвеска в кургане № 987 (рис. 2, 5) находилась в комплексе с коньковой подвеской мерянского типа (рис. 5, 12). Отдельные подвески являются грубыми подражаниями скандинавским образцам (рис. 2, 9).
Предположительно скандинавскими можно считать три или четыре погребения. В кургане № 829 остатки сожжения были помещены на тщательно заглаженной площадке в основании кургана размерами 0,7х0,35 м, расписанной кругами красной, желтой и золотистой краски (в дневнике - “золотом”). В сожжении лежали две подвески скандинавского стиля и крестик на кольце (рис. 2, 19; 3, 14), железные обручи и дужка от деревянного ведра. Покойник в кургане № 832 был похоронен в деревянном гробу (следы досок и шесть гвоздей). На его груди под берестяным нагрудником лежал двусторонний крест с Распятием и Воскресением, склепанный из двух шиферных пластинок (рис. 4, 1, 2), и две подвески, на одной из которых было изображение “короля в короне как на англо-саксонских монетах”, очевидно, бога Одина (рис. 2, 21), на другой - птицы (рис. 2, 8). Вокруг шеи шла золотная канитель от галуна, завязанная узлом в виде креста. При костяке были топор и ключ.
Два погребения могут быть отнесены к скандинавским предположительно. В инвентарь кургана № 826 с сожжением входили: железная гривна, такие же две скобы (кресала?), пряжка “особенной формы”, нож, игла и “какое-то орудие в виде раздвоенной треугольной бляхи с крюком”, вероятно, наконечник портупеи с крючком для колчана. В ногах костяка в кургане № 2536 стоял медный тазик, имеющий аналогии в Бирке (рис. 7, 33).
Преобладание славянского этнического элемента в Клещинских курганах несомненно. Об этом со всей очевидностью свидетельствует обрядность и общеславянский тип инвентаря. Но критериев, по которым можно было бы определить принадлежность отдельных славянских погребений к той или иной племенной, группировке, практически не имеется. Височные кольца, как самый надежный этноопределяющий элемент наряда, в большинстве своем относятся к перстнеобразным. Во всех могильниках насчитывается только 14 комплексов с височными кольцами, которые с некоторой долей вероятности можно считать браслетообразными. П. С. Савельев называл их головными обручиками. Но принадлежность многих из них к классическому кривичскому типу сомнительна.
Другие типы височных колец представлены трехбусинными из полых и ажурных шариков и узелковыми. Лишь в кургане № 2078 найдены три височных кольца вятичского типа ХII в. (рис. 3, 1-3). Они могут свидетельствовать о значительном смешении населения на позднем этапе существования.
Многие вещи из коллекции Владимирских курганов А. А. Спицын определял западными типами по происхождению21. К таким, например, относится бронзовая четырехгранная гривна с гранеными головками из кургана № 987 с сожжением, найденная в паре с витой гривной. Подобные гривны были усвоены радимичами. На основе имеющегося материала можно лишь с большей или меньшей уверенностью утверждать, что первоначальное расселение славян в район оз. Плещеево происходило из области Верхнего Поднепровья и Подвинья. Суждение о продвижении славян в район озер Неро и Плещеево из Ярославского Поволжья не основано на фактах22.
В ранний период истории на побережье оз. Плещеево выделяются два центра: поселение у с. Веськово на горе Гремяч и у с. Городище, на плато справа от Глининского оврага. Видимо, вначале главенствовало поселение на горе Гремяч. Здесь было наибольшее количество курганов с трупосожжениями. Амулеты в виде глиняных лап и колец найдены в 11 погребениях могильника № 1 и только в двух погребениях могильника № 11. Возможно, это было связано и с большей долей коренной народности в числе жителей поселения на горе Гремяч.
В конце X - начале XI вв. местный центр перемещается на северо-восточное побережье озера, на поселение у с. Городище, оставившее могильник № 11. С начала XI в. число жителей поселения на горе Гремяч идет на убыль (немногим более 40% курганов с трупоположениями). Количество жителей поселения у с. Городище, наоборот, возрастает (более 80% трупоположений). Курганный могильник здесь известен как один из крупнейших на Руси. Необычайно увеличивается и плотность населения на этом берегу озера.
Показательно соотношение погребений с весами и гирьками в могильниках №№ 1 и 11. В первом они находились только в погребениях по обряду сожжения, во втором - в четырех трупосожжениях и пяти трупоположениях. При этом в первом могильнике собственно с весами было всего два погребения, а во втором - шесть. Видимо, основные торговые операции с XI в. сосредотачиваются в зоне поселения у с. Городище. Не случайно почти все монеты найдены на северо-восточном побережье озера.
Одно из ранних славянских поселений с примыкающим к нему могильником № 15 находилось на Александровой горе, возвышающейся над озерной поймой на 30 м. В 1853 г. П. С. Савельев раскопал площадку на вершине горы. Культурный слой достигал мощности 4,5 аршин, т.е. 3,2 м23. Исследователь делил его на восемь прослоек.
1. Слой “из углей” лежит на супесчаном материке. Видимо, с этим слоем связаны находки: черешковые двушипные наконечники стрел, из кости и железа (рис. 7, 9, 10), костяные шилья, проколки и гарпун, глиняная фигурка животного, крестовидная фибула с овальным щитком. Слой датируется серединой 1 тыс. до н.э. - 5 в. н.э. и относится к дьяковской культуре.
2. Черный слой “из кирпичей” вместе с углями (так Л. С. Савельев называл обожженые камни от печей-каменок). С этим слоем можно связать находки: монеты Тагиридов и Саманидов 858 и 900 гг., небольшие ножи, пряжку курганного типа, ключ в форме лопатки, обломок глиняного кольца и, вероятно, три каменные формочки для отливки украшений, два оселка со сверлиной, кресало, огниво, три железных булавки с кольцевым навершием, пинцет, костяной гребень с украшением на спинке в виде конька (рис. 7, 13) и др. Слой датируется X - началом XI в.
3. Слой из “углей и кирпичей”.
4. Слой из щебня. Вероятно, с третьим и четвертым слоями связаны находки: бронзовый затыльник плети - медный крюк особой формы (рис. 4, 22), три шиферные пряслица, датируемые второй половиной XII в.
5. Слой из щебня от разрушенной древней церкви с погребениями по христианскому обряду. Находки: монеты хана Джанибека (ок. 1350 г.), наконечник стрелы, кинжал, гривна новгородского типа весом ок. 179 г.
6. Слой новой (?) разрушенной церкви. Содержание: костяки с тельными крестами, покрытые каменными плитами, монеты Ивана III.
7. Уголь, бревна, ряд кирпичей.
8. Монастырский слой с фундаментами монастырских строений. Находки: более 1000 монет Ивана IV в кубышке, надмогильная плата с надписью 1512 г., бронзовый наугольник евангелия, наконечники копий и другие изделия, которые указывают “на формы и стиль изделий XV и XVI века”24 (рис. 7, 15, 21-23, 29).
В культурном слое на Александровой горе отложилось несколько периодов жизнедеятельности. Примерно с середины 1 тыс. до н.э. до 5 в. н.э. здесь было городище дьяковской культуры. Около середины X в. начинается древнерусский период, когда здесь поселяются славяне. На рубеже Х-ХI вв. жизнь на городище прерывается. Этому времени соответствует могильник № 15. Не ранее середины XII в. жизнь на городище возобновляется. На береговом плато за горой возникает могильщик № 13, совершенно не связанный с могильником № 15. Возможно, в это время здесь была боярская усадьба. Около середины XIV в. на горе был устроен филиал Никитского монастыря, просуществовавший до начала XVII в. После разорения в Смутное время жизнь на Александровой горе не возобновлялась.
Некоторые археологи пытались локализовать на Александровой горе древнерусский город Клещин25. Они обосновывали свое мнение скорее логическими, нежели фактическими доводами. Возникновение города Клещина должно было совпадать по времени со славянской колонизацией залесской земли, начало которой авторы относили к IX в. Поскольку на известном городище у с. Городище не найдено материалов ранее XII в., то летописному Клещину более соответствует Александрова гора. Содержание культурного слоя на Александровой горе и материалы прилежащих к ней могильников не соответствуют такому выводу.
Селище у д. Криушкино, к которому примыкает могильник № 21, шурфовалось автором в 1979 г.26 Лепная керамика составляет 77% от общего ее числа. Она подразделяется на две группы. Первая группа принадлежит большим и средним слабопрофилированным горшкам, пологое плечико плавно переходит в округло-коническое тулово, шейка прямая или слегка отогнута наружу, край венчика округлый или приплюснутый. Тесто содержит примесь крупнозернистой дресвы, поверхность бугристая, с трещинами. Вторая группа лепной керамики принадлежит сосудам тех же форм, но в ее тесте примешана мелкозернистая дресва, поверхность заглажена, иногда подлощена.
Гончарная керамика представлена фрагментами хорошо профилированных округлобоких горшков, украшенных линейным, линейно-волнистым и волнистым орнаментом. В тесте содержится примесь песка. Несколько фрагментов орнаментировано по всей поверхности точечным штампом. По формам гончарная керамика датируется ХI - началом XIII вв. По времени селище синхронно с соседним могильником. Видимо, к этому же селищу относились могильники №№ 19 и 20, но жители этого поселения почему-то хоронили своих покойников отдельно.
Могильник № 5, прилежащий к поселениям, расположенным по правому берегу оврага Слуда, выделяется по инвентарю женских погребений. В них содержится относительно высокий процент погребений с трехбусинными височными кольцами, в том числе филигранными (почти 68% погребений с височными кольцами). Этот тип украшений, обычно, приписывается городскому населению. Необычно велико здесь и число погребений в одежде, отделанной золототканой тесьмой. На этом основании было высказано суждение о вероятной принадлежности сел у оврага Слуда непосредственно князю27. В середине - второй половине XI в. владетельный князь населяет их специально призванными людьми для создания более надежной социальной и экономической опоры в Клещинской округе. Характерно, что в могильнике № 5 только два больших кургана. В кургане № 1908 погребен всадник, в кургане № 1995 - женщина с уникальным монисто (рис. 2, 1).
Могильник № 12, расположенный на отшибе от остальных в глубине берегового плато, отличается несколькими большими курганами. В одном из них погребен всадник с однолезвийным мечом архаичного типа (рис. 8, 21). Аналогии мечу находятся в Кочкинском могильнике X - XI вв.28 и в Лядинском могильнике Х - ХI вв.29 Вероятно в кургане № 3039 был похоронен феодал, происходивший из местной родовой знати, а небольшой могильник № 12 принадлежал боярской усадьбе.
Городище Клещин находится на мысу между Лисьим и Глининским оврагами. По периметру оно защищено валом, опоясывающим площадку в форме овала размерами 175х120 м (около 2 га). Высота вала относительно площадки городища равняется 2,5-3 м, гребень вала закругленный, местами островерхий, в поперечном сечении подтреугольный. С напольной стороны за валом идет ров глубиной до 3 м. На обращенном к озеру склоне мыса, у подножья городища располагался курганный могильник № 9.
В 1853 г. П. С. Савельев провел на городище 41 “пробную перекрестную канаву” длиной 10-21 м и глубиной 1-1,4 м. Были обнаружены остатки строений, основание деревянной церкви и кладбище. Находки невыразительны. В 1975 г. автор заложил две траншеи на месте предполагаемого кладбища. Были вскрыты частью перекопанные безынвентарные трупоположения в деревянных гробах. По темной серой лощеной керамике их можно датировать ХVII в. Другая группа гончарной керамики принадлежит образцам XII-XIII ив. На поверхности была найдена половинка шиферного пряслица30.
Примыкающий к городищу могильник датируется рубежом ХI-ХII вв. Видимо, этим временем нужно датировать основание городища. Это время совпадает с важным рубежом истории Руси - концом раннефеодальной монархии и началом периода феодальной раздробленности.
Новый период в развитии феодализма на Руси выразился в ослаблении экономической и политической власти центра и укреплении политической и экономической самостоятельности обособившихся княжеств. Нарастает междоусобие борьба. В Ростово-Суздальской земле первая крупная междоусобица разразилась в 1094-1096 гг., в которой погибает один из сыновей Владимира Мономаха. С другой стороны, развитие феодализма вширь сопровождалось усилением эксплуатации крестьян. Развитие новых отношений пришло в противоречие с патриархальными обычаями и традициями раннего феодализма. Возникла настоятельная необходимость в насаждении сильной княжеской администрации на местах.
В этих условиях эпизодические наезды князей “для устроения земли” (1024 и 1068 гг.) оказывались явно недостаточными. Верховный владетель Ростово-Суздальской земли Владимир Мономах предпринимает решительные меры по укреплению здесь своей власти, для чего сам приезжает сюда в 1101-1102 и 1108 гг. По его повелению строится оборонительный вал в Суздале, куда переводится княжеский стол из Ростова. Строится новый город - Владимир-на-Клязьме. Городское строительство сопровождается усилением христианизации края, в Суздале и Владимире стоятся храмы31.
Исторические факты убеждают в том, что укрепленные феодальные города на северо-востоке Руси возникают в начале XII в. Исключение составляет только Ярославль, основанный в стратегическом пункте на пересечении водных путей, ведущих в Ростовскую землю и далее в Волжскую Болгарию. Городки в Суздале, на р. Саре, на Александровой горе и, вероятно, в Ростове к рассматриваемому периоду не имеют прямого отношения. Известное отставание Северо-Восточной Руси в социально-экономическом развитии от южных и западных земель, а вместе с ними и в градостроительстве, начинает преодолеваться в конце XI - начале XII вв. Основание города Клещина также может быть датировано 1101-1108 гг., т.е. временем последних приездов Владимира Мономаха в Ростово-Суздальскую землю.
При постройке г. Клещина были удачно использованы топографические особенности местности - высокий мыс между двух оврагов. Такой прием градостроительства не применялся уже во второй четверти XII в. Принципиальная схема укреплений города одинакова с системой укреплений Суздаля (в излучине реки, с использованием береговых откосов для усиления оборонительных сооружений). Совпадает и конструкция валов Суздаля и Клещина. Исследования В. В. Седова показали, что вал Суздаля (вал Мономаха) по высоте и геометрии поперечного сечения соответствует современному валу Клещища32. Валы середины XII в., которые сохранились в Переславле, имеют другую, более мощную конструкцию.
Вероятно, первоначально Клещин